Искра божия

Вчера побывала на концерте питерского дуэта, представителей какого-то театра мелодекламации или что-то в этом духе.

Концерт начался с рассказа «Уродливый кот». Миловидная дама с блаженненькой улыбкой в подробностях рассказывала, какие у кота были увечья, в каких местах какие шрамы, как им брезговали жители двора и как именно издевались… Спас меня телефонный звонок. Я не сразу поняла, что это мой телефон – поставила на минимальную громкость. Старалась потише выйти из зала (хотя это невозможно – смазывать петли железной двери либо некому, либо нечем, либо так задумано, чтобы она громогласно оповещала о каждом вошедшем и вышедшем). Шептала в трубку:
- Сейчас, на улицу выйду…
- Ты в церкви что ли?

Не сразу дошло: а вопрос-то в точку! Это ж было фактически «житие святых великомучеников», только на кошках. На котиках.

Пережидала под моросящим дождём, пока «проповедь» закончится. Вернулась на звук аплодисментов. Зачем?!

Может, чтобы услышать, как мужчина в белом собирается «прикурить от искры божьей». Эта фраза сподвигла на размышления.

Вспомнилась песня, которую исполняет местный дуэт:
Нам надо на речку,
Нам надо на травку,
Погладить зверушку,
Потрогать козявку…
… иначе крантыыы…

Далее герои ловят падающую звезду, варят её в котелке и – «цинично сожрём, а потом засияааааем…». В этот момент я всегда чувствую печаль романтика, чьё заветное желание не сбудется. Потому что двум упахавшимся представителям «офисного планктона» в белых воротничках приспичило сожрать чёнить прикольное.

Вспомнился рассказ о периоде Великой Отечественной. Как фашист в оккупированной деревне отнял у тётки тонкой работы платок – последнее сокровище из мирного времени, разорвал пополам и намотал вместо портянок. Вытянул ноги и блаженно улыбнулся. Всё для фронта, всё для победы! Он ведь солдат, ему нужнее. К тому же, он даже не убил эту тётку – гражданское население. Гуманист.

Вспомнились малолетние доноры из детского концлагеря. Раненым немецким солдатам нужно было переливание крови. Германия заботилась о своих солдатах.

Вспомнилось тестирование косметики на животных. И прочая вивисекция. Ведь красоте надлежит спасти мир! И вообще, человеческая жизнь – она же важнее жизни какого-то Братца Кролика или тупой овцы?

Где-то в девяностые началась проституточная тема на эстраде. Основной посыл – нечего её осуждать, «ведь она торгует не вашим, а своим». О покупателях, как обычно, ни слова. Именно в этой теме почему-то традиционно замалчивается постулат «спрос определяет предложение».  Тоже не стану развивать эту мысль, табу есть табу, я ж не самоубийца – лезть в политику. Я чисто о форме собственности. Вот самоубийц церковь не отпевает. Вроде как жизнь - она не совсем твоя, она как бы в аренде на неких условиях, которые то ли где-то мелким шрифтом прописаны, то ли «в заводских настройках» должны быть. Вроде как она – Дар Божий, и нельзя с ней абы как… А с Искрой? Можно прикуривать? Хотя бы в местах, отведённых для  курения? Курильщик – он же свои лёгкие убивает, медитативно так, с удовольствием… у него, может, других удовольствий давно нету…

Расплодившиеся коучи дружным хором призывают монетизировать хобби, увлечения, заветные желания и вообще всё, что тебе ещё не противно. Любишь фенечки вязать – монетизируй, вяжи больше и продавай! Кофе любишь молотый – гадай на кофейной гуще, что добру пропадать, если его можно продать?! Думаете, нельзя дважды монетизировать один кофе?

Герой  популярной пьесы Евгения Шварца, Советник, так и говорил:
- Вздор! Всё на свете продаётся и покупается.

Но «эти розы» не продаются. Я точно знаю. Советник был моей звёздной ролью в театральной студии Дворца Пионеров.