4. Гораций Слизхорн

В течение последних нескольких дней Гарри отчаянно надеялся, что Дамблдор действительно придёт и заберёт его, но теперь, выйдя вместе с директором на Бирючинную улицу, он смутился. Раньше он никогда не разговаривал с директором вне Хогвартса - обычно их разделял стол. Не покидало его и воспоминание об их последней встрече лицом к лицу, смущавшее Гарри ещё больше - он тогда так кричал, не говоря уже о том, что вдребезги расколотил кое-что из самых драгоценных вещей Дамблдора.
Однако Дамблдор вёл себя совершенно непринуждённо.
- Держи палочку наготове, Гарри, - бодро сказал он.
- Но разве мне не запрещено применять магию вне школы, сэр?
- Если на нас нападут, я позволю тебе применить любое заклятие или контрзаклятие, какое только придёт тебе на ум, - ответил Дамблдор. - Ho вряд ли тебе стоит опасаться нападения сегодня.
- Почему же, сэр?
- Ты со мной, - просто ответил Дамблдор. – Этого довольно, Гарри.
В конце Бирючинной улицы он резко остановился.
- Ты, само собой, ещё не прошёл испытание по мигратации, - сказал он.
- Нет, - подтвердил Гарри. – Ведь для этого надо достичь семнадцати лет?
- Так и есть, - ответил Дамблдор. – Поэтому тебе придётся очень крепко взять меня за руку. За левую, если ты не против — как ты заметил, рука, в которой я держу палочку, пока хрупковата.
Гарри стиснул протянутую руку Дамблдора.
- Очень хорошо, - сказал Дамблдор. – Ну, нам пора.
Гарри почувствовал, что рука Дамблдора ускользает от него и усилил хватку. Всё вокруг почернело, его тесно сжимало со всех сторон, он не мог дышать, вокруг груди сомкнулись железные обручи, глаза вдавились в голову, барабанные перепонки углубились в череп, а потом…
Он вдохнул полной грудью холодный ночной воздух и открыл слезящиеся глаза. Его словно только что протолкнули через очень тесный резиновый шланг. Он не сразу понял, что Бирючинная улица исчезла. Теперь они с Дамблдором стояли в местечке, похожем на пустынную деревенскую площадь, в центре которой возвышался старый военный мемориал в окружении скамеек. Когда чувства и мысли пришли в порядок, Гарри понял, что он только что мигратировал впервые в жизни.
- Ты в порядке? – спросил Дамблдор, озабоченно глядя на него. – К такому ощущению привыкаешь не сразу.
- В полном порядке, - ответил Гарри, потирая уши – у него было ощущение, что они покинули Бирючинную улицу с большой неохотой. – Но я бы предпочёл метлу…
Дамблдор улыбнулся, немного ослабил вязки мантии вокруг шеи и сказал:
- Сюда.
Он пошёл быстрым шагом мимо пустой гостиницы и нескольких домов. Судя по часам на ближайшей церкви, время приближалось к полуночи.
- Скажи-ка мне, Гарри, - попросил Дамблдор, – твой шрам… он у тебя болит?
Гарри машинально поднял руку ко лбу и потёр отметину в виде молнии.
- Нет, - ответил он, - и это мне непонятно. Я думал, что теперь он будет гореть постоянно – ведь Волдеморт снова обрёл мощь.
Он взглянул в лицо Дамблдору – оно выражало удовлетворение.
- Я, со своей стороны, думал иначе, - сказал Дамблдор. – Лорд Волдеморт наконец-то понял, насколько опасен доступ к его мыслям и чувствам, которым ты обладал. Теперь он, видимо, защищается от тебя оклюменцией.
- Что ж, я не жалуюсь, - признался Гарри, который ничуть не жалел о прекращении тревожных снов и внезапных проникновений в мышление Волдеморта.
Они завернули за угол, миновав телефонную будку и автобусную остановку. Гарри снова искоса взглянул на Дамблдора.
- Профессор…
- Да, Гарри?
- Э-э… где именно мы находимся?
- Это, Гарри, очаровательная деревушка Бадли-Бэбертон.
- А зачем мы здесь?
- Ах да, я же тебе не сказал, - спохватился Дамблдор. – Видишь ли, я уж запутался, сколько раз я говорил об этом в последние годы, но нам опять не хватает одного преподавателя. Мы здесь, чтобы уговорить моего старого коллегу попрощаться с покоем и вернуться в Хогвартс.
- Как же я могу помочь в этом, сэр?
- O, я думаю, ты нам пригодишься, - небрежно ответил Дамблдор. – Теперь налево, Гарри.
Они пошли по крутой узкой улочке между рядами домов. Во всех окнах было темно. Странный холод, появившийся две недели назад над Бирючинной улицей, царил и здесь. При мысли о дементорах Гарри оглянулся через плечо и на всякий случай нащупал в кармане палочку.
- Профессор, а почему мы не мигратировали прямо в дом вашего старого коллеги?
- Потому что это так же невежливо, как выбить входную дверь, - ответил Дамблдор. – Правила хорошего тона велят позволять волшебникам иметь возможность не пускать нас. И вообще, большинство мест обитания волшебников защищены магическим образом от непрошеных мигратантов. Например, в Хогвартсе…
— …нельзя никуда мигратировать в здании или на территории, - быстро договорил Гарри. – Гермиона Грэйнджер говорила мне.
- И она совершенно права. Нам снова налево.
Часы на церкви позади них пробили полночь. Гарри удивлялся, почему Дамблдор не считает невежливым наведываться к своему старому коллеге так поздно, но коль скоро беседа завязалась, он решил задать вопросы, которые тяготили его больше.
- Сэр, я читал в «Ежедневном пророке», что Фаджа сняли…
- Правильно, - подтвердил Дамблдор, сворачивая на крутую боковую улочку. – Я уверен, что ты читал, что его сменил Руфус Скримджер, возглавлявший ранее Штаб гесперов.
- Он… Как вы думаете, он хороший министр? – спросил Гарри.
- Интересный вопрос, - ответил Дамблдор. – Он, несомненно, компетентен. И более решителен и настойчив, чем Корнелиус.
- Да, но я имею в виду…
- Я знаю, что; ты имеешь в виду. Руфус – человек дела, а поскольку бо;льшую часть своей карьеры он провёл в борьбе с тёмными волшебниками, он не станет недооценивать Лорда Волдеморта.
Гарри ждал продолжения, но Дамблдор не обмолвился ни словом о разногласиях со Скримджером, о которых сообщал «Ежедневный пророк», так что он решил не затрагивать эту тему дальше, а заговорил о другом:
- A ещё… сэр… я читал о мадам Боунс.
- Да, - тихо сказал Дамблдор. – Ужасная утрата. Она была великой волшебницей. Пожалуй, сюда… ой.
Он показал, куда идти, повреждённой рукой.
- Профессор, что с вашей?..
- Сейчас объяснять некогда, - ответил Дамблдор. – Это жуткая история, так что её надо рассказывать обстоятельно.
Он улыбнулся Гарри, который понял, что на него не сердятся, значит, можно расспрашивать ещё.
- Сэр… сова принесла мне из Министерства магии буклет о мерах безопасности, которые нам следует принимать против Поглотителей Смерти…
- Да, я и сам такой получил, - подтвердил Дамблдор с улыбкой. – Считаешь его полезным?
- Не очень-то.
- А я - наоборот. Ты, например, не спросил меня, каков мой любимый джем, чтобы проверить, действительно ли я профессор Дамблдор, а не самозванец.
- Я не… - начал Гарри, не понимая до конца, упрёк это или нет.
- На будущее, Гарри - малиновый… хотя, конечно, будь я Поглотителем Смерти, я бы, прежде чем маскироваться, выяснил насчёт любимого джема.
- Э-э… ладно, - сказал Гарри. – А ещё в этом буклете говорится о каких-то инферах. Кто они такие? В буклете не очень понятно написано.
- Это трупы, - тихо ответил Дамблдор. – Мёртвые тела, заколдованные для служения тёмным волшебникам. Правда, инферов давно никто не видел, с тех самых пор, когда Волдеморт имел силу прежде… Он, конечно, убил немало людей, чтобы создать армию из них. Вот мы и пришли, Гарри, прошу сюда…
Они приближались к изящному каменному домику, окружённому садом. Гарри был слишком занят осмыслением ужаса, который несут инферы, чтобы обращать внимание на что-нибудь другое, но едва они дошли до ворот, Дамблдор встал, как вкопанный, и Гарри врезался в него.
- Ой батюшки. O боже, боже мой!
Гарри проследовал за его взглядом поверх красиво выложенной садовой дорожки, и сердце его ушло в пятки. Входная дверь была сорвана с петель.
Дамблдор окинул взглядом улицу. Она была совершенно пустынна.
- Гарри, вынь палочку и иди за мной, - тихо скомандовал он.
Он открыл ворота и пошёл быстрым тихим шагом по садовой дорожке, Гарри неотступно следовал за Дамблдором, и вот он уже очень медленно открыл дверь и поднял палочку.
- Люмос.
Кончик палочки Дамблдора засветился, освещая узкую прихожую. Дверь слева была открыта. Подняв повыше светящуюся палочку, Дамблдор вошёл в гостиную, Гарри за ним.
Перед глазами у них царил полный разгром. Напольные часы лежали у их ног с разбитым циферблатом, маятник валялся поодаль, как брошенный меч. Рядом лежало пианино с разбросанными по полу клавишами. Тут же поблёскивали обломки упавшей люстры. Подушки лежали вспоротые, отовсюду вылезали перья; везде были рассыпаны осколки стекла и фарфора. Дамблдор поднял палочку ещё выше и осветил стены, где по обоям было разбрызгано что-то тёмно-красное и липкое. Гарри тихо охнул, и Дамблдор обернулся.
- Что, не очень-то приятно? – тяжело выговорил он. – Да, здесь произошло что-то ужасное.
Дамблдор осторожно вышел на середину комнаты, внимательно рассматривая осколки под ногами. Гарри, озираясь, последовал за ним, страшась того, что может ему открыться за обломками пианино или под перевёрнутым диваном, но никаких намёков на тело не было.
- Может, они дрались и… его утащили, профессор? – предположил Гарри, стараясь не думать о том, какие страшные раны получил тот, чья кровь так сильно запачкала стены.
- Вряд ли, - тихо ответил Дамблдор, заглядывая за лежащее на боку мягкое кресло.
- Вы думаете, что он?..
- До сих пор где-то здесь? Да.
И Дамблдор без предупреждения резко ткнул палочкой в сиденье мягкого кресла, которое закричало: “Ай!”
- Добрый вечер, Гораций, - произнёс Дамблдор, выпрямляясь.
У Гарри отвисла челюсть. То, что какую-то долю секунды назад было креслом, стало тучным лысым стариком, массирующим живот и глядящим на Дамблдора сердитыми и слезящимися глазами.
- Можно было бы и не тыкать палочкой так сильно, - сердито сказал он, поднимаясь на ноги. – Больно же.
Свет от палочки озарил его блестящую лысину, проницательные глаза, густые, как у моржа, седые усы и до блеска начищенные пуговицы бархатной коричневой куртки поверх сиреневой шёлковой пижамы. Его макушка едва доставала до подбородка Дамблдора.
- Как ты меня вычислил? – продолжал он ворчать, встав на ноги и потирая живот. Он выглядел слишком невозмутимо для того, кого только что поймали на превращении в кресло.
- Дорогой мой Гораций, - весело сказал Дамблдор, - если бы сюда наведались Поглотители Смерти, над домом висела бы Тёмная Метка.
Волшебник хлопнул пухлой рукой по широкому лбу.
- Тёмная Метка, - пробормотал он. – Так и знал, что надо было… ну ладно. Я бы всё равно не успел: когда ты вошёл в комнату, я как раз доводил до ума свою обивку.
Он тяжело вздохнул, и кончики его усов затрепетали.
- Хочешь, помогу тебе всё прибрать? – вежливо спросил Дамблдор.
- Пожалуйста, - согласился волшебник.
Они встали спина к спине – один высокий и худой, другой низенький и круглый и одинаково взмахнули палочками, словно сметая что-то.
Мебель разлетелась по местам, осколки соединились в воздухе, перья влезли в подушки, разорванные книги сами соединились и улеглись на полки, керосиновые лампы вскочили на тумбочки и загорелись, целая куча разбитых серебряных рамочек разлетелась по комнате, и вот они уже вместе с фотографиями – целые и невредимые, стоят на столе, обрывки, обломки и отверстия исчезли, а стены стали чистыми.
- Кстати, что там была за кровь? – громко спросил Дамблдор под грохот встающих на место и отремонтированных напольных часов.
- На стенах? Драконья, - прокричал волшебник по имени Гораций сквозь жуткий грохот и звон люстры, снова привинтившейся к потолку.
Напоследок брякнуло пианино, и стало тихо.
- Да, драконья, - небрежно повторил волшебник. – Моя последняя бутыль, а цены сейчас заоблачные. Впрочем, её можно использовать снова.
Он нагнулся над маленькой хрустальной бутылочкой на тумбочке и поднёс её к свету, рассматривая внутри неё густую жидкость.
- Хм. Слегка запылилась.
Он поставил бутылочку на тумбочку и вздохнул. Затем его взгляд упал на Гарри.
- Ого, - сказал он, взметнув большие глаза на лоб Гарри и шрам в форме молнии. - Oгo!
- Это Гарри Поттер, - сказал Дамблдор, выступая вперёд, чтобы познакомить их. - Гарри, это мой старый друг и коллега Гораций Слизхорн.
Слизхорн обернулся к Дамблдору, резко изменившись в лице.
- Так вот как ты хотел меня уговорить? Что ж, Альбус, мой ответ - нет.
Он прошёл мимо Гарри, решительно отвернувшись с видом человека, намеренного противостоять искушению.
- Может, хотя бы выпьем? – спросил Дамблдор. – За старые добрые времена?
Слизхорн замялся.
- Ну хорошо, выпьем разок, - неприветливо ответил он.
Дамблдор улыбнулся Гарри и указал ему на кресло, весьма похожее на то, каким недавно прикидывался Слизхорн и стоящее рядом с только что растопленным камином и ярко сияющей керосиновой лампой. Гарри сел, чётко осознав, что Дамблдор по какой-то причине хочет держать его по возможности в поле зрения. И само собой, когда Слизхорн, закончив возиться с графинами и бокалами, снова обернулся лицом к комнате, его взгляд немедленно упал на Гарри.
- Хм, - сказал он, быстро отвернувшись, словно боялся, что у него заболят глаза. – Вот… — Он подал напиток Дамблдору, который сел без приглашения, передал поднос Гарри, потом плюхнулся в подушки только что налаженного дивана и насуплено замолчал. Его короткие ноги даже не касались пола.
- Ну, Гораций, как поживаешь? – спросил Дамблдор.
- Не очень-то, - тут же ответил Слизхорн. – Сердце шалит. Одышка. Ещё и ревматизм. Уже не такой скорый, как раньше. Ну так этого и следовало ожидать. Старость. Усталость.
- А ещё тебе пришлось подсуетиться, чтобы подготовить нам подобный приём за короткое время, - добавил Дамблдор. – У тебя же после сигнала тревоги было не больше трёх минут?
- Двух, - полусердито-полугордо поправил Слизхорн. – Я не слышал, как сработали мои чары от незваных гостей, потому что принимал ванну. Всё же, - упрямо добавил он, словно собираясь с силами, - факт остаётся фактом: я старик, Альбус. Уставший старик, который заслужил право на спокойную жизнь и на некоторый уют.
Гарри, оглядев комнату, не усомнился, что уюта здесь хватает. Она была душной и тесной, но никто не сказал бы, что она неуютна: здесь имелись мягкие кресла, скамеечки для ног, напитки и книги, коробки с шоколадом и пышные подушки. Если бы Гарри не знал, кто здесь живёт, он бы подумал, что это дом богатой старой леди с причудами.
- Ты не так стар, как я, Гораций, - возразил Дамблдор.
- Так может, тебе и самому следует подумать о пенсии, - резко сказал Слизхорн. Его бледно-зелёные глаза заметили повреждённую руку Дамблдора. – Реакция уже не та, что в былые времена, как я вижу.
- Ты совершенно прав, - смиренно согласился Дамблдор, одёргивая рукав, чтобы скрыть кончики обожжённых и почерневших пальцев, при виде которых у Гарри неприятно закололо в затылке. – Я, конечно, уже не так скор, как раньше. Но с другой стороны…
Он пожал плечами и развёл руками, словно показывая, что и у возраста есть свои преимущества, и Гарри заметил на его здоровой руке кольцо, которого Дамблдор раньше не носил: оно было большое, грубовато сработанное из чего-то вроде золота, с большим чёрным камнем, расколотым посередине. Взгляд Слизхорна тоже на мгновение задержался на кольце, и на его широком лбу тут же пролегла морщинка.
- Итак, Гораций, все эти меры предосторожности против незваных гостей… от Поглотителей Смерти или от меня? – спросил Дамблдор.
- Что Поглотителям Смерти в бедном разбитом старикашке вроде меня? – вопросил Слизхорн.
- Полагаю, они хотят использовать твои великие способности для насилия, пыток и убийств, - ответил Дамблдор. – Будешь заверять меня, что они ещё не приходили завербовать тебя?
Слизхорн бросил на Дамблдора злобный взгляд и пробормотал:
- Я им не дался. Я уже год в бегах. Никогда не задерживаюсь в одном месте больше чем на неделю. Перебираюсь из одного магловского дома в другой; владельцы этого дома в отпуске на Канарах; замечательное жилище, жаль будет покидать его. Это очень легко, когда знаешь, что и как, одно простое Замораживающее заклинание – и эта дурацкая охранная сигнализация, которой они пользуются вместо подлоскопов, отключается, так что соседи не заметят, даже если ты затащишь в дом рояль.
- Умно, - похвалил Дамблдор. – Однако для разбитого старикашки, ищущего покоя, это слишком утомительно. А вот если бы ты вернулся в Хогвартс…
- Если ты собираешься расписывать, что в этой проклятой школе я буду жить намного спокойнее, то не сотрясай зря воздух, Альбус! Пусть я и скрываюсь, но с тех пор как оттуда ушла Долорес Амбридж, до меня дошли кое-какие слухи! Если ты сейчас так обращаешься с учителями…
- Профессор Амбридж нарвалась на стадо наших кентавров, - объяснил Дамблдор. – Думаю, что у тебя, Гораций, хватит ума не таскаться в лес и не называть стадо разозлённых кентавров «грязными полукровками».
- Так вот что она натворила! – воскликнул Слизхорн. – Вот идиотка. Она никогда мне не нравилась.
Гарри фыркнул, и Дамблдор со Слизхорном обернулись к нему.
- Извините, - поспешно сказал Гарри. – Просто… мне она тоже не нравится.
Дамблдор резко встал.
- Уходите? – тут же с надеждой спросил Слизхорн.
- Нет, просто мне бы в уборную, - ответил Дамблдор.
- А, - разочарованно сказал Слизхорн. – Вторая дверь слева по коридору.
Дамблдор вышел из комнаты. Едва дверь закрылась за ним, воцарилась тишина. Вскоре Слизхорн встал, как будто не зная, что делать. Он бросил мимолётный взгляд на Гарри, потом подошёл к камину и отвернулся от него, грея свою широкую спину.
- Не думай, что я не знаю, зачем он тебя привёл, - резко сказал он.
Гарри уставился на Слизхорна. Его водянистые глаза скользнули по шраму Гарри, потом – по всему лицу.
- Ты очень похож на отца.
- Да, мне говорили, - подтвердил Гарри.
- Кроме глаз. Они у тебя…
- Ну да, мамины. – Гарри слышал это так часто, что ему эти слова уже приелись.
- Хм. Ну да. Учителю не следует заводить любимчиков, конечно, но она была моей любимицей. Твоя мать, - добавил Слизхорн, отвечая на вопросительный взгляд Гарри. – Лили Эванс. Одна из талантливейших, кого я когда-либо учил. Живая, понимаешь ли. Очаровательная девочка. Я говорил ей, что она должна была бы поступить в мой Дом. И слышал нахальные ответы на это.
- А какой Дом был ваш?
- Я был главой Слизерина, - ответил Слизхорн. – Ну конечно, - быстро продолжил он, заметив выражение лица Гарри и направив на него пухлый палец. - Не используй это против меня! Ты, полагаю, гриффиндорец, как и она? Да, в семьях так обычно и бывает. Хотя не всегда. Слышал когда-нибудь о Сириусе Блэке? Должен был… последние пару лет о нём писали в газетах… погиб несколько недель назад…
Внутри у Гарри всё сжалось как от хватки невидимой руки.
- В общем, он был большим другом твоего отца в школе. Вся семья Блэков училась в моём Доме, но Сириус попал в Гриффиндор! Жаль — талантливый мальчик был. Его брат Регулус, когда поступил, попал в Дом ко мне, но я бы хотел полный набор.
Он говорил тоном увлечённого коллекционера, набивающего цену на аукционе. Погрузившись в воспоминания, он уставился в стену напротив, лениво поворачиваясь, чтобы обогреть всю спину.
- Конечно, твоя мать была маглорождённой. Поверить не мог, когда узнал об этом. Считал её чистокровной – до того она была успешна.
- Моя лучшая подруга – маглорождённая, - отозвался Гарри, - и она лучшая на нашем курсе.
- Как всё-таки странно бывает, да? – произнёс Слизхорн.
- Не очень-то, - холодно ответил Гарри.
Слизхорн удивлённо взглянул на него.
- Не думай, что я предвзят! – воскликнул он. – Нет-нет-нет! Разве я тебе только что не сказал, что твоя мать была моей наибольшей любимицей? Через несколько лет после неё был ещё Дирк Кресвел — теперь он возглавляет Бюро по связям с гоблинами, ну да — ещё один маглорождённый, очень одарённый студент, и до сих пор превосходно снабжает меня информацией о делах «Гринготтса»!
Он немного повертелся с самодовольной улыбкой и показал на множество сверкающих фоторамок на буфете, в каждой из которых находились крошечные двигающиеся обитатели.
- Все мои бывшие студенты, все чем-то примечательны. Обрати внимание на Барнабаса Каффа, он редактор «Ежедневного пророка», всегда интересуется моим мнением о новостях дня. Вот Амброзиус Флум из «Царства сластей» — посылка на каждый день рождения, а всё потому, что я смог познакомить его с Цицероном Харкиссом, давшим ему его первую работу! A позади — чуть подтянись, и увидишь её — это Гвеног Джонс, не кто иная как капитан «Холихедских Гарпий»… Все всегда удивляются, когда узнают, что я на короткой ноге с «Гарпиями» и всегда, когда захочу, получаю бесплатные билеты!
Видимо, это его весьма забавляло.
- И все они знают, где вас найти, чтобы послать вам что-нибудь? – спросил Гарри, который не мог не подивиться, почему Поглотители Смерти до сих пор не выследили Слизхорна, коль скоро посылки со сладостями, билеты на квиддич и посетители, жаждущие услышать его совет или мнение, находят его.
Улыбка с лица Слизхорна сползла так же быстро, как кровь с окружающих стен.
- Конечно, нет, - ответил он, глядя на Гарри. – Я уже год как потерял связь со всеми.
По-видимому, эти слова огорошили и самого Слизхорна; он был явно не в своей тарелке. Он пожал плечами.
- Впрочем… разумный волшебник в такие времена не высовывается. Хорошо Дамблдору говорить, но сейчас устроиться на работу в Хогвартсе – это то же самое, что публично признать свою принадлежность к Ордену Феникса! И хотя я уверен, что они все великолепны, храбры и всё такое, лично мне не хочется пополнять статистику смертности…
- Для преподавания в Хогвартсе в Орден вступать не надо, - сказал Гарри не без насмешки в голосе: трудно было сочувствовать живущему в неге Слизхорну при воспоминании о Сириусе, скрывавшемся в пещере и питавшемся крысами. – Большинство учителей в нём не состоят, и никого из них до сих пор не убили… ну, не считая Квиррела, но он получил по заслугам – он ведь сотрудничал с Волдемортом.
Гарри был уверен, что Слизхорн из числа волшебников, которые не выносят, когда имя Волдеморта произносят вслух, и не ошибся: Слизхорн повёл плечами и протестующе рыкнул, но Гарри пропустил этот рык мимо ушей.
- Я считаю, что наши преподаватели в большей безопасности, чем другие люди, пока директор - Дамблдор; если я не ошибаюсь, он единственный, кого Волдеморт боится? – не отступал Гарри.
Слизхорн вперил взгляд в пространство, словно обдумывая слова Гарри.
- Ну да, Тот-Кого-Нельзя-Называть действительно не помышлял о сражении с Дамблдором, - вполголоса проворчал он. – Но по-моему, раз я не присоединился к Поглотителям Смерти, Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли отнесётся ко мне по-дружески… тогда поближе к Альбусу мне было бы безопаснее… не стану скрывать – смерть Амелии Боунс потрясла меня… Если она со всеми своими связями и защитой в Министерстве…
Дамблдор вернулся в комнату, и Слизхорн вскинулся, словно забыл, что тот находится в доме.
- А, это ты, Альбус, - сказал он. – Надолго что-то задержался. Расстройство желудка?
- Нет, просто магловские журналы читал, - ответил Дамблдор. – Обожаю узоры для вязания. Ну, Гарри, мы и так злоупотребили гостеприимством Горация; думаю, нам пора уходить.
Гарри был только рад этому и вскочил на ноги. Слизхорн изобразил удивление:
- Уходите?
- Совершенно верно. Я же вижу, что дело не выгорело.
- Не выгорело?..
Слизхорн засуетился. Он нервно закрутил пальцами, глядя, как Дамблдор застёгивает пуговицы на мантии, а Гарри – молнию на куртке.
- Мне очень жаль, Гораций, что ты не хочешь работать у меня, - сказал Дамблдор, помахав на прощанье повреждённой рукой. – В Хогвартсе были бы рады снова увидеть тебя. Но несмотря на наши меры повышенной безопасности, мы будем всегда рады видеть тебя в гостях, если только пожелаешь.
- Да… что же… очень любезно… так сказать…
- Тогда до свидания.
- До свидания, - попрощался Гарри.
У входной двери они услышали позади себя крик.
- Хорошо-хорошо, я согласен!
Дамблдор обернулся к запыхавшемуся Слизхорну, стоящему в дверях гостиной.
- Пожертвуешь покоем?
- Да-да, - сердито добавил Слизхорн. – Я, видимо, сошёл с ума, но отвечаю «да».
- Чудесно, - просиял Дамблдор. – Что ж, Гораций, увидимся первого сентября.
- Да, надеюсь, что увидимся, - проворчал Слизхорн.
Когда они шли по садовой дорожке, вслед им раздался голос Слизхорна: “Дамблдор, я хочу жалованья повыше!”
Дамблдор фыркнул. Садовые ворота захлопнулись за ними, и они пошли вниз по холму сквозь тёмный клубящийся туман.
- Хорошо сработано, Гарри, - похвалил Дамблдор.
- Я же ничего не сделал, - удивился Гарри.
- Ещё как сделал. Ты показал Горацию, насколько ему выгодно вернуться в Хогвартс. Он тебе понравился?
- Э-э…
Гарри не мог сказать, понравился ли ему Слизхорн. Он полагал, что тот по-своему приятен, но в то же время самодоволен и, что ни говори, слишком удивлён, что маглорождённая может быть хорошей волшебницей.
- Гораций ценит свой комфорт, - произнёс Дамблдор, освобождая Гарри от необходимости отвечать. - Также  он любит компанию знаменитых, успешных и могущественных людей. Влияние на таких доставляет ему наслаждение. Сам он никогда не хотел взойти на трон; он предпочитает отсиживаться на втором плане — тогда, понимаешь ли, есть возможность расправить крылья. В Хогвартсе он подбирал себе любимчиков либо по амбициям и уму, либо по очарованию и таланту, обладая при этом удивительным нюхом на тех, кто далеко пойдёт в своём любимом деле. Гораций организовал своего рода клуб любимчиков и возглавил его, заводя знакомства и устанавливая полезные контакты между его членами, и всегда получал взамен ту или иную выгоду, будь то бесплатная коробка его любимых засахаренных ананасов или шанс порекомендовать нового молодого сотрудника в Бюро по связям с гоблинами.
В голове у Гарри неожиданно возник чёткий образ большого раздутого паука, плетущего вокруг паутину и протягивающего нити тут и там, чтобы поближе подтащить к себе больших сочных мух.
- Я рассказываю тебе всё это не для того чтобы настроить тебя против Горация — или, как ты теперь должен называть его, профессора Слизхорна — но чтобы ты был настороже, - продолжал Дамблдор. - Он обязательно попытается заполучить тебя в свою коллекцию, Гарри. Ты, «мальчик, который выжил», или, как тебя теперь называют, «избранный», будешь бриллиантом в его коллекции…
При этих словах Гарри похолодел – сильнее, чем от окружающего тумана. Он вспомнил слова, которые слышал несколько недель назад, слова, который имели для него ужасное и особое значение:
«Не может жить один, пока другой живёт»…
Поравнявшись с церковью, мимо которой они проходили раньше, Дамблдор остановился.
- Ну вот, Гарри. Будь добр, возьми меня за руку.
В этот раз Гарри был готов к мигратации, но ему всё равно было неприятно. Когда давление прекратилось и он снова смог дышать, он стоял рядом с Дамблдором в деревенском переулке, а перед ним были очертания покосившегося дома, занимавшего в его сердце второе место: «Норы». Несмотря на недавно испытанное ощущение ужаса, его настроение при виде этого дома не могло не подняться. Там Рон… и миссис Уизли, лучший повар из всех, кого он знал…
- Если ты не против, Гарри, - сказал Дамблдор, проходя с ним в ворота, - я хотел бы сказать тебе несколько слов на прощанье. Наедине. Может быть, здесь?
Дамблдор показал на приземистое строение, где Уизли хранили мётлы. Гарри в некотором замешательстве прошёл за Дамблдором в скрипучую дверь в сарай, где места было даже меньше, чем в обычном чулане. Дамблдор засветил кончик своей палочки, отчего она стала похожа на факел, и улыбнулся Гарри.
- Надеюсь, Гарри, ты простишь меня за то, что я говорю об этом, но я рад и даже горд за тебя – ведь ты держишься молодцом после всего, что произошло в Министерстве. Позволь мне высказать предположение, что Сириус гордился бы тобой.
Гарри сглотнул - он словно лишился голоса. Он не был уверен, что готов говорить о Сириусе; ему было больно слышать вопрос дяди Вернона “его крёстный умер?” и ещё хуже - слышать имя Сириуса, небрежно оброненное Слизхорном.
- Это было жестоко, - тихо сказал Дамблдор. - Вы с Сириусом провели вместе так мало времени! Жестокое завершение того, что должно было стать долгим и счастливым родством.
Гарри кивнул, решительно не сводя глаз с паука, который карабкался по шляпе Дамблдора. Ему казалось, что Дамблдор понял и мог даже подозревать, что до самого получения письма Гарри в доме Дурсли в основном лежал на кровати, отказывался от еды и вглядывался в затуманенное окно, полное холодной пустоты, которую он связывал с дементорами. Наконец Гарри тихо сказал:
- Очень тяжело осознавать, что он больше не напишет мне.
Его глазам внезапно стало горячо, и он моргнул. Ему казалось глупым признаваться в этом, но всё же после знакомства с крёстным ничего для него не было лучше, чем знать, что кому-то вне Хогвартса небезразлична его участь, кто-то заботится о нём, как родитель… но теперь больше ни одна почтовая сова не прилетит к нему с утешением…
- Сириус для тебя олицетворял многое из того, чего ты не знал раньше, - осторожно сказал Дамблдор. – Разумеется, утрата опустошила тебя…
- Но пока я жил у Дурсли, - перебил его Гарри окрепшим голосом, - я понял, что не имею права скрываться от всех… или сломаться. Сириус не хотел бы этого, правда? Да и жизнь слишком коротка… Возьмём мадам Боунс, Эммелин Вэнс… Кто знает, может быть, я - следующий? Но если так, - яростно сказал он, глядя прямо в синие глаза Дамблдора, сверкающие в свете от волшебной палочки, - я уж постараюсь захватить с собой столько Поглотителей Смерти, сколько смогу, а если мне удастся, то и Волдеморта.
- Ты говоришь как сын своих отца и матери и настоящий крестник Сириуса! – сказал Дамблдор, одобрительно хлопнув Гарри по спине. – Снимаю перед тобой шляпу… точнее снял бы, если бы не боялся обсыпать тебя пауками. И ещё, Гарри, ближе к делу… полагаю, ты читал «Ежедневный пророк» в течение последних двух недель?
- Да, - ответил Гарри, и его сердце забилось быстрее.
- Значит, ты приметил некоторые заметки, касающиеся твоих похождений в Зале Пророчеств?
- Да, - подтвердил Гарри. – И теперь каждый знает, что я…
- Нет, никто не знает, - перебил его Дамблдор. – Во всём мире только двое знают полный текст пророчества насчёт тебя и Лорда Волдеморта, и оба они стоят в вонючем и кишащем пауками сарае для мётел. Однако многие действительно догадались, что Волдеморт послал своих Поглотителей Смерти украсть пророчество, и что оно касается тебя. И как я полагаю, я буду прав, если скажу, что ты никому не говорил, что знаешь содержание пророчества?
- Нет, - ответил Гарри.
- В целом благоразумное решение, - сказал Дамблдор. – Хотя я считаю, что тебе следует поделиться этим с друзьями, мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грэйнджер. Да, - продолжил он, заметив изумление Гарри, - я считаю, что им следует знать. Ты окажешь им плохую услугу, не доверившись им в том, что может быть важно для них.
- Я не хотел…
— …беспокоить или пугать их? – спросил Дамблдор, глядя на Гарри поверх очков-полумесяцев. – Или же признаться, что ты сам обеспокоен и напуган? Твои друзья нужны тебе, Гарри. Как ты правильно сказал, Сириус не хотел бы, чтобы ты скрывался от всех.
Гарри промолчал, но Дамблдор, пожалуй, и не ждал ответа, ибо продолжил:
- Теперь о другом, хотя и следующем из сказанного: я желаю, чтобы в этом учебном году ты брал у меня частные уроки.
- Частные… у вас? – переспросил Гарри, забывший от удивления свою озабоченность.
- Да. Думаю, что в твоём образовании пора пойти дальше.
- Чему же вы будете учить меня, сэр?
- О, немного тому, немного сему, - беззаботно ответил Дамблдор.
Гарри с надеждой ждал продолжения, но Дамблдор не стал углубляться в подробности, поэтому он спросил о том, что немного смущало его:
- Если я буду брать уроки у вас, значит, мне не придётся ходить на уроки оклюменции к Снейпу?
- К профессору Снейпу, Гарри… нет, не придётся.
- Хорошо, - облегчённо вздохнул Гарри. - А то из этого вышло…
Он замолчал, боясь высказать свои мысли.
- Думаю, здесь подойдёт слово «фиаско», - кивнул Дамблдор.
Гарри рассмеялся.
- Что же, значит, не так-то часто я буду пересекаться с профессором Снейпом, - сказал он, - потому что он не допустит меня до изучения зелий, если я не получил за С.О.В. «отменно», а я точно не получил.
- Сов по осени считают, - важно возразил Дамблдор. – И подсчёт, как я думаю, состоится чуть позже уже сегодня. И ещё, Гарри, прежде чем мы расстанемся, скажу тебе напоследок две вещи. Во-первых, я хочу, чтобы с этого самого момента ты не расставался с мантией-невидимкой. Даже в Хогвартсе. На всякий случай, ты меня понимаешь?
Гарри кивнул.
- И во-вторых, пока ты будешь здесь, «Нора» будет находиться под высшей степенью защиты, которую может обеспечить Министерство магии. От этих мер Артур с Молли терпят некоторые неудобства — например, Министерство проверяет всю их почту, прежде чем переслать её дальше. Они, в принципе, не возражают, потому что озабочены лишь твоей безопасностью. Однако если ты, пока находишься здесь, вздумаешь рисковать головой, это будет чёрной неблагодарностью с твоей стороны.
- Я понимаю, - быстро отозвался Гарри.
- Вот и хорошо, - сказал Дамблдор, открывая дверь сарая и выходя во двор. – Вижу, в кухне горит свет. Давай же не будем лишать Молли удовольствия попричитать, какой ты худой.