Стаханов Алексей Григорьевич

Павел БОГДАНОВ,
первый зам. председателя Донецкого областного союза журналистов НСЖУ.

                Стаханов Алексей Григорьевич
С ватагой односельчан, возвращавшихся в Донбасс на шахту «Центральная-Ирмино», решил податься и Алексей. Ребята, при¬езжавшие на побывку, рассказывали, что работать там трудно и опасно. Да Алексей и не думал задерживаться: вот только заработает деньжат - и вернется снова на берег Малой Чернавы.
Определили его в коногоны. Дело это для Алексея было привычным, а лошадь резво трогала нагруженные углем вагонетки.
Глядя на его широченные ладони, шахтеры поговаривали:
-Из таких обушок не выскользнет...
Стаханов и сам был не прочь поработать в забое. Но представившийся случай не обрадовал Алексея: в лаве, куда ему предстоя¬ло идти, «посыпалась», как говорят шахтеры, кровля. Со страхом лез он в темный узкий колодец, опираясь ногами и руками о скользкие стойки. А в уступе и вовсе оробел, с каждым шорохом пуг¬ливо нырял в «куток».
С работы пришел угрюмый и, ввалившись в казарму, прошар¬кал мимо артельного стола.
Утром Алексей нехотя поднялся, плеснул в лицо холодной водой и подался на смену.
-Пообвыкнешь, паря, и забой милее жинки покажется, - словно угадав его мысли, ободрил пожилой горняк.
Свежесть утра или участливое слово подействовали, но только прежней робости Алексей уже не чувствовал. Старался отработать и за вчерашнее, да так вошел в азарт, что не заметил, как появился сменщик и тронул за плечо: пора.
...Шло время. Подцепив к обушку лампу, Стаханов привычно шагал к копру «Центральной-Ирмино». Нехитрый инструмент слу¬жил ему исправно. Товарищи уважительно говорили о его работе и не удивлялись, когда один из двух отбойных молотков, получен¬ных с ленинградского завода «Пневматика», доверили ему.
Тишину забоев всколыхнули пулеметные очереди перфорато¬ров. Их количество на шахте все увеличивалось, добыча угля росла. Этому радовались и как-то не замечали, что забойщику то и дело приходится откладывать молоток в сторону и брать в руки топор, чтобы подпереть стойками обнажившуюся кровлю.
Как-то августовским вечером, когда хозяйка хлопотала у летней плиты, а Алексей Григорьевич возился с сынишкой во дворе звякнула щеколда и в калитке показались двое: парторг ЦК ВКП(б) Григорий Константинович Петров и начальник участка Николай Игнатьевич Машуров.
Стаханов пригласил гостей к столу. Разговор перескакивал с пятого на десятое, пока не выбрался на главную тему.
- Что, говорите, надо, чтобы молоток бил в полную силу? - переспросил Стаханов. - Здесь особенно и ломать голову нечего. Надо, чтоб молоток без дела не лежал. У нас же, пока лес сгонишь, пока закрепишь забой - полсмены пропадает. Да и в уступе том разве повернешься, особенно с моим ростом, - улыбнулся забойщик.
- А смог бы ты прорубить за смену всю лаву? – предложил Петров и пояснил свою идею:  крепильщики пойдут следом, от¬влекаться от дела не придется.
- А с лесом как?
- Лес будет, - пообещал начальник участка.
- Тогда идет! - блеснули глаза Стаханова.
Тут же порешили, что лучше всего попробовать это в ночную смену: лава свободная, давление воздуха в шланге сильнее, чем  днем, да и с порожняком проще.
Наутро, чуть свет, он уже был в нарядной. Начальник участка сообщил ему, что крепить за ним пойдут Калинин и Щиголев. Стаханов знал их как людей проворных и смека¬листых.
- О лесе и порожняке распорядился, - успокоил Машуров. - Так что востри свой клинок.
В своем «клинке» Алексей Григорьевич был уверен, тем не менее, пошел в мастерскую, разобрал и собрал молоток. В такой ответственной смене на авось нельзя полагаться. Сколько лет он видел в нарядной показатели работы забойщиков: 120, 130, 140 процентов. От силы полторы нормы. А сегодня он должен упра¬виться за десятерых. Выдюжит ли?
В бане, куда Стаханов зашел переодеться, уже натягивали шах¬терские робы крепильщики.
- Береги,   Алексей,   пятки, -  кивнул   Щиголев, -  замешка¬ешься, оттяпаем топором.
- Боюсь, как бы мне не пришлось подставлять под кровлю свои плечи, - отшучивался Стаханов.
Настроение у всех было приподнятое. С шутками-прибаутками вошли в клеть и, домчавшись до рудничного двора, зашагали зна¬комой дорогой на «Никанор-Восток».
Едва появились первые стойки, Стаханов подключил моло¬ток к воздушной магистрали и направил остроконечную пику в угольный пласт. Частая дробь перфоратора рассыпалась по забою.
Шахтер сделал углубление в верхнем углу, вошел в «куток» и погнал вниз широкую полосу угля. Пика находила самые уязвимые сплетения пласта, и уголь, отваливаясь крупными кусками, с шумом устремлялся в бункер.
Углепад прерывался лишь ненадолго. Вырубив один уступ, за¬бойщик переходил в другой. В эти минуты лава гудела от пере¬стука топоров. Крепильщики не отставали от забойщика, шли сле¬дом за ним, ставя попеременно по две стойки.
На исходе шестого часа Стаханов вырубил восьмой, последний уступ. Разгоряченный работой, вытирая пот со лба, забойщик вылез на нижний коренной штрек.
- Поздравляю, Алексей! — пожал ему руку парторг   ЦК. - Перевалило за сто тонн... Устал?
- Мог бы прорубить лаву еще раз...
Весть о небывалой выработке Стаханова мигом облетела поселок и взбудоражила его. Нарядная шахты «Центральная-Ирмино» никогда не вмещала столько народу, как в тo памятное утро 31  августа  1935 года.
В притихшем зале парторг ЦК объявил:
- За пять часов 45 минут товарищ Стаханов вырубил 102 тонны. Если бы не заминка с лесом, то мог бы дать и больше. Так, Алексей Григорьевич?
- Определенно, - подтвердил тот. - Каждый забойщик может дать столько, если рубать всю смену.
«Каждый, пожалуй, и не даст, - прикидывали в уме опытные шахтеры, - а знающему дело это с руки..». И многие, видно, поду¬мали про себя: «Пойду, испробую свои силенки».
Едва «Правда» сообщила о рекорде Алексея Стаханова, как вслед разнеслась новая весть: парторг участка «Никанор-Восток» Мирон Дюканов в той же лаве, что и Стаханов, вырубил 115 тонн. Потом в забой пошел комсомолец Дмитрий Концедалов. Из лавы было выдано 125 тонн угля... 9 сентября Алексей Стаханов спустился снова в лаву и вырубил 175 топи.
«Как отнесется к этому методу Никита Изотов?» - думал Стаханов. Оп очень ценил мнение  «богатыря   Донбасса»   и   учился у него мастерству. И Никита Алексеевич сказал свое слово. На¬ родной «Кочегарке» он перед отъездом в Промакадемию  добыл 240 тонн!
С шахт новый метод перекинулся на заводы, фабрики, стройки...
Свои Стахановы появились в металлургии, машиностроении, на транспорте, в сельском хозяйстве. Вдвое быстрее повел тяжеловес¬ные поезда машинист паровоза депо Славянск Петр Кривонос. Втрое возросла выплавка металла у мариупольского сталевара Ма¬кара Мазая. Вчетверо подняла выработку на трактор Паша Анге¬лина. Мир узнал имена многих героев труда - кузнеца Александра Бусыгина, обувщика Николая Сметанина, ткачихи Марии Виногра¬довой, звеньевой Марии Демченко. По стране, наполняя пяти-летки пафосом созидания, росло и ширилось стахановское движение…