О чем молчал официоз

                О чем молчал официоз

Почему только в 1970 году уже 65-летнему Стаханову присваивают звание Героя Социалистического Труда, хотя это звание много раньше было присвоено десяткам его последователей? Этот вопрос мучил и унижал Стаханова, беспокоил его современников, вносит «смятение» в души нынешних исследователей.
«К тому времени относится мое знакомство с Алексеем Григорьевичем, – рассказывает луганский журналист Виктор Балябо в «Технической газете», №12 2003г.. – В одной из бесед, уже будучи больным, он сказал: «Я свои 102 тонны нарубил честно. За остальное я не ответчик».
Более откровенным был со мной Герой Социалистического Труда Петр Синяговский. Они работали со Стахановым на одном участке, дружили. В том памятном сентябре 1935-го он тоже установил рекорд – нарубил за смену 175 тонн угля. «31 августа 1935 года было воскресенье, но я все же решил выйти в первую смену: шахта не выполнила план, работа в праздничные и выходные дни поощрялась, – рассказывал он. – Пришел, как всегда, пораньше. Начальник участка Николай Машуров не дал слова сказать: «Слушай внимательно. Делай все быстро. В эту ночь я разрешил Стаханову срубить три уступа по новому методу. Дал ему двух крепильщиков. А он «согнал» всю лаву. Больше половины забоя не закреплено и может обрушиться в любую минуту. Срочно спускайся и начинай крепить, всех, кто подойдет, буду направлять к тебе. Лес для крепления уже под лавой. Поторопись». Всю первую смену мы крепили лаву». Словам заслуженного горняка нельзя не верить, и все же нужны доказательства».
Выстроив свою цепочку умозаключений, журналист приходит к выводу, что скорее всего парторг Петров в ночь стахановского рекорда не был с ними под землей. «Есть еще один документ, со всей очевидностью свидетельствующий, что во время рекорда Петрова в забое не было, – утверждает Балябо. – В 1938 году в Москве в Госиздате политической литературы вышла книга «Алексей Григорьевич Стаханов». …О присутствии в забое Петрова в ней нет ни слова!».
Как утверждает журналист, очень похоже на то, что коммунистам историю рекорда пришлось несколько «переписать» – без «руководящей роли партии» в те годы никак нельзя было обойтись, тем более в таком эпохальном начинании. «Да, – все более уверенно повторяет Виктор Балябо, – во время рекорда Стаханов рубил незакрепленный забой и нарушил при этом технику безопасности. Но делал он это не из лихости и уж никак не из меркантильных соображений, из желания побольше заработать. После рекорда он сам вызвался обучать молодых рабочих, был инструктором. Получая за это меньше, чем забойщик. В то время Стаханов был малограмотным человеком, но умелым забойщиком…
Полтораста лет (с начала освоения Донбасса) на крутых пластах забойщик управлялся в уступе в одиночку. Сначала – обушком, потом – с отбойным молотком. Он первым понял, что эту операцию следует разделить на две самостоятельные – это позволит значительно увеличить производительность труда…
Получив разрешение пройти три уступа, Стаханов понимал: второй возможности у него может и не быть. Еще не приступая к работе, он знал, что теперь никто не сможет его остановить до конца смены. Это был бунт против равнодушия и непонимания. Классический пример того, как правду утверждают с помощью неправды».