Оплачено. Глава 6. Январь-май 1989

Глава 6.
Майами, Флорида. Январь – май, 1989.
       Трещинка. Трещинка. И ещё одна. И ещё…
       Я лежал на кровати в своей комнате, пытаясь понять, как это я не заметил их раньше. Или они появились только недавно? Или, может быть, их вообще нет, и это у меня в голове уже трещины пошли?
       Параллельно с этим я стараюсь вспомнить, как так получилось, что с мыслей о том, как закончился предыдущий год  и начался этот, я перескочил на разглядывание своего потолка.
       Ни на один из своих вопросов ответа я так и не нашёл. Поэтому, чтобы ещё больше не нагружать свой мозг абсолютно ненужной информацией, я решил спуститься на кухню и хотя бы поесть. Пусть и раз в пару дней.
       Вот только надо же было такому случиться, что именно в этот момент на кухне была ОНА.
     - Я уже и не надеялась тебя встретить, - радостно пролепетала Мэридит, доедая салат.
      «А уж я-то как не надеялся», - подумал я, но вслух сказал лишь:
     - Но видишь, встретила ведь.
       Пока я, открыв холодильник, изучал его содержимое, то буквально чувствовал, - спиной, затылком, чем угодно, - как моя старшая сестра изучает взглядом меня. Причём, делает она это настолько тщательно и долго, словно до этого вообще никогда меня не видела.
       Это раздражало и забавляло одновременно, поэтому я даже не стал ей мешать.
       Вместо этого я планировал просто молча поесть, а затем пойти гулять, раз уж сегодня выходной и ресторан закрыт на праздники.
       Но не тут-то было. Мэридит вдруг начала расспрашивать меня о работе: нравится ли мне, трудно ли работать с людьми, да ещё и весь день на ногах, почему я решил остановиться именно на этом варианте, хотя по, её (и родителей) словам, - весь мир был у меня в руках, а то и вовсе у моих ног. И так далее, и тому подобное.
       Однако если все ЭТИ вопросы были ещё более-менее ожидаемыми, то о последнем я такого сказать явно не могу.
     - Ты ведь говоришь, свадьбы у вас в ресторане тоже обслуживают. Не найдётся свободного окошка?
     - Боюсь, что нет. Мы забиты под завязку, - соврал я настолько убедительно, что аж сам поверил.
       Хотя мои слова и не были абсолютной ложью. Дела у «СтарЛайт» действительно шли в гору. Просто я не собирался работать на свадьбе своей сестры. По крайней мере, на свадьбе Мэридит – точно. Я вообще теперь старался свести наше общение (а уж встречи – тем более) если не к нулю, то хотя бы к минимуму.
       До сих пор у меня это получалось.
     - Жаль, – раздосадовано произнесла Мэридит, проводя пальцем по краю своей тарелки. – Так хотелось провести столь важный день в окружении не менее значимых людей.
      «Ага, - пронеслось у меня в голове. – А мы были важны и значимы ДО или ПОСЛЕ того, как ты собрала вещички и свалила на другой конец страны?»
     - Ничем не могу помочь, сестрёнка, - посетовал я, приступив к завтраку. – Это может показаться странным, но мне нравится моя работа, и пропускать, а тем более лишаться её – совершенно не хочется.
       Взгляд моей сестры в этот момент нужно было видеть. Что-то между: «Ах, ты, сволочь!» и «Как же так? Как жаль!». 
       А работу свою я действительно люблю, даже несмотря на все её трудности. И мне по-настоящему повезло с коллективом. Мы можем помочь друг другу (прикрыть, если нужно). Да и местоположение довольно удобное. Во всяком случае, для меня. Когда у меня появляются деньги, мне не нужно ехать далеко. Всё рядом, и это существенно оберегает от ещё больших затрат. Время, которое я мог бы тратить на дорогу, я провожу за работой, во время которой у меня есть шанс получить чаевые. А, учитывая, что ездить нужно не на такое уж большое расстояние, то бензина я трачу тоже меньше. В общем, идеально, как ни крути.
       Хотя, конечно, некоторые клиенты от переизбытка то ли алкоголя в крови, то ли денег в кошельке, то ли чего-нибудь ещё (а то и всего вместе) начинают вести себя, мягко говоря, по-хамски. Но и с этим можно работать (особенно, если я и сам уже не особо трезвый).
       Так что, в целом, не жалуюсь. Даже наоборот.
       Что касается Мэридит, то либо она и впрямь соскучилась, либо решила поиздеваться. А именно – не замолкала, казалось бы, ни на секунду, не спускала с меня глаз и, чёрт знает, чего вообще от меня добивалась.
     - А ещё я хотела, - не унималась та, но моё терпение уже было близко к концу, и я её прервал:
     - А я бы очень хотел поесть. Поэтому, ЕСЛИ ТЫ НЕ ВОЗРАЖАЕШЬ, - отчеканил я каждое слово так, будто мне действительно есть дело до её разрешения, - я, наконец-таки, съем этот кусочек мяса, с которым справился бы уже полчаса назад, если бы не кое-кто.
     - Ладно, прости, - немного опешила сестра, что было заметно по взгляду, голосу и осанке. – Ешь, конечно.
       Спасибо, а то без твоего разрешения, я бы, конечно, этого не сделал.
       И тут произошло чудо: Мэридит действительно замолчала. Надо же, даже не верится. Тишине не давали воцариться только скрежет вилки и ножа по тарелке и дыхание моей собаки, с надеждой наблюдавшей за каждым моим движением.
       Кайф-то какой, кто бы знал.
       И вот, когда я уже собирался поставить горячую кофейную точку в конце своей трапезы, Мэридит вновь вгрызлась зубами в нежное полотно безмятежности:
     - В день, когда я уезжала, мне показалось, что с тобой что-то не так. Я ещё довольно долго и часто об этом думала. А теперь понимаю, что… не показалось. Ты действительно какой-то не такой. Странный, можно сказать. У меня есть предположения о причинах этих перемен, но я не буду спрашивать. Боюсь, что они подтвердятся.
       А вот тут уже поиздеваться захотел я: мне вдруг стало нестерпимо любопытно, что же она сделает, если её догадки окажутся правдой. Я чуть подался вперёд и, глядя Мэридит прямо в глаза, негромко произнёс:
     - Да. И не один раз.
       И всё. Этого оказалось достаточно, чтобы, выражаясь языком Энди и Люка, отправить мою сестру в нокаут. Пусть и психологический, но всё же.
       Она просто застыла, смотря на меня и даже не моргая. Не знаю, как долго Мэридит так просидела, потому что вскоре ушёл. Но перед этим, уже взяв кружку и проходя мимо сестры, я на мгновение остановился и задал мучивший меня, но теперь уже скорее риторический вопрос:
     - И что же ты сделаешь? Побежишь к родителям и сдашь меня с потрохами? А как же «Никогда не предам тебя»? Хотя ты права, о чём это я?
       Улыбнувшись, я сделал небольшой глоток показавшегося теперь ещё более вкусным кофе, и продолжил путь в свою комнату.
       Трещинка. Трещинка…

***
       Однако, рано или поздно, праздники и выходные заканчиваются, выгоняя людей на работу. И это очень даже хорошо, потому что без денег сидеть совсем не хотелось. Да и без дела – тоже.
       Тем не менее, жизнь в ресторане кипела. Деловые и семейные вечера, банкеты по случаю дня рождения, свадеб… Было и такое, что клиенты праздновали развод. В такие дни работа действительно изматывает. Если появляется хотя бы пара свободных минут, за которые успеваешь сходить в туалет, то можешь считать себя везунчиком. О том, чтобы выйти на улицу и покурить – даже речи теперь не шло. Хотя, конечно, как я и говорил раньше, в этом тоже есть свои плюсы. Например, чем больше клиентов, тем больше шанс получить чаевые. Эдакий бонус за беготню и нервотрёпку. Но это уже как повезёт.
       А везёт, увы, не всем.
     - Тварь! Как же я его ненавижу! – выпалила Ирэн, заходя в комнату для персонала, когда, наконец, появилось свободное время.  – Уже хочется его попросту убить.
     - Ирэн, детка, что случилось? Кто тебя так довёл? – искренне побеспокоился наш шеф-повар – Моррис, - с присущей ему гейской интонацией.
     - Этот… - начала моя коллега, но попыталась успокоиться. – Этот ублюдок… Видишь его? – она указала в небольшое окно в двери. – С зачёсанными волосами, в этом идиотском костюмчике.
       Я машинально тоже посмотрел на клиента, который настолько вывел из себя обычно спокойную Ирэн Кросс. Вид у него действительно был, как у человека, считавшего себя хозяином, если не всего мира, то уж всего восточного побережья страны – точно.
     - Когда он трезвый, то ещё держит себя в руках, но после хотя бы пары бокалов алкоголя эта сволочь напрочь теряет страх, совесть и остатки мозгов.
     - Грубит? – уточнил Моррис, всё ещё глядя в «окно».
     - Да если бы только грубил. Не было ещё ни единого раза, чтобы он не попытался шлёпнуть меня по заднице или отпустить какую-нибудь тупую пошлую шуточку.
     - Да уж, - подметил я. – Издержки профессии.
     - Что-то я не видела, чтобы ТЕБЯ или Дэвида за задницу хватали, - скорее, от обиды на клиента, чем на меня, съязвила Ирэн.
       Я лишь развёл руками и предположил:
     - Возможно, мне просто повезло.
     - И не поспоришь.
     - Слушай, если хочешь, то в следующий раз их столик возьму я. А тебе, – так уж и быть, - отдам своего любимого клиента. Посмотри вон туда, - рядом с аквариумом сидит мужчина в очках. Мало того, что всегда держит себя в руках, так у него ещё и плохая память, - оповестил коллегу я.
     - А что хорошего в плохой памяти? – не поняла та.
     - Для него – абсолютно ничего. А для меня – сплошная выгода. Он может дать тебе чаевые, потом забыть об этом и дать ещё. Причём даже большую сумму, чем в первый раз.
     - Ого. И ты в самом деле готов пожертвовать такой золотой жилой ради меня? – решила, на всякий случай удостовериться в услышанном Ирэн.
     - Ну ты ведь помогла мне в тот раз, - напомнил я. – А с этим уродом я как-нибудь разберусь.
     - Например, как? Умеешь ты заинтриговать.
     - Пока ещё не придумал. Но одно я знаю точно: избалованного ублюдка может побороть или поставить на место только ЕЩЁ БОЛЕЕ избалованный ублюдок.
       И я говорил на полном серьёзе. Хотя, конечно, и Ирэн, и Моррис, и я прекрасно понимали, что, учитывая, на какие суммы обедает, ужинает и просто «отдыхает» этот клиент, то терять его было бы довольно глупой и рискованной для ресторана идеей. С другой же стороны, продолжать терпеть его выходки (а доставалось от него не только Ирэн, но и другим моим сотрудницам) совершенно не хотелось. Поэтому остаток вечера этот злополучный столик обслуживал я. Но вместе с тем, я ещё и наблюдал. За самим этим клиентом, за женщинами и мужчинами, сидящими рядом с ним, слушал их разговоры. Конечно, я не Райан Мирси, но я тоже умею замечать мелочи и детали.
       Когда посетителей стало уже поменьше, и у нас появилась возможность для небольшого перерыва, мы с коллегами снова встретились в комнате для персонала. Точнее, я зашёл туда только за зажигалкой и пачкой сигарет.
     - Ну, как успехи?- поинтересовалась Ирэн, пересчитывая «улов».
     - Дерьмово, - оценил я и вышел на улицу.
       Спустя пару минут моё дымное уединение нарушила Ирэн Кросс. Видно было, что она не на шутку забеспокоилась за меня.
     - Шон, не пугай меня. Что он сделал?
     - Ничего, - и это была правда. – Просто я оценил масштаб проблемы. У него одни только запонки стоят в разы дороже всей моей машины, даже будь она новой.
     - Это да. Меньше двух тысяч он здесь и не оставляет, - напомнила Ирэн, и, попросив у меня сигарету, добавила: - Думаю, именно поэтому Майк до сих пор не вышвырнул его отсюда. Чёрт.
     - Радикальные методы не помогут, - подытожил я.
     - И что тогда делать?
     - Пока не знаю. Есть 2 варианта: либо разочаровать его настолько, что он сам больше не захочет сюда приходить. Либо…
     - Либо…? – в ожидании продолжения протянула Ирэн.
     - Либо отплатить этому уроду его же монетой.
     - Эмм.. Мой мозг сейчас рисует такие ужасающие картины, что вот-вот мурашки по коже пойдут.
     - Можешь передать своему мозгу, что волноваться не о чем. С ориентацией у меня всё в порядке, и приставать я ни к кому не собираюсь.
     - Это обнадёживает, - с облегчением выдохнула Ирэн.
       А я, тем временем, молча прикидывал, как избавиться от этой сволочи с минимальными потерями для ресторана (поскольку совсем избежать последних явно не получится).
       Что ж, прости, Майк, но ты сам говорил, что мы не просто рабочий коллектив. Мы – как семья. А выбирать между деньгами и семьёй обычно не приходится.
     - Я же говорю, я что-нибудь придумаю, - вкратце озвучил свою мысль я, уже выбросив остаток сигареты и открыв дверь.
     - Спасибо, Шон, - слабо улыбнувшись, ответила моя коллега, – и за клиента – тоже.
       Наслаждайся, пока можешь, потому что как только я избавлюсь от этой жирной избалованной сволочи, то сразу заберу своего клиента назад.
       Теперь оставалось самое главное, - и самое трудное,- понять, как именно действовать.
       Впрочем, вскоре я уже нашёл один вариант. Проблема разрешилась (как я надеюсь, навсегда). Остальное уже не важно.
       Сейчас меня больше интересовало, неужели Моррис действительно САМ научился так профессионально обрабатывать и перебинтовывать раны.
       А происходило всё это под всеобщее молчание и весьма эмоциональный рассказ Ирэн о произошедшем в зале:
     - …она как взъелась. Да что там, - буквально взорвалась. Настоящая фурия! Через какие-то пару секунд…воинственная спасительница с криком (или, скорее, даже с воплями): «Какое, к чёрту, «Как всегда»?! Какое «вчера»?! Я здесь впервые, сволочь!» выплёскивает ему в лицо бокал шампанского, и со всей силы даёт пощёчину.
     - Ну, это мы помним, - робко вмешался Дэвид, после чего, кивнув на мои руки, спросил: - А с ним что? Тебе хоть не очень больно?
     - Мне сейчас ВООБЩЕ не больно, - опроверг его опасения я.
       Нет, я не врал и не геройствовал. Дело было в том, что, во-первых, я уже под кайфом, а, во-вторых, эта сцена семейных разборок вкупе с чувством исполненного долга настолько подняла мне настроение, что боли действительно не чувствовалось. Совсем недавно, кстати, Сэм прочитала мне из родительских учебников о том, что увеличение выработки эндорфинов приводит к снижению болевых ощущений. И хотя я узнал об этом ещё в прошлом году (самостоятельно), сейчас в очередной раз убедился в истинности этих слов.
       Самое главное – проблема решена. А то, что решилась она практически полностью чужими руками - ещё больше воодушевляет. В целом, жертвы окупились.
     - Ладно, - вновь взяла инициативу в свои руки смеявшаяся уже чуть ли не до слёз Ирэн. – Я предлагаю вскладчину возместить ущерб, если Шона лишат премии за разбитую посуду.
       Все поддержали эту идею.
     - Это довольно мило. Даже, если не учитывать, что это не я всё разбил, - признался я, на минуту оторвав взгляд от манипуляций Морриса – человека с поистине золотыми руками
     - Но надеюсь, это того стоило, - озвучил нашу, казалось, общую на тот момент мысль тот.
       Я лишь посмотрел на уже извлечённые из моих пальцев и ладони осколки и подумал, что, скорее всего, да – стоило.
     - Твоя жертва не будет забыта! – с театральной торжественностью заверила Ирэн, положив руку мне на плечо.
     - Ловлю на слове, - подыграл я, проверяя, могу ли согнуть пальцы на уже забинтованной руке.
       И в этот момент, когда мы все уже более-менее успокоились, в комнату для персонала чуть ли не врывается Майк – сын владельца нашего ресторана (хотя, как мы слышали, в скором времени из временно исполняющего обязанности он станет новым хозяином «СтарЛайт»). Собственно, одного взгляда в данный момент на этого человека было достаточно, чтобы понять, что нашу эйфорию по поводу случившегося он не разделяет. Хотя это вполне очевидно, учитывая, каких денег я его лишил. Почти сжатые в кулак руки были ещё одним признаком того, что сегодняшний вечер может стать последним в моей официантской карьере.
     - Ты… - прошипел мой нынешний начальник, пытаясь как можно адекватнее сформулировать свои эмоции и постепенно приближаясь ко мне.
       Не ожидая ничего хорошего, я резко встал со стула и сделал пару шагов назад, отстраняясь от него руками в уже начавших пропитываться кровью бинтах.
     - Майк, ты не так понял, - заверил я.
     - Ты хоть наешь, кто это был? Ты вообще можешь себе хоть представить, кого там на улице жена сумкой избивает?
       После этих слов мы с Ирэн переглянулись, и на нас накатила вторая волна истерического смеха.
     - Солнышко, ты похожа на панду, - заботливо протягивая ей салфетку, заметил Моррис, видимо, подразумевая потёкший от слёз макияж.
     - Да наплевать. Господи, это просто праздник какой-то. Торжество справедливости. Мы просто обязаны это увидеть, - объявила Ирэн, после чего, молитвенно сложив руки, попыталась отпроситься у Майка на пару минут.
     - Нет, - непреклонно рявкнул тот. Ещё не хватало, чтобы он кого-то из вас заметил.
       Договорив, Майк потёр переносицу и, обернувшись вновь ко мне, добавил:
     - А тебя я сейчас вот этими руками… обниму.
       Буквально через пару минут человек, от которого в данный момент зависело моё социальное и финансовое положение, выполнил свою «угрозу»  и действительно обнял меня.
       Теперь, помимо лампочки, над нами нависла ещё и тишина. Все переглядывались со всеми, изо всех сил пытаясь хоть что-то понять. И ни у кого это не получалось.
     - Я просто неописуемо рад, что ты у нас работаешь, - уже отпустив меня, признался Майк.
       Даже не беря в расчёт опасность разоблачения, я взглянул в глаза своему боссу и ответил:
     - Взаимно, конечно. Но как же кара небесная в виде лишения премии, вычета из зарплаты или увольнения?
     - По этому поводу можешь не волноваться. Это отец дружил с той сволочью, а меня она наоборот бесила. Я просто не хотел терять такого выгодного клиента. А в данном случае – и волки сыты, и овцы целы. То есть, я не получу по шее, потому что инцидент этот произошёл не из-за меня. И беспредельничать он здесь больше не будет. Все в плюсе. Разве не здорово?
       В целом, он, конечно, был прав. Такой расклад устраивал всех (и нынешнее руководство ресторана, и нас – персонал, и других посетителей, которым поведение того урода заметно портило настроение). И, вроде бы, всё хорошо.
       Вот только потом меня начала одолевать некоторая тревога, граничившая с паранойей. В том смысле, что… так хорошо ведь не бывает, да? Тот ублюдок наверняка что-то задумал. Он отомстит. Он точно сделает какую-нибудь пакость нашему ресторану или подкараулит лично меня. И тогда мне уже точно не обойтись лёгкими порезами от разбитого бокала  и неосторожного взмаха ножа. А, может быть, он что-то сделает с моей машиной, или ещё что-нибудь в этом духе.
       Я был настолько в этом уверен, что, даже при всей своей нелюбви к оружию, не выходил на улицу без врученного мне Дэвидом лома. Я понимал, что такое унижение, - да ещё и прилюдное, - никто просто так не оставит, а, значит, ответная реакция не заставит себя ждать.
       Но её не было. И это ожидание начинало уже конкретно капать мне на мозги. Первой это заметила Ирэн. Она предложила мне взять выходной,  чтобы отдохнуть и восстановиться (скорее, даже морально, чем физически), а она возьмёт мою смену. Я был не против. И самое главное,-  что это на самом деле помогло. К счастью.
       Жизнь продолжалась.


                ***
       Да, человек – такое существо, которое, рано или поздно, ко всему приспосабливается, привыкает. Или умирает. Третьего не дано. Хотя нет. Он может также изменить условия под себя.
       Но лично я выбрал первый вариант: на борьбу с «системой» и сложившимся укладом нужны время, силы и желание. Я же не располагал НИЧЕМ из этого списка. Точнее, я просто планировал потратить их на что-то более полезное, интересное.
       Или выгодное.
       Как бы там ни было, но моё приспосабливание затрагивало и школьную жизнь в том числе. Поскольку работы в последнее время и правда было довольно много, а об уговоре с родителями я прекрасно помнил, то всё чаще предпочитал учёбу сну. Приходя домой из школы или с работы (а также, разумеется, на выходных) я нещадно впахивал на благо своей успеваемости, стараясь не допустить её ухудшения. И, справедливости ради, могу отметить, что у меня это получалось.
       В то же время о нашем с Самантой прошлогоднем докладе я тоже не забывал. Хотя и без него отлично знал и помнил, что спать всё-таки нужно. И не час или два, а по-нормальному, побольше (в идеале часов 7-8). Поскольку дома это воплотить в жизнь не всегда удавалось, то приходилось искать другие варианты.
       И я нашёл. Как бы парадоксально ни звучало, но стремясь не ухудшить успеваемость, я спал… в школе. Я смог договориться с Энди и некоторыми другими более-менее высокими учениками, с которыми у меня совпадали уроки, что буду помогать им с математикой (да, бесплатно). Взамен от них требовалось лишь занимать такие места в классах, на которых они могли заслонить меня собой, дав мне, таким образом, возможность поспать. Хотя бы какое-то время. Да и много ли мне было нужно? 15-20 минут на одном уроке,15-20 минут на другом. Так, «с миру по нитке» я мог насобирать сил для того, чтобы прожить день и при этом нормально соображать.
       В общем, жизнь шла своим чередом.
       Хотя, конечно, не обходилось и без некоторых встрясок.
       Собственно, это была одна из них.
     - Пожалуйста, не надо так! – в ужасе орала во всю глотку Клара, вцепившись в ручку над окном. – Я же не думала, что всё так получится.
     - Действительно, не о чем переживать. Всего лишь подготовка к экзаменам, контрольный тест и крайний срок сдачи эссе, - напомнил я, замечая краем глаза, что стрелка на спидометре уже перешагнула отметку 80 миль в час и приближается к 90.
     - Да я уже 1000 раз пожалела, что задержала нас всех! – в слезах призналась моя сестра, всё ещё пытаясь воззвать к моему отключенному напрочь инстинкту самосохранения.
       В качестве последнего, по её мнению, аргумента, она заверила, что возьмёт на себя все объяснения с миссис Нортингтон по поводу опоздания, и что ну её вообще к чёрту – эту учёбу, и вообще всё, что угодно, лишь бы я сбавил уже скорость.
       Правда это не особо помогло.
       90 миль в час, 95, 100…
     - Мне только 16 лет! Я не хочу умирать! – захлёбываясь слезами, вопила Клара.
     - Уаааау! – наслаждаясь поездкой «с ветерком» произнесла Саманрта, слегка выглядывая в окно и позволяя встречному потоку воздуха играть со своими волосами.
     - Не бойся ты так, - обратилась она к моей сестре,- никто не умрёт.
       Но та оптимизм моей девушки явно не разделяла:
     - А ТЫ почему так спокойна? Это ведь ненормально! Вы что, пьяны оба?
     - Вовсе нет, - заверили мы с Сэм в один голос.
       В зеркале заднего вида я успел заметить, как моя младшая сестра начала переводить испуганный, а теперь ещё и недоверчивый взгляд с сидевшей на пассажирском сидении Саманты на меня и обратно.
       Обернувшись, Сэм объяснила:
     - Просто я собираюсь стать врачом скорой помощи. А машина скорой едет ооочень быстро. Я просто привыкаю, только и всего.
     - Это здорово. Надеюсь, она действительно быстро приедет, когда мы попадём в аварию.
     - Не попадём, - уверил сестру я. – Вот-вот доедем, я аккуратно припаркуюсь, и всё будет хорошо.
     - АККУРАТНО?! Шон, ты в своём уме? Мы летим со скоростью света!
     - Школа на горизонте, - обрадовала мою сестру Саманта.
     - Отлично. Наблюдай, сестрёнка – негромко проговорил я, уже готовясь к ускоренной парковке.
     - Шон, не надо! – повторила свою просьбу Клара. – Этот автомобиль слишком большой для манёвров!
       Поняв, что её слова летят в пустоту, моя сестра зажмурилась, готовясь к худшему.
       А зря. Я ведь не первый день за рулём. Это она ещё не видела, как я и Мик Рони мчались наперегонки к ледовой арене в Денвере. На её счастье не видела. Хотя, конечно, то, что Клара заподозрила нас с Сэм в не совсем трезвом состоянии немного пощекотало мне нервишки. Но обошлось. Дальше подозрений (и дальше алкоголя) моя сестрёнка не дошла. Да и потом, сейчас ей явно не до расследований.
       Истеричка, тем временем, визгом тормозов оповестив всех поблизости о своём появлении, дюйм в дюйм вписалась в пустовавшее место на школьной парковке.
     - Дамы, - обернулся я к пассажиркам и картинно разведя руками, добавил, - вот теперь можете аплодировать.
       Сэм подыграла мне и пару раз похлопала в ладоши, после чего поцеловала меня и, взяв с заднего сидения свою сумку, вышла их машины.
       Когда же я оглянулся назад, то увидел, что Клара, с застывшим в глазах неподдельным ужасом, лежит на заднем сидении, обхватив себя руками и глядя куда-то вперёд. Не моргая.
     - Я ведь обещал, что доедем в целости и сохранности, - напомнил я и забрал теперь уже СВОЮ сумку.
     - Мне плохо, - с трудом произнесла Клара. – Можно я останусь здесь? Я сейчас умру.
     - Ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. Да, к слову, скорость света, чтобы ты знала, составляет 670 760 005,47 миль в час, а я быстрее 105 не разгонялся. И не смогу. Базовые параметры автомобиля не позволят. Так что можешь с облегчением выдохнуть.
       Сестра, всё так же, не без труда перевела измученный взгляд на меня. Выглядела она действительно паршиво.
     - Эй, Клара, - решил поторопить её я. – Ты задержала нас дома, теперь хочешь повторить это уже в нескольких шагах от школы? Я сейчас выйду на улицу, запру двери, и ближайшие 8 часов ты проведёшь в салоне автомобиля. Кондиционером он похвастаться не может, поэтому ты прочувствуешь все прелести флоридской жары. Счастливо оставаться.
       Как только я, выйдя из машины, обернулся к зданию школы, то заметил у главного входа Адама – того самого парня, который покорил мою сестру своими вычислительными талантами, а затем (насколько я слышал) сам по уши в неё влюбился. Теперь же, он неуверенно переминался с ноги на ногу, но так и не решался подойти.
     - Сестрёнка, тут с тебя глаз не сводят, - сообщил я ненавязчиво, уже готовясь запереть дверь.
     - Кто? – простонала Клара, посмотрев на меня, после чего я перехватил инициативу на себя и махнул рукой этому скромнику, чтобы тот подошёл, наконец, к нам поближе.
     - Клара, - в полном смятении обратился тот к моей сестре, увидев, в каком она пребывает состоянии. - Ты в порядке?
     - Да… Сейчас…
       Клара предприняла жалкую попытку выпрямиться и выйти из машины, не теряя достоинства, но… длилось это недолго. Сделав пару шагов, она резко остановилась, и вот уже все, кто находился в относительной близости, могли понять, что она ела на завтрак. Не удивлюсь, если в этот момент она меня прокляла. Может даже и не один раз.
     - А я говорил, что тортик лишний, - решил добить её я, проходя мимо и держа за талию Саманту.
       Мне показалось, что моя сестра послала меня… куда подальше. Но это меня уже не особо интересовало.
       Я обещал, что мы не опоздаем – я своё обещание выполнил.


                ***
       В целом, день проходил более, чем спокойно. Можно даже сказать, обыденно: опросы, объяснения тем, сдача проектов, эссе, творческих работ, и так далее.
       А вот перемены…
       Когда я, Сэм и все остальные учащиеся нашего «класса» уже сидели а нашими сдвинутыми столами в кафетерии, Стэн посмотрел куда-то вдаль позади меня, а затем кивнул в ту сторону и сказал:
    - Смотри, Шон. Мне кажется, или твоя сестра плакала совсем недавно? Да и странно, что она одна.
       Обернувшись, я увидел, что Клара действительно отдалилась от своего парня и своих друзей. Да и в остальном наш ди-джей тоже был прав. Сестра сидела, подперев голову рукой, ела картофель фри, и вдумчиво смотрела куда-то перед собой и не замечая (или не желая замечать) никого и ничего вокруг. Это было полное погружение в свои смысли, которые, казалось, добивали её ещё больше.
     - Как думаешь, - начала Саманта, глядя в ту же сторону, что и я, -  это из-за того, что случилось утром?
     - Да что тут думать, - ответил я и, встав из-за стола, направился к сестре.
     - Не помешаю? – нарушив её уединение, поинтересовался я.
       Клара лишь отрицательно покачала головой, надкусив очередную «полоску» картофеля.
     - Садись, если хочешь. Места здесь, как видишь, предостаточно.
       Приняв её «приглашение», я сел напротив и перешёл сразу к делу:
     - Слушай, если это из-за того, что произошло утром, то… признаЮ: я был не прав. Мне действительно не следовало так гнать. И мне ПРАВДА жаль, что из-за этого у тебя испортились отношения с друзьями, парнем. Серьёзно.
     - Шон, я одна не потому, что меня стошнило на глазах у всей школы, а из-за того, как повели себя мои так называемые «друзья». Им не мешало бы хоть иногда думать головой. Хотя я уже сомневаюсь, что в их головах вообще есть, чем думать. Знаешь, Мэридит права: в этом чёртовом штате, в этом чёртовом городе всё пошло наперекосяк. Здесь всё такое… - продолжала Клара, в то время, как её глаза вновь заблестели от слёз, - Может быть, нам действительно не нужно было переезжать. Хотя да, выбора у нас всё равно не было. А теперь всё полетело в тартарары.
       А вот здесь мне и сказать было нечего, - я был почти полностью согласен. Меня в этом плане спасала только Сэм. В остальном сестра была абсолютно права.
     - Знаешь, - решил я прогнать подсевшую к нам за стол тишину, - по поводу переезда я согласен с тобой. И даже с Мэридит. Но, раз мы уже здесь, то, может быть, попробовать, найти в этом «чёртовом городе» хоть что-то хорошее. Ну, что-то вроде второго шанса.
     - Нет, Шон. Сегодня на втором уроке я поняла и убедилась, что иногда и одного шанса слишком много.
       Боясь перегнуть палку, я просто поднял руки и признал:
     - Возможно. Я не хочу и не собираюсь на тебя давить. Ты не глупая, так что решение сможешь принять сама. Я его поддержу. Каким бы оно ни было.
     - Даже, если я тоже захочу вернуться в Денвер после окончания школы? – то ли не поверив услышанному, то ли на всякий случай уточнила сестра, глядя мне в глаза.
       Конечно, я понимал, что если она и правда это сделает, то наша некогда крепкая любящая семья продолжит разваливаться. Не буду лгать – от осознания этого факта в душе что-то заболело, заныло. Но, стараясь не показывать этого, я ответил:
     - Да.
       Клара где-то минуту или две молчала, потом на мгновение отвела взгляд и сказала:
     - Спасибо. Хоть на самом деле я и не собиралась этого делать, но всё же. Поддержка – это по-настоящему здорово. Её иногда очень не хватает. Например, сейчас.
     - Ну это точно не в дефиците, сестрёнка. Ты ведь знаешь. Если хочешь, можешь присоединиться к нашей компании. Они-то тебя точно не обидят. За это могу даже поручиться.
     - Да это было бы супер. Просто сейчас мне хотелось бы побыть одной. А потом – с радостью.
     - Вот и договорились.
       С этими словами я уже собирался встать и направиться к своему столу, но сестра взяла меня за руку и попросила:
     - Шон, ты можешь подвезти меня домой? Только… по-нормальному.
       Разумеется, я понимал, что если я соглашусь, то привычный маршрут из школы домой придётся подкорректировать, исключив из него промежуточный, но всё же довольно важный пункт. Что ж... Ладно. Это того стоит. По крайней мере, я в этом уверен.
     - Конечно, - согласился я. – Тогда до встречи а парковке после уроков.
       Вместо ответа Клара только еле-еле улыбнулась и кивнула.
       Ну, всё же лучше, чем то, в каком настроении она была до этого.
       Осталось одиннадцать дней.


                ***
       Уже на обратном пути Клара вдруг поинтересовалась:
     - Так какие у тебя планы на послезавтра?
       Мысленно развернув у себя в голове свой график и прикинув, когда мне предстоит выходить на работу, я ответил:
     - Послезавтра – моя смена в ресторане, сестрёнка. Я работаю. А что?
     - Я думала, может быть, устроим что-то вроде вечеринки у нас дома.
     - Я, конечно, не против, но по какому поводу?
     - По поводу твоего дня рождения, Шон.
     - Оу... Если честно, у меня это даже из головы вылетело, - признался я, и тут же краем глаза заметил, как изменилось лицо сидевшей рядом Саманты. Видимо, не я один забыл об этом «знаменательном» дне.
     - Только, - вновь нарушила воцарившуюся в салоне автомобиля тишину Клара, - ты ведь помнишь, что день рождения 26 января не только у тебя.
       Да, я понимал, о ком она говорит, - о Мэридит. Вот уж с кем мне разговаривать (а тем более – видеться) вообще не хотелось. Но я искренне надеялся, что после того разговора на кухне она не станет мне звонить. Ещё больше я надеялся на то, что моя старшая сестра и вовсе уже за пределами города или даже штата. Да и денег на подарок ей у меня всё равно не было. А если бы и были, я бы нашёл им более полезное и приятное применение. К тому же, не знаю, как самой Мэридит, но лично мне от неё точно ничего не нужно.
       Вот только все мои надежды вмиг разбились как попавшееся на глаза хулигану витринное стекло.
       Точнее, их вдребезги разбила Клара:
     - Мэридит сказала, что приедет.
       Есть люди, которые ругаются матом. А есть я. Я в тот момент матом думал. И чувствовал. И всё творящееся у меня в голове заставило вжаться посильнее пальцами в руль.
     - Ну, как я и говорил, я в тот день работаю, - стараясь не показывать своего облегчения по этому поводу, напомнил я.
     - Чёрт, - а вот Клара не на шутку расстроилась. – Я надеялась, что вы встретитесь, наконец, поговорите по душам и помиритесь.
     - А мы и не ссорились, - заметил я, скрывая раздражение.- Просто не могу я хорошо относиться к человеку, которому не доверяю. Точно так же, как и не могу доверять тому, кто нарушил своё обещание.
     - Хм…
       И всё – на этом Клара зависла. Так и сидела несколько минут молча и глядя в одну точку. Саманта даже забеспокоилась за неё.
     - Ты в порядке?
       А в ответ тишина. Но в данном случае она, скорее расслабляла, нежели действовала на нервы. Я, наконец-таки, мог подумать о ком-то или о чём-то приятном.
       Сэм, между тем, снова смотрела в окно, видимо, прекрасно понимая, почему я сегодня сменил маршрут. И, хотя я не умею читать мысли, но мне всё же казалось, она еле сдерживается, чтобы не подколоть меня на этот счёт. Или чтобы не напомнить о нашем уговоре. Хотя я о нём и не забывал. К большому сожалению. Уверенность моя таяла на глазах по мере того, как ТОТ САМЫЙ день подходил всё ближе и ближе. В глубине души я уже начал греть себя надеждой на то, что либо Саманта сама о нём забудет, либо отменит (что вряд ли), либо вмешается какое-то внешнее обстоятельство, которое меня от этого уговора, - а точнее, от необходимости его выполнения, - освободит.
       Да. Надо быть очень аккуратным в своих желаниях.
       И не только в них.


                ***
       Тихо. Темно. А ведь начиналось всё как обычно. Потом резкая сдавливающая боль… и пустота. Сперва такая плотная, непроницаемая. А затем, через какое-то время она словно начала рассеиваться. Я смог услышать доносившийся сквозь эту тьму голос. Её голос. А потом я смог увидеть её. Точнее, я думал, что это именно она. Я надеялся на это. Когда же у меня получилось открыть глаза, и моё зрение стало чётче, я был несколько удивлён.
     - Мм, Тереза, - с трудом произнёс я. – Я всё-таки попал в Ад, да?
     - Нет, Шон. Пока ещё нет.
     - Терри здесь, чтобы помочь, - объяснила Саманта.
       Она словно мысли мои прочитала. Мне как раз было чертовски интересно, что амазонка делает в доме, который она после того вечера в горах старается обходить десятой дорогой. Да и потом… Тереза, судя по её поведению, скорее, наоборот бы убила меня, чем помогла мне.
     - Даже странно, - озвучил я свою мысль. – Я думал, ты ненавидишь меня.
     - И ты абсолютно прав. Ненавижу настолько, насколько вообще умеет ненавидеть человек. Но, в отличие от тебя, я ценю своих друзей. Я презираю тебя, но люблю Сэм. Как подругу. К тому же, я хотела знать, что делать в такой ситуации. Раз уж Райану это теперь это тоже, рано или поздно, предстоит.
     - Если он возьмёт себя в руки, то не предстоит, - ответил я, параллельно пытаясь собраться с мыслями, чтобы, всё-таки встать с пола.
     - Не получится, Шон, - предположила Саманта. – Было бы здорово, если бы всё было так легко. Райан ведь гораздо слабее тебя характером. И мы все об этом прекрасно знаем.
     - А ещё мы все знаем, что он доверчивый. Так что, думаю, Тереза сможет убедить его.
     - Так говоришь, как будто я не пыталась. Вот только результата не дало, - в, казалось бы, уже полном отчаянии запротестовала Тереза.
     - Потому что ты пыталась поговорить с ним с точки зрения его девушки. А нужно – с позиции профессионала. Ты ведь помнишь, каким для него авторитетом являются все эти учёные.
       После неуверенного кивка амазонки я продолжил:
     - Кем ты там, говорила, хочешь стать?
     - Коронером.
     - Вот и отлично. Значит, ты можешь использовать аргументы не только полиции, но и врачей. Теперь уж сама выбирай. Можешь даже приукрасить.
     - Это ты у нас любитель лжи, - фыркнула Тереза.
     - А вот сейчас обидно было.
     - Это почему же?
     - Потому что я не любитель, Терри. Я – профессионал.
       После этого сидящая в паре шагов от меня девчонка чуть не рассмеялась:
     - Если ты всё это понимаешь, и бросить действительно так легко, то почему сам ещё этого не сделал?   
     - Во-первых, я не говорил, что это легко. Во-вторых, не знаю, что насчёт Райана, а я продолжаю, потому что…
       Я оборвал себя на полуслове даже не только, - и не столько, - потому что думал, как это правильно сформулировать, сколько потому что было не так-то просто признать правду.
       Но придётся.
     - Шон, - зацепилась ногтями за мою душу амазонка, - не молчи. Почему?
     - Потому что попросту боюсь.
     - Чего?
     - Пустоты.
     - Ты в ней только что почти 2 минуты провёл, - сообщила Сэм.
     - Может быть. Но я этого не чувствовал. А вот когда ты ЖИВ, и находишься в пустоте – это уже совсем другое. Вот это уже и впрямь жутко. Я думал, что просто погрущу пару дней (ну, или, может, чуть больше), и всё пройдёт. Всё будет, как раньше. А вот ни черта подобного.  Включается режим «недостаточно»: то, что раньше вызывало радость, восхищение, удовлетворение и так далее, теперь будто не дотягивало до того уровня. До тебя самой не дотягивается – ты не чувствуешь этого. И это только одна проблема. А вторая заключается в том, что ты и отрицательных эмоций тоже не чувствуешь. Получается, даже компенсировать ослабление положительных нечем. Вообще. То есть, говоря на языке творчества, как Райнан, ты как будто становишься белым листом, покрытым воском – нарисовать на тебе уже ничего не получится. Так и остаёшься пустым и белым. Бесполезным, одним словом. Вот именно ЭТОГО я и боюсь.
       После этого комнату заполнила тишина. Сэм молчала, потому что уже знала то, о чём я сейчас сказал. Тереза – потому что пыталась «переварить» услышанное. А я – потому что не было больше ни сил, ни смысла что-либо говорить.
       Да, стало действительно СЛИШКОМ тихо. Снова.
     - А где Марси? – спросил я, не увидев её нигде поблизости.
     - В гостиной, - ответила Сэм, и, встав с пола, добавила: - Сейчас впущу её.
     - Это не собака, это медвежонок гризли в ошейнике, - заметила Тереза, глядя вслед подруге.
     - Это точ… - не успел договорить я, так как выпущенная на свободу Марси завалила меня на пол, с которого я только что с трудом и болью поднялся, а затем начала вылизывать мне лицо так старательно, словно хотела языком снять с него кожу.
       На самом деле, и я, и Сэм, и даже Тереза прекрасно понимали, что Марси просто соскучилась и рада меня видеть. Хотя, как знать, возможно, и ОНА понимала,  и радовалась тому, что её хозяин жив. Вновь.
       Казалось бы, самое страшное уже позади, волноваться больше не о чем. Вот только боль в груди не утихала.  Кроме того, нужно было придумать, что делать дальше.
       И не только мне.
       Тереза, уже перед уходом, попросила меня тоже поговорить с Райаном. И от исхода уже этого разговора будет зависеть, что делать ЕЙ.
       Ладно. Это не сложно. Хоть особого желания делать это у меня не было. К тому же, в тот вечер, когда Райан принял решение, мы с ним условились, что впредь каждый сам за себя. И мы об этом помнили. Да и ему сейчас было как-то не до меня.
       Что ж, решено. Зайду к нему завтра после школы. Или заеду ПЕРЕД занятиями.
       Осталось 2 дня.


                ***
       Это всё было в планах.
       Какие интересные, иногда даже благородные бывают планы.
       И как дерьмово всё получается в итоге на самом деле. Откуда мне было знать, что, уже идя домой, Тереза Вернер увидит повернувший на нашу улицу тёмно-зелёный Мерседес моего отца, и что она уже тогда придумала, как именно испортить мне жизнь. И как раз в то время, как мы с Самантой и Марси были во внутреннем дворе, мои родители, по наводке амазонки, проводили в моей комнате обыск.
       Вот ведь…
       Когда же, после этой непродолжительной, не предвещавшей ничего плохого посиделки на крыльце, мы с моей девушкой подошли к моей комнате, я столкнулся с тем, к чему был абсолютно не готов. Открыв дверь, я обнаружил, что от былого идеального порядка не осталось и следа. Всё выглядело так, словно это место стало жертвой грабителей. Ах, лучше бы это так и было. Хуже всего было то, что второй ящик моего комода, - да-да, тот самый, - был открыт почти настежь. Рядом с ним стоял мой отец. А из соседней комнаты доносился плач. Нетрудно было догадаться, чей он был, и что стало его причиной.
       Буквально через минуту отец сделал шаг от комода в нашу сторону, после чего и я, и Сэм смогли увидеть зажатый в его руке пистолет.
     - Мистер Бонак, - дрогнувшим голосом произнесла моя девушка, - Вы что? Может, не надо?
     - Выйди, - вместо ответа на её просьбу скомандовал отец совершенно беспристрастным голосом, снимая пистолет с предохранителя.
       Он мог бы сделать это и до того, как мы зашли, но нет – отец хотел, чтобы мы видели и знали, что он готов и намерен это оружие применить.
       И в тот момент, когда раздался этот щелчок, я, как по команде, отпустил руку Саманты, давая ей, тем самым, возможность уйти. Но Сэм ушла не сразу. Она посмотрела на меня, словно боясь, что её опасения подтвердятся, и не верила своим глазам. Как и тому, что её труды окажутся напрасными: ведь всего около часа назад она, своими собственными руками, вернула меня к жизни, а теперь… А теперь я снова отправлюсь на тот свет? Причём, уже насовсем. Нет, такого исхода Саманта точно не хотела. Но что она могла сделать?
       Когда дверь за ней уже закрылась, человек, давший мне жизнь, поднял руку и направил дуло пистолета в сторону моего лба, намереваясь её прервать.
       Мысленно прощаясь со своей жизнью, своей девушкой, семьёй, собакой, друзьями, я прислонился спиной к стене.
      «Вот и всё, блин! – пронеслось у меня в голове. – Вот и всё…»
     - За 20 лет, - прервал эту обжигающую тишину отец, - мне даже в голову не могло прийти, что ты дойдёшь до такого. Мы с Кэмерон дали тебе ВСЁ. Всё, о чём другие и мечтать не могли. Чего тебе, чёрт побери, не хватало, скажи, пока ещё можешь?!
     - Может быть, - пытаясь успокоиться и унять дрожь в челюсти,  предположил я, - я просто не смог этим «всем» правильно воспользоваться. Может быть, этого оказалось слишком много для меня одного. Слишком много свободного времени…
       Щелчок затвора.
     - Слишком много свободных денег, - продолжал я. – Слишком мало… мозгов. Даже не знаю, что именно сыграло ключевую роль.
       А ещё я не мог понять, от чего же мне в данный момент было холоднее: от упиравшегося в мой люб дула или от взгляда моего отца.
     - Что ж. Вот и решим все эти 3 проблемы разом, - заключил отец, после чего… 
       Нажал на курок.
       Доля секунды, всего пара дюймов…
       И глубокая дыра в стене рядом с моим виском.
     - С этого дня, - раздался в шаге от меня голос отца, - ни единого цента ты больше не получишь. Оплачивать твоё затянувшееся самоубийство ни я, ни Кэмерон не собираемся. У тебя есть работа – рассчитывай только на себя. Свободного времени у тебя, таким образом, тоже поубавится. Что касается мозгов…Я всегда был уверен, что они у тебя не только есть, но и работают. И, как ни странно, я до сих пор в это верю, - признался отец, после чего подошёл почти вплотную и, приблизив за шею мою голову к своей, прошептал на ухо: - И не дай бог, ты дашь мне ещё хоть один повод в этом усомниться. Я люблю тебя, я в тебя душу вложил, но, если я увижу, что ты теряешь контроль, - клянусь, следующая дыра будет уже вот здесь, - он постучал пальцем по моей голове. – И ты это прекрасно знаешь.
       У меня не было сил даже кивнуть, не то, чтобы сказать простое «да». Впрочем, отец и так знал, что я его понял. Предупредив меня, он вышел из комнаты, и почти сразу после этого в неё забежала Саманта. Заплаканная, перепуганная и, казалось, тоже лишившаяся на какое-то время дара речи. Когда я сполз по стене на пол, Сэм просто села рядом со мной, обхватив так крепко, словно боялась ещё раз меня потерять. Сидела так, и не переставала плакать. А я даже плакать не мог. Просто сидел, опираясь спиной и затылком о стену, пытаясь отдышаться и прийти в себя.
       Говорят люди, которые были на волосок от смерти или столкнувшиеся с ней, но победившие (пусть и на время) обычно празднуют свой второй день рождения. А у меня он который уже? Я уже со счёта сбился.
       Я уже и не считал.


                ***
     - …Подождии, - пыталась сконцентрироваться и поймать мысль уже немного захмелевшая Саманта. – Это сколько тебе, получается, лет?
     - Ну, - мне думалось уже тоже труднее, чем пару бокалов назад, - вообще…
       Я попытался вспомнить все те случаи, когда либо умирал, либо находился на грани смерти. Я учёл ту «аварию» в 7 лет, из-за которой, по словам матери, она «потеряла меня на мгновение». Я учёл удар головой об лёд в свой первый в жизни выход на каток. Я не обделил вниманием, конечно, ту передозировку, от смерти после которой меня спасла Саманта. И, разумеется, я просто НЕ МОГ не учесть тот вечер, когда родной отец чуть не снёс мне голову выстрелом в упор из пистолета. Тогда, как и на катке, я хоть и не умер, но был в шаге от этого. Итого 4 раза. 20 + 4…
     - Мне 24 года, - подсчитал я, загибая пальцы на каждый случай.
     - Получается, что ты уже совершеннолетний, - пришла к выводу Сэм, подавшись вперёд и чуть не опрокинув на меня содержимое своего бокала.
     - Получается, так, - подтвердил я и тут же получил удар подушкой по голове.
     - А я-то ещё нет, - напомнила Сэм.
       После этого моя девушка прислонила к уху уже почти опустошённую бутылку вина, изображая телефон:
     - Алло, полиция. Заберите его, пожалуйста. Он такой… старый.
     - Да, я наркоман, нарушаю правила дорожного движения, ещё и сплю с несовершеннолетней. Какой я ужасный тип.
     - А знаешь – Саманта подползла ко мне ближе и легла мне на грудь, - нам - девчонкам как раз нравятся засранцы. Ужасные типы. Как ты. Только я не могу понять, - почему?
     - Я тем более не пойму, - стараясь не отключиться, ответил я. – Я ведь не девчонка.
     - Правильно, - подтвердила Сэм и поцеловала меня, - это Я девчонка.  И я люблю своего ужасного типа. Жуткого типа, как говорила Тереза.
       Когда она договорила, я зевнул. Снова. Силы стремились покинуть моё пьянеющее тело.
     - Эй. Стой-стой-стой, подожди, - спохватилась Саманта, пытаясь этому помешать и ухватившись обеими руками за ворот моей рубашки. – Не засыпай. Мне так хочется с тобой поговорить. Всё так удачно совпало. Отец уехал на курсы повышения кварл…ну, ты понял. У мамы сегодня ночная смена, твои соседи тоже куда-то уехали. Это ведь так здорово.
     - Мы не одни, - напомнил я. – В соседней комнате шпион.
     - Аа, - Саманта посмотрела на дверь, а затем снова на меня  напомнила самой себе: - Да. Твоя сестра. Маленькая хитрюга. «У подруги ночует», «соскучилась». Но…  ведь она уже спит. А ты сам говорил, то спит Клара довольно крепко. Поэтому я и решила, что мы можем немного повеселиться.
     - НЕМНОГО? – не поверил услышанному я.
     - Да, ты прав. Много повеселиться!
     - ОЧЕНЬ много, - раздался вдруг над нами полный недоумения голос Клары.
     - Спит, да? - переспросил я Саманту.
     - Спасла. Спала ведь, когда я шла в туалет.
     - Ребята, - обратилась к нам обоим сестра, всё так же глядя на нас сверху вниз, -  а вы ничего не хотите мне рассказать?
     - Мы празднуем, - извернулась Саманта, в то время, как я, всё ещё лёжа на спине на полу, радовался тому, что успел одеться заново. Сейчас бы у меня на это не хватило сил. Да и времени тоже.
     - Что именно празднуем? Может быть, я тоже хочу.
     - Твой брат такой молодец, - сообщила Сэм, гладя меня по щеке.  - Целых два месяца без кокаина.
     - БЕЗ ЧЕГО, БЛИН?! – опешила Клара, а я лишь посмотрела на Саманту. Видимо, та поняла, что этого говорить не следовало.
     - Она не знает, да? – с надеждой спросила моя девушка.
     - Ну, теперь, знает. Благодаря тебе.
     - Простиииии! - уткнувшись лицом в мою рубашку, провыла Сэм, в то время, как моя сестра всё ещё приходила в себя после услышанного.
     - А как же врачебная тайна? – напоминал я. – Медицинская этика. Эх ты.
       Но вместо ответа на мой, теперь кажущийся риторическим, вопрос, Саманта лишь взвыла и сказала:
     - Я не хотела всё портить!
     - Шон, - негромко, с преисполненным надежды голосом обратилась ко мне моя младшая сестра, - пожалуйста, скажи, что твоя девушка просто пьяна, и на самом деле это всё неправда. Прошу.
     - Она ОЧЕНЬ пьяна,  подтвердил я. - Но это правда.
     - Какого чёрта?! Я из-за этого с друзьями поссорилась, с парнем! Я думала, они просто слухи распускают!
     - Ну, теперь ты знаешь, что это – не слухи. Точнее, я стараюсь… правда стараюсь, чтобы это стало просто слухами.
     - И давно это всё?
     - Помнишь, перед отъездом Мэридит в Денвер, мы с ней ходили на дискотеку?
     - Так, стоп! – недоумение  на лице и в голосе Клары вмиг сменилось шоком: - Ты хочешь сказать, что Мэридит… тоже?
     - Нет. В этом можешь быть уверена. По крайней мере, Я уверен.
     - Хоть что-то радует. Хотя я уже ни в чём, чёрт возьми, не уверена. Человек, которого я всегда ставила всем в пример…  - говорила сестра уже сквозь слёзы. Подумать только. Они все… были правы.
       Клара, видимо, хотела сказать что-то ещё, но вместо этого просто вышла из комнаты.
     - Здорово, блин, - только и сказал я, когда дверь уже захлопнулась.
     - Шон, я правда не думала, что до такого дойдёт. Мне казалось, уже все знают. Прости, - повторила она, уже почти успокоившись.
     - Да всё в порядке. Это всё равно бы выяснилось, рано или поздно. Где там эта штука, которой ты меня будила в прошлый раз?
       Саманта, пусть и не сразу, но всё же поняла, что я имел в виду, и для чего оно мне нужно.
       И ведь действительно нужно, потому что, выйдя из моей комнаты, Клара переоделась из взятой с собой пижамы в повседневную одежду, собрала сумку, и собиралась уже идти домой. А я и не думал её останавливать или отговаривать. Просто хотел, чтобы она безопасно добралась домой.
       И, к счастью, я очень вовремя об этом подумал, потому что едва я, спустившись бегом на первый этаж, вышел из дома, как услышал крик. Он доносился со стороны парковки. Спустя пару минут, я уже увидел, как моя сестра, прижавшись спиной к Истеричке, отмахивается сумкой о какого-то парня, «любезно», интересовавшегося, не нужна ли юной леди компания в столь поздний час и не жарко ли ей в такой длинной юбке. Он был на голову выше меня, и, наверное, раза в два «крепче». Да и оружия у меня не было. Как и времени на раздумья.
       Поэтому, подбежав к нему, я со всей силы, бью локтем в боковое стекло своей машины, и, добившись нужного мне результата, выдираю осколок и становлюсь между Кларой и этим придурком. Не зная, чего от него ожидать, я уже готовился к ожесточённой обороне, сжав стекло в руке. Правда, ещё не до конца отрезвевшим мозгом, я не подумал, к чему это может привести. Но, тем не менее, привело: осколок разрезал мне ладонь, и на асфальт стали стекать капли крови. Стоявший передо мной парень смотрел на меня, на мою руку. На мою сестру.
     - Это твоя, что ли? – только и спросил он.
       Не особо вдаваясь в подробности, шла ли речь об Истеричке или о Кларе, я просто кивнул.
       И тут произошло то, чего я вообще не ожидал: крепыш просто махнул рукой, и, заявив, что: «Оно того не стоит», развернулся и ушёл. А мы с сестрой так и стояли, как вкопанные, не веря своему везению.
       Когда несостоявшийся «нападавший» уже скрылся из виду, за моей спиной послышалось робкое: «Спасибо». Я ответил лишь: «Ага», и, разжав руку, выбросил окровавленный осколок.
     - Знаешь, - обратилась ко мне сестра, - я не скажу родителям. Ну, о том, что вы напились.
     - Да мне всё равно, если честно, расскажешь или нет. Я здесь не за этим.
     - А зачем?
       В ответ на это я достаю из кармана ключи от машины и отдаю их сестре.
     - А ты? То есть, вы с Самантой. Вы не пойдёте завтра в школу?
     - Пойдём. В прямом смысле этого слова. Не умрём. Потом заберу.
     - Когда?
     - Неважно. Ты ведь собиралась уехать. Так давай.
       С этими словами я направился обратно к дому, но вскоре услышал брошенный мне комом отчаяния в спину вопрос:
     - Зачем ты вообще это начал?! Всё ведь было так хорошо! ЗАЧЕМ?!
       Я ничего не ответил. Я и сам уже не знал.


                ***
       Когда на следующий день после школы я пришёл к дому родителей, чтобы забрать Истеричку, меня ждал сюрприз: все стёкла были целы и невредимы. Более того, в салоне не было ни одного осколка.
     «Не могло же мне всё это присниться, - думал я, и для достоверности ощупывая стекло, которое вчера собственноручно разбил. – Но, если бы и впрямь приснилось, или если я просто много выпил вчера… или уже схожу с ума, то машина стояла бы сейчас возле МОЕГО дома, а не здесь. Как вообще тогда… Чёрт»
       Зайдя «домой», я сразу увидел ключи от машины – они лежали на столе в гостиной. Что ж, тем лучше – мне не хотелось проводить здесь много времени. Да и смысла больше не видел. К тому же, когда я уже шёл к двери, мне показалось, что я слышал щелчок замка и шаги на втором этаже.
       Это стало ещё одной причиной не задерживаться в этом доме – лишь бы не встретить никого. Да, я чист, мне нечего скрывать и нечего бояться. Просто не хочется ни с кем разговаривать. По крайней мере, сейчас.
       И вот, когда я, уже выйдя из дома и подойдя к своей машине, собирался открыть дверь, то услышал позади себя:
     - Стой! Подожди! Не уезжай!
       Это была Киара. Оказалось, она видела меня в окно своей комнаты. Не прошло и двух минут, как моя младшая сестрёнка чуть не сшибла меня с ног в попытке обнять.
     - Я так соскучилась! Ты не приезжал сюда 2 месяца, и даже не звонил! А это ведь целая вечность! Я так боялась, что с тобой что-то случилось! Но теперь я спокойна, потому что вижу, что ты в порядке. У тебя ведь всё хорошо, да? – вновь заволновалась моя сестра, после чего начала оглядывать меня с головы до ног, и затем спросила: - А почему у тебя седые волосы? И почему их так много?
     - Да так, волнуюсь из-за предстоящих экзаменов. Выпускной класс, ты ведь помнишь? – соврал я и попытался улыбнуться, хотя при одном только воспоминании о том вечере, после которого они появились, у меня начинает дёргаться глаз.
     - Не волнуйся, ты всё сдашь! Ты ведь такой умный! Я про тебя всем рассказываю! Я так тобой горжусь!
       Договорив, Киара обняла меня ещё сильнее, а мне стало даже как-то неловко от её слов. Так давно я не слышал ни от кого ничего подобного.
       Однако кое-что всё же не давало мне покоя.
     - Скажи, - начал я, снова окинув взглядом свой автомобиль, - стекло было целым, когда машина здесь появилась?
     - Нет. Оно было разбито, а на полу и на заднем сидении было много осколков. Но сегодня перед работой папа отвёз её в автосервис, и стекло заменили. Здорово, да?
      «Что? Отец? Да ну. Должно быть, она шутит. На кой чёрт отцу сдалось ремонтировать мою машину?»
     - Странно, а он не говорил, зачем он это сделал? – поинтересовался я, помягче сформулировав свою мысль.
     - Ночью приехала Клара. По ней было видно, что она чем-то очень обеспокоена. И голос у неё дрожал, как будто она вот-вот заплачет. Потом Клара сказала, что есть хорошие новости. О тебе. Но у родителей были такие лица, как если бы они не верили, то о тебе вообще можно сказать что-то хорошее. Я ещё так удивилась. Но Клара рассказала, как ты её спас, и тогда у папы взгляд сразу изменился. И стал добрее.
     - А Клара не сказала, почему ночью оказалась на улице?
     - Сказала, что ей нужно было аптеку по женским делам, но они все оказались закрыты. Поэтому она приехала домой.
      Надо же, какая схема. Вот только одного в толк не возьму: ЗАЧЕМ? Вчера, когда я уже заходил в подъезд, моя сестра крикнула мне вслед, что из-за меня лишилась лучших друзей и любимого человека. Она кричала, что ненавидит меня. А теперь – выгораживает? Какие, к чёрту, эритроциты, тромбоциты, лейкоциты, и прочее? У нас всех в крови есть разве что ложь. Вечная, бонаковская ложь.
     - А новость и правда хорошая! – спасла меня от моих же мыслей Киара. – Даже отличная! Клара сказала, что ты, потом замолчала, увидев меня, но потом  добавила: «здоров». Целых 2 месяца. И что теперь всё в порядке. Как же я была рада это слышать! И родители тоже  были очень рады. В этом можешь быть уверен, я видела их лица. Они в тебя верят. И я тоже в тебя верю!
     - Здорово. Спасибо, - насколько можно искренне ответил я, а про себя добавил: «А я – нет».
     - А чем ты болел?- спросила вдруг Киара, глядя мне прямо в глаза. – Это заразно?
     - Очень, - ответил я, вспомнив Райана. – Ветрянкой, сестрёнка, – соврал я, вспомнив, что Киара ей как раз ещё не болела. – Не хотел тебя заразить.
     - Ого. А, ещё родители посмотрели в сторону твоей комнаты и сказали, что, может быть. Ещё не всё потеряно. И что они на это надеются.
       После этих слов у меня аж комок в горле застрял. Я просто обнял сестру в ответ и сказал ей правду:
     - Да, я тоже на это надеюсь.

                ***
       Вот только всё не так просто, как хотелось бы.
       Конечно, в том, что наш с Сэм уговор вступил в силу, безусловно, есть плюсы. Например, теперь я могу показываться на глаза родителям Саманты, не боясь, что их медицинский опыт разоблачит меня. И от этого действительно, пусть и немного, но стало легче. Следующим немаловажным пунктом стали деньги: они вновь начали появляться. Точнее, оставаться.
       Правда часть зарплаты теперь уходила на оплату квартиры, которую я снимаю. Найти её было не так-то просто, учитывая, что жить я там буду не один, а с внушительных размеров собакой. Но здесь мне повезло, спорить не буду.
       Помимо этого, раз уж основной способ расходов вычеркнут, то теперь мне действительно хватало моей официальной зарплаты (даже без учёта чаевых). То есть, я мог уже не брать на себя дополнительные (пусть и оплачиваемые) обязанности. В результате чего у меня появилось время, которое я теперь могу провести за домашним заданием. А ночью я, наконец, сплю. Дерьмово, конечно, но сплю. Но главное, что в школе я могу этого больше не делать.
       И казалось бы, всё замечательно, сколько плюсов. Да вот только «минусы», даже уступая по количеству, в разы превосходили первых по силе.
       А именно: во-первых, жизнь теперь кажется какой-то… пресной. Словно все чувства разом притупились. Хоть я никогда и не ел бумагу, но, почему-то, на ум пришло сравнение именно с её поеданием: безвкусно и, - самое главное, - бессмысленно. Второй минус  этой «замечательной новой жизни» напрямую вытекал з первого. И заключался в стойком ощущении, что долго она не продлится.
       Конечно, может быть, СО ВРЕМЕНЕМ всё действительно наладится. Но это будет потом. А сейчас происходящее буквально грызёт мой мозг, при этом скрежеча зубами и явно наслаждаясь процессом. Сполна.
       Наимерзейшее чувство, должен признать.
       Наверное, именно поэтому спустя какое-то время я вновь начал с головой уходить в учёбу или работу. Мне хотелось загрузить свою голову настолько, чтобы не было времени даже моргнуть, не говоря уже о том, чтобы ностальгировать по белы… то, есть былым временам. В ход шло всё: от обязательных домашних заданий, проектов, эссе, исследовательских работ, увеличение времени на прогулку и игры с Марси… Плюс, если сёстры или Саманта просили подвезти их куда бы то ни был, я соглашался, не раздумывая. Но и это было ещё не всё: в библиотеке я взял пару книгу из художественной литературы. Ими я добивал время, если оно ВДРУГ у меня всё же оставалось.
       В результате это привело к ещё большей измотанности, чем во время, когда я ещё употреблял наркотики. И недавно я попросту вырубился. Сэм потом призналась, что, увидев меня без сознания, испугалась, что я сорвался и вновь послал куда подальше чувство меры. Но нет. К счастью это или наоборот – не знаю.
       Я был уверен только в одном: нужно либо собраться с (оставшимися) силами и поскорее пережить всё это, либо просто уже сдаться и больше не мучиться.
     - Чёрт-чёрт-чёрт, - проговаривал я про себя, потирая виски, - когда же это всё закончится уже?
       И в этот момент, - стоит отметить, как нельзя вовремя, - к моей парте подошёл Энди.
     - Шон, есть минутка? – немного осторожно начал он.
     - Конечно. Уж чего-чего, а этого теперь полно.
     - Вот и отлично. Слушай, я хочу попросить тебя об одной услуге. Первоначально, конечно, я планировал попросить об этом Ирму, но, сам понимаешь, ей сейчас не до этого.
       На последней фразе Гордон запнулся, видимо, вспомнив, о чём мы говорили тогда ночью в Вейле.
     - Нет, Энди. – напомнил я. – Не понимаю. И ты об этом прекрасно знаешь.
       Прокляв мысленно в очередной раз этот чёртов Йельский университет и «грандиозные планы» Барбары Уиллс, я подумал, что лучше действительно сменить тему.
     - Так что ты хотел? – попытался я отвлечь и себя, и Эндрю от неприятной темы.
     - Мне нужно, чтобы ты помог мне достать одну вещь. Ты ведь знаешь, у нас с Никки всё довольно хорошо, да и…
     - Так, стоп, - жестом прервал я его.- Энди, я, конечно, понимаю, что приложился головой, когда вырубился, но моя память от этого не пострадала. Мы ведь договаривались там, в Колорадо.
     - Да, - согласился мой друг, и, сев за стоящую перед моей парту, продолжил: - Но мы договаривались не поднимать тему вашего прошлого. А мне нужна помощь с тем, чтобы обустроить её будущее. Хотя да, ты прав. Я, пожалуй, и правда лучше уйду и оставлю тебя наедине с твоими мыслями. Мне, почему-то показалось, что они не слишком-то приятные. Ну, счастливо оставаться.
       С этими словами Гордон и правда встал с только что занятого места, намереваясь уйти. И проблема в том, что он был чертовски прав в своём предположении.
     - Ладно, - сдался я. – Энди, стой. Ты…  в общем, я в деле. Я догадался сразу, что это за вещь. Будет.
     - Вот и договорились, – подытожил Эндрю. – Я прикрою тебя, если ты вдруг опоздаешь на урок.
     - Да, спасибо, - ответил я уже в дверях класса и прикидывая в уме, где сейчас может быть эта чудачка.
       Найти Никки наверняка будет не так легко, если брать во внимание её непредсказуемость и размер нашей школы. Да и «вещь»…Понятно ведь, что это – именно кольцо. Что ж, значит скорее всего, я пропущу ещё одну свадьбу из-з-а работы. Сначала Люк и Ирама, затем Мэридит и Рик. И вот теперь Энди и Никки. Хотя, надеюсь, она выпадет на тот день, когда у меня выходной. А там – как знать.
       Идя по школе в поисках девушки своего друга, я думал о том, что в день, когда моя старшая сестра выходила замуж, у меня, - на самом деле, - был выходной. Просто мне до умопомрачения не хотелось туда идти. Но стоит признать, уже пару раз меня даже грызла совесть. Как знать, может быть, Сэм права и действительно нужно начать с чистого листа, наладить отношения. Пока ещё не поздно. Если УЖЕ не поздно.
     - Я позвоню ей, - почему-то, вслух подумал я. – Возможно даже сегодня.
       Подкреплял эту мысль тот факт, что скрывать мне, по сути, уже нечего. Что ж, надеюсь, получится.
       Между тем, чудачку я, наконец, нашёл. Она сидела на пустующем месте на школьной парковке. Прямо на асфальте, скрестив ноги и слушая музыку в своём плеере. Для полного погружения Никки даже закрыла глаза, двигаясь в такт и помогая своему «танцу» руками. Никого и ничего явно больше не существовало для неё в данный момент. Возможно, если бы я действительно «видел эту девчонку в первый раз в жизни», то мог бы подумать, что она под кайфом. Но нет. Я знал её. Это ведь Никки Бирч – ей не нужны наркотики или алкоголь, чтобы быть странной, неадекватной. Она сама по себе такая… чокнутая.
       Да, было жаль нарушать эту идиллию уединения с музыкой, но пришлось. Ничего личного, Никки.
     - Эй, лилия, - напомнил я её прозвище в Денвере, зачем-то сохранившееся в моём мозгу, слегка потянув за провод наушника.
       Это дало нужный результат. Никки выключила музыку, и, убрав плеер с наушниками в сумку, посмотрела на меня – снизу вверх.
     - Ты ведь понимаешь, что это была моя любимая песня? Шон, я тебе этого не прощу.
     - Да, ты права. Не сомневаюсь, что меня ждут казни египетские. Но сейчас не об этом.
     - Как интересно. А, - чудачка вопрошающе развела руки настолько широко, насколько это позволяло расстояние между автомобилями, и спросила:  - за чем же?
     - Вспомнил кое-что. В частности то, как в первый раз подвёз тебя домой.
     - Ооо, да, - расплылась в улыбке Никки. - У тебя очень…  удобный автомобиль. Хочу себе такой. Большой.
       Судя по этой улыбке, голосу и взгляду, она явно подумала не о том, к чему я её подводил.
     - Никки, я не об этом. А о том, что после этого у меня пропал бумажник.
       И тут до нее, наконец, дошло (надеюсь). Сидевшая передо мной девушка стыдливо прикусила губу и закрыла глаза. А затем вновь посмотрела на и попыталась извернуться:
     - Но… ты ведь его потом нашёл, да?
     - Нашёл, - подтвердил я. – Но он ведь не своим ходом ушёл, так ведь?
     - Шон, ты прекрасно знаешь, что я ничего оттуда не взяла. Ни единого цента. Хотя соблазн был, конечно.
     - Никки, я не собираюсь заявлять на тебя в полицию и обвинять в краже. Но, в то же время, знаешь, тот случай не даёт мне покоя, – соврал я.
     - Так чего же ты хочешь?
     - Реванша.
     - У меня нет бумажника, - сообщила Никки. – Деньги я ношу в кармане.
       С этими словами, она полезла в карман своей жилетки, но я её остановил:
     - Заметь: я и слова не сказал о деньгах. У тебя была моя вещь, так что, думаю, будет справедливо на пару дней забрать себе какую-нибудь ТВОЮ вещь.
     - Вещей у меня много, Шон. Какую именно?
     - Что-нибудь маленькое. Что тебе дорого. Чтобы потеря была ощутимой. Например, - я сделал вид, что не могу определиться, - твоё кольцо.
     - Что? Шон, какого чёрта? У тебя родители-миллионеры, а ты у меня единственную ценность отобрать пытаешься.
     - Во-первых, это они – миллионеры, а я – простой смертный. Во-вторых, не бойся, ничего плохого с ней не случится. Да и мне оно явно не подойдёт. Но сам факт пропажи всё же заставит тебя понервничать. А это справедливо. К тому же, я знаю, что ты слишком азартна, чтобы отказаться. Взгляни на себя, - кивнул я на зеркало одной из машин, - блеск в твоих глазах говорит о том, что ты тоже этого хочешь.
       Никки последовала моему совету и встретилась со своим отражением в нависавшем над её головой зеркале.
     - Ладно, - приняла она решение и вновь посмотрела на меня, принявшись снимать кольцо с пальца. – Помнится, твой бумажник пробыл у меня сутки. Мне тоже ждать возвращения в течение суток?
       Я прикинул, что Энди, скорее всего, будет искать что-нибудь необычное, подстать своей избраннице. Так что одни суток может и не хватить.
     - А как же проценты за эти 2 года? – беззлобно улыбнувшись, напомнил я. – Но одно могу обещать точно: оно вернётся к тебе в целости и сохранности.
     - Договорились,- согласилась Никки и протянула мне кольцо, а затем саму руку.
     - Это и будет наш реванш, - объявил я, пожав руку чудачки.
       Вот и всё, Энди. Это было намного проще, чем ты думал. Можешь не бояться, что она догадается. Твоя задумка в безопасности. Осталось лишь воплотить её в жизнь. Но с этим, думаю, ты и сам отлично справишься.
       Вручив добычу своему другу, я занял своё место.
       Жизнь продолжалась. Хотя… разве это жизнь?


                ***
       10:56 pm*.
       Надо же. Кто бы мог подумать.
       10:57.
       Уже 80 «чистых» дней.
       10:58.
       Совсем скоро уже будет 81й…
       10:59.
       Или нет.
      
       12:17.
     - …Мы молоды, стоим: разбитое сердце одно к одному.
       Ни обещаний, ни требований.
       Любовь - это поле боя.
       Мы сильны, и никто не скажет нам, что мы не правы….**
      
       Да, знаю, голос у меня средний. Конечно, не такой севший и прокуренный, как у Люка, но всё же не певческий. Хотя кого это волнует, когда сама душа хочет петь. Как сейчас, например.
       Да, вот оно, - вот то, чего мне так не хватало. Я мог бы, конечно, сказать, что это давно забытые ощущения, но нет. В том-то всё и дело, я их помнил, помню, да и что скрывать, буду помнить, наверное, всю жизнь. Неописуемо.
       Если говорить проще, то да, я сорвался. Стыдно ли мне? Ну, в каком-то смысле, - да. Можно и так сказать. Сделаю ли я это снова? Безусловно.
      
       1:43.
       А ведь через каких-то четыре часа мне уже нужно будет просыпаться, гулять с собакой, ехать в школу. И всё будет как всегда. Однообразно до безобразия.
       Точнее, я думал, что так будет. Я не то, чтобы не учёл кое-чего. Просто конкретно сейчас мне было не до этого. Но, рано или поздно, всё же придётся столкнуться с этим.
       С обострённым чутьём Саманты и последствиями моего разоблачения.
       Но это будет потом. А сейчас… Громче музыка, выше скорость.

«…Никаких обещаний, никаких требований.
Никто не скажет нам, что мы не правы…»**

                ***
       Конечно, на самом деле скажут. И не один раз. Да и вообще это было далеко не единственным, что сказала Саманта, когда узнала правду на следующее утро.
       И если сперва она ещё более-менее сдерживалась (а, может, просто не верила своим глазам), то через какое-то время стало ясно: это была бомба и она вот-вот рванёт.
       Чтобы никого не «зацепило» осколками мы с Сэм даже отошли на дальний конец школьного двора. Но, думаю, это не особо помогло.
       Бабах.
     - Там, в Вейле, в номере, до того, как вернуться к остальным, мы ведь говорили на эту тему! – уже дрожавшим голосом напоминала Саманта, вцепившись мне в самое нутро взглядом. – Ты ОБЕЩАЛ! А сейчас ты… просто… все эти 2,5 месяца, почти 3 - коту под хвост, понимаешь? Знаешь, всё. Мне хочется побыть одной. Мне НУЖНО побыть одной. И не только сегодня. Хватит с меня всего этого. Я хочу, чтобы, когда это снова случится, - а оно ведь по-любому случится, вопрос времени, - чтобы я была далеко, занималась своими делами, жила своей жизнью.
     - Не случится, - заверил я, наблюдая за тем, как моя девушка ходит из стороны в сторону.
     - Где-то я это уже слышала.
     - Тогда у меня просто не было опыта. Теперь я намного осторожнее.
     - Разумеется. Сначала ты говоришь, что ты – сама осторожность, а потом лежишь без пульса на полу, заляпывая его идущей из носа кровью. Так вот, в отличие от тебя, я не хочу переживать и даже видеть это снова. Тебе, наверное, очень понравилось на том свете, раз ты стремишься туда вернуться. Что ж, валяй. Но уже без меня. У меня впереди ещё вся жизнь, и я не собираюсь проводить её, нянчась с тобой, как с ребёнком. Я свой выбор сделала. Ты, - как я вижу, - тоже.
       Пока Саманта говорила, я не упускал из виду ни одного её движения, ловил каждое слово, наотрез отказываясь верить, что это – правда.
       Но нет. Договорив, Сэм направилась к зданию школы, но, сделав пару шагов, остановилась, посмотрела на меня и добавила (добила):
     - Знаешь, действительно жаль, что всё именно так. Я думала, у нас обоих всё ещё впереди. Что жизнь только начинается. Нормальная совместная жизнь. Но, видимо, нет.
       И всё – после этого она ушла. Конечно, я попытался догнать Сэм и поговорить, но безрезультатно. Единственное, что я получил из этой попытки – это молчание и взгляд куда-то насквозь, - словно меня и не было. Точнее, она УЖЕ вела себя так, будто меня действительно не существует. По крайней мере, в её жизни – точно.
       И если изначально я думал и надеялся, что здесь будет так же, как тогда в Колорадо:  что Саманта уйдёт, чуть остынет, а потом вернётся. То потом понял и убедился, что нет. Не будет. Решимости этой девушки по твёрдости мог позавидовать любой алмаз. К телефону она тоже не подходила. Из дома, - помимо школы, - также ни ногой. В школе все мои попытки поговорить с ней тоже не увенчались успехом.
       Так проходили дни, недели.
       Так проходила жизнь.
    
     - Саманта больше не будет с нами ездить? -  спустя ЕЩЁ пару недель  полюбопытствовала Клара.
     - Скорее всего, нет, - ответил я, не особо желая продолжать эту тему.
       Но Клару было уже не остановить.
     - Просто я вижу, что вы даже в школе не вместе.
     - Мы теперь ВООБЩЕ не вместе.
     - Чёрт, - взвыла сестра с такой досадой в голосе, как будто это её бросил человек, с которым она встречалась уже почти 2 года и хотела прожить всю оставшуюся жизнь. – В смысле… как так вообще? Из-за чего?
      «А вот об этом, сестрёнка, тебе знать точно не обязательно», - думал я, пока мы ехали в школу.
     - А ты хоть пытался её вернуть? – спустя пару минут раздумий спросила сестра.
     - Конечно. И не один раз.
     - Ну, значит, дела обстоят намного дерьмовее, чем я думала. Просто, как девушка, могу сказать, что если человеку не всё равно, что будет с нашими отношениями и он пытается что-то сделать, чтобы их восстановить, то ему точно стоит дать второй шанс. А, если даже сто попыток спустя, тебе его не дали, то…
     - Договаривай, чего уж тут.
     - Значит, наверное, действительно всё уже… кончено. А жаль. Мне кажется, вы были классной парой.
     - Угу, - кивнул я, после чего услышал из уст своей сестры то, чего конкретно от неё вообще не ожидал:
     - Но ничего, я уверена, ты ещё найдёшь себе новую девушку.
       Желая убедиться, что мне не послышалось, я даже обернулся к Кларе. Та лишь развела руками, словно не видела в своём предположении абсолютно ничего плохого.
     - Конечно, сестрёнка, - подыграл я. – Я прямо сегодня этим и займусь.
       Но Клара, видимо, не поняла, что я пошутил:
     - Вот и отлично. Погуляй по городу или сходи на дискотеку.
       А вот это предположение просто не могло не вызвать усмешку, которую я с трудом подавил.
     - Нет, я серьёзно. Но на НОРМАЛЬНУЮ дискотеку. И… я ни на что не намекаю, но мне как раз недавно исполнилось 17 лет. Так что я могла бы пойти с тобой.
     - Ага, как же. Меня и в 19-то лет пустили только по знакомству. К тому же, если мы пойдём вместе, то вместо того, чтобы как раз искать себе девушку или по-настоящему расслабиться, я буду вынужден постоянно оставаться начеку и приглядывать за тобой. Так себе отдых, если честно.
     - В том-то всё и дело, что я и сама могу за себя постоять, - заверила Клара, явно не собираясь сдаваться.
     - Да-да, помню. Ты мастерски отмахиваешься сумочкой, - желая подбодрить сестру, похвалил я, вспомнив тот случай у своего дома.
     - А ты просто спец в разбивании окон, - не уступала та.
       После этого моя теперь уже единственная пассажирка посмотрела на меня и улыбнулась. И было в этой улыбке, в этом взгляде что-то такое… искреннее, доброе. Как в старые времена.
     - Ладно, - подытожил я. – Я что-нибудь придумаю.
     - Вот и славно. Всё будет здорово, вот увидишь.
       И тут, уже подъезжая к школе, я вдруг вспомнил, что из-за работы свой 20й день рождения так и не отпраздновал. Что ж, лучше поздно, чем никогда.
       Когда же мы уже собирались выходить из машины, Клара положила руку мне на плечо и заявила:
     - И помни, Шон, мы не одинокие и брошенные. Мы – свободные.
       Я ещё только закрывал дверь своего автомобиля, как вдруг сестра вскинула руки и, задрав голову, провозгласила:
     - ДА БУДЕТ НОВОЕ НА ОБЛОМКАХ СТАРОГО! ЖИВОЕ - НА МЕСТЕ ПОГИБШЕГО! И ЧУВСТВА – ВМЕСТО ДУХОВНОЙ ПУСТОТЫ!
       Причём произносила она это так воодушевлённо, словно вела полкИ на бой или народ на баррикады. При одном только взгляде на мою сестру в этот момент было видно, что говорила она это с душой, веря в ту идею, которую несёт. В каждое слово.
     - Вдохновенно, - оценил я, наблюдая за всем этим. – По тебе сцена плачет.
     - Да, я знаю. Я как раз недавно записалась в театральный клуб. У меня ведь теперь ни друзей, ни парня. Но зато есть масса свободного времени. Так что, в каком-то смысле даже хорошо, что всё так сложилось. Ну, все эти слухи.
     - Ну да, конечно, - признал я, вспомнив о том, что МНЕ пришлось пережить в этом январе из-за слухов и того, кто их пустил.
     - Но заметь, - вырвала меня из моих мыслей Клара, когда мы уже шли по школьному коридору, - я совсем не рада тому, о чём были эти слухи. И тем более, если учитывать, что они в итоге оказались правдой.
       Вместо ответа я просто кивнул. А вот Клара, уже остановившись у класса, в котором у неё сейчас будет урок, добавила:
     - Зато теперь всё позади. Можно расслабиться и вдохнуть полной грудью.
     - Точно, сестрёнка. Именно это я и сделаю.
     - Ну, - улыбнулась сестра, - спасибо, что подвёз.
     - Обращайся. Хоть какое-то общение у нас – свободных.
     - Именно, - подмигнула Клара и зашла в свой класс.
      «Всё позади, да? – думал я, идя к своему классу. – Нет, это ещё не конец. Это ещё только начало».

***
       Я думал, что этот день будет таким же, как и любой другой. Но вскоре я заметил первое, что выделяло его на фоне остальных. Едва только я открыл свой шкафчик, как увидел записку, брошенную в вентиляционную прорезь. Если честно, я уже и не ожидал когда-либо ещё получить записку от кого бы то ни было. Поскольку была перемена, и время у меня ещё оставалось, то я знал, чем его занять. Содержание записки было не менее удивительным, чем сам факт её появления:

«Привет. Я помню о нашем уговоре тогда в номере (было бы смешно, если бы не помнил, да?). Ну, что каждый сам за себя и всё такое. Но всё равно хочу сказать тебе, - вдруг тебе интересно, - я решил всё же попробовать себя в конкурсе работ в той академии в Нью Йорке. Я даже отправил им свой рисунок. Как знать, вдруг и правда примут туда. Было бы здорово! И ещё я хочу, чтобы ты знал, что всё это – благодаря тебя! Правда, Шон. Я чувствую себя таким… сильным, окрылённым. Раньше я о таком и подумать не мог, а теперь – смотри, я иду к своей мечте. Я смогу подать заявку на поступление в академию искусств, смог выполнить конкурсную работу, отправить её. И я БЫЛ там, Шон! Я ходил по этим коридорам, я говорил с ректором и преподавателями. Чёрт, это было непередаваемо! Но это ещё не всё. Помнишь, ты говорил, что если Тереза мне дорога, то я должен поднять свой зад с дивана и сделать хоть что-нибудь для того, чтобы быть с ней. И для того, чтобы дать ей понять, что я к ней чувствую и показать, то у меня серьёзные намерения. Так вот, они действительно серьёзные! Я предложил ей поехать со мной, если меня примут в академию. В Нью Йорк! Вместе! И там я собираюсь сделать ей предложение! Только не говори ей, пожалуйста. Надеюсь, всё получится. До сих пор волнуюсь, но, блин, это того стоит! Ещё раз спасибо!
Райан».

       И вот я стою в школьном коридоре, уткнувшись головой в дверцу своего шкафчика, и смотрю на строки, которые только что прочитал. Эх, Райан, ты даже не представляешь, во что мы с тобой вляпались в прошлом году. Но, с другой стороны, если твоя жизнь действительно так преобразилась, как ты говоришь (точнее, как ты думаешь), то, может быть, тебе и правда будет легче, чем мне. Во всяком случае, я на это надеюсь.
       Что ж, ладно, осталось всего несколько минут до начала первого урока.
       Уже, когда я зашёл в класс, мне бросилась в глаза прикреплённая к стене кабинета. Мисс Пайпер объявила, что итоговый тест мы будем выполнять в парах, - и практическую часть, и теоретическую. Каждый,  кто ещё в начале года выбрал химию в качестве факультатива, должен был вписать своё имя в одну из этих граф. Если честно, я понятия не имел, кто будет моей парой (да и будет ли она у меня вообще), поэтому просто вписал своё имя в одно из не занятых «окошек». Соседнее ослепляло своей бумажной пустотой.
        Однако это не единственное, что не выходило у меня из головы: несколькими строками выше я заметил скромную подпись амазонки, а рядом с ней – таким знакомым почерком было записано: «Р. Мирси».
     «Да уж, друг мой, - думал я, не сводя глаз с этой пары, - ты действительно стал намного смелее. Раньше ты не мог и ходовые задачки решить, а теперь замахнулся на итоговый тест. Хотя, почему бы и нет? В крайнем случае, уж ему-то амазонка точно поможет. И не только с тестом».
       А урок, между тем, пролетел абсолютно незаметно. Может быть, заданий было много, либо они были настолько сложными и интересными, но факт остаётся фактом.
       Обычно из кабинетов химии, английского и математики мы с Самантой выходили вместе. Но теперь я всё ещё пытаюсь привыкнуть к тому, что УЖЕ ОКОЛО МЕСЯЦА мы заходим, сидим там, и выходим порознь. И это только то время, когда я уже понял, что всё кончено. А до этого я обрывал телефоны, караулил её возле шкафчиков или у выхода из школы. Я действительно хотел всё наладить или просто, чёрт возьми, поговорить. Не сработало.
       Что ж, сегодня на работу идти не нужно, так что я всерьёз задумался над предложением Клары. В конце концов, что я теряю?


***
       И надо заметить, что после принятия этого решения стало как-то… веселее, что ли. Хотя, конечно, не только после этого, но всё же.
       Когда я шёл по коридору к кабинету, где будет следующий урок, кто-то схватился за ремень моей сумки. Обернувшись, я увидел, что это был Райан. Да, за то время, пока они с матерью были в Нью Йорке (где-то около месяца) мой друг сильно изменился: он как будто стал старше. Но даже не по возрасту, а, скорее, морально. Да и взгляд у него больше не был как у запуганного подростка. Теперь невооружённым глазом была видна вся эта уверенность, которую так и излучал стоявший передо мной парень. Даже не верится.
     - Шон, привет, - голос у него тоже изменился и теперь звучал смелее и отчётливее. – Ты как будто в своих мыслях весь. Даже и не слышал, как я тебе кричал.
     - Да уж. Мне и правда есть, о чём подумать, - сообщил я, вспоминая всё произошедшее с начала года.
     - Да… Мне рассказали. Ну, то есть, Тереза сказала о том, что случилось в конце января.
     - Только СЕЙЧАС рассказала? – не поверил услышанному я. – Надо же. На неё это не похоже. Я думал, уже на следующий день об этом будут знать ВСЕ.
     - Да не злись на неё. Она же не со зла.
     - Конечно. И родителям моим она сдала меня без какого бы то ни было злого умысла. В общем, ладно. Не будем о ней.
     - И ещё… тут такое дело, - голос Райана вдруг стал тише, как будто он опасался, что кто-то проходящий мимо услышит нас. – Она сказала, что ты умер. Вот я и хотел спросить об этом. Научные статьи – это одно, а в реальности это ведь совсем другое.
     - Райан, в прошлый раз тебе их как раз полностью хватило, - напомнил я тот вечер в Вейле.
     - Я серьёзно.
     - Я тоже. Ладно. Хочешь знать, как это было? Просто… микровзрыв в груди. Бум - и пустота.
     - И всё? – недоумевающе таращился на меня Райана, всё ещё держась за мою сумку.
     - Если рядом не окажется человека, СПОСОБНОГО и ЖЕЛАЮЩЕГО тебе помочь, то действительно «всё».
       После этих слов Райан отвёл взгляд в сторону, видимо, обдумывая услышанное. Конечно, не всегда легко передать то, что чувствуешь, но амазонка права: если мой друг не сбавит обороты, или и вовсе не завяжет, то очень скоро прочувствует всё сам. Как там сказала Сэм перед тем, как уйти? Ах, да, точно: «Вопрос времени».
       Вот и посмотрим, как этот вопрос решится.
     - Да, кстати, - решил перевести тему я, - с возвращением в Майами.
       А вот это мой друг явно был рад слышать. Он снова посмотрел на меня и ответил:
     - Да, спасибо. Кстати, я тут вспомнил о тех итоговых тестах по химии. Вы тоже сегодня готовиться начнёте?
     - «Вы»? Райан, у меня нет пары.
     - А, ты, наверное, ещё не видел, да?
     - Нет. Не видел, да и не смотрел. А готовиться сегодня точно не буду. У меня другие планы.
     - А, да. Ты ведь работаешь. Я и забыл.
     - Да, друг мой, работаю. Усиленно работаю над своей жизнью, - не собираясь особо вдаваться в подробности, ответил я, и, похлопав Райана по плечу, освободил ремень своей сумки и направился в класс.
       Странно, я ходил по этому коридору, - по этой школе вообще, - уже, наверное, бесчисленное количество раз. Но именно сегодня, почему-то, с каждым шагом нарастала какая-то моральная тяжесть и желание уйти куда-нибудь подальше. Вот только куда?
       По пути к классу я заметил на стене плакат, напоминавший о предстоящем выпускном бале. Кто бы его ни нарисовал, он явно старался: рисунки, надписи, фон. Сколько же времени кому-то потребовалось. А ведь это только приглашение. Что же будет на самом празднике. Хотя… Я начал ловить себя на мысли, что мне и идти-то на него незачем. Ни смысла, ни желания. Особенно теперь.
     - Там будет здорово, я уверена, - раздался вдруг рядом кажущийся теперь ещё более несносным голос Терезы.
     - Не сомневаюсь, - спокойно ответил я, думая о её словах.
     - Я бы могла сказать, что вы с Сэм, как и любые выпускники, получили бы незабываемые впечатления от праздника – такого долгожданного в жизни каждого школьника. В том числе и от медленного танца, но… потом вспомнила. Вы ведь больше не вместе. Какая жалость.
     - Ага, - ухмыльнулся я, переведя взгляд на амазонку. – Особенно для тебя, да? Можешь даже отпраздновать это. Я бы посоветовал выпить шампанского по поводу нашего с Сэм расставания, но на него тебе придётся копить год, а то и больше. Так что просто попей воды из крана или из унитаза, и оставь меня в покое. А что касается Сэм… думаешь, меня в ней только внешность привлекла? Тереза, милая, ты даже не представляешь, насколько ты ошибаешься. Да, она чертовски красивая, не спорю. Но, в первую очередь меня очаровал её ум. И я уверен, она в несколько раз умнее тебя. Впрочем, не только тебя. Если уж говорить, честно, то я пытался познакомиться с кем-нибудь, потому что думал, что нужно жить дальше, что мёртвое не воскресить, и так далее. Но все эти девушки казались мне настолько примитивными, глупыми и пустыми, что даже рядом с ними долго находиться не хотелось. А уж связывать жизнь – тем более. Самое паршивое то, что я понимаю: такой, как она я уже не найду. Увы. Так что можешь поблагодарить судьбу, - или в кого ты там ещё веришь, - что всё сложилось именно так. А теперь будь так любезна, катись к чертям! Иначе, даю слово, я ещё и припомню тот твой разговор с моими родителями, и уже не посмотрю, что ты - девчонка.
       С лица амазонки к тому моменту, как я договорил, уже полностью исчезла эта мерзкая полуулыбка, и ощущение своей победы во взгляде больше не прослеживалось. Не сводя с меня глаз, она, как бы на всякий, случай, сделала пару шагов назад. Надо же, оказывается, мозг у неё ещё работает.
     - Да, кстати, - напомнил я, указав пальцем на шрам под глазом, - за мной ещё должок.
       Глядя на меня, теперь уже с явным страхом, Тереза сделала ещё один шаг назад, а затем покачала головой и направилась на свой урок.
       Людей в коридоре было много, но, почему-то, впервые за 20 лет я почувствовал себя… одиноким. Хотелось просто подойти к первому попавшемуся человеку и поговорить с ним. Неважно даже, о чём именно.
       Вот только что это даст? Да и нужно ли ему это? Или мне, - если уж начистоту.
       К счастью, мне было уже некогда об этом раздумывать: времени до начала урока оставалось всё меньше и меньше.
       Коридор, шаги, звонок. Всё как всегда. Уже не знаю, хорошо это или плохо.
       Конкретно сейчас я знал лишь одно: всего месяц отделяет меня от начала новой, - взрослой, - жизни. А там: университет, другая работа. Я хотел бы сказать: «совершенно другая жизнь», вот только самому в это не очень верилось. Во всяком случае, пока.
       Идя по коридору, я всё больше отдалялся от кабинета, на стене которого висела таблица распределения пар для тестов. И на тот момент я ещё не знал, что рядом с моим именем уже вписал своё человек, находившийся в классе рядом с плакатом-приглашением на бал, ставший невольным и невидимым свидетелем нашего с Терезой разговора. Человек, благодаря которому у меня, собственно, и была возможность дождаться этой новой жизни.
       Осталось только не упустить её снова.
       И я говорю уже не только о возможности.
       Как насчёт новой попытки, Саманта Йорк?

*То есть: 22:56, 22:57, 22:58, 22:59, 0:17 и 1:43.
**Pat Benatar – Love Is A Battlefield