Сорвалось

Виктор Матюк

Сорвалось

Самое ценное, что в душе осталось, похоже на кратковременную злость,
Из раскрытых настежь уст жуткое слово стремглав сорвалось и видит бог, как оно понеслось
По окраинам души, чтобы в глуши во мраке заточенья преодолевать камни преткновения!
Как бы ему не пришлось, опираясь на злословие и ложь, идти к злоречию на поклон,
Так сталось, сказалась усталость, разум почти, что сразу пришёл в неслыханную ярость,
Волшебное слово где-то затерялось, ему приятна пряность здешних цветущих трав,
У них особенный стан и незаурядный нрав, ты вблизи них из себя ангела изображаешь,
На седьмых небесах обитаешь, но своего исхода не знаешь, мозг мягкий, как воск,
Потерявший прежний лоск, из последних сил напрягаешь, у него уже давно не та мощь,
 Что когда-то была и вершила великие дела! Тлен и суета свели разум с ума,
Теперь перед ним кромешная тьма, исчезла красота, сильнее стало ярость у быка,
Вставшего на дыбы у горящего всю ночь костра, никогда простота и доступность ума
Не были достоянием гласности, разум в опасности, нательный крест зажат в горсти,
Чтобы честь и душу ото лжи спасти и донести истоки правды до неугомонной толпы,
Взгляд неугомонной Медузы разрывает давнишние узы страстной любви и муки!
Вечно одну и ту ж тоску и грусть любит несколько грешных душ, коль взялся за гуж,
Будь силён и дюж, мы с колыбели мечтали о борделе, принимали зелье из трав,
Нательный крест, к груди прижав, воедино мысли собрав, устремляли взгляд
На одну из статных и моложавых баб, у неё глаза адским огнём горят,
Она – не ****ь, но о ней так люди говорят, толпа любит осуждать
Всех подряд и мы – не исключение, есть подозрение, что ангелы босые
С таким злом встречаются не впервые, в годы роковые вихри боевые
 Пронеслись, как степной вихрь вдоль истоптанных толпой границ,
Поднялись резко ввысь, себя к выступу скалы шарфом привязав,
А глаза женской косынкой завязав, грешное и святое воедино смешав,
Издали голос намного выше тех октав, на которые Бог нам намекал!
Фразы крылатые пролетели, будто жиды паратые через речные перекаты,
И устремились на поле рати, им надоела обыденная жизнь, она потеряла всякий смысл,
Холод и стынь, как терпкая полынь, её нюхает только кретин, долго изучавший латынь!
Остынь в стороне от семейных склок, жизнь уже преподнесла нам всем показательный урок,
Чтоб рок – шулер и игрок не мешал душе совершить свой обыденный полёт в те тайные края,
Где не были ни ты, ни я, закрыты наши рты, над головой не видно синевы, мы здесь жильцы
На краткое время, жизнь превращается в тяжкое бремя, не время и не час об этом зле молчать!
Пелена сброшена с раскосых глаз, кто – не с нами, тот  против нас, выше облаков взлетел Парнас,
Фаворский свет почти погас, всему – своё время, всему – свой час! В душе произошёл надлом,
Надоело идти напролом в общий дурдом, стынь и холод за окном, всегда молюсь перед сном,
Прошу ангела взмахнуть белоснежным крылом в небе голубом и сделать в мою сторону поклон,
В согбенной старости много усталости и вовсе нет радости, сверх ожидания немало лжи!
Пьянки и кутежи остались далеко внутри, набекрень свихнулись мозги, былой юмор 
 Давно уже умер, мозг думал, что запах парфюма не наделает много шума из ничего,
Но Божество само решило, что и как? Свободное место не должно пустовать,
Его кто-то должен занять, пристальный взгляд скользит по знакомым предметам,
Он ловит проблески яркого света, в душе измученного тьмой поэта ещё не наступило лето!
С места сдвинулась ось земного притяжения, мысль о сношении и преткновении
Достигла апогея, началась новая эпопея, млея и робея, краснея и бледнея,
Ду2ша прислушивается к мелодии молодого Орфея, наглея и тупея от новой идеи
Старого и немощного еврея, он забился в тёмный грот, подальше от распрей и склок!
Сидит тихо, не слышно ни воплей, ни крика, промозглый ветер лицо ангела освежал,
А его голос, будто ручей у горного склона звучал и улетал в бесконечную даль,
Чтобы там затерялся созревший намедни скандал, он напоминал разбитый хрусталь! 
Трава у склона была примята, запах мяты, приятен и сладок, она ограждала грешника от нападок
Злобствующей толпы, увы, душа жаждет только тишины, оборваны струны любви,
Нет прежнего бурления гормонов в крови! Согнув колени, любвеобильный пленник,
По сути, бездельник, хотя он – волшебник в игре выражений и слов, он один из тех игроков, 
Кому для стихов не нужен таинственный покров зелёных дубрав, все силы воедино собрав,
Он в ярком одеянии перед Парнасом и Музой предстал, но на колени пред ними не встал,
Пропал с годами его запал! Он долго правду и истину по белому свету искал,
Выл по ночам, как голодный и злобный шакал, жил необычайно,
Но ему никто не открывал глухонемую тайну! Он о ней узнал чисто случайно
 От одного монаха, представшего перед топором и плахой в одной нательной рубахе!
Кто-то бы умер от страха, но только не он, на вид убогий старик жил отшельником
 В глубокой пещере, он хотел всем воздавать по делам и вере, не получилось,
Не сбылось, не свершилось, в зобу застряла острая трубчатая кость, уже виден погост,
И вдруг раздался голос со стороны небес, услышав его, первосвященник воскрес,
Жизнь всегда нам даст другой шанс, чтобы не впасть в транс, душа поёт старинный романс,
Нарушен баланс желаний и чувств, в душу вновь ворвалась тоска и грусть, каждый требует благ,
Но, как и кого из них по имени и отчеству звать нам не дано загодя знать? Вот так – иначе – никак!
В чью сторону кивать и кого с кем венчать, или закатывать под асфальт нам боги не говорят!
Пусть хоть камни с неба летят, нам бы самим понять, где кончается ад и начинается рай?
Это просто с губ сорвалось, и возник диалектический вопрос, он задан вправду и всерьёз,
Ну что ж, как бы не довелось  издалека смотреть на грозовые облака, там непроходимая тайга,
Трудно уйти в бега, к делу не пришьёшь лукавые слова, ****а вошь, что посеешь, то пожнёшь,
Откуда вышел, туда и придёшь, и сразу все свои долги родине вернёшь!
Будешь с ней целоваться взасос, она вытрет своим языком твой облом,
Спустится судьба к низкорослым кустам и устроит посиделки там!
Что маячит в пожухлой траве, одна судьба или две? Мысль крутится в голове,
А мне уже давно не по себе! Внезапно двери на небеса распахнулись,
Вены на лбу тут же вздулись, былые желания заново проснулись,
В руках огромное древо бытия, едва шевеля, развернулась земля,
Жить надо начинать с нуля! Во бля! Катится колесо судьбы стремительно вниз,
Смог над городом завис, есть риск превратить собственную жизнь в чужой каприз,
Увы, мы – не мы, лишь жалкие тени рока и судьбы, идём на ощупь,
Соизмеряя площадь соприкосновения зла и добра, людская боль незваной пришла,
Взгляд уже много дней подряд что-то пристально ищет в зелёной ряске,
Он ясно бунтарские пляски, а уши слушают чужие сказки, им бы дойти до кривизны дорог,
Чтобы бог улучшил авторский слог и не свалиться с обеих ног, найден предлог, чтоб
Истину найти на половине пройденного уже пути! Дорого нам обходится будничная жизнь,
Она постепенно теряет всякий смысл, дым и смог над ней завис, и вот ты катишься вниз,
Хватаешься за скользкий карниз, дабы уйти от рока и судьбы, они ждут в получасе ходьбы,
Сверх ожидания и лжи предательству не видно межи, оно выглядывает даже из-под паранджи,
Не спеши никого осуждать, петлю на чужой шее немного ослабь, ты – не раб и не слуга
Кованного солдатского сапога, с тобой баба была груба, о ней прошла по околотку плохая молва,
Но ты без неё никуда, ноги босые не впервые носятся по обездоленной России!
Куда же подевались местные святые? Их расстреляли в годы лихие,
Теперь все живут, как в бреду, держат нос по ветру, но сами не лезут в петлю,
Приблизившись к высокому холму, дёрнули судьбу за тонкую тесьму,
Чтобы было неподсудно уму пробирать на ощупь через многолюдную площадь!
Душа стонет и ропщет, пар от земли всё гуще поднимался, голос страсти с привязи срывался,
Не спотыкался и наедине с самим собой ещё долго оставался, ему некуда бежать,
Он большой любитель статных и моложавых баб, вдруг из стада чёрных облаков
Наземь пролилась алая кровь, разошлись послеоперационные швы чуть ниже седой головы,
Увы, все мы в блаженной юности не думает о скоротечной глупости, им по собственной тупости
Теряем крест, зажатый с детства в горсти! Господи, прости, неисповедимы Твои пути!
Надо по белому свету искать любовь и благодать, никого не упрекать, надеяться и ждать,
Что из-за угла вынырнет женская стать, чтобы себя и тебя в деревенской церкви обвенчать!
В каждом слове пролито немало крови, зову совести не пробиться сквозь сутолоку
К чистому пруду, не сужу и не караю, на бога уповаю, вновь что-то стряслось,
Что-то в душе оборвалось, а в сердце вновь торчит огромный ржавый гвоздь!
Порок переступил через высокий порог, он вторгся в дом, уже не прячется за углом,
Пытается общаться открыто, но его карта будет бита, ничто не забыто, наш язык мудр,
А народный каламбур сразу готов утихомирить человеческую дурь, слегка глаза прищурь,
Чтобы всесильный Амур, этот веселый балагур не был хмур, и не поднял крик и шум 
От избытка неприятных мыслей и дум! Из-за вкусов люди бранятся, друг другу грозятся.
Что каждый из них может оказаться за бортом жития, не могу же я во всём сознаться,
Пытаются отбиваться от ненасытного зла, закусив удила, смотрю на суету сует свысока,
За углом дама исполняет мужчине миньет, и кунилигнвус ждёт в ответ, нор Германа всё нет,
Он – домосед, и не может сразу в один присест снять с себя нательный крест,
Совершая благовест для незамужних невест! Ему честь и хвала,
За ним наблюдает любопытная толпа из-за угла, небо покрыла мгла,
Она с утра своего часа там ждала, голь на выдумку мудра, библия учит нас
На самом интересном месте прерывать собственный рассказ, а когда огонь страсти угас,
Отдать своим желаниям наказ: каждый день и каждый час не вступать в половую связь,
Жизнь серьёзна всегда, но жить с бабой серьёзно нельзя, она погонит тебя со двора,
В у2глу всегда стоит огромная метла, тлен и суета отвергают член, висящий до колен,
Но ничего не предлагают ему взамен! Тля ест траву и зелёную листву, ржа – железо,
А лжа лезет в душу, я же строю и рушу, трясу плоть, как грушу, вот-вот на неё обрушу
Праздную жизнь, тогда она потеряет всякий здравый смысл! Заткнись! Не торопись!
В поте лица трудись, и ты услышишь вздорный крик статных и приятных на вид девиц,
Он тебя настиг невдалеке от источников нежной и страстной любви, но денег нет в кошельке,
А в руке нательный крест, она делает странный жест, это перст судьбы вместо автора пишет стихи,
Этот лоботряс на этот раз не выставляет их людям напоказ, он выше нас, но нами движет страсть,
Главное – не упасть на старый и дырявый матрас, не получить удар в пах и в глаз,
Ведь среди кромешной тьмы грешим спешно мы! Страсть и на этот раз будет чернить репутацию,
Человек теряет координацию, впадает в состояние прострации, у тебя немало проблем,
И ты озабочен тем, как убить время, чтобы взрастить проросшее семя в земле,
Любовь к первородному греху таится вовне! Где-то в глубине желание притаилось,
От наглых глаз оно легко скрылось, человек, велик и крепок, как кирпич,
Обжигаясь, твердеет, когда же его любовь греет, он добро по свету сеет!
Авось, к старости прозреет, идет вдоль оврагов пустых, иногда издаёт крик,
С виду нормальный мужик, а глубже копни – псих, его психика в тени,
Но дни его жизни ещё не сочтены, с ним много возни у ближайшей родни,
Там, где люди не знают правды, её заполняют домыслы,
Если бы можно было от них отвлечься, жизнь иной была,
Там, где нет воли, нет пути, одна безвестность впереди
И давящая боль в груди! Её устраняет великое чувство любви,
На него направлены все надежды твои, живи и твори,
Во все колокола звони, только не греши, бойся лжи!
Нужен долгий тренинг, но без денег ты – никто,
На тебе старое, изношенное до дыр демисезонное пальто,
Ты его приобрёл инкогнито, теперь намерен продать,
Но не купит ни одна ****ь, ты готов его бесплатно отдать,
Оно выглядит, как решето, оно – не золото и не серебро,
Но ещё сохраняет душевное тепло, в нём идти легко,
От времени изнашивается всё! горе воображения
Замедляет ход свершения, звёзд свечение, растворяясь впотьмах,
Исчезает на бескрайних холмах, ударившись лицом в прошлогоднюю грязь!
Делает последний взмах судьбе, что-то бубнит под нос себе и кланяется гаснущей звезде,
Оставшись наедине, страшится тьмы вдвойне, страх рождается в кромешной мгле,
Как дурь в игристом вине! Мысль бегает среди искусственных запруд, совершив очередной круг,
Преодолевает таинственный редут, но приблизившись к цели,
Чтобы приступить к словесной дуэли, чувствует дрожь в хиреющем теле,
Тут же сворачивает на юг, намедни здесь пронёсся слух, что там не жизнь, а благодать,
Много загорелых и статных баб, они лишают разум сна и раздевают догола любого старика,
Ему бы бабу в койку и бокал вина, тогда бы жизнь по накатанной колее стремглав пошла!
Тлен и суета опостыли, они глубокие корни в грешных душах пустили, семена прорастили,
Но забыли о предначертаниях своих, утонули по уши в дрязгах и распрях мирских!
Мир перед восходом солнца затих, приятен этот миг, когда вода в ручье шуршит,
Земля беспробудно спит, только солнечный луч способен её оживить!
Так и быть буду и я безгрешно жить взаперти, от толпы вдали, как не суди, как не ряди,
Надо без устали  и без печали обозревать незримые дали, а дал, вникая в незаметные детали,
Приближать душу к высокой морали, то есть не ниже талии, дабы не видеть гениталии
В неурочный час, мы словами привыкли на колени ставить баб
И в одно мгновение их принуждать великих грехов масштаб
Близко к сердцу не принимать, пусть люди из местной округи пошумят,
Покричат и погалдят, зубами поскрежещут, и соизмерят собственный путь
С тропами Христа, без его наставлений человеческая жизнь пуста,
В душе не остаётся ни травинки, ни цветка для другой половинки,
Ни куста, ни деревца, а ты идёшь, как овца за бараном следом,
Не заешь, не ведаешь, где ты встретишь новую брешь на стезе,
Тебе надоело жить в узде, и во всём потворствовать беде!
Везде, завистники плохо относятся к тебе, ты  же в каждой строке
Пишешь на скомканном листке бумаги о божественных злаках,
Выросших во тьме и мраке, творческая мысль по тёмным переулкам бежит, 
Её глубокий смысл от посторонних лиц сокрыт, она плывёт под небесами,
Глотает печаль вместе с горькими слезами, пеплом посыпает голову,
И мешает Везувию рано поутру уговорить молодую и статную вдову
Примять зелёную траву в тихом городском саду! По переулкам бродит лето,
Оно – стимул для поэта, звучат слова любовного признания, но фантазия важнее знания!
Бесконечна вселенная, и тленна глупость человеческая, она ничем не лечится,
Моё дело сторона, плещется о крутой берег набегающая волна, болят глаза,
Им что-то мерещится, мы же по милости Господа свои грехи спускаем на тормоза!
Кружащееся вокруг нас вороньё, вытаскивает из кровати грозное бельё,
За спиной стоит ворьё, там всё поставлено в ружьё, только не самосознание моё!
Купол старой церкви не так сильно блещет, да и душа при виде его уже не трепещет,
Кресты померкли, возникло ощущение смерти, а приближение к паперти превращает праздник
В детский задачник, ты должен творить и по благословенным понятиям жить,
Но рок выносит тебе свой вердикт, трудно его остановить, только радость духа
Привносит баба-повитуха, судьба тебе дарит внука, но грызёшь науку,
Спрятавшись в тени тысячелетнего дуба! Догорает в душе огарок тлеющей свечи,
Пойди, ищи-свищи свет своей путеводной звезды, дух во плоти, как стрела на излёте,
А мысль всегда в работе! Ничто не прощают так неохотно, как желание жить беззаботно!
Небо медлит с ответом, у него много непризнанных обществом поэтов,
Горящая свеча горит мерцающим светом, между мраком и светом возникают жуткие тени,
Согнутые колени опускаются наземь, но не сразу, а постепенно, бытие тленно, однако оно
Будет пожизненно твердить только то, что в Нагорной проповеди Христом прописано!
Жизнь на склоне лет  теряет свой привлекательный цвет, в душе ни капли совести нет,
Твой талант никем не был воспет, ты слышишь себе в след только ложь, враньё и сущий бред! 
Смотришь на свою тень сбоку, везде одни и те пороки, что обивали твои ночные пороки,
Слова давно разделены на слоги, у лжи отросли ноги, все видят, всё знают боги,
Им не по нраву наш быт убогий, тогда по какому праву грех властвует в пределах державы?
Боже правый, помоги мне выжить на халяву, освободи мозг от бесовской отравы,
Мысли плывут, как казацкие челны, они то светлы, то черны, с ними не прыгнешь выше головы,
Свет теряется среди голых веток, смутно эдак, мой отошедший  в вечность предок говаривал так,
Что этот мир – бардак, но нам без разухабистых баб нельзя никак! Нами движет страх на себя,
Стеная и скорбя, сердцем скрипя, люблю страстные и нежные цвета, но не всегда,
Шум дубравы смолкает сразу, когда она слышит звучание дерзкой фразы!
Причудливее нет повести, чем повесть о причудах собственной совести!
Представление мученика сорвалось, его одолела усталость, всему виною старость,
Она маячит впереди, уже слышен скрип сердца в груди, но бог ещё жизнь не оборвал,
Он на твою защиту встал, крикнул: «Аврал!», но никого Его голос не испугал!
Та стезе не растёт зелёная трава, только на обочине бытия тихо шепчется пожухлая листва!
Слова, как вода, ушли в песок, они пришлись небесам не впрок,
Рот вновь закрыт на амбарный замок, чтоб язык ничего лишнего не изрёк!
Всему – своё время! Всему – свой срок!

г. Ржищев
30 мая 2021г.
11:00