Медбрат-общественник

 

  Когда слух немного восстановился и стал я меньше заикаться, начал перекликаться с балкона с молоденькими польками, проходящими по улице. Сейчас уже подзабыл, конечно, а тогда говорил неплохо. Начинал всегда с одной и той же фразы:
  - Докуда, пани, йдешь?
  - До купно, пан, до купно! (На рынок, значит.)
  Иная пробежит побыстрей, а иная и задержится. Тогда разговор длинней получается. Помогал медсестрам. Да еще как! Однажды медсестра никак не могла сделать одному пожилому раненому внутривенную инъекцию. Он нервничал, и она не попадала в вену. Я же держал жгут, перетягивающий его руку. Сначала она и слышать не хотела мою просьбу: попробовать. Но, как говорится, нужда заставила. Попробовал я и попал - удачно. И пошло. Солдат этот все время звал, когда время укола подходило: "Сержант, на боевую операцию!" И я тут как тут! Сестра боялась, что узнает врач, но выхода у нее не было. И врач узнал. Но ругаться не стала, а одобрила мое старание и разрешила мне делать уколы. Более того, назначила кем-то вроде внештатного медбрата. В мои обязанности, например, входило выводить температурную кривую на листах, которые были прикреплены на койках раненых.
  Однажды среди ночи меня подняли, как по тревоге. С вокзала возили в госпиталь демобилизованных солдат, возвращающихся в Союз. Пока ехали по Польше на какой-то станции то ли купили у местных спирт, то ли угостили их, только оказался он метиловым. Я работал наравне с сестрами: вводил внутривенное, брал из вены кровь на анализ, проверял документы и химическим карандашом на руках писал фамилии. Многие были без сознания. За ночь умерло 22 человека. Выживших распределили по палатам. Помню, как один из них, очнувшись утром, сел на койку, хлопает веками, и говорит: "А что вы разговариваете, почему не спите? Ночь же!" А в окно уже солнце светит. Оказывается, он от спирта этого ослеп. И не только он.