18. Сюрпризы в день рождения

На следующее утро Гарри поведал Рону и Гермионе о задании, которое дал ему Дамблдор, хоть и каждому отдельно, ибо Гермиона по-прежнему не хотела терпеть присутствие Рона дольше, чем ей было нужно, чтобы бросить на него презрительный взгляд.
Рон считал, что у Гарри вряд ли будут какие-нибудь проблемы со Слизхорном.
- Он тебя любит, - говорил он за завтраком, размахивая вилкой с насаженной на неё яичницей. – Станет ли он хоть в чём-нибудь тебе отказывать? Только не своему Принцу Зелий. Просто задержись после урока в классе и попроси его.
Однако Гермиона была не так оптимистична.
- Он, видимо, твёрдо решил скрыть случившееся, если Дамблдор не смог добыть эти факты у него, - тихо сказала она ему в пустом заснеженном дворе на перемене. - Хоркруксы… Хоркруксы… никогда о них не слышала…
- Не слышала?
Гарри был разочарован – он надеялся, что Гермиона может ему подсказать, что за хоркруксы.
- Это может быть весьма продвинутая тёмная магия, иначе зачем Волдеморт захотел о них узнать? Я думаю, Гарри, добыть информацию будет трудно, так что тебе надо подступить к Слизхорну с большой осторожностью, обдумать план…
- Рон считает, что мне следует просто задержаться в классе после урока зелий…
- Ну конечно, если Вон-Вон так считает, лучше так и сделать, - тут же вспылила она. – В конце концов, разве Вон-Вон хоть раз ошибался?
- Гермиона, может быть, ты…
- Нет! – сердито отрезала она и умчалась, оставив Гарри одного по лодыжки в снегу.
В эти дни уроки зелий проходили довольно неудобно, потому что Гарри, Рону и Гермионе приходилось делить между собой стол. В этот день Гермиона перенесла свой котёл на другую сторону стола, поближе к Эрни и не обращала внимания ни на Гарри, ни на Рона.
- Что ты натворил? – шёпотом спросил Рон у Гарри, поглядывая на надменный профиль Гермионы.
Но Гарри не успел ответить, потому что Слизхорн попросил тишины:
- Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь! И побыстрее, у нас сегодня много работы! Третий закон Голпалота… кто мне скажет?.. Конечно же мисс Грэйнджер!
Гермиона тут же отчеканила:

- Точно! – просиял Слизхорн. – Десять баллов Гриффиндору! Так что если мы согласимся, что третий закон Голпалота верен…
Гарри был готов принять на веру слова Слизхорна насчёт верности закона Голпалота, потому что не понимал ни одного из них. Но и никто, кроме Гермионы, и не слушал то, что Слизхорн сказал дальше:
- …что означает, конечно, что если допустить, что мы правильно определили ингредиенты для зелий с помощью выявляющего заклинания Скарпина, наша первичная цель не сводится к относительно простому выбору противоядий к этим ингредиентам как таковым: нам надо найти добавочный компонент, который, в результате почти алхимического процесса, превратит эти разрозненные элементы…
Рон сидел рядом с Гарри с приоткрытым ртом, машинально чертя каракули на своём новом учебнике «Углублённого курса зелий». Рон всякий раз, когда не мог уловить суть, забывал, что не может больше полагаться на помощь Гермионы.
- …и таким образом, - договорил Слизхорн, - прошу каждого из вас подойти и взять у меня со стола эти флаконы. К концу урока вы должны создать противоядия от помещённых в них ядов. Удачи, и не забудьте надеть защитные перчатки!
Гермиона вскочила с табуретки и пошла к столу Слизхорна раньше, чем остальные сообразили, что пора подойти, и когда Гарри с Роном и Эрни вернулись к столу, она уже вылила содержимое своего флакона в котёл и разводила под ним огонь.
- Вот жалость-то, Гарри, что тут тебе Принц не помощник, - радостно сказала она, выпрямляясь. – В этот раз тебе надо понять, по какому принципу действовать. Ни кратких путей, ни уловок!
Гарри понуро откупорил ярко-розовый яд, который взял со стола Слизхорна, опрокинул его в свой котёл и разжёг под ним огонь. У него не было ни малейшего представления, что делать дальше. Он взглянул на Рона, тупо стоящего у своего котла и повторившего всё, что сделал Гарри.
- Уверен, что у Принца нет ни одной подсказки? – шёпотом спросил Рон у Гарри.
Гарри вынул свой верный «Углублённый курс зелий» и открыл главу о противоядиях. Tам был написан третий закон Голпалота – слово в слово, как сказала Гермиона, но ни одной записи Принца, просвещающей и объясняющей его значение, не было. Принц, как и Гермиона, явно понял его без труда.
- Ни одной, - мрачно ответил Гарри.
Гермиона уже рьяно размахивала палочкой над своим котлом. К сожалению, они не могли повторить применённое ею заклинание, потому что она к этому времени так преуспела в невербальном колдовстве, что ей не требовалось произносить слова вслух. Тем временем Эрни Макмиллан бормотал над своим котлом “специалис ревелио”, что звучало впечатляюще, так что Гарри и Рон поспешили повторить за ним.
Всего через пять минут Гарри понял, что его репутация лучшего изготовителя зелий в классе трещит по швам. Во время первого обхода подземелья Слизхорн с надеждой взглянул ему в котёл и приготовился, как обычно, восторженно воскликнуть, но вместо этого поспешно отвернулся, закашлявшись от бросившегося ему в нос запаха тухлых яиц. Гермиона выглядела самодовольнее некуда: она уже не раз выходила из себя на каждом уроке зелий. Теперь она разливала чудесным образом разделённые компоненты её яда в десять разных хрустальных флаконов. Скорее чтобы не видеть этого душераздирающего зрелища, чем по какой-то иной причине, Гарри склонился над книгой Принца-полукровки и не в меру рьяно перелистнул несколько страниц.
И вот она, надпись, нацарапанная прямо поперёк длинного списка противоядий:
«Просто пихай безоар им в глотки».
Гарри на мгновение замер на этих словах. Не слыхал ли он когда-то давно о безоарах? Не упоминал ли Снейп о них на самом первом уроке зелий? “Камень, взятый из желудка козы, который защитит от большинства ядов”.
Это не было ответом на проблему Голпалота, и будь их учителем Снейп, Гарри никогда не осмелился бы сделать это, но пришло время отчаянных действий. Он поспешил к шкафу и начал шарить в нём, отталкивая рога единорогов и комья сухих трав, пока не нашёл в самой глубине малюсенькую картонную коробочку с надписью “безоары”.
Он открыл коробочку как раз в тот миг, когда Слизхорн прокричал: “Внимание, осталось две минуты!” Внутри лежало полдюжины сморщенных коричневых предметов, больше похожих на сушёные почки, чем на настоящие камни. Гарри схватил один из них, убрал коробочку на место и поспешил к своему котлу.
- Время… ИСТЕКЛО! – добродушно прокричал Слизхорн. – Ну-ка, посмотрим, что у вас получилось! Блейз… чем порадуете?
Слизхорн медленно обошёл класс, проверяя разные противоядия. Задание не выполнил никто, хотя когда Слизхорн дошёл до Гермионы, она сумела добавить в свой флакон ещё несколько компонентов. Рон потерпел фиаско и изо всех сил старался не вдыхать вонючие пары, поднимающиеся над его котлом. Гарри стоял в ожидании, сжимая в немного вспотевшей руке безоар.
Их стол Слизхорн проверял последним. Он понюхал зелье Эрни и подошёл с гримасой к Рону. Он не стал наклоняться над котлом Рона, а быстро отступил, негромко рыгнув.
- Ну а ты, Гарри? - спросил он. - Что ты мне покажешь?
Гарри протянул руку с безоаром на ладони.
Слизхорн смотрел на камень долгих десять секунд. Гарри испугался, не накричат ли на него,но Слизхорн просто откинул голову назад и расхохотался.
- Какой ты стойкий, мальчик мой! – громыхнул он, взяв безоар и подняв его над головой, чтобы все в классе видели. – Да, весь в мать… но мне не в чем винить тебя… безоар вне всякого сомнения послужит противоядием от всех этих ядов!
Гермиона, со вспотевшим лицом и намокшим носом, была взбешена. Её полуготовое противоядие из пятидесяти двух компонентов, включая её собственный волосок, вяло кипело за спиной у Слизхорна, но он не смотрел ни на кого, кроме Гарри.
- Что, Гарри, сам про безоар догадался? – процедила она сквозь зубы.
- Настоящему мастеру зелий нужно особое чутьё! – радостно провозгласил Слизхорн, не давая Гарри раскрыть рта. – Весь в мать, у неё была та же интуитивная жилка в изготовлении зелий, у него это всё, несомненно, от Лили… да, Гарри, да, если у тебя под рукой безоар, конечно, это решит проблему… но поскольку они годятся не для всего и весьма редки, всё же следует знать, как составлять противоядия…
Сильнее Гермионы в классе был разъярён только Малфой, который, к великой радости Гарри, чем-то облился и выглядел так, словно на него стошнило кошку. Однако никто из них не успел высказать своё возмущение по поводу того, что Гарри снова стал лучшим в классе без труда – прозвенел звонок.
- Пора собираться! – напомнил Слизхорн. – И ещё десять баллов Гриффиндору за неприкрытую дерзость!
И он, посмеиваясь, пошёл вперевалку к своему столу.
Гарри замешкался, собирая вещи в сумку слишком долго. Ни Рон, ни Гермиона не пожелали ему на прощанье удачи - оба были не в духе. Наконец в классе остались только Гарри и Слизхорн.
- Давай же, Гарри, а то на следующий урок опоздаешь, - дружелюбно сказал Слизхорн, щёлкая золотыми замками на чемоданчике из драконьей кожи.
- Сэр, - произнёс Гарри, поневоле напоминая самому себе Волдеморта, - я хотел спросить у вас кое о чём.
- Так спрашивай, мальчик мой, спрашивай…
- Сэр, не знаете ли вы что-нибудь о… о хоркруксах?
Слизхорн застыл. Его круглое лицо осунулось на глазах. Он облизал губы и хрипло переспросил:
- Что ты сказал?
- Я спросил, знаете ли вы что-нибудь о хоркруксах, сэр. Видите ли…
- Тебя подослал Дамблдор, - прошептал Слизхорн.
Его тон полностью изменился. Он говорил не добродушно, а ошарашено и с ужасом. Он порылся в нагрудном кармане, вынул платочек и промокнул вспотевшие брови.
- Дамблдор показал тебе эти… эти воспоминания, - догадался Слизхорн. - Что? Показал?
- Да, - ответил Гарри, решив, что лучше не лгать.
- Ну конечно, - тихо сказал Слизхорн, спав с лица и побледнев. – Само собой… но если ты видел эти воспоминания, Гарри, то ты знаешь, что я ничего… ничего, — с нажимом повторил он последнее слово, — не знаю о хоркруксах.
Он схватил свой чемоданчик из драконьей кожи, засунул платок в карман и направился к двери подземелья.
- Сэр, - отчаянно произнёс Гарри, - я просто подумал, что в воспоминаниях могло сохраниться что-то большее…
- Да ну? – спросил Слизхорн. – Но в таком случае ты ошибся! ОШИБСЯ!
Он прокричал последнее слово и захлопнул за собой дверь подземелья, не дав Гарри и слова сказать.
Когда Гарри рассказал об этой провальной беседе, он не встретил сочувствия ни от Рона, ни от Гермионы. Гермиона до сих пор злилась на Гарри оттого, что он стал лучшим, не поработав как следует, а Рон обиделся оттого, что Гарри не подсунул безоар и ему.
- Да если бы мы оба так поступили, это выглядело бы глупо! – рассердился Гарри. – Сам посуди, разве мне не надо было подступиться к нему, чтобы спросить насчёт Волдеморта? Oй, да прекрати! – возмущённо добавил он, видя, как Рон содрогнулся, услышав это имя.
В течение нескольких дней, в ярости от своего провала и отношения Рона и Гермионы к нему, Гарри размышлял, как дальше быть со Слизхорном. Он решил, что пока даст Слизхорну повод думать, что начисто забыл о хоркруксах; лучше всего – дать ему ложное ощущение безопасности, а потом предпринять новую внезапную попытку.
Поскольку Гарри больше не расспрашивал Слизхорна, учитель зелий снова стал относиться к нему с былой привязанностью и, похоже, выбросил те расспросы из головы. Гарри ожидал приглашения на одну из его небольших вечеринок, решительно настроенный принять приглашение, даже если ему придётся перенести тренировку по квиддичу. Но к сожалению, таких приглашений он не получал. Гарри навёл справки у Гермионы и Джинни: ни одна из них подобных приглашений не получала, и насколько им было известно, никто другой тоже. Гарри не мог не задуматься, не означает ли это, что Слизхорн не так забывчив, как кажется и просто решил не давать ему лишней возможности для расспросов.
Тем временем библиотека впервые в жизни подвела Гермиону. Она была настолько поражена, что даже забыла о своих обидах на Гарри из-за фокуса с безоаром.
- Не нашла ни одного объяснения, что за хоркруксы! – говорила она ему. – Ни одного! Я перерыла всё Особое хранилище и даже самые ужасные книги, где рассказывается, как намешать самые отвратительные зелья — ни слова! Всё, что я нашла, это фраза во введении в «Самое злодейское колдовство»… слушай… «о хоркруксах же, самом гибельном магическом изобретении, мы не будем ни говорить, ни подсказывать»… но зачем тогда было их упоминать? – сердито спросила она, захлопывая старинную книгу, которая издала заунывный вой. – Да заткнись, - рыкнула она, засовывая её в сумку.
В феврале снег вокруг школы растаял и уступил место холодной унылой сырости. Над замком нависали лилово-серые тучи, проливаясь холодным дождём, отчего лужайки стали скользкими и грязными. Из-за этого первый урок мигратации для шестикурсников, запланированный на субботнее утро во избежание пропуска обычных уроков, состоялся не во дворе, а в Большом зале.
Когда Гарри с Гермионой пришли в зал (Рон явился с Лавандой), столов там не было. В высокие окна стучал дождь, а на заколдованном потолке клубились тёмные тучи; студенты выстроились перед профессорами МакГонагалл, Снейпом, Флитвиком и Спраут — главами Домов — и волшебником-коротышкой, который, как догадался Гарри, был инструктором по мигратации от Министерства. Он был каким-то бесцветным, с прозрачными ресницами, дымчатыми волосами и таким лёгким на вид, словно его могло бы сдуть порывом ветра. Гарри подумал, уж не растерял ли он часть себя от постоянных исчезновений и появлений или же такое хрупкое сложение идеально для всякого, кто желает пропасть с глаз.
- Доброе утро, - сказал волшебник из Министерства, едва все студенты подошли, а главы Домов потребовали тишины. – Меня зовут Уилки Твайкрос, и я в течение двенадцати недель буду вашим инструктором по мигратации от Министерства. Надеюсь, я смогу за это время подготовить вас к испытаниям по мигратации…
- Малфой, успокойтесь и не отвлекайтесь! – прикрикнула профессор МакГонагалл.
Все оглянулись. Краска бросилась Малфою в лицо; он со злобным взглядом отошёл от Крэбба, с которым, видимо, о чём-то спорил шёпотом. Гарри бросил быстрый взгляд на Снейпа, который тоже был недоволен, но Гарри заподозрил, что не столько поведением Малфоя, сколько МакГонагалл, которая сделала замечание кому-то из его Дома.
— …когда многие из вас как раз могут быть уже готовы к испытаниям, - продолжил Твайкрос, словно его и не перебивали. – Как вам должно быть известно, в Хогвартсе обычно мигратировать невозможно. Директор снял эти чары лишь в Большом зале на час, чтобы вы могли потренироваться. Позвольте подчеркнуть, что вы не сможете мигратировать за стенами этого зала, так что пытаться бесполезно. Теперь прошу вас разместиться так, чтобы перед каждым было пять футов свободного пространства.
Поднялся шум, и началась давка – все разделились, натыкаясь друг на друга и сгоняя с места других. Главы Домов пробирались среди студентов, расставляя их по местам и пресекая споры.
- Гарри, ты куда? – вопросила Гермиона.
Но Гарри ей не ответил; он быстро смешался с толпой, протолкался мимо профессора Флитвика, который тщетно пытался расставить по местам нескольких рейвенкловцев, желающих быть непременно впереди, мимо профессора Спраут, которая подгоняла хафлпафцев в одну шеренгу, обошёл Эрни Макмиллана и наконец умудрился встать позади толпы, сразу за Малфоем, который воспользовался всеобщей суматохой и продолжал спорить с Крэббом, стоящим в пяти футах от него с непокорным видом.
- Не знаю, насколько дольше, понял? – крикнул ему Малфой, забыв, что позади стоит Гарри. – С этим делом больше возни, чем я думал.
Крэбб открыл рот, но Малфой моментально угадал, что; тот хочет сказать.
- Слушай, Крэбб, тебя не касается, чем я занят, ваша с Гойлом работа – делать что велят и караулить!
- Когда я хочу, чтобы мои друзья что-нибудь для меня покараулили, я говорю им о своих замыслах, - сказал Гарри достаточно громко, чтобы Малфой его услышал.
Малфой развернулся, потянувшись за палочкой, но в этот момент главы всех четырёх Домов крикнули “Тихо!”, и снова воцарилась тишина. Малфой медленно повернулся туда же, куда остальные.
- Спасибо, - произнёс Твайкрос. – А теперь…
Он взмахнул палочкой. На полу перед каждым студентом появилось по старинному деревянному обручу.
- При мигратации важно помнить о трёх «У»! – сказал Твайкрос. – Устремлённость, упорство, уравновешенность! Первый шаг: сконцентрируйте свои мысли там, куда вы желаете устремиться, - продолжил Твайкрос. – В данном случае – в центр вашего обруча. Будьте добры теперь сосредоточиться на точке вашего устремления.
Все быстро огляделись, чтобы убедиться, что каждый вперил взгляд в центр обруча, потом поспешно проделали то же самое. Гарри глядел на круглое пыльное пятно внутри своего обруча и упорно старался не думать ни о чём другом. Оказалось, это невозможно, ибо он не мог прекратить теряться в догадках, чем же таким занят Малфой, что ему нужны соглядатаи.
- Второй шаг, - сказал Твайкрос, - призовите на помощь всё своё упорство, чтобы занять место, которое вы видите в мыслях! Пусть ваше устремление разольётся из ваших мозгов в каждую клеточку вашего тела!
Гарри исподтишка огляделся. Неподалёку, слева от него, Эрни Макмиллан так упорно разглядывал свой обруч, что порозовел; он словно пытался снести яйцо размером с квофл. Гарри подавил смешок и поспешно перевёл взгляд на свой обруч.
- Третий шаг, - провозгласил Твайкрос, - и только по моей команде… повернитесь на месте, ощутите свой путь в никуда, но будьте при движении уравновешены. Итак, по моей команде… раз…
Гарри снова огляделся; многие не на шутку встревожились от такой скорой просьбы мигратировать.
Гарри снова попытался сосредоточиться на своём обруче; он уже забыл, что означают три «У».
— TРИ!
Гарри сделал оборот на месте, потерял равновесие и чуть не упал. И не только он. Зал внезапно наполнился шатающимися людьми; Невилл лежал навзничь; Эрни Макмиллан, в свою очередь, завертелся и влез в обруч, отчего ненадолго испугался, пока не заметил хохочущего над ним Дина Томаса.
- Ничего-ничего, - сухо произнёс Твайкрос, словно и не ожидал большего. – Поправьте, пожалуйста, ваши обручи и займите исходные позиции…
Вторая попытка оказалась не лучше первой. Третья – такой же неудачной. Лишь при четвёртой произошло кое-что из ряда вон. Раздался ужасный вопль, и все в ужасе обернулись и увидели хафлпафку Сьюзен Боунс, балансирующую на одной ноге, а вторая, левая, так и осталась в пяти футах от неё.
К ней сбежались главы Домов; раздался жуткий грохот, взметнулась струя лилового дыма, а когда он рассеялся, все увидели всхлипывающую Сьюзен – с обеими ногами на месте, но страшно перепуганную.
- Расщепление, оно же произвольное отделение частей тела, - бесстрастно констатировал Уилки Твайкрос. - Случается, когда мыслишь недостаточно упорно. Вы должны постоянно поддерживать в себе устремление и двигаться без спешки, но уравновешенно… вот так.
Твайкрос шагнул вперёд, изящно повернулся с вытянутыми руками,исчез в развевающейся мантии и появился на другом конце зала.
- Помните о трёх «У», и попробуйте снова, - сказал он. - Раз… два… три…
Но и через час не произошло ничего, что могло бы затмить собой расщепление Сьюзен. Твайкрос особо не расстроился. Застёгивая мантию на шее, он просто сказал:
- До следующей субботы, и не забывайте: Устремлённость. Упорство. Уравновешенность.
С этими словами он взмахнул палочкой, отчего обручи исчезли, и покинул зал в сопровождении профессора МакГонагалл. Все потянулись к вестибюлю и разом заговорили.
- Ну, как ты? – спросил Рон, торопливо подойдя к Гарри. – Я, по-моему, при последней попытке что-то почувствовал… что-то вроде покалывания в ногах.
- По-моему, тебе малы кроссовки, Вон-Вон, - послышался позади них голосГермионы; она фыркнула и протолкалась мимо них.
- Я ничего не почувствовал, - признался Гарри, пропустив слова Гермионы мимо ушей. – Но сейчас мне не до этого…
- Что значит – не до этого… ты не хочешь научиться мигратировать? – недоверчиво спросил Рон.
- Не очень-то и стремлюсь. Мне больше нравится летать, - ответил Гарри, бросая взгляд через плечо, чтобы выяснить, где Малфой и, выйдя в вестибюль, ускорил шаг. – Слушай, давай поторопимся, я хочу кое-что провернуть…
Рон в замешательстве побежал за Гарри в гриффиндорскую башню. Их ненадолго задержал Пивз, который подпёр дверь, ведущую на пятый этаж, и не пускал никого, требуя подпалить себе штаны, но Гарри с Роном просто развернулись и пошли по одному из надёжных тайных ходов. Через пять минут они пролезли в дыру за портретом.
- Ты хоть скажи, чем мы займёмся, - попросил прихрамывающий Рон.
- Давай наверх, - сказал Гарри и прошёл через общую комнату к лестнице, ведущей в спальни мальчиков.
Спальня, как и надеялся Гарри, была пуста. Он открыл чемодан и принялся шарить в нём под нетерпеливым взглядом Рона.
- Гарри…
- Малфой велит Крэббу с Гойлом сторожить. Он только что ругался с Крэббом. Хочу узнать… aгa.
Он его нашёл – сложенный квадратный лист чистого на вид пергамента. Он развернул пергамент и стукнул по нему палочкой.
- Торжественно клянусь, что готов к озорству… или Малфой готов.
На пергаменте тут же появилась Карта Мародёров. На ней был подробный план каждого этажа в замке, а движущиеся по ней подписанные чёрные точки показывали каждого из обитателей замка.
- Помоги мне найти Малфоя, - отчаянно произнёс Гарри.
Он разложил карту на кровати, и они с Роном склонились над ней и стали искать.
- Вот! – воскликнул Рон примерно через минуту. – Видишь, он в слизеринской общей комнате… с ним Паркинсон, Цабини и Крэбб с Гойлом…
Гарри разочарованно взглянул на карту, но тут же взял себя в руки.
- Тогда отныне я не буду спускать с него глаз, - твёрдо сказал он. – И как только я увижу, что он где-то рыщет, а Крэбб с Гойлом караулят, моя старая добрая мантия-невидимка поможет мне выяснить, что; он…
Он смолк, потому что Невилл, источающий запах горелой ткани, вошёл в спальню и начал рыться в чемодане в поисках пары чистых штанов.
Однако в последующие пару недель, несмотря на решимость выследить Малфоя, Гарри совершенно не везло. Хотя он смотрел на карту при каждом удобном случае, иногда заходя на переменах в туалет без нужды, а лишь ради поиска, он ни разу не застал Малфоя ни в одном подозрительном месте. Пожалуй, он приметил, что Крэбб и Гойл шастают по замку сами по себе чаще обычного и иногда торчат в пустых коридорах, но Малфоя возле них не было; мало того, найти его на карте было невозможно. Это было самой большой загадкой. Гарри прикидывал, насколько вероятно, что Малфой покидает территорию школы, но не мог понять, как он умудряется делать это с учётом многократно повышенных мер безопасности в замке. Он мог лишь предположить, что не замечает Малфоя на карте среди сотен чёрных точек. Что до расходящихся путей Малфоя, Крэбба и Гойла, которые обычно были неразлучны, то так происходит по мере взросления — Гарри печально размышлял о Роне с Гермионой, которые служили живым доказательством этому.
Февраль готовился уступить дорогу марту, но погода не менялась – к сырости присоединился ветер. Ко всеобщему возмущению, на досках объявлений в общих комнатах появилась новость, что очередной выход в Хогсмид отменяется. Рон был вне себя.
- Он был назначен на мой день рождения! – сердился он. - Я ждал его с нетерпением!
- А чему тут удивляться? – спросил Гарри. – После того, что случилось с Кэти…
Она до сих пор не вернулась из Больницы святого Мунго. Вдобавок ко всему, в «Ежедневном пророке» сообщили о новых исчезновениях людей, в том числе нескольких родственников студентов Хогвартса.
- И теперь изволь ждать этих дурацких испытаний по мигратации! – ворчал Рон. – Великий подарок на день рождения…
На трёх последующих уроках мигратации все испытали всё те же трудности, правда, ещё несколько человек умудрились пережить расщепление. Накал страстей был высок, кое-кто уже возненавидел Уилки Твайкроса и его три «У», вдохновившего их на придумывание кучи прозвищ для него, причём самыми вежливыми были Уродливость и Унавоженость.
Первого марта Рона и Гарри разбудили Симус и Дин, с шумом собирающиеся на завтрак.
- С днём рождения, Рон, - сказал Гарри. – Держи подарок.
Он кинул Рону на кровать свёрток, присовокупив его к кучке других, которые, видимо, принесли ночью домашние эльфы.
- Спасибки, - сонно сказал Рон, а пока он снимал обёртку, Гарри встал с кровати, открыл свой чемодан и принялся шарить в нём в поисках Карты Мародёров, которую он прятал после каждого осмотра. Он перерыл полчемодана, пока не нашёл её под свёрнутыми носками, в которых до сих пор лежало зелье удачи «Феликс Фелицис».
- Ну-ка, - пробормотал Гарри; он взял карту с собой в постель, тихонько стукнул по ней палочкой и прошептал «торжественно клянусь, что готов к озорству» так, чтобы не услышал Невилл, слезающий с кровати.
- Славный подарок, Гарри! – восхитился Рон, размахивая парой новых вратарских перчаток.
- Никаких проблем, - отрешённо сказал Гарри, высматривая Малфоя в слизеринских спальнях. - Эх… вряд ли он в постели…
Рон ничего не ответил - он был слишком занят распаковкой подарков, то и дело издавая радостные возгласы.
- Вот так улов в этом году! – объявил он, подняв повыше тяжёлые золотые часы со странными знаками вместо цифр и движущимися звёздочками вместо стрелок. – Видел, что мама с папой прислали? Чёрт, ещё бы на следующий год совершеннолетие отпраздновать…
- Круто, - откликнулся Гарри, мельком взглянув на часы, и снова всмотрелся в карту. Где же Малфой? Похоже, за слизеринским столом в Большом зале его нет, он не завтракает… нет его и поблизости от Снейпа, сидящего у себя в кабинете… нет его ни в туалете, ни в больничном крыле…
- Хочешь? – спросил Рон с набитым ртом, протягивая коробку с шоколадными котелками.
- Нет, спасибо, - сказал Гарри, подняв глаза. – Опять Maлфoй пропал!
- Да не мог он, - заявил Рон, запихивая в рот второй котелок, прежде чем встать с кровати и начать одеваться. – Идём-ка. Если не поторопишься, придётся тебе мигратировать на голодный желудок… хотя, пожалуй, так будет легче…
Рон задумчиво взглянул на коробочку с шоколадными котелками, пожал плечами и угостился третьим.
Гарри стукнул по карте палочкой, пробормотал “озорство удалось”, хотя это было и не так, и в глубоких раздумьях принялся одеваться. Всем этим исчезновениям Малфоя должно быть какое-то объяснение, но он просто не мог догадаться, какое. Лучший способ выяснить это – шпионить за ним, но даже с мантией-невидимкой это неосуществимо: и уроки, и тренировки по квиддичу, и домашние задания, и занятия по мигратации. Невозможно целый день ходить за Малфоем по всей школе, его отсутствие не останется незамеченным.
- Готов? – спросил он Рона.
Он уже подходил к двери, но тут заметил, что тот не сдвинулся с места, а разлёгся на кровати и глядит в омытое дождём окно каким-то странно плавающим взглядом.
- Рон, идём завтракать.
- Я не голоден.
Гарри уставился на него.
- Ты же вроде сказал?..
— Ну хорошо, я пойду с тобой, - вздохнул Рон, - но есть мне не хочется.
Гарри вперил в него подозрительный взгляд.
- Ты же только что съел полкоробки шоколадных котелков!
- Дело не в этом, - снова вздохнул Рон. - Ты… ты не поймёшь.
- Да пойму, - сказал Гарри в лёгком замешательстве, открывая дверь.
- Гарри! – вдруг позвал Рон.
- Что?
- Гарри, я этого не вынесу!
- Что не вынесешь? – спросил Гарри, не на шутку запаниковав. Рон сильно побледнел, и у него был такой вид, будто его сейчас стошнит.
- Не могу перестать думать о ней! – хрипло произнёс Рон.
Гарри ахнул. Такого он не ожидал, да и вряд ли хотел слышать это. Дружба дружбой, но если Рон начнёт называть Лаванду “Лав-Лав”, это будет свыше его сил.
- И чем это мешает тебе пойти завтракать? – спросил Гарри, пытаясь повернуть происходящее в разумное русло.
- Вряд ли она знает о моём существовании, - отчаянно всплеснул руками Рон.
- Она точно знает о твоём существовании, - взбеленился Гарри. – Она же без конца целуется с тобой!
Рон заморгал.
- Ты о ком?
- А ты о ком? – спросил Гарри, всё больше ощущая, что разговор становится всё глупее.
- О Ромильде Вэйн, - тихо ответил Рон, и при этом его лицо засияло, как под ярчайшим солнечным светом. Они целую минуту пялились друг на друга, пока Гарри не произнёс:
- Это же шутка? Ты шутишь?
- По-моему… Гарри, по-моему, я люблю её, - сдавленным голосом проговорил Рон.
- Ладно, - сказал Гарри, подойдя к Рону, чтобы получше разглядеть расширившиеся глаза и побледневшее лицо. - Ладно… скажи это ещё раз серьёзно.
- Я люблю её, - еле слышно повторил Рон. – Ты видел её волосы – чёрные, блестящие и шелковистые?.. a её глаза? Её большие тёмные глаза? A её…
- Это всё очень забавно и всё такое, - нетерпеливо сказал Гарри, - но давай шутки в сторону! Прекрати.
Он повернулся, собираясь уходить; не успел он сделать и пары шагов, как получил сокрушительный удар в правое ухо. Он пошатнулся и оглянулся. Рон снова занёс кулак, его лицо было искажено от бешенства - он собрался нанести новый удар.
Гарри инстинктивно выхватил из кармана палочку, и ему на ум подсознательно пришло заклинание «Левикорпус!»
Рон взвыл – он повис вверх ногами; он беспомощно барахтался вниз головой, мантия свесилась.
- Ты что, спятил? – крикнул Гарри.
- Ты оскорбил её, Гарри! Ты сказал, что это шутка! – завопил Рон, постепенно багровея – кровь прилила к его голове.
- Это же безумие! – воскликнул Гарри. – Что за?..
Но тут он увидел на кровати Рона открытую коробку, и его словно тролль дубиной оглушил.
- Где ты взял эти шоколадные котелки?
- Мне их на день рождения прислали! – крикнул Рон, медленно паря в воздухе и пытаясь высвободиться. – Я же тебя угощал?
- Так ты их просто с пола подобрал?
- Они упали с моей кровати, понял? Отпусти меня!
- Ты что, идиот, не понял, что они с твоей кровати не падали? Это мои, я вынул их из чемодана, когда карту искал. Эти шоколадные котелки Ромильда дала мне перед Рождеством, и они насквозь пропитаны любовным зельем!
Похоже, привести Рона в чувство могло лишь одно слово.
- Ромильда? – повторил он. – Ты сказал «Ромильда»? Гарри… ты её знаешь? Можешь познакомить меня с ней?
Гарри уставился на барахтающегося Рона, лицо которого озарила надежда, и с трудом подавил огромное желание рассмеяться. Одна его часть — ближайшая к саднящему правому уху — страшно желала сбросить Рона и довести его до обморока, пусть бы полежал, пока зелье действовать не перестанет… но с другой стороны – они же друзья, и Рон был не в себе, когда дрался, поэтому Гарри подумал, что заслужит нового тычка, если позволит Рону заявлять о бессмертной любви к Ромильде Вэйн.
- Да, я познакомлю тебя с ней, - ответил Гарри, лихорадочно соображая. – Хочешь, я отведу тебя к ней прямо сейчас?
Он сбросил Рона на пол (очень уж у него ухо болело), но Рон, ощерившись до ушей, встал как ни в чём не бывало.
- Она будет в кабинете у Слизхорна, - уверенно сказал Гарри, направляясь к двери.
- Зачем ей туда? – с тревогой спросил Рон, поспевая за ним.
- Да она берёт у него дополнительные уроки зелий, - соврал Гарри наобум.
- Может, я спрошу, можно ли мне ходить на них вместе с ней? – живо спросил Рон.
- Отличная идея, - ответил Гарри.
Одного Гарри не предвидел – у дыры за портретом дожидалась Лаванда.
- Какой ты нехороший, Вон-Вон! – надулась она. – Я тебе на день рождения…
- Отстань! - сердито сказал Рон. - Гарри ведёт меня знакомиться с Ромильдой Вэйн.
И не сказав больше ни слова, он вышел через дыру за портретом. Гарри попытался адресовать Лаванде извиняющийся взгляд, но он получился весёлым, так что вид у неё, когда Толстая Дама закрыла проход, был обиженный.
Гарри побаивался, что Слизхорн окажется на завтраке, но тот открыл дверь кабинета после первого стука и предстал в зелёном бархатном халате, таком же ночном колпаке и с затуманенным взглядом.
- Гарри, - буркнул он. – Слишком ранний час для визита… По субботам я обычно сплю долго…
- Профессор, прошу простить меня за беспокойство, - сказал Гарри как можно тише, ибо Рон поднялся на цыпочки, пытаясь разглядеть кабинет за спиной у Слизхорна, - но мой друг Рон нечаянно наглотался любовного зелья. Не могли бы вы приготовить для него противоядие? Я бы и к мадам Помфри его отвёл, но нам же не положено держать у себя товары из «Умопомрачительных уловок Уизли» и вообще… неудобные вопросы…
- Разве ты, Гарри, такой эксперт в зельях, не сможешь сам изготовить для него лекарство? – спросил Слизхорн.
- Э-э, - немного смешался Гарри, ибо Рон начал толкать его локтем под ребро, пытаясь проложить себе путь в кабинет, - видите ли, я никогда не готовил противоядий от любовных зелий, так что к тому времени, как оно будет готово, Рон может что-нибудь натворить…
Рон в этот момент как нельзя кстати протянул:
- Я не вижу её. Гарри… он её прячет?
- Насколько выдержано было это зелье? – спросил Слизхорн, разглядывая Рона с профессиональным интересом. – Понимаешь, чем дольше выдержка, тем они крепче.
- Это многое объясняет, - выдохнул Гарри, уже вступив в настоящую борьбу с Роном, чтобы тот не опрокинул Слизхорна. – У него сегодня день рождения, профессор, - умоляюще добавил он.
- Ну хорошо, тогда заходите, - сказал Слизхорн и отступил. – У меня в саквояже есть всё необходимое, это несложное противоядие…
Рон ворвался в дверь жарко натопленного, заставленного мебелью кабинета Слизхорна, споткнулся о подставку для ног с бахромой, удержался, обхватив Гарри вокруг шеи и пробормотал:
- Она же этого не видела?
- Она ещё не пришла, - сказал Гарри, наблюдая за Слизхорном, который открыл свой набор зелий и добавил по щепотке то того, то другого в хрустальную бутылочку.
- Хорошо, - обрадовался Рон. – Как я выгляжу?
- Просто красавец, - мягко проговорил Слизхорн, подавая Рону стакан со светлой жидкостью. – Теперь выпейте это для укрепления нервов, так что когда она придёт, вы успокоитесь.
- Блестяще, - радостно сказал Рон и с шумом осушил стакан противоядия под присмотром Гарри и Слизхорна.
Рон взглянул на них сияющим взглядом, но постепенно его улыбка до ушей увяла и исчезла, сменившись выражением крайнего ужаса.
- Ну что, всё нормально? – осклабился Гарри. Слизхорн усмехнулся. – Большое спасибо, профессор.
- Не за что, мальчик мой, не за что, - сказал Слизхорн, а тем временем Рон с опустошённым взглядом съёжился в ближайшем кресле. – Хорошая встряска, вот что ему нужно, - продолжил Слизхорн, направляясь к столу, заставленному напитками. – У меня есть молочное пиво, есть вино, есть последняя бутыль медовухи, вызревшей в дубовой бочке… хмм… подумывал преподнести Дамблдору на Рождество… но вот… - Он пожал плечами. - Не может же он хватиться того, чего никогда не имел! Почему бы нам не откупорить её сейчас и не отпраздновать день рождения мистера Уизли? Ничто, кроме отличного расположения духа не изгонит тоску по безответной любви…
Он снова усмехнулся, а Гарри подхватил. Он впервые остался почти один на один со Слизхорном после той провальной первой попытки извлечь его настоящие воспоминания. Может, если он сумеет поддержать хорошее настроение… может, если будет выпито достаточно медовухи, вызревшей в дубовой бочке…
- Ну вот, - сказал Слизхорн, протягивая Гарри и Рону по бокалу медовухи, прежде чем поднять свой. – Итак, от души поздравляю с днём рождения, Ральф…
— Рон… — шепнул Гарри.
Но Рон, который, похоже, не слушал тоста, уже опрокинул себе в рот медовуху и проглотил её.
Буквально через секунду, быстрее чем за один удар сердца, что-то пошло совершенно не так, но Слизхорн, похоже, этого не замечал.
— …и желаю вам много-премного…
- Рон!
Рон выронил бокал; он приподнялся с кресла и рухнул, неистово дёргая руками и ногами. Изо рта пошла пена, а глаза вылезли из орбит.
- Профессор! – вскричал Гарри. – Сделайте что-нибудь!
Но Слизхорн застыл в крайнем замешательстве. Рон вертелся и бился – кожа начала синеть.
- Что… но… — пролепетал Слизхорн.
Гарри склонился над низким столиком и протянул руки к набору зелий, роясь в склянках и мешочках и прислушиваясь к наполняющему кабинет клокочущему дыханию Рона. Наконец он его нашёл — сморщенный почкообразный камешек, который Слизхорн забрал у него на уроке зелий.
Он подбежал к Рону, разжал ему челюсти и сунул в рот безоар. Рон содрогнулся всем телом, шумно вздохнул, обмяк и замер.