8. Триумф Снейпа

Гарри не мог шевельнуться. Он лежал под мантией-невидимкой, из носа по его лицу текла горячая и мокрая кровь, из коридора доносились голоса и шаги. Он тут же подумал, что кто-нибудь обязательно проверит купе перед отходом поезда. Но через мгновение он понял, что даже если кто-то и заглянет в купе, то не увидит и не услышит его. Разве что кто-нибудь войдёт и наступит на него.
Гарри лежал, как перевернувшаяся черепаха, кровь лилась в его открытый рот, и в эти минуты он ненавидел Малфоя как никогда. В каком глупом положении он оказался… и вот уже замирают последние шаги; все толпятся снаружи на тёмной платформе; до него доносился шорох перетаскиваемых чемоданов и громкие разговоры.
Рон с Гермионой решат, что он вышел из поезда без них. Когда они доберутся до Хогвартса, займут места в Большом зале, несколько раз окинут взглядом гриффиндорский стол и наконец-то поймут, что его нет, он, ясное дело, будет уже на пути в Лондон.
Он попытался издать звук, даже рык - бесполезно. Потом он вспомнил, что некоторые волшебники, вроде Дамблдора, могут творить чары молча, поэтому попытался призвать выпавшую из рук волшебную палочку, раз за разом мысленно повторяя слова «Aкциo волшебная палочка!», но это не помогало.
Ему казалось, что он слышит шелест деревьев вокруг озера и отдалённое уханье совы, но ни единого намёка на поиск или даже (он презирал себя за эту надежду) панику по поводу его исчезновения. Его охватило чувство безысходности – он представил колонну карет, запряжённых тестралами и тянущихся к школе и приглушённые взрывы смеха в карете, в которой едет Малфой, рассказывая о своей расправе с Гарри Крэббу, Гойлу, Цабини и Пэнзи Паркинсон.
Поезд содрогнулся, и Гарри перекатился на бок. Теперь он смотрел не в потолок, а на пыльный пол под сиденьями. Пол задрожал – паровоз разводил пары. Экспресс отъезжает, и никто не знает, что он здесь…
Но тут кто-то сорвал с него мантию-невидимку, и над головой у него послышалось: “Здрямки, Гарри”.
Вспышка красного света – и тело Гарри разморозилось; ему удалось с горем пополам усесться, и он поспешно принялся стирать тыльной стороной ладони кровь с лица, потом поднял голову и увидел Тонкс, держащую мантию-невидимку, которую она только что стянула.
- Лучше побыстрее выбираться, - сказала она, глядя на затуманенные паром окна – поезд начал отъезжать от станции. – Давай, мы спрыгнем.
Гарри поспешил за ней в коридор. Она открыла дверь вагона и соскочила на платформу, которая словно скользила под ними, пока поезд набирал ход. Он прыгнул следом, слегка пошатнулся при приземлении и выпрямился – как раз вовремя: он увидел, как сверкающий алый поезд разогнался, завернул за угол и скрылся из виду.
Холодный ночной воздух щипал его сломанный нос. Toнкс смотрела на него; он рассердился и смутился оттого, что его нашли в таком смешном положении. Она молча вернула ему мантию-невидимку.
- Кто это сделал?
- Драко Малфой, - с горечью ответил Гарри. – Спасибо за… ну…
- Не проблема, - сказала Тонкс без улыбки. В темноте Гарри разглядел, что у неё волосы мышиного цвета и несчастное выражение лица, как и в тот день, когда они встретились в «Норе». – Я поправлю тебе нос, только стой смирно.
Гарри не очень нравилась эта идея - он был намерен сходить к опытной мадам Помфри, которой в плане лечебных заклинаний доверял больше, но счёл грубым сказать об этом, поэтому замер и закрыл глаза.
- Эпискеи, - произнесла Тонкс.
Носу Гарри стало очень жарко, потом очень холодно. Он поднял руку и осторожно ощупал нос. Похоже, он был в порядке.
- Большое спасибо!
- Надень-ка лучше мантию снова, да пойдём до школы, - велела Тонкс по-прежнему без улыбки. Едва Гарри снова набросил на себя мантию, она взмахнула палочкой; из неё выскочило огромное серебристое четвероногое существо, которое умчалось в темноту.
- Это был патронус? – спросил Гарри, который видел, как Дамблдор посылает сообщения таким образом.
- Да, я послала сообщение в замок, что ты со мной, а то они забеспокоятся. Идём, мешкать не стоит.
Они пустились по дороге, ведущей к школе.
- Как ты меня нашла?
- Я заметила, что ты не вышел из поезда, а ещё я знаю, что у тебя есть мантия-невидимка. Я подумала, что ты по какой-то причине прячешься. Когда я увидела текущие из купе струйки крови, я подумала, что надо проверить.
- А вообще что ты здесь делаешь? – спросил Гарри.
- Я теперь располагаюсь в Хогсмиде для дополнительной защиты школы, - ответила Тонкс.
- Здесь только ты или?..
- Нет, Праудфут, Сэвидж и Долиш тоже здесь.
- Долиш, тот геспер, на которого Дамлбдор напал в прошлом году?
- Верно.
Они устало шли вдоль тёмной пустой дороги по свежим следам от карет. Гарри искоса взглянул на Тонкс из-под мантии. В прошлом году она была пытлива (иногда до надоедливости), её было легко рассмешить, она шутила. Теперь она казалась старше и намного серьёзнее и солиднее. Не из-за всего ли того, что произошло в Министерстве? Он беспокойно подумал, что Гермиона посоветовала бы ему сказать ей что-нибудь утешительное насчёт Сириуса, что она совершенно ни в чём не виновата, но у него не хватало духу. У него и в мыслях не было винить её в гибели Сириуса - она была виновата в этом не больше, чем кто-либо ещё (и уж намного меньше, чем он), но он не любил говорить о Сириусе и по возможности избегал этого. Так они шли молча в холодной ночи; позади по земле шуршала длинная мантия Тонкс.
Гарри всегда добирался на карете и никогда раньше не замечал, насколько далеко от станции Хогсмид находится Хогвартс. Наконец, к его великой радости, он увидел высокие колонны по бокам от ворот, по крылатому вепрю на каждой. Он замёрз, проголодался и был совершенно не прочь отделаться от этой новой, мрачной Тонкс. Но когда он коснулся ворот, чтобы толкнуть их, они оказались заперты.
- Aлoхoмoрa! – уверенно сказал он, направив палочку на замок, но ничего не произошло.
- Здесь это не работает, - сказала Тонкс. – Дамблдор сам заколдовал их.
Гарри огляделся и предложил:
- Тогда я перелезу через стену.
- Нельзя, - уныло возразила Тонкс. – Всюду наложены заклятия от вторжения. Летом охрану усилили во сто крат.
- Ну тогда, - сказал Гарри, которого уже начало раздражать отсутствие помощи от неё, - придётся мне, пожалуй, лечь спать снаружи и дождаться утра.
- Кто-то идёт за тобой, - сказала Тонкс. - Гляди.
В футе от замка закачался фонарь. Гарри так обрадовался, что понял, что готов выдержать даже язвительные замечания Филча насчёт его опоздания и разглагольствование о том, что дисциплина намного улучшилась бы при регулярном применении тисков для пальцев. Мерцающий жёлтый свет был уже в десятке футов от них, и он снял мантию-невидимку, чтобы его увидели, но тут на него накатила волна ненависти – он увидел крючковатый нос и длинные чёрные сальные волосы Северуса Снейпа.
- Так-так-так, - съязвил Снейп, вынув палочку и стукнув ею по запору, чтобы цепи отодвинулись, и ворота со скрипом отворились. – Мило с вашей стороны, что вы явились, Поттер, хотя вы явно решили, что школьная форма испортит вам внешний облик.
- Я не смог переодеться, у меня не было… — начал Гарри, но Снейп оборвал его.
- Не надо ждать, Нимфадора, Поттер совершенно… хм… в безопасности в моих руках.
- Я вообще-то посылала сообщение Хагриду, - нахмурилась Тонкс.
- Хагрид опоздал на пир по случаю начала семестра, совсем как Поттер, поэтому вместо него послание принял я. И кстати, - сказал Снейп, отступая и давая Гарри пройти, - мне было интересно посмотреть на твоего нового патронуса.
Он захлопнул ворота у неё перед носом с громким лязгом и снова запечатал цепи палочкой, и они со звоном скользнули на место.
- Думаю, старый был лучше, - сказал Снейп с нескрываемой злобой в голосе. – Новый какой-то слабенький.
Фонарь качнулся, и Гарри мельком заметил на лице Тонкс ошеломлённый и сердитый взгляд. Потом её снова не стало видно.
- Доброй ночи, - сказал Гарри, обернувшись через плечо, и пошёл к школе со Снейпом. – Спасибо за… всё.
- Увидимся, Гарри.
Минуту с чем-то Снейп молчал. У Гарри было ощущение, что всё его тело излучает такие мощные волны ненависти, что ему казалось невероятным, что Снейп не чувствует, как они жгут его. Он возненавидел Снейпа с первой встречи, но своим отношением к Сириусу Снейп окончательно и бесповоротно утратил возможность заслужить прощение Гарри. Что бы ни говорил Дамблдор, у Гарри летом было много времени на размышления, и он пришёл к выводу, что колкие замечания Снейпа насчёт Сириуса, сидящего в безопасности, пока остальные члены Ордена Феникса борются с Волдемортом, вероятнее всего послужили для Сириуса толчком отправиться в Министерство в ту ночь, когда он погиб. Гарри зацепился за эту мысль, потому что она дала ему возможность обвинять Снейпа, который ощущал удовлетворение, а также потому, что он знал, что если кто и не сожалеет о смерти Сириуса, так это человек, идущий рядом с ним в темноте.
- Пожалуй, пятьдесят баллов с Гриффиндора за опоздание, - проговорил Снейп. – И… дайте-ка подумать… ещё двадцать за магловскую одежду. Знаете, я не припомню, чтобы какой-нибудь из Домов начинал семестр с отрицательного количества баллов… нам ещё даже десерта не подали. Вы побили рекорд, Поттер.
Ярость и ненависть бурлили в душе у Гарри до белого каления, но он предпочёл бы пролежать парализованным всю дорогу в Лондон, чем рассказать правду о причине своего опоздания.
- Полагаю, вы хотели эффектно появиться? – продолжил Снейп. – A поскольку летающего автомобиля у вас больше нет, вы решили, что появление в Большом зале в разгар пира произведёт драматический эффект.
Гарри продолжал хранить молчание, хотя ему казалось, что в груди сейчас произойдёт взрыв. Он знал, что Снейп пришёл, чтобы поиздеваться над ним хотя бы несколько минут – подкалывать и мучить Гарри, пока никто не слышит.
Наконец они дошли до крыльца замка, дубовые двери распахнулись и открыли украшенный флагами вестибюль; из открытых дверей Большого зала доносились разговоры, смех и звон тарелок и кубков. Гарри прикидывал, не надеть ли ему мантию-невидимку, чтобы дойти незамеченным до своего места за длинным гриффиндорским столом (который, как назло, стоял дальше всего от вестибюля).
Однако Снейп, словно прочитав мысли Гарри, сказал:
- Никакой мантии. Войдите так, чтобы все вас видели – я уверен, что вы хотели именно этого.
Гарри развернулся и пошёл прямо к открытым дверям – подальше от Снейпа. Большой зал с четырьмя длинными столами Домов и преподавательским во главе был, как всегда, украшен парящими в воздухе свечами, отчего посуда на столах сверкала и блестела. Однако их мерцающий свет упал на Гарри, когда он проходил мимо хафлпафского стола, но лишь тогда все обратили на него внимание, и когда студенты стали привставать, чтобы разглядеть его получше, он заметил Рона с Гермионой, поспешил вдоль скамеек к ним и втиснулся между ними.
- Где ты… чёрт, что у тебя с лицом? – спросил Рон, глазея на него вместе с теми, кто сидел поблизости.
- А что с ним такое? – спросил Гарри, схватив ложку и рассматривая своё искажённое отражение.
- Ты весь в крови! – ответила Гермиона. – Иди сюда…
Она подняла палочку, сказала “тeргео”, и засохшая кровь ушла в кончик палочки.
- Спасибо, - сказал Гарри, ощупывая чистое лицо. – Как выглядит мой нос?
- Нормально, - в тревоге ответила Гермиона. – А в чём дело? Гарри, что случилось? Мы в ужасе!
- Потом расскажу, - резко ответил Гарри. Он осознавал, что Джинни, Невилл, Дин и Симус прислушиваются; даже Почти Безголовый Ник, призрак Гриффиндора, летал вдоль скамьи, надеясь подслушать.
- Но… — начала Гермиона.
- Не сейчас, Гермиона, - мрачно и многозначительно произнёс Гарри. Он очень надеялся, что все решат, будто он совершил нечто героическое, предпочтительно при вмешательстве пары Поглотителей Смерти и дементора. Конечно, Малфой расскажет эту историю всем, кому сможет, но всё же имелся шанс, что она достигнет немногих ушей гриффиндорцев.
Он перегнулся через Рона, чтобы взять пару куриных ножек и горсть чипсов, но не успел – они исчезли, и на смену пришёл десерт.
- Ты всё равно пропустил Сортировку, - сказала Гермиона, пока Рон воздавал должное большому шоколадному пирожному.
- Шляпа сказала что-то интересное? – спросил Гарри, беря кусок пирога с патокой.
- В основном всё то же самое… в общем, советовала нам всем объединиться перед лицом врага.
- Дамблдор хоть раз упомянул Волдеморта?
- Пока нет, но разве он не приберегает свою речь на конец пира? Так что уже скоро.
- Снейп сказал, что Хагрид тоже опоздал…
- Ты видел Снейпа? Как ты умудрился? – спросил Рон, расправляясь с шоколадным пирожным.
- Нарвался на него, - уклончиво ответил Гарри.
- Хагрид опоздал всего на несколько минут, - сообщила Гермиона. – Смотри, Гарри, он машет тебе.
Гарри взглянул на преподавательский стол и улыбнулся Хагриду, который и вправду махал ему. Хагрид так и не научился вести себя с достоинством, свойственным профессору МакГонагалл, главе Дома Гриффиндора; остриё её шляпы находилось где-то между локтем и плечом Хагрида – они сидели бок о бок, и она неодобрительно смотрела на его бурный приветственный жест. Гарри с удивлением заметил учительницу предсказаний профессора Трелони по другую сторону от Хагрида; она редко покидала свою обитель в башне, и он никогда раньше не видел её на пирах по случаю начала семестра. У неё, как всегда, был странный вид со всеми этими сверкающими бусами, кучей шалей и увеличенными до огромного размера глазами благодаря очкам. Гарри всегда считал её этакой мошенницей, но в конце предыдущего семестра он был ошеломлён – ведь это она изрекла пророчество, из-за которого Лорд Волдеморт убил родителей Гарри и напал на него самого. Из-за этого он стал искать с ней встреч ещё реже; к счастью, в этом году ему не придётся изучать предсказания. Её глаза, похожие на фары, повернулись в его сторону; он поспешно отвернулся к слизеринскому столу. Драко Малфой изображал, как он прошёлся по носу Гарри, под хриплые смешки и аплодисменты. Гарри отвёл глаза к своему пирогу с патокой, и внутри у него снова всё заклокотало. Он бы всё отдал, чтобы сразиться с Малфоем один на один…
- Так чего хотел профессор Слизхорн? – спросила Гермиона.
- Узнать, что случилось в Министерстве, - ответил Гарри.
- И он, и все, кто здесь находится, - фыркнула Гермиона. – Помнишь, Рон, как нас об этом в поезде расспрашивали?
- Ага, - подтвердил Рон. – Все хотят знать, правда ли ты «Избранный»…
- Об этом без конца говорят даже привидения, - перебил его Почти Безголовый Ник, наклонив едва держащуюся голову к Гарри, и она угрожающе закачалась у него на воротнике. – Меня считают кем-то вроде авторитета насчёт Поттера; всем хорошо известно, что мы дружны. Однако я заявил сообществу духов, что не стану докучать тебе расспросами. «Гарри Поттер знает, что может всецело доверять мне, - сказал я им. – Я скорее умру, чем обману его доверие».
- Пустые слова, ты ведь уже умер, - заметил Рон.
- Повторю ещё раз, ты деликатен, как ненаточенный топор, - повысил голос Почти Безголовый Ник, взмыв в воздух и ускользая к дальнему концу гриффиндорского стола. В этот миг за преподавательским столом Дамблдор встал на ноги. Разговоры и смех в зале почти сразу стихли.
- Самого доброго вечера вам! – сказал он, широко улыбаясь и разводя руками, словно собрался обнять весь зал.
- Что у него с рукой? – ахнула Гермиона.
Это заметила не только она. Правая рука Дамблдора была такой же чёрной и омертвелой, как и в ту ночь, когда он пришёл к Дурсли за Гарри. По залу поползли шепотки; Дамблдор, который обо всём догадался, просто улыбнулся и натянул пурпурно-золотой рукав пониже.
- Ничего страшного, - непринуждённо произнёс он. - Итак… новички, добро пожаловать, старшие, добро пожаловать снова! Вас ожидает ещё один год обучения магии…
- Когда я виделся с ним летом, его рука уже была такая, - шепнул Гарри Гермионе. – Я думал, что к сегодняшнему дню он её вылечит… или это сделает мадам Помфри.
- Она у него как мёртвая, - сказала Гермиона, поморщившись, как от морской болезни. – Но есть травмы, которые излечить нельзя… старинные проклятия… это яды, от которых нет противоядий…
- …a наш надзиратель мистер Филч попросил меня передать насчёт полного запрета любых шуточных товаров, купленных в магазине «Умопомрачительные уловки Уизли». Все желающие играть в квиддич за свой Дом должны, как обычно, сообщить свои имена главам Домов. Мы также ищем новых комментаторов матчей, желающих просим сделать то же самое. В этом году мы рады приветствовать нашего нового преподавателя профессора Слизхорна. — Слизхорн встал, его лысина сверкнула в пламени свечей, а затянутый в куртку живот отбросил тень на стол. — Это мой бывший коллега, который согласился занять свой прежний пост преподавателя зелий.
- Зелий?
- Зелий?
Это слово разнеслось по всему залу – все засомневались, правильно ли они поняли сказанное.
- Зелий? – дружно спросили Рон с Гермионой, оборачиваясь к Гарри. – Но ты говорил…
- Профессор же Снейп, - продолжил Дамблдор, повысив голос, чтобы перекрыть бормотание, - займёт должность преподавателя защиты от тёмных искусств.
- Нет! – произнёс Гарри так громко, что многие повернули головы в его сторону, но ему было наплевать; он гневно посмотрел на преподавательский стол. Как после всего случившегося Снейпу могли отдать преподавание защиты от тёмных искусств? Разве всем не было известно, что Дамблдор долгие годы не доверял ему этот предмет?
- Но ты сказал, Гарри, что Слизхорн будет преподавать защиту от тёмных искусств! – сказала Гермиона.
- Я так думал! – сказал Гарри и напряг мозги, чтобы припомнить, когда Дамблдор говорил ему об этом, но поразмыслив, он так и не припомнил, чтобы Дамблдор вообще говорил ему, что именно будет преподавать Слизхорн.
Снейп, сидевший справа от Дамблдора, не встал при упоминании его имени - он лишь лениво приподнял руку в знак благодарности за аплодисменты со стороны слизеринского стола, Гарри же разглядел на столь ненавистном его лице торжествующий взгляд.
- Что ж, это добрый знак, - свирепо произнёс он. – К концу года Снейп уйдёт.
- То есть как? – спросил Рон.
- Эта должность проклята. Дольше года никто не протягивал… Для Квиррела она вообще смертью закончилась… Лично я хочу скрестить пальцы ещё за одну смерть…
- Гарри! – сказала ошеломлённая Гермиона осуждающим тоном.
- В конце года он может просто вернуться к преподаванию зелий, - резонно заметил Рон. – Может, этот самый Слизхорн не захочет остаться надолго, как Мрач не захотел.
Дамблдор откашлялся. Разговаривали не только Гарри с Роном и Гермионой - весь зал загудел при новости, что Снейп наконец достиг мечты всей своей жизни. Словно не замечая фурора, который произвела его сенсационная новость, Дамблдор не сказал о новых назначениях больше ни слова, а просто немного подождал, когда воцарится тишина, и продолжил:
- Далее, как знают все в этом зале, Лорд Волдеморт и его последователи снова сплотились и обрели силу.
При этих словах тишина стала ещё напряжённее. Гарри бросил взгляд на Малфоя. Малфой не глядел на Дамблдора, а гонял по воздуху свою вилку с помощью волшебной палочки, словно считал, что слова директора не стоят его внимания.
- У меня даже слов нет, чтобы подчеркнуть, насколько опасно нынешнее положение и насколько каждый из нас должен быть осторожен, чтобы здесь, в Хогвартсе, мы были в безопасности. За лето магическая защита замка была укреплена, мы защищены по-новому и сильнее, чем прежде, но мы всё же должны тщательно следить, чтобы никто из студентов и преподавателей не допускал беспечности. Поэтому призываю вас соблюдать все ограничения по безопасности, которые ваши учителя будут предписывать вам, какими бы нелепыми вы их ни находили — в частности, правило не находиться в поздние часы вне общих комнат. Очень вас прошу, если вы заметите в замке или поблизости от него что-нибудь странное или подозрительное, немедленно сообщать кому-либо из персонала. Напоминаю вам, что всегда необходимо вести себя с постоянной оглядкой на свою и чужую безопасность. – Дамблдор окинул взглядом синих глаз студентов, и лишь потом улыбнулся вновь. – А теперь вас ждёт желанный отдых в тёплых и уютных кроватях, и я знаю, что вы прежде всего жаждете хорошо отдохнуть перед завтрашними уроками. Поэтому доброй ночи. Динь-динь!
Сотни студентов, отодвигая скамейки с привычным стуком и шорохом, пошли из Большого зала к себе в спальни. Гарри не спешил ни смешиваться со взирающей на него толпой, ни приближаться к Малфою, чтобы тот опять не начал рассказывать историю с топтанием по носу, поэтому он отстал, притворившись, что завязывает шнурок на кроссовке, пока большинство гриффиндорцев не ушли. Гермиона умчалась вперёд, чтобы выполнить свои обязанности старосты по сопровождению первокурсников, но Рон остался с Гарри.
- Так что у тебя было с носом? – спросил он, оказавшись далеко от толчеи у выхода из зала и вне досягаемости чьих-либо ушей.
Гарри рассказал. Рон не рассмеялся, что говорило о силе их дружбы.
- Я видел, как Малфой изображал что-то насчёт носа, - мрачно сказал он.
- Да ну, брось, - с горечью отмахнулся Гарри. – Послушай лучше, что он говорил, пока не обнаружил меня…
Гарри ожидал, что Рон поразится хвастовству Малфоя. Однако (Гарри счёл это чистой тупостью) Рон не впечатлился.
- Да ну, Гарри, он просто перед Паркинсон выпендривался… Ну какую миссию на него возложит Ты-Знаешь-Кто?
- Откуда ты знаешь, что Волдеморту не нужен кто-нибудь в Хогвартсе? Уже не впервые…
- Пожалуй, бросил бы ты называть его имя, Гарри, - послышался позади укоризненный голос. Гарри обернулся через плечо и увидел качающего головой Хагрида.
- Дамблдор произносит это имя, - упрямо возразил Гарри.
- Ага, ну так то ж Дамблдор небось? – загадочно сказал Хагрид. – Так чегой ты припоздал, Гарри? Я заволновался.
- В поезде задержался, - ответил Гарри. – Ты-то почему опоздал?
- Гроупа проведывал, - радостно ответил Хагрид. – Времечку счёт потерял. У него теперича новое жилище в горах, Дамблдор ему присмотрел — хорошая большая пещера. Ему гораздо лучше, чем в лесу. Поболтали малость.
- Да ну? – спросил Гарри, стараясь не встречаться взглядом с Роном: во время последней встречи с единоутробным братом Хагрида злобный великан запросто вырывал деревья с корнем и выговаривал всего пять слов, причём два из них коверкал.
- Ну да, он много чего выучил, - гордо сказал Хагрид. – Вы удивитесь. Думаю вот поучить его, помощником себе его сделать.
Рон громко фыркнул, но умудрился притвориться, что чихнул. Они уже дошли до дубовых дверей.
- Всё равно завтра свидимся, первый урок прямо после обеда. Приходите пораньше, поздороваетесь с Хищноклювом… то бишь с Твердокрылом!
Весело помахав им на прощание, он шагнул в темноту.
Гарри с Роном переглянулись. Гарри понял, что они с Роном испытывают одно и то же.
- Ты не собираешься изучать уход за волшебными существами?
Рон мотнул головой.
- Что, и ты тоже нет?
Гарри тоже мотнул головой.
- А Гермиона? - спросил Рон. - Она ведь тоже не будет?
Гарри снова покачал головой. Eмy совсем не хотелось думать, что сказал бы Хагрид, если бы понял, что трое его любимых студентов отказались изучать его предмет.