Симферопольские хроники с личными вкраплениями 5

ДВА ВЕЛИКИХ ЧЕЛОВЕКА, НЕ ПРОДАВШИХ СВОЕ ПЕРВОРОДСТВО

    В культурной жизни Симферополя и Крыма видное место занимает  музыкальное училище им. П.И.Чайковского, начало которому было положено еще до революции. В  1909 году  в городе открылось отделение Русского музыкального общества, которое возглавлял С.В. Рахманинов.   За прошедшие годы из его стен вышло много тысяч композиторов, артистов и педагогов. Уже в 20-е годы был создан замечательный симфонический оркестр, где в сезон 1925-26 годов в качестве альтиста играл И.О. Дунаевский.
   Музыкальное училище закончили Михаил Чулаки – композитор, профессор, народный артист РСФСР, возглавлявший много лет Большой театр, а также Георгий Шендерев, Александр Лебедев, народный артист РСФСР А.Сибирцев. 
    Выпускником Симферопольского музыкального училища был и великий композитор XX века Алемдар Караманов. В 1953 году Алемдар  поступил в Московскую  консерваторию им. П. И. Чайковского. Он окончил два отделения: композиторское и фортепианное,  затем обучался в аспирантуре у Дмитрия Кабалевского и Тихона Хренникова.   Уже учась в консерватории, Алемдар Караманов сочинил десять симфоний.
    В 60-е годы наряду с Андреем Волконским, Альфредом Шнитке, Эдисоном Денисовым и Софией Губайдулиной он стал первопроходцем новых путей в мире музыки, соучастником явления, которое называют музыкальным серебряным веком в застойном СССР. "Мы все таланты, а он – гений!" – так сказал о Алемдаре Караманове  Альфред Шнитке.
    Музыка Караманова противоречила господствовавшим  тогда в культуре идеологическим установкам,  ему чинят препятствия,  закрывают  возможности популяризации, издания и исполнения его музыки.
     От московской суеты, презирая славу и в поисках свободы он бежит в "провинцию", возвращается в родной Симферополь. Здесь, осознанно приняв христианскую веру, в 1965 году он был крещен и стал прихожанином церкви Всех Святых.  Это – единственная церковь в Симферополе, которая за все время своего существования  с  1864 года  никогда не закрывалась.  В церковной ограде храма, расположенного при старом городском кладбище, до канонизации находились могилы святителя и исповедника Крымского Луки  и архиепископа Таврического Гурия.   
     Немецкий  богослов и философ  Мейстер Экхарт сказал: "Есть люди на земле, они рождают Господа духовно, как родила Его телесно Мать Его. Они на земле, но обитель их на небе, и они погружены в покой". Таким человеком был Алемдар Караманов. В свой крымский период он редко сочиняет камерные и фортепианные произведения, Караманов начинает писать симфоническую и вокально-симфоническую духовную музыку. Это –  симфонические циклы по мотивам Евангелия («Совершишася») и Откровения («Бысть»), а также ряд вокально-симфонических произведений.   Десятилетиями его ноты жили только в рукописях и его голове, исполнения многих своих творений он так и не услышал. Среди крупных талантливых поэтов второй половины XX века подобным путем – не продавать свое первородство за чечевичную похлебку – шли Арсений Тарковский и Мария Петровых.  Много лет Алемдар прожил в однокомнатной "хрущевке" фактически не имея средств к существованию.  Но постепенно, где-то с  90-х годов к нему приходит мировое признание.  В 1995 году  блестяще прошла премьера исполнения музыки Алемдара Караманова в Лондоне.  В первые годы XXI века концерты его произведений прошли в Киеве, Москве, Санкт-Петербурге, Краснодаре, Саратове. Алемдар Сабитович Караманов скончался в ночь со 2 на 3 мая 2007 года. Ныне имя А. Караманова носят музыкальная школа № 2 и улица в Симферополе.  Музыкальное училище им. П.И.Чайковского  раз в два года проводит Международный конкурс молодых пианистов имени А. Караманова.
      ***

    После возвращения из Москвы в Симферополь Алемдар Караманов обрел в Крыму духовного наставника. В поисках Бога он в принципе мог бы стать кришнаитом или буддистом, но Небом ему была уготована встреча с необыкновенным человеком, открывшим ему глубину и истину Православия. Это был Георгий Эдуардович Бострэм  – старец-иконописец, живший в  Заречном (село в долине по дороге на Алушту). Именно  с его благословения  Караманов в 1965 году крестился с именем Александр.
   Не удержусь, чтобы не привести хотя бы  некоторые биографические сведения о Бострэме – настолько впечатляет его жизненный путь. Я почерпнул их  в основном из двух источников: подаренной мне Георгием Когонашвили небольшой книжки "Свидетели верные" и публикации крымского писателя Валерия Митрохина "Два Георгия".
   Основателем шведского рода Бострэмов на юге Российской империи был  воевавший под Полтавой офицер Карла Великого, пустивший корни в Малороссии и вскоре заслуживший дворянское звание. Согласно другой версии Бострэмы были приглашены Петром I, как имевшие опыт кораблестроения.  Тогда не удивляет наличие среди членов этого рода российского флотоводца, вице-адмирала Ивана Федоровича Бострэма (1857-1934).  Он в молодости лейтенантом участвовал в кругосветном путешествии под командованием Н.Н. Миклухо-Маклая, а к 1909 г. Иван Федорович – вице-адмирал, командир Севастопольского порта, военный губернатор Севастополя. С 1920 г. – в эмиграции, жил в Париже, где и был похоронен.
   Родившийся в Елисаветградской губернии в 1884 году, Георгий Эдуардович окончил Одесское художественное училище. Затем будто бы обучался в Петербургской академии художеств имени Репина. Дальнейшие годы его молодости связаны с Мюнхенской академией, где его наставником и близким другом стал Василий Кандинский. Бострэм участвует в выставках художников абстракционистов, изучает мировые религии, занимается музыкой. И вдруг – в его душе происходит резкий перелом. Он  сжигает  свои картины, все бросает и отправляется в путешествие. На его пути – католические монастыри Германии и Франции, православная  Греция и Афон. Возвращается в Россию через Персию и Алтай, побывав возле мистической горы Белухи. Всю свою последующую жизнь он посвятит Православию. Бострэм пишет и реставрирует иконы и картины, восстанавливал иконостасы и росписи в Троице-Сергиевой лавре, храмах Архангельской, Московской области, в Коломенском... И везде проповедует слово Божие, призывает читать  святоотеческую литературу.  С начала первой мировой войны художник-иконописец не употреблял животной пищи, лишь на Пасху разговлялся яичком.
   После закрытия Троице-Сергиевой лавры,  Бострэм был арестован и по одной версии приговорен к расстрелу, по другой – к длительному сроку лагерей. Ему удалось бежать. Много лет – с 1937-го и по 1960-й – скитался по Украине и России, скрывался в Средней Азии. Наконец, благодаря приемной дочери, к тому времени окончившей Московский мединститут и получившей распределение в Крым, Бострэм оказывается на нашей земле. Его средств едва хватило, чтобы купить полуразрушенную времянку. Возможно, что переезд Георгия Эдуардовича в Крым благословил сам святитель Лука, с которым они встречались в Ташкенте. 
   После революции долгие годы Бострэм дружил с академиком Филатовым. Знаменитый офтальмолог брал у него уроки живописи. В период пребывания в Загорске (так называли в советское время Сергиев Посад) соседом их с женой был Василий Розанов. На чай к Бостремам заглядывал Пришвин. Хорошо был знаком Георгий Эдуардович с Нестеровым, Фаворским и с отцом Павлом Флоренским.  Но самым  большим другом Георгия Эдуардовича был Иван Семенович Козловский. Он бывал у него в Заречном нередко.  Великий тенор всякий раз порывался отремонтировать хотя бы кровлю его дома. На что Алемдар отвечал безо всякой рисовки: «Родной, Иван Семенович, вот вы в Москве можете полюбоваться звездами когда захотите?! Не можете. А я через мой потолок могу позволить себе эту радость когда захочу».
     Прожил Бострэм – великий светильник Божий – прекрасных 93 года, всего себя отдавая людям и творчеству.  В последний год жизни по немощи перебрался в однокомнатную квартирку к дочери в Евпаторию. Она к тому времени стала главным врачом детского санатория. Но даже в тех непростых условиях он писал до последнего вздоха. В Крыму осталось только пятнадцать его работ. Остальные – в Троице-Сергиевой Лавре, в  Русском музее, Третьяковской галерее, Лувре, в музее Соломона Гугенхайма (Нью-Йорк). По свидетельству Георгия Когонашвили: "На погребение свое берег Бострем подрясник и скуфью, в которых фотографировался в Заречном. Значит, принял монашеский постриг – видимо кто-то из монахов Троице-Сергиевой Лавры, приезжающих к нему, совершил этот обряд".
               
КРЫМСКИЙ ХУДОЖНИК И ПРАВОСЛАВНЫЙ ПУБЛИЦИСТ

   Слова Алемдара Караманова : «Если бы не Бострэм, никого бы из нас не было!» могли бы повторить очень многие. Среди них – художники, музыканты, служители Церкви. Так считал и думал о себе и почивший совсем недавно, в конце 2020 года, мой друг симферопольский  художник, православный публицист, подвижник музейного дела Георгий Когонашвили.  Вот как он описывает свою первую встречу с великим старцем в 1968 году: " Я стоял перед домиком, скорее похожим на сарай, с наполовину провалившейся крышей «под татаркой», стоявшим под сенью огромных деревьев, среди зарослей лопухов и бузины в селе Заречное на трассе Симферополь - Ялта. Сквозь грязное, треснувшее стекло двери смотрело на меня потрясающее, никогда уже не забываемое мною лицо древнего патриарха с пронзительным и одновременно добрым взглядом, с непропорционально огромным лбом, осененное, как ореолом, спадающими на плечи седыми волосами и окладистой белой бородой".  Георгию  было тогда шестнадцать лет…Впоследствии он напишет: "Годы спустя я с благодарностью понял, как много дал мне Георгий Эдуардович, что я общался с самым удивительным человеком, кого послал мне в жизни Господь".
    Наверно, художественные способности у Когоношвили наследственные. Бабушка Георгия закончила Институт благородных девиц, некоторое время  обучалась в Киевской академии художеств. Неплохо рисовал и его  отец  Константин Константинович.  Сам Георгий изобразительному искусству по-настоящему не учился.  Ходил в кружок рисования, учился у знакомых художников, получил советы и наставления у Бострэма, многие  из которых осознал в полной мере далеко не сразу... Немного о его биографии.
     Начинал учиться Когонашвили на историко-филологическом факультете Крымского пединститута. В девятнадцать лет решил поступать в Загорскую духовную семинарию, потом, столкнувшись с большими препятствиями, собирался уйти в монастырь. Возможно, так бы и поступил, но послушался  старца Наума из Сергиевой лавры, который благословил Георгия идти в мир.
   Он  поехал  в Тюмень к отцу, там женился. Вскоре молодая семья перебралась в Тобольск, а позднее на Ямал, где они устроились работать в школе-интернате.  С удивительной красотой северной природы, а также тяготами тамошней жизни Георгий был знаком не понаслышке... В тундре родилась дочка.  Но родные места, солнечный Крым, тянули к себе. В 1971 году он уехал из Крыма, вернулся в 1976. Бострэма в Заречном уже не было. Его, совсем больного, забрала к себе в Евпаторию дочь. Увидеть своего наставника Когонашвили больше так и не довелось.
    Георгий Константинович – участник многих художественных выставок (начиная с 1977 года), в 1983 году с большим успехом прошла его персональная выставка.  Он создавал графические работы, писал романтические крымские пейзажи, а также портреты и картины. Когонашвили стал видным православным публицистом и миссионером, написал более 50 искусствоведческих статей, выступал как докладчик на многих научных чтениях и конференциях.

 О РОЖДЕНИИ И СМЕРТИ МУЗЕЯ ИМ. БОСТРЭМА

   Отдельная, увы, печальная история – судьба любимого детища Георгия Константиновича.  С 1993 года Г.К. Когонашвили возглавлял Крымский фонд «Искусство во имя Христа». Был заведующим уникальным музеем Современного христианского искусства (1996-2011), носившим имя Георгия Эдуардовича Бострэма. Он существовал на правах отдела Крымского республиканского краеведческого музея. При содействии генерального директора музея Сергея Всеволодовича Павличенко был получен зал для постоянной экспозиции и утвержден штат из двух научных сотрудников. Был проведен целый ряд выставок, в том числе совместно с Симферопольской и Крымской епархией. О музее им. Г.Э. Бострэма  много писали в прессе, в том числе московских журналах «Новое время», «Литературная учеба», «Братина».  В музее, кроме работ великого художника и иконописца ХХ века Г. Э. Бострэма, которые составили основу коллекции, были представлены также произведения живописи, графики, скульптуры  многих выдающихся мастеров современности. Была создана галерея фотопортретов подвижников Православия ХХ века в Тавриде, организована галерея детского христианского рисунка. Большую помощь музею в качестве консультанта осуществлял известный коллекционер и историограф Леонид Прохорович Талочкин. Издавались буклеты, открытки, афиши…
   Все изменилось со сменой руководства. Пришедший на должность директора музея вместо С.В. Павличенко, А.В. Мальгин явно не благоволил к отделу современного христианского искусства.  Наконец, в 2011 году, ссылаясь на новую концепцию Центрального музея Тавриды, в которой христианскому искусству в музее не находилось места, отдел был упразднен. Письмо в защиту Музея им. Г.Э. Бострэма на имя министра культуры Крыма, подписанное многими деятелями культуры полуострова, осталось без ответа, как и просьба Московской Патриархии. Музей прекратил свое существование,  весной 2012 года по распоряжению А. Мальгина все экспонаты  были вывезены из здания. С горечью писал Когонашвили: "Художники дарили мне свои работы с тем условием, что они будут экспонироваться. Я не захотел передавать работы в фонд, чтобы они легли мертвым грузом. Коллекция стоит десятки тысяч долларов, не говоря уже о документах, которые бесценны. Только картин около ста пятидесяти: 14 работ Бострэма. Дело в том, что сейчас в Министерстве культуры Крыма работают люди, совершенно от нее далекие, если они такую коллекцию сбагривают и говорят, что им безразлично, куда она девается".
   После возвращения Крыма в Россию ситуация не изменилась. На  обращение с просьбой сохранить то, что осталось от коллекции, Председатель Российского Фонда Культуры Н.С. Михалков не ответил…
               
      ВСТРЕЧИ С ГЕОРГИЕМ КОГОНАШВИЛИ
 
    С Георгием Когонашвили в последние годы его жизни мы редко встречались – он тяжело болел, да и мне несладко жилось в Феодосии после смерти жены... Но в нулевые годы, во время приездов из Киева, у нас было немало радостных свиданий с ним в разных местах: то у него в квартире, то на церковной службе в храме свт. Иоанна Златоустого, где он был прихожанином, то в музее им Бострэма, то в совместных поездках. 
   Храм святителя Иоанна Златоустого в поселке Грэсовский – непростой (удобное слово, как палочка-выручалочка, когда нужно  намеком обозначить некие особые обстоятельства). Храм расположен на возвышенном холме среди крымских сосен. Оттуда открывается прекрасный вид на поселок Грэсовский, плодовые сады и крымские поля.
   Первая Божественная литургия на месте ныне действующего храма прошла в военной палатке  в 1997 году. Это было ночное Богослужение в память трагического убиения Царской Семьи в 1918 году.  Инициатива здесь, конечно, настоятеля храма  протоиерея Георгия (Павленко).  С тех пор эта ночная служба проводится ежегодно. Обычно мы с Ольгой приезжали в Крым в сентябре, но однажды я специально взял отпуск в июле, чтобы попасть на нее.  Помнится, это было еще до прославления Царственных страстотерпцев. Церковь свт. Иоанна Златоустого отличалась простотой убранства, монастырским аскетизмом и  дышала высоким молитвенным духом, как Киево-печерская Лавра  в начале ее возрождения...

    С "подачи" Когонашвили, как правило с его предисловиями, несколько раз в городских газетах были опубликованы отрывки из моих православных книг: "Монастырские очерки" и "Паломничество в Одессу". В память о Георгии  мне остались несколько графических работ и почтовая открытка, посвященная его 60-летию.  На лицевой  стороне карточки (тираж ее 200 экз.) изображение Спасителя, выполненное Когонашвили, а в правом нижнем углу небольшое фото юбиляра. Изображение Христа не каноническое, но необычайно сильное. Любящие, полные слез, янтарные глаза Иисуса с иссиня-черными тенями под ними, волнистое, скрывающее лоб, бело-фиолетовое покрывало. А у Георгия взгляд направлен куда-то в сторону, выражение лица молитвенно-сосредоточенное. Чем-то художник здесь напоминает известный портрет Ф. Достоевского.
    Очень памятна мне совместная с Георгием и нашим общим другом Марком К. поездка в Космо-Дамиановский монастырь на храмовый праздник. Когда-то при источнике Савлух-Су было заповедное место для царских охот, во времена Императора Александра III здесь стоял посреди поляны, в окружении гор, красивый охотничий домик. В 1911 году 25 октября  обитель посетил Император Николай II со своей семьей. Место это исключительно живописное. У источника Савлух-Су берет свое начало, образуя небольшой водопад, речка Альма. В советские времена, хотя эта территория  была заповедной, мне доводилось бывать здесь во время походов и пить целебную  воду из источника.
      Все было чудесно в той поездке 2002 года: и праздничная церковная служба, и орлиное перо, подаренное сыном Марка (будущий иеромонах был здесь послушником тогда), и совершенно неожиданная встреча... В первой моей паломнической поездке в возрождавшуюся Оптину Пустынь послушание архондаря (принимающего гостей) нес в ней брат Леонид. Мы много с ним о чем говорили и подружились. Через шесть лет нам с женой удалось побывать на храмовом празднике на Валааме. Там случилось наше второе свидание. Леонид был уже в монашеском постриге с именем Лука. А теперь – спустя еще шесть лет – новая встреча. На этот раз старый знакомый прибыл из Москвы с Валаамского подворья... Потом все вместе мы поехали в Симферополь в квартиру Георгия. Удивительна была атмосфера той "агапы" – вечерней незабываемой трапезы! Очень о многом свидетельствует и тот факт, что у иеромонаха Луки из Москвы и Когонашвили нашлось около десятка общих  знакомых по Церкви  во всех частях света:  тут  и Москва, и Грузия, и Афон, и Иерусалим...

На фотографиях: слева вверху - памятник П.И. Чайковскому у музыкального училища, справа вверху - Алемдар Караманов, слева внизу - Георгий Когонашвили и Владимир Спиртус в музее им. Бострэма (из личного архива), справа внизу - художник-иконописец и православный подвижник Георгий Бострэм.

(Окончание следует).