Блистающие облака

Кантовский императив. Интуитивно принятый с детства - уж не знаю кто заселил, родители наверно, когда человек не может рассматриваться как средство. Например, друг. Сильный, чтоб защищал, умный, чтоб помогал в учебе, а если стал бесполезен, или не дай бог, сам чего-то попросил, дружба врозь.
Каково же было мое удивление когда понял, что дружат из пользы. Сперва, украсть солдатиков, чуть позже за доступ книгам, еще попозже - пластинкам или шмоткам. Нет, потом пойму, а сперва впадал в ступор. Оказывается, не общения жаждут, а добычи.
Полезные знакомства. Выйти на нужное лицо, втереться в доверие, выклянчить статус "хорошего друга" или  предстать "нужным человеком", не стесняясь при этом обременить  сотней личных просьб. Или настойчиво требовать "решить вопрос".
Как же трудно было принять такую нормальность. Особенно при социализме, особенно по детству и ранней юности - ведь формальная и неформальная установки были другими.
Мы. И "мы" всегда важнее "я" или "ты", и если друг, значит - "мы", как вдруг - только ты, а я лишь средство. Ключик, и создав обманом "ложно-мы" добился исключительно личной цели. Мало того, когда предъявили отказался признавать правду или делиться - это ж по дружбе. Злоупотребление доверием, манипуляция - гадкая и обидная.

С конца восьмидесятых повалило. Весь бизнес по "дружбе". Кидалово и швырялово, безвозвратные займы, дружеские подставы и наводки. Сколько их упало в эту бездну.
Юрка Ломакин - чудный тихий вьюнош, работал лаборантом на кафедре, а по субботам помогал людям делать ремонт. В перестройку сколотил ремонтную бригаду, а потом кооператив. Первый же дележ итогов закончился печально. Заманили в гараж и того. Оказалось, бывшие сидельцы.
Дальше больше, заказуха, подрывы автомобилей, поджоги квартир и домов. В основном, друзья.
Сашка с пеной у рта клявшийся вопросом жизни и смерти, лихорадочно занимал по друзьям, родственникам и знакомым, а потом давал в рост. Хуже, обижался отказом - у тебя просто лежат, а я пристраиваю к делу - тогда делись наваром, говорили ему с усмешкой. Большие глаза, раздутые возмущением ноздри, полыхающие обидой щеки, - я ж тебя как друга прошу. Сорок восемь.
Клянчили, молили, стояли на коленях, клялись жизнью детей и родителей, а получив, шиковали в банях, покупали мерсы и золотые погремушки, изображая крутейшую крутизну. Далее шло братание с братками, наезды и наделение кредиторов статусом "никто и звать никак", а потом бега и подполье.

На голубом глазу - ты что, не веришь, мне не веришь, я тебя хоть раз обманывал, хочешь, на колени встану, мамой клянусь, ты же знаешь семью, детей, знаешь, где живу - я что, на сумасшедшего похож, куда денусь, не будет денег - квартиру отдам...
Подожди немного, сегодня завтра перевод, понимаешь, бабки зависли в латвийском банке - читал, наверно, полиция нагрянула...
Брат, христом богом, хочешь, пойдем ко мне - ни кола, ни двора, что найдешь - твое, хоть в гроб клади.
Как ты достал со своими деньгами, сказал же, как будут, отдам, все объяснил по-человечески, нет, давай и давай, а где я тебе их возьму.
Войди в положение, на меня наехали, менты и бандиты, если не б не расплатился с ними, давно землю нюхал...
Сука, еще раз явишься, порешу как собаку - пусть меня посадят...

Имя им - легион. Одноклассники и одногруппники, со двора или школы, института или работы. Бизнесмены - предприниматели, решившие наскоро приподняться, сменившие имидж лоха-инженера на крутизну братка, лихость комерса или деланную солидность решалы. Прикрытые визиткой эспэшника или гэбэшника. Группами и поодиночке, в составе, атаке, кураже или побеге.

Слышь, московскими партнерами учредили хитрый фонд - все дела, крыша в погонах, валютный счет, документы в администрации, обещают льготы по всем налогам, практически нулевые ставки, гоните бабло через нас под полтора процента...
Вереницами. Банки, страховые, фонды и биржи. Маклеры, дилеры, брокеры. Казино, стриптиз, тачки, телки, цацки, прикид и лавэ.

Вчерашние доценты, аспиранты, врачи или инженеры, козыряли коцаными аудюхами, черными кожанами, газовым оружием и связями с истинными авторитетами.
Бригады, конторы, стрелки и сходки. Настоящая жизнь, вестерн. Порешили сами себя, а кто не успел, тот опоздал.
Слаб человек, легко поддается на искусы, еще легче, соблазны, охотно принимает желаемое за действительное, всячески лелеет идею собственной исключительности и если нельзя, но очень хочется, то можно. Ему лично, но только ему. Поперек закона, традиции или культуры. Пристойности и достоинства, чести и совести. Блистающие облака