40

.40.


Моя мысль идёт путём, проходящим по точкам моих сердцебиений – контрольным точкам поставленного надо мною опыта. Мысль наблюдает, чем сердцебиения вызваны, я догадываюсь, что причину их я когда-то знала. Сердцебиения – от узнавания, оттого, что события и тексты, отмеченные сердцебиением, напоминают мне о знаемом мною прежде, чем земное забвение овладело мной. Они – прорывы завесы забвения, воспоминания другого мира, доказательства его существования. Существования не мозговой теории, холоднокровной, тушащей эмоции, уставленной в мир сухими глазами, а живого теплокровного мира, знаемого мною до прихода моего на землю.
Так что же, в познании – высший смысл, мучительное проникновение в Его тайны – цель? Нет! Как познание ни «вожделенно и услада для глаз», каким бы источником наслаждений оно ни являлось, оно, как и праведность, инструменты любви. Оно – средство соединить разорванную жизнь, вернуть отнятую у тебя жизнь любимых тобой, соединить концы нити жизни, оборванной изгнанием человека из рая.
Я помню: когда я ступила на путь, ведущий к Нему, был страх отрыва от земли, чувств, любви к человеку. Притяжение к Его миру казалось безграничным, необоримым. Страх оказался напрасным, отрыва не произошло. Когда близкие нуждались в помощи, новая реальность отступала, и я возвращалась к ним. Это происходило мгновенно. Тревога за ближних прерывала всё и возвращала к человеку. И это успокоило меня: я остаюсь человеком и с человеком. Любовь -главное в человеке, она хранит человека, его человеческую норму – подобие человека Ему. Пока любишь, сможешь соединить два мира в себе, земной и небесный. Любовь склеивает всё.