14. Феликс Фелицис

На следующее утро первым уроком у Гарри была гербология. Он не смог рассказать Рону с Гермионой о своём уроке у Дамблдора за завтраком – боялся, что услышат, но поведал им обо всём по пути через огород к теплицам. Пронизывающий ветер, который дул в выходные, наконец-то стих, зато спустился туман, и они не сразу нашли нужную теплицу.
- Ух ты, Ты-Знаешь-Кто ещё мальчишкой страх наводил, - тихо сказал Рон, занимая вместе с друзьями место у одного из кустиков шишковатых захватней, которыми им предстояло заняться в этом семестре, и натягивая защитные перчатки. – Только не пойму, зачем Дамблдор тебе всё это показывает. В смысле, это и вправду интересно и всё такое, но ради чего?
- Не знаю, - ответил Гарри, вставляя резиновую капу. – Но он говорит, что всё это важно и поможет мне выжить.
- Думаю, это захватывающе, - назидательно сказала Гермиона. – Очень даже имеет смысл узнать о Волдеморте как можно больше. Как же иначе ты выяснишь его слабые места?
- Как там последняя вечеринка у Слизхорна? – с трудом спросил Гарри с капой во рту.
- Ой, очень славно, - ответила Гермиона, надевая защитные очки. – Если честно, он уже поднадоел со своими связями со знаменитостями и неприкрыто лебезит перед МакЛагеном, потому что у него очень широкие связи, но он очень вкусно нас угостил и познакомил с Гвеног Джонс.
- С Гвеног Джонс? – спросил Рон, выпучив глаза под защитными очками. – С самой Гвеног Джонс? Капитаном «Холихедских Гарпий»?
- Верно, - ответила Гермиона. – Лично мне кажется, что она немного самодовольна, но…
- Хватит болтать! – прикрикнула профессор Спраут, проталкиваясь к ним с суровым взглядом. – Вы одни копаетесь, все остальные приступили к работе, а Невилл уже вытащил первый стручок!
Они оглянулись; и действительно, Невилл сидел с окровавленной губой и несколькими сильными порезами на лице, но сжимал в руке неприятно пульсирующий зелёный предмет размером с грейпфрут.
- Хорошо, профессор, сейчас начнём! – заверил Рон, но едва она отошла, тихо добавил: - Гарри, надо было применить заклинание «муфлиато».
- Нет, не надо! – тут же возразила Гермиона, всегда раздражающаяся при мысли о Принце-полукровке и его заклинаниях. – Ладно, давайте… лучше приступим…
Она наградила обоих тревожным взглядом; все глубоко вздохнули и нырнули в шишковатый кустик, вокруг которого стояли.
Он тут же ожил; из него вылетели и взметнулись в воздух длинные шипастые плети, похожие на ежевичные. Одна из них запуталась у Гермионы в волосах, и Рон отрезал её секатором; Гарри удалось ухватить парочку плетей и связать их вместе; среди похожих на щупальца веток открылась дыра; Гермиона храбро погрузила туда руку, и дыра захлопнулась, как ловушка, у её локтя; Гарри с Роном стали тянуть и вырывать плети, чтобы открыть дыру, и Гермиона высвободила руку, сжимая пальцами стручок, как у Невилла. Шипастые плети тут же вернулись назад, и шишковатый кустик стал похож на обычный сухой пенёк.
- Знаешь, вряд ли у меня в саду будет вот это, когда я обзаведусь собственным домом, - сказал Рон, поднимая защитные очки на лоб и вытирая пот с лица.
- Передай мне миску, - попросила Гермиона, держа пульсирующий стручок на вытянутой руке; Гарри передал миску, и она бросила туда стручок с отвращением на лице.
- Не привередничайте, выжмите его сейчас, пока он свежий! – велела профессор Спраут.
- В общем, - продолжила Гермиона прерванную беседу, словно шишковатый пень и не хватал её, - Слизхорн собирается устроить рождественскую вечеринку, и ты, Гарри в этот раз не отвертишься, потому что он попросил меня узнать, в какие вечера ты свободен, чтобы он точно назначил её на вечер, когда ты сможешь прийти.
Гарри заворчал. Тем временем Рон, пытавшийся выжать стручок в чашку, держа его обеими руками и нажимая изо всех сил, сердито спросил:
- И конечно, это снова вечеринка для любимчиков Слизхорна?
- Да, именно для «Клуба Слизней», - ответила Гермиона.
Стручок вырвался из рук Рона, налетел на стекло в теплице, прилетел на голову профессора Спраут и сбил её старую заплатанную шляпу. Гарри пошёл за стручком; когда он вернулся, Гермиона говорила:
- Послушай, не я придумала название «Клуб Слизней»…
- «Клуб Слизней», - повторил Рон с гримасой, достойной Малфоя. – Вот дурость. Что ж, надеюсь, вечеринка тебе понравится. Почему бы тебе не спутаться с МакЛагеном, тогда Слизхорн сделает вас Королём и Королевой Слизней…
- Нам разрешили привести гостей, - сказала Гермиона, которая почему-то густо покраснела, - и я собиралась позвать тебя с собой, но если ты считаешь это глупостью, не стану утруждать себя!
Гарри вдруг испытал сожаление, что стручок не улетел чуть дальше, тогда не пришлось бы ему сейчас сидеть рядом с ними. Незаметно для них он схватил миску со стручком и начал вскрывать его с шумом и энергией, на которые только был способен; к сожалению, ему всё же было слышное каждое слово их беседы.
- Ты собиралась меня позвать? – спросил Рон уже совершенно другим тоном.
- Да, - сердито ответила Гермиона. – Но коль скоро тебе хочется, чтобы я спуталась с МакЛагеном…
Они замолчали, Гарри же продолжал давить на упругий стручок лопаткой.
- Нет, не хочется, - очень тихо сказал Рон.
Гарри промахнулся, стукнул по миске и разбил её.
- Репаро, - поспешно сказал он, ткнув в черепки палочкой, и миска снова стала целой. Однако треск черепков напомнил Рону и Гермионе о присутствии Гарри. Гермиона смешалась и тут же принялась листать учебник «Плотоядные деревья мира», чтобы выяснить, как правильно выжимать сок из стручков захватня; у Рона же был глупый, но всё же самодовольный вид.
- Давай его сюда, Гарри, - поспешно сказала Гермиона. – Тут сказано, что его надо проткнуть чем-нибудь острым…
Гарри передал ей миску со стручком; они с Роном надвинули защитные очки на глаза и снова углубились в кустик. «Ничуть не удивлён», - думал Гарри, не давая шипастой плети обвиться вокруг него - он давно догадывался, что рано или поздно это случится, но пока не мог решить, как относиться к этому… Они с Чоу теперь и глядеть друг на друга не решаются, разговаривать друг с другом – тем более; что, если у Рона с Гермионой завяжется роман, а потом они расстанутся? Сохранится ли тогда их дружба? Гарри вспомнил третий курс, когда они не разговаривали несколько недель; не очень-то ему было приятно наводить мосты между ними. A если они не расстанутся? Что, если они будут как Билл и Флёр, и он будет их смущать своим присутствием, так что ему придётся уйти в тень?
- Достал! – воскликнул Рон, вынимая из кустика второй стручок как раз когда Гермиона сумела вскрыть первый, и миска наполнилась трубочками, которые извивались, как бледно-зелёные червячки.
Остаток урока прошёл без дальнейших упоминаний вечеринки у Слизхорна. Хотя на протяжении следующих нескольких дней Гарри наблюдал за обоими друзьями внимательнее, он не заметил разницы в поведении Рона и Гермионы, разве что они стали чуть вежливее друг с другом, чем обычно. Гарри решил просто подождать и посмотреть, как всё будет на вечеринке у Слизхорна в тускло освещённой комнате за бокалом молочного пива. Пока же у него были заботы поважнее.
Kэти Белл до сих пор лежала в больнице святого Мунго без планов на выписку, а это означало, что в многообещающей гриффиндорской команде, которую Гарри так усердно тренировал с сентября, не хватало одного охотника. Он не спешил искать замену Кэти в надежде, что она вернётся, но первая игра со Слизерином неотвратимо надвигалась, и ему наконец пришлось понять, что Кэти не вернётся вовремя и не сможет играть.
Гарри понял, что второго отбора, на который придёт весь Дом, он не выдержит. С тяжестью на душе, которая не имела отношения к квиддичу, в один прекрасный день после урока трансфигурации он подозвал Дина Томаса. Почти все вышли из класса, по которому до сих пор летало несколько чирикающих жёлтых птичек – всех наколдовала Гермиона; остальным удалось наколдовать лишь по пёрышку.
- Ты всё ещё не прочь сыграть охотником?
- Что? Да само собой! – обрадовался Дин. Гарри заметил через плечо Дина фигуру Симуса Финнигана, который с кислым видом засовывал учебники в сумку. Это-то и была одна из причин, по которой Гарри предпочёл бы не обращаться к Дину – он знал, что Симусу это не понравится. С другой стороны, он хотел для команды как лучше – на отборе Дин проявил себя лучше Симуса.
- Тогда ты в команде, - сказал Гарри. – Сегодня в семь тренировка.
- Хорошо, - сказал Дин. – Пока, Гарри! Чёрт, не терпится рассказать Джинни!
Он выскочил из класса, оставив Гарри и Симуса одних; неловкий момент усугубился тем, что одна из наколдованных Гермионой канареек, летающих над ними, нагадила на голову Симусу.
Выбор замены Кэти расстроил не только Симуса. В общей комнате постоянно перешёптывались, что Гарри включил в команду двоих своих сокурсников. За свою школьную жизнь Гарри перемывали косточки и похлеще, так что он не особенно расстроился, но в то же время над ним всё больше довлела задача обеспечить победу в предстоящем матче против Слизерина. Гарри знал, что если Гриффиндор выиграет, весь Дом забудет, как критиковал его и начнёт клясться, что все всегда знали, что команда просто великолепна. Если же проиграет… Гарри тут же вспоминал, что ему перемывали косточки и похлеще…
У Гарри не было повода пожалеть о своём выборе, когда он увидел Дина вечером: он хорошо сработался с Джинни и Демелзой. Отбивалы Пикс и Кут играли всё лучше. Проблема была лишь в Роне.
Гарри всегда знал, что Рон нетвёрд, постоянно нервничает и не уверен в себе, и к сожалению, маячивший впереди первый в учебном году матч словно выгнал наружу все его старые переживания. Пропустив полдюжины голов, большинство из которых забила Джинни, он играл всё более и более дико и наконец попал в лицо Демелзе, пролетающей мимо.
- Я нечаянно, прости меня, Демелза, прости! – крикнул Рон вслед Демелзе, которая зигзагами полетела вниз, разбрызгивая повсюду кровь. – Я просто…
- Запаниковал, - взбеленилась Джинни, приземляясь рядом с Демелзой и осматривая её распухшую губу. – Рон, идиот, посмотри, на кого она похожа!
- Сейчас поправлю, - сказал Гарри. Он приземлился между девушками и направил палочку на рот Демелзы. - Эпискеи. A ты, Джинни, не называй Рона идиотом, не ты здесь капитан…
- Ну так ты настолько занят, что тебе некогда назвать его идиотом, вот я и подумала, что кому-то надо…
Гарри едва удержался от смеха.
- Всё, взлетаем и продолжаем…
В целом это была худшая тренировка в семестре, но Гарри считал, что коль скоро матч не за горами, честность – не лучшая политика.
- Все молодцы, я думаю, что мы размажем слизеринцев, - ободряюще сказал он, и охотники с отбивалами ушли из раздевалки весьма довольные собой.
- Я играл, как мешок драконьего навоза, - сказал Рон замогильным голосом, едва дверь закрылась за Джинни.
- Вовсе нет, - твёрдо возразил Гарри. – Рон, ты лучший вратарь из всех, кого я испытывал. У тебя только с нервами проблема.
По дороге в замок он подбадривал Рона, разливаясь соловьём, так что когда они поднялись на третий этаж, Рон был уже не таким мрачным. Однако когда Гарри отогнул обивку, чтобы срезать путь в гриффиндорскую башню, они наткнулись на Дина с Джинни, которые крепко обнимались и неистово целовались, словно склеенные друг с другом.
У Гарри в животе словно ожило нечто большое и чешуйчатое, скребущее его изнутри: кровь бросилась в его разгорячённую голову, не оставив иных мыслей, кроме дичайшего желания забросать Дина заклятиями до желеобразного состояния. В борьбе со своим внезапным безумием, он словно издали услышал голос Рона:
- Эй!
Дин с Джинни оторвались друг от друга и огляделись.
- Что? – спросила Джинни.
- Не хочу, чтобы моя сестра целовалась при всех!
- Пока вы сюда не вломились, в этом коридоре было пусто! – огрызнулась Джинни.
Дин смутился. Он одарил Гарри кривой улыбкой, которую Гарри не вернул ему – новый монстр внутри рычал и требовал немедленного исключения Дина из команды.
- Э-э… идём, Джинни, - сказал Дин. - Давай вернёмся в общую комнату…
- Иди один! – сказала Джинни. – Я хочу переброситься словечком с дражайшим братцем!
Дин ушёл, явно не сожалея об этом.
- Хорошо, давай разберёмся с этим прямо сейчас раз и навсегда - сказала Джинни, откидывая с лица длинные рыжие волосы и глядя на Рона в упор. - Не твоё дело, Рон, с кем я гуляю и чем я с ними занимаюсь…
- Как раз моё! – разозлился Рон. – По-твоему, я хочу, чтобы все говорили, что моя сестра…
- Кто? – крикнула Джинни, вынимая палочку. - Кто именно?
- Джинни, он не имел в виду… — машинально произнёс Гарри, хотя внутреннее чудовище одобряло слова Рона.
- Ещё как имел! – напустилась она на Гарри. – Просто потому что он никогда в жизни ни с кем не целовался, потому что самый нежный поцелуй он получил лишь от нашей бабушки Мюриэль…
- Заткнись! – заорал Рон, сразу потемнев от злости.
- И не подумаю! – вышла из себя Джинни. – Я видела тебя с Флегмой, ты надеялся, что всякий раз, как вы рядом, она чмокнет тебя в щёчку – жалкое зрелище! Если бы ты сам с кем-нибудь гулял и хоть раз с кем-нибудь поцеловался, ты бы не очень-то возражал, когда другие это делают!
Рон тоже вынул палочку. Гарри мигом встал между ними.
- Ты сама не знаешь, о чём говоришь! – заорал Рон, пытаясь прицелиться в Джинни в обход Гарри, который встал перед ней, вытянув руки. – Просто я не занимаюсь этим при всех!
Джинни зашлась язвительным смехом, пытаясь оттолкнуть Гарри.
- Что, Свинутика целовал? Или у тебя под подушкой припрятана фоточка бабушки Мюриэль? Ты…
Под левой рукой Гарри пролетел оранжевый луч, чуть не задевший Джинни; Гарри прижал Рона к стене.
- Не валяй дурака…
- Гарри целовался с Чоу Чан! – закричала Джинни, готовая расплакаться. – A Гермиона целовалась с Виктором Крамом! Один ты, Рон, ведёшь себя так, словно это что-то противное, потому что у тебя не больше опыта, чем у двенадцатилетки!
С этими словами она умчалась прочь. Гарри тут же отпустил Рона; судя по взгляду, он был готов кого-нибудь убить. Оба стояли, тяжело дыша, пока из-за угла, разрядив обстановку, не появилась кошка Филча Миссис Норрис.
- Скорее, - сказал Гарри, услышав шарканье ног Филча.
Они побежали вверх по лестнице и по коридору восьмого этажа.
- Эй, с дороги! – рявкнул Рон на маленькую девочку, которая в страхе отскочила и уронила бутыль с жабьей икрой.
Гарри вряд ли расслышал звон разбитого стекла - он был в растрёпанных чувствах, потрясён, словно получил сильный удар молнией. «Это потому что она сестра Рона, - сказал он себе. – Мне не понравилось, что она целуется с Дином просто потому, что она сестра Рона…»
Но у него в голове невольно возникла картина – тот же пустой коридор, но с Джинни целуется он сам… Чудовище у него в груди довольно заурчало… но потом он представил Рона, срывающего штору и направляющего на Гарри палочку с криками “предал моё доверие”… “я думал, что ты мой друг”…
- Как по-твоему, Гермиона правда целовалась с Крамом? – внезапно спросил Рон, подходя к Толстой Даме. Гарри охватило чувство вины, и коридор, в который врывается Рон, где они с Джинни совершенно одни, улетучился из его воображения…
— Что? – спросил он невпопад. - Ой… э-э… - Честнее всего было ответить “да”, но он не хотел так отвечать. Однако Рон по выражению лица Гарри подумал худшее.
- «Квашня», - мрачно сказал он Толстой Даме, и они вошли в общую комнату.
Они не говорили больше ни о Джинни, ни о Гермионе - в тот вечер они вообще почти не разговаривали друг с другом и спать пошли молча, каждый погружённый в свои мысли.
Гарри долго лежал без сна, разглядывая полог кровати и пытаясь убедить себя, что относится к Джинни только как старший брат. Разве не жили они всё лето, как брат с сестрой, играя в квиддич, дразня Рона и смеясь над Биллом и Флегмой? Он знает Джинни уже много лет… Естественно, что ему захотелось защитить её… естественно, что ему хочется присматривать за ней… и разорвать Дина надвое за то, что он целует её… Нет… ему надо контролировать свои особые братские чувства…
Рон громко всхрапнул.
«Она сестра Рона, - твёрдо сказал себе Гарри. – Сестра Рона. Это табу». Он ни за что не станет рисковать дружбой с Роном. Он придал подушке форму поудобнее и стал ждать, когда заснёт, изо всех сил стараясь не устремлять свои мысли к Джинни.
На следующее утро Гарри проснулся ошеломлённым и смущённым цепочкой снов, в которых Рон гонялся за ним с битой отбивалы, но к полудню он с радостью променял бы на Рона из сна реального Рона, который не только весьма холодно обходился с Джинни и Дином, но и обидел и вогнал в ступор Гермиону своим холодным и насмешливым равнодушием. Вдобавок ко всему к вечеру Рон стал жутко раздражительным и был готов напуститься на каждого наподобие взрывохвосту. Гарри целый день безуспешно пытался сохранить мир между Роном и Гермионой; наконец Гермиона ушла спать с большой обидой, а Рон отправился в спальню мальчиков, сердито обругав несколько перепуганных первокурсников за то, что они смотрели на него.
К огорчению Гарри, за последующие несколько дней агрессивность Рона не угасла. Хуже того, она совпала с ещё бо;льшим ухудшением его вратарского мастерства, отчего он стал ещё агрессивнее, так что на последней тренировке перед субботним матчем он не сумел отразить ни одного мяча, которые послали охотники, зато так орал на всех, что довёл Демелзу Робинс до слёз.
- Заткнись и отстань от неё! – крикнул Пикс, который ростом был на треть ниже Рона, но при этом без проблем орудовал тяжёлой битой.
- ХВАТИТ! – заорал Гарри, ибо Джинни сурово поглядела в сторону Рона; помня, что она мастер Летучемышиного заклятия, Гарри решил вмешаться, пока ситуация не вышла из-под контроля. – Пикс, иди сложи бладжеры. Демелза, возьми себя в руки, ты сегодня очень хорошо сыграла. Рон… - он дождался, пока команда отойдёт подальше, и лишь после этого сказал: - Ты мой лучший друг, но если ты не прекратишь так себя вести с членами команды, я тебя из неё выкину.
В этот миг ему казалось, что Рон его ударит, но случилось нечто гораздо худшее: Рон обмяк на метле. Весь пыл испарился, и он сказал:
- Пусть будет так. Я жалок.
- Ты не жалок и так не будет! – с нажимом сказал Гарри, схватив Рона за грудки. – Ты можешь отразить все голы, когда ты в форме, проблемы сидят у тебя в голове!
- Говоришь, у меня с головой не в порядке?
- Да, вполне возможно!
Они уставились друг на друга, затем Рон устало мотнул головой.
- Я знаю, что ты не успеешь найти нового вратаря, так что завтра я сыграю, но если мы проиграем – а так оно и будет – я сам уйду из команды.
Дальнейшие увещевания Гарри ни к чему не привели. Весь ужин он пытался придать Рону уверенности, но Рон этого не замечал – он всё время ворчал и язвил в адрес Гермионы. Гарри продолжил свои попытки и в общей комнате, но его заверения, что без Рона команда пропадёт, были неубедительны, ибо остальные игроки сгрудились в дальнем углу, явно перемывая косточки Рону и бросая на него недобрые взгляды. Наконец Гарри снова рассердился, надеясь вызвать у Рона дерзость и намерение отразить голы, но это, как и подбадривание, не сработало: Рон ушёл спать с чувством уныния и безысходности.
Гарри долго лежал в темноте без сна. Он не хотел проиграть предстоящий матч - не только потому, что впервые играл в качестве капитана, но и потому, что твёрдо вознамерился обыграть Драко Малфоя, пусть пока он и не мог подтвердить свои подозрения насчёт него. Только вот если Рон будет играть, как на последних тренировках, шансы на победу весьма мизерны…
Найти бы средство, которое поможет Рону собраться… заставить его сыграть на пике формы… что-то, что подарит Рону замечательный день…
И Гарри внезапно нашёл блестящий ответ на свой вопрос.
На следующее утро завтрак, как обычно, проходил в возбуждении; слизеринцы громко шипели и улюлюкали на каждого входящего в Большой зал игрока гриффиндорской команды. Гарри взглянул на потолок и увидел ясное бледно-голубое небо: добрый знак.
Красно-золотая масса за гриффиндорским столом поприветствовала подошедших Гарри и Рона. Гарри улыбнулся до ушей и помахал; Рон слабо состроил гримасу и покачал головой.
- Не унывай, Рон! – крикнула Лаванда. – Я знаю – ты сыграешь блестяще!
Рон пропустил её слова мимо ушей.
- Чаю? – спросил его Гарри. - Кофе? Тыквенного сока?
- Без разницы, - мрачно ответил Рон, вгрызаясь в тост.
Через несколько минут Гермиона, которая так устала от выходок Рона, что не пошла завтракать вместе с ними, остановилась у стола.
- Как у вас настроение? – нерешительно спросила она, глядя Рону в затылок.
- Отлично, - ответил Гарри, занятый передачей Рону стакана с тыквенным соком. – Вот, Рон. Выпей.
Едва Рон поднёс стакан к губам, Гермиона резко сказала:
- Не пей его, Рон!
Гарри с Роном подняли глаза на неё.
- Почему? – спросил Рон.
Гермиона уставилась на Гарри, словно не веря своим глазам.
- Ты только что подмешал ему что-то в питьё.
- Прошу прощения? – спросил Гарри.
- Ты меня слышал. Я всё видела. Ты только что капнул что-то Рону в питьё. Вон у тебя в руках бутылочка!
- Не понимаю, о чём ты, - сказал Гарри, поспешно засовывая флакон в карман.
- Рон, предупреждаю, не пей! – повторила Гермиона, но Рон поднял стакан, осушил его залпом и сказал:
- Гермиона, прекрати мной командовать.
Она была возмущена. Склонившись так низко, чтобы её мог слышать только Гарри, она прошипела:
- Тебя следует исключить за такие вещи. Никогда бы не подумала, что ты, Гарри, способен на такое!
- Кто бы говорил, - шепнул он в ответ. – Кто недавно «конфундус» применил?
Она умчалась прочь. Гарри взглянул ей вслед без сожаления. Гермиона никогда не понимала толком, насколько серьёзное дело квиддич. Он обернулся к вытиравшему губы Рону.
- Уже пора, - весело сказал Гарри.
Они потопали на стадион, и замёрзшая трава хрустела у них под ногами.
- Неплохая погода, а? – спросил Гарри Рона.
- Ага, - ответил бледный Рон с таким видом, словно его сейчас стошнит.
Джинни и Демелза, уже в спортивной форме, ждали их в раздевалке.
- Погода просто идеальная, - сказала Джинни, не обращая внимания на Рона. – И знаете что? Этот слизеринский охотник Вэйзи получил вчера на тренировке бладжером по башке, он совсем никакой, играть не сможет! И ещё кое-что получше — Maлфой тоже заболел!
- Что? – переспросил Гарри, резко обернувшись к ней. – Он заболел? Что с ним такое?
- Понятия не имею, но для нас это лучше некуда, - радостно ответила Джинни. – Вместо него будет играть Харпер – мой однокурсник и идиот.
Гарри слабо улыбнулся в ответ, но пока он переодевался, его мысли носились вдали от квиддича. Как-то раз Maлфой заявил, что не сможет играть из-за травмы, но тогда матч перенесли на другое время, которое больше подходило слизеринцам. Почему же в этот раз он не возражал против замены? Он действительно болен или притворяется?
- Не подозрительно ли? – спросил он Рона вполголоса. – Малфой – и не играет!
- Я бы сказал – повезло, - ответил Рон, чуть оживившись. – Вэйзи тоже не играет, а он у них лучше всех голы забивает, я и представить не мог… эй! – вдруг сказал он, перестав натягивать вратарские перчатки и уставившись на Гарри.
- Что?
- Я… ты… - Рон понизил голос, он был одновременно испуган и восторжен. – Mоё питьё… мой тыквенный сок… ты не?..
Гарри вскинул брови, но сказал только:
- Минут через пять начнём, давайте лучше приготовимся.
Они вышли на поле под громовой рёв и улюлюканье. Одна сторона стадиона была красно-золотой, другая – зелёно-серебряной. Mногие хафлпафцы и рейвенковцы тоже приняли ту или иную сторону: среди воплей и аплодисментов Гарри ясно расслышал рёв знаменитой шапки Луны Лавгуд в форме львиной головы.
Гарри подошёл к судье мадам Хуч, которая уже приготовилась выпустить из ящика мячи.
- Капитаны, обменяйтесь рукопожатиями, - скомандовала она, и руку Гарри сдавила рука нового капитана слизеринцев Уркхарта. – Оседлайте мётлы. По свистку… три… два… oдин…
Раздался свисток, и Гарри вместе с остальными резко оттолкнулся от замёрзшей земли; все взлетели.
Гарри летал по периметру площадки, высматривая снитч и не сводя глаз с Харпера, который петлял далеко внизу. Вдруг послышался неприятный голос, начавший комментирование необычным образом:
- Ну вот и началось, и я считаю, что мы все в недоумении при виде команды, набранной Поттером на этот учебный год. Многие, видя неровную прошлогоднюю игру Рональда Уизли в качестве вратаря, думали, что его не возьмут в команду, но само собой, ему помогла тесная личная дружба с капитаном…
В ответ на эти слова слизеринские болельщики приветственно завопили и зааплодировали. Гарри сделал вираж на метле, чтобы взглянуть в комментаторскую кабину. Там стоял высокий худой блондин со вздёрнутым носом, говорящий в волшебный мегафон, в который когда-то вещал Ли Джордан; Гарри узнал хафлпафского игрока Захарию Смита, которого ненавидел всей душой.
- А вот и первая попытка слизеринцев забить гол, по площадке несётся Уркхарт и…
У Гарри внутри всё перевернулось.
— …Уизли его отражает, ну что же, по-моему, и ему должно хоть раз повезти…
- Так и есть, Смит, - пробормотал Гарри, ухмыльнувшись, и залавировал среди охотников, высматривая, не мелькнёт ли где-то юркий снитч.
Через полчаса после начала игры Гриффиндор вёл со счётом 60:0, Рон несколько раз зрелищно отразил мячи, иной раз кончиками пальцев, а Джинни со стороны Гриффиндора забила четыре гола из шести. Это подействовало на Захарию – он прекратил вещать, что оба Уизли, мол, попали в команду лишь из-за симпатии Гарри к ним; правда, он переключился на Пикса и Кута.
- Конечно, Кут по комплекции не таков, как обычные отбивалы, - надменно вещал Захария. - Обычно у них мускулов побольше…
- Шарахни его бладжером! – крикнул Гарри Куту, пролетая мимо, но Кут улыбнулся до ушей и предпочёл послать следующий бладжер в Харпера, который как раз летел Гарри навстречу. Гарри с удовольствием прислушался к глухому стуку – значит, бладжер попал в цель.
Гриффиндор словно и не собирался ошибаться. Игроки забивали голы снова и снова, а с другой стороны поля Рон с явной лёгкостью отражал мячи. Он заулыбался, а когда после особенно удачного отражения мяча толпа отреагировала громким хором “Уизли – наш король”, он притворился, что дирижирует ими с высоты.
- Что, решил, что сегодня он этакий особый? – послышался ехидный вопрос, и Гарри чуть не слетел с метлы – Харпер жёстко и нарочно врезался в него. – Твой дружок, предатель крови…
Мадам Хуч в этот момент не глядела на них, и хотя гриффиндорцы возмущённо закричали, она обернулась, когда Харпер уже отлетел. У Гарри болело плечо, но он полетел вдогонку, твёрдо вознамерившись отомстить…
- По-моему, слизеринец Харпер увидел снитч! – прокричал в мегафон Захария Смит. – Да, он точно увидел то, чего не видит Поттер!
«Смит и вправду идиот, - подумал Гарри. - Разве он не видел, что мы столкнулись»? Но через мгновение его желудок чуть не выскочил в небо — прав был Смит, а не Гарри. Харпер не случайно взмыл вверх; он заметил то, чего не приметил Гарри: снитч летал высоко над ними, ярко сверкая на ясном голубом небе.
Гарри устремился к снитчу; ветер так свистел у него в ушах, что он не слышал ни комментариев Смита, ни рёва толпы, но Харпер был всё ещё впереди, а преимущество Гриффиндора составляло всего сотню очков; если Харпер долетит первым, Гриффиндор проиграет… и вот Харпер уже в футе от него с вытянутой рукой…
- Эй, Харпер! – отчаянно возопил Гарри. – Сколько Малфой тебе заплатил за замену его?
Он не знал, зачем крикнул это, но Харпер отвлёкся; он нащупал снитч, пропустил его сквозь пальцы и пролетел мимо. Гарри извернулся вдогонку за крохотным трепещущим мячиком и поймал его.
- ДА! – вскричал Гарри. Сделав вираж, он помчался вниз, держа снитч в высоко поднятой руке. Едва все осознали, что произошло, раздался громкий рёв, в котором потонул сигнал свистка, возвещавший окончание матча.
- Джинни, ты куда? – крикнул Гарри, оказавшись в кольце членов своей команды, обнимающих его в воздухе, но Джинни промчалась мимо них и изо всех сил врезалась в комментаторскую кабину. Толпа взвыла и расхохоталась, а гриффиндорская команда приземлилась у деревянных обломков, из-под которых с трудом выкарабкивался Захария; Гарри услышал, как Джинни непринуждённо говорит сердитой профессору МакГонагалл: “Извините, профессор, не вписалась в поворот”.
Гарри со смехом высвободился из объятий команды и обнял Джинни, но лишь мимолётно. Избегая её взгляда, он ободряюще хлопнул Рона по спине, и гриффиндорская команда, забыв о ссорах, покинула поле рука об руку, взметая руки в воздух и помахивая своим болельщикам.
В раздевалке все ликовали.
- Симус сказал, что в общей комнате будет вечеринка! – громко возвестил Дин. – Джинни, Демелза, идёмте!
Рон и Гарри остались в раздевалке вдвоём. Только они собрались выйти, как вошла Гермиона. Она мяла в руках свой гриффиндорский шарф с расстроенным, но решительным видом.
- Хочу поговорить с тобой, Гарри. – Она глубоко вздохнула. – Тебе не следовало этого делать. Говорил же Слизхорн, что это незаконно.
- И что ты собралась сделать, донести на нас? – вопросил Рон.
- О чём вы оба толкуете? – спросил Гарри, отворачиваясь и вешая мантию на крючок, чтобы они не видели его ухмылки.
- Ты отлично знаешь, о чём мы толкуем! – пронзительно произнесла Гермиона. – Ты подлил Рону в сок за завтраком зелье удачи! «Феликс Фелицис»!
- И не думал, - сказал Гарри, оборачиваясь и глядя обоим в глаза.
- Нет, Гарри, ты это сделал, потому-то всё и было в порядке – и слизеринских игроков не хватало, и Рон все голы отразил!
- Я его не подливал! – ощерился Гарри. Он сунул руку в карман куртки и вынул оттуда бутылочку, которую Гермиона видела утром у него в руке. Она была доверху наполнена золотым зельем, а на пробке по-прежнему красовалась крепкая восковая печать. – Я хотел внушить Рону мысль, будто я это сделал, вот и провернул такой финт, когда заметил, что ты на меня смотришь. – Он взглянул на Рона. – Ты отразил все голы, потому что чувствовал радость. Ты всё сделал сам.
Он снова убрал зелье в карман.
- Так у меня в тыквенном соке ничего не было? – изумился Рон. – Но хорошая погода… и Вэйзи не смог играть… Ты честно не давал мне зелья удачи?
Гарри покачал головой. Рон взглянул на него в упор, а потом повернулся к Гермионе и передразнил её:
- "Ты сегодня утром добавил Рону в сок «Феликс Фелицис», поэтому он отразил все голы!" Видишь, Гермиона! Я могу отражать голы и без посторонней помощи!
- Я никогда не говорила, что ты не можешь, Рон… но ты же тоже думал, что тебе его подмешали!
Но Рон уже устремился мимо неё к двери с метлой на плече.
- Э-э, - произнёс Гарри во внезапно наступившей тишине - он не знал, что его план вызовет подобную реакцию. - Может… может, пойдём праздновать?
- Ты иди! – сказала Гермиона, сдерживая слёзы. – Мне Рон сейчас глубоко противен, понять не могу, что я такого сделала…
И она тоже вылетела из раздевалки.
Гарри медленно побрёл через двор к замку сквозь толпу; многие выкрикивали в его адрес поздравления, но он ощущал огромное разочарование: он был уверен, что если Рон выиграет, они с Гермионой немедленно помирятся. Он не знал, как объяснить Гермионе, что Рон оскорбился из-за поцелуя Виктора Крама – ведь это случилось так давно.
Гарри не видел Гермиону на вечеринке, которая, когда он пришёл, кипела вовсю. Его встретили воплями и аплодисментами, и вскоре он снова оказался в поздравляющей его толпе. Он отбивался то от братьев Криви, которые хотели разбора матча шаг за шагом, то от целой кучи девчонок, которые со смехом окружили его, хихикая, отпуская шуточки или хлопая ресницами, так что до попытки найти Рона дело дошло нескоро. Наконец он отделался от Ромильды Вэйн, которая всё намекала на своё желание пойти с ним на вечеринку к Слизхорну. Проталкиваясь к столу с напитками, он налетел на Джинни с карликовым клубочком Арнольдом на плече и с Криволапом, с надеждой мяукающим у её ног.
- Рона ищешь? – спросила она и состроила рожу. – Вон он, мерзкий лицемер.
Гарри взглянул в угол, на который она показала. Там, на глазах у всех, Рон стоял, так обвившись вокруг Лаванды Браун, что было непонятно, где чьи руки.
- Он её лицо слопать собрался, что ли? – бесстрастно спросила Джинни. – Только по-моему, ему надо бы быть понежнее. Хорошо сыграл, Гарри.
Она погладила его по руке; у Гарри внутри что-то оборвалось, но она пошла за молочным пивом. Криволап увязался за ней, не сводя жёлтых глаз с Арнольда.
Гарри отвернулся от Рона, который явно не собирался бросать своё занятие, и тут дыра за портретом закрылась. С дурным предчувствием он подумал, не промелькнула ли там грива спутанных каштановых волос.
Он устремился вперёд, снова нарвался на Ромильду Вэйн и отодвинул портрет Толстой Дамы. В коридоре было пусто.
- Гермиона!
Он нашёл её в первом же незапертом классе, в который заглянул. Она сидела на учительском столе одна, не считая нескольких чирикающих жёлтых птичек, описывающих круги у неё над головой, которых она только что сотворила. Гарри не мог не восхититься её работой в таком состоянии.
- А, это ты, Гарри, - сказала она дрожащим голосом. – Я тут упражняюсь.
- Ага… они… э-э… очень хороши… - сказал Гарри.
Он понятия не имел, что ей сказать. Он не знал, можно ли надеяться, что она не заметила Рона, что она ушла из комнаты оттого, что на вечеринке слишком шумно, но тут она сказала неестественно высоким голосом:
- Похоже, Рон наслаждается праздником вовсю.
- Э-э… разве? – спросил Гарри.
- Не притворяйся, что не видел его, - ответила Гермиона. – Впрочем, он особо и не прятался…
Дверь у них за спиной распахнулась. К ужасу Гарри, в неё вошёл смеющийся и тянущий за руку Лаванду Рон.
- Ой, - сказал он, поймав взгляды Гарри и Гермионы.
- Ой-ёй-ёй! – ахнула Лаванда и с хихиканьем выскочила из класса, захлопнув за собой дверь.
Атмосфера ужасно накалилась. Гермиона уставилась на Рона, который отвёл от неё глаза и сказал со странной смесью бравады и неловкости:
- Привет, Гарри! Всё думал, куда ты подевался!
Гермиона соскользнула со стола. Стайка золотых птичек продолжала чирикать и описывать круги у неё над головой, отчего она походила на странную пернатую модель Солнечной системы.
- Что ж ты Лаванду одну там оставил, - тихо сказала она. – Она тебя хватится.
Она очень медленно и прямо пошла к двери. Гарри бросил взгляд на Рона, который, видимо, испытал облегчение, ибо худшего не случилось.
- Oпугно! – раздался вопль со стороны дверей.
Гарри обернулся. Гермиона с безумным выражением лица направила палочку на Рона. Стайка птиц понеслась к Рону, как кучка больших золотых пуль, он вскрикнул и закрыл лицо руками, но птички налетели на него, клюя и царапая коготками везде, где могли достать.
- Убрихотмня! – заорал он, но Гермиона с выражением мстительной ярости на лице распахнула дверь и выбежала. Гарри показалось, что прежде чем дверь захлопнулась, он услышал всхлип.