Десять дней из жизни молодой женщины

День первый

Начало сентября 1999 года, раннее Питерское утро. Молодая женщина, после интенсивной зарядки и душа только, только села к зеркалу, беззаботно улыбнулась и взяла в руку расческу. Ей двадцать девять лет, она красива — среднего роста,  стройная фигура с хорошо развитой высокой грудью, безупречный овал лица, темный цвет глаз, в обрамлении длинных пушистых ресниц, оттеняющих светлую кожу,  распущенные темно каштановые волосы, волнами падающие ей на плечи.

 Раздается какой-то странный телефонный звонок, три первых гудка длинные, как-будто это меж город, а потом нормальные звонки. Она быстро вскакивает и берет трубку.
- Слушаю!
Это единственное слово произнесенное ей, дальше в течение примерно полуминуты она просто слушала.  Выслушав собеседника и повесив трубку, она вернулась к зеркалу и продолжила утренний макияж, вот только улыбки на лице уже не было.

Через два с половиной часа она сидела в парке у детской площадки и с интересом наблюдала за ребятней играющей в песочнице. Каждому прохожему было ясно, вот молодая мама наблюдающая за своим ребенком. Минут через десять к ней на скамейку подсел молодой человек и стал поправлять развязанный шнурок на кроссовке, а когда он вставал, в руке у женщины, каким-то чудным образом, оказался маленький пакетик. Через минуту она достала из сумочки платок, сделала вид, что протирает глаз и убирая платок обратно в сумочку, спрятала туда и полученную посылку.

Придя домой, она достала из полученного пакетика флешку и небольшой пузырек с несколькими каплями бесцветной жидкости. Отложив пузырек в сторону, она включила ноутбук и вставила в него флешку. В открывшемся окне ввела двенадцатизначный пароль и просмотрела ее содержание. На флешке было всего два файла, один текстовый, практически полностью посвященный мужчине, и видео, посвященное женщине. Сначала она долго и внимательно ознакомилась с текстовым файлом, а затем в течение нескольких часов многократно просматривала не такое уж длительное, чуть менее получаса, видео. Несколько раз останавливала его, делала скриншоты экрана и распечатывала полученные фотографии. Потом подошла к трюмо, повесила вокруг зеркала распечатанные фото, провела рукой по своим роскошным  темно каштановым волосам, тяжело вздохнула и занялась макияжем.

День седьмой.

Борис Ефимович, беглый российский олигарх, вместе с секретарем и двумя телохранителями, вышел после деловой встречи на ресторанную террасу  отеля Бурдж Аль-Араб в Дубае. Он окинул взором зал и вдруг остановился как вкопанный. За одним из столиков в углу террасы он увидел свою жену Марину, умершую от рака три года назад. Он встряхнул головой, закрыл глаза, досчитал до пяти и вновь посмотрел на женщину. Мираж рассеялся, да женщина была удивительно похожа на Марину, те же холодные темно русые волосы, уложенные в ее любимую прическу, то же выражение легкой скуки, так часто виденное им в последние годы их совместной жизни, та же ее любимая поза, когда голова поддерживается ладонью левой руки. В это время ей принесли заказ и он опять вздрогнул, это был любимый ужин Марины — фруктовый салат, клубника, чуть-чуть украшенная  взбитыми сливками и бокал шампанского.

Он сел за столик так, чтобы можно было наблюдать за так заинтересовавшей его женщиной. Через несколько минут он не выдержал, небрежным жестом подозвал секретаря, сидевшего за соседним столиком вместе с одним из телохранителей, указал на женщину и приказал подойти к ней и предложить пересесть к нему за столик. По тому, с каким негодованием и презрением она посмотрела в его сторону, он без слов понял каким будет ответ и почему-то ему это понравилось. Она залпом допила остатки шампанского, положила в рот пару ягод, встала из-за столика и не оборачиваясь ушла с террасы. Он вновь подозвал секретаря и приказал разузнать все об этой женщине:

- Денег не жалей, но я хочу знать о ней все.
Через полтора часа секретарь с докладом постучался в его кабинет:
- Наталья Николаевна Савельева, русская, совладелица довольно крупного предприятия по переработке древесины. Живет в Комсомольске-на-Амуре, замужем за генеральным директором этого предприятия. Здесь третий день. На после завтра забронирован билет на рейс до Москвы. Любимые цветы — чайные розы и ромашки.
- Все проверил?
- Да, по всем доступным источникам. Все точно.
-Так, тогда сделай вот что …

День восьмой.

Утром в номер Наташи постучал посыльный, принесший огромный букет прекрасных чайных роз, бутылку самого дорогого французского шампанского и целую корзинку отборной клубники. К букету была прикреплена записка:
- Наталья Николаевна, слезно прошу Вас простить меня за мое вчерашнее поведение. Честное слово, я не хотел Вас обидеть. Просто Вы так напомнили мою умершую жену, что я просто сошел с ума и допустил непростительный поступок. Конечно, мне надо было самому подойти к Вам, представиться и попросить у Вас разрешения присоединиться к Вашей трапезе. Еще раз прошу у Вас прощения. Если возможно, забудем вчерашний инцидент и начнем знакомство с чистого листа. Борис.

На этот день Борис Ефимович отменил все назначенные встречи: «ничего эти потерпят, это я им нужен, а не они мне». С раннего утра он сидел за тем же столиком на ресторанной террасе и ждал прихода Наташи, однако, хотя время завтрака подходило к концу, ее все не было. Наконец ему надоело ждать, он встал и совершенно случайно бросил взгляд вниз и сразу увидел ее, загорающую в шезлонге у бассейна с морской водой.

Он быстро спустился, чуть подождал, пока секретарь не принесет букет крупных садовых ромашек, за которыми пришлось гонять самолет в Египет, и подошел к ней. Наташа лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь утренними, еще не жгучими лучами солнца и он опять поразился, до чего ее поза похожа на ту, в которой любила загорать Марина. Да, фигура у Марины была более утонченная, более холеная. Ни у той, ни у другой не было ни капли жира, но если у Марины это было результатом тщательной диеты, то по фигуре Наташи было видно, что это результат длительных физических упражнений.

 Она лежала закрыв глаза и не видела, или делала вид, что не видит подошедшего Бориса. Тогда он встал так, чтобы тень от него падала на ее лицо. Она нехотя приоткрыла один глаз:
- А, это Вы. И что вам нужно?
- Наталья Николаевна, еще раз прошу принять мои искренние извинения за вчерашний инцидент, ну простите меня, дурака. Наташа усмехнулась:
- Ну ладно, будем считать, что я вас простила.
- Будем считать или действительно простили?
- Да, простила, простила. А теперь отойдите, не загораживайте солнце, а то половина меня жарится, вторая в тени. Как я выглядеть потом буду?

Борис отошел и сел на соседний шезлонг, стоящий буквально в полуметре от занятого Наташей.
- Наташа, а можно мне Вас так называть?
- Да называйте как хотите.
- Можно мне расположиться рядом с вами?
- Раз место свободно, пожалуйста.
- Нет, я все же чувствую, что вы по прежнему не совсем простили меня, может быть хоть это растопит лед вашего сердца?
И по знаку Бориса к ним подошел секретарь и положил у ног Наташи огромный букет ромашек, ее любимых цветов.
- Борис, откуда? Ведь здесь их не выращивают и откуда вы узнали, что это мои любимые цветы?
Он усмехнулся: - Пусть это останется моей маленькой тайной.
- Ну все, сломили мое сопротивление, простила, честно, окончательно.

- Наташа, а можно задать не скромный вопрос, почему такая красивая женщина отдыхает одна?
- Почему? Почему? Потому, что мой муж дурак и козел. Я его застала с секретаршей, дала по его наглой роже, написала заявление на развод и приехала сюда привести нервы в порядок.
- А это не отразится на бизнесе, ведь он у вас генеральный директор?
- С какой стати? Это ничтожество обычный наемных сотрудник, да, папа подарил ему на свадьбу пять процентов акций предприятия, ну и пусть подавиться ими. А по брачному контракту, слава Богу, папа настоял на нем, при его измене ему полагается только хвост от протухшей селедки. Да и вообще, не хочу я больше говорить на эту тему. Поговорим лучше о чем-нибудь более приятном.

В этот день они больше не расставались, они вместе пообедали, потом совершили морскую прогулку, на арендованном Борисом, катере, затем долго сидели за ужином в ресторане, танцевали и разговаривали, разговаривали, разговаривали.
После ужина у лифта, он взял Наташу за руку и глядя ей в глаза спросил:
- А может поднимемся в мой номер?
- А смысл? Все равно я завтра утром уеду.
- Ну во-первых, вы мне очень нравитесь и у нас еще может быть общее будущее, а во-вторых, неужели вам не хочется хоть немного отомстить вашему мужу и перед разводом наставить ему маленькие козлиные рожки?
Она рассмеялась: - Умеете вы уговаривать женщину. А пошли и пусть там ему икается.

Едва войдя в номер, Борис обнял Наташу, прижал всем телом к себе и их губы слились в поцелуе. Не прекращая целоваться, они постепенно сдвигались в сторону огромной кровати в центре спальни, оставляя за собой разбросанную одежду. Уже перед самой кроватью Наташа, подняв обе руки к голове, попыталась расстегнуть заколку в виде бабочки, скрепляющую прическу. Заколка не поддавалась и тогда она обернулась к Борису и попросила:

- Боря, помоги расстегнуть заколку, она новая с тугой защелкой, никак не получается.
Он развернул ее спиной к себе, одной рукой немного повернул заколку, а другой расстегнул тугую защелку и, любуясь, как темно русые волосы пушистой волной падают на обнаженные плечи Наташи,  совсем не обратил внимание на маленькую, едва заметную царапинку, оставленную  на его пальце тугой застежкой.

День девятый.

Ранним утром, перед тем как Наташа покинула номер Бориса, он надел ей на руку маленькие золотые часики, «на память об их встречи». Хорошо что он не видел с каким остервенением она, едва войдя в свой номер, сдернула их с руки и запустила ими в стену. Затем буквально сорвала с себя всю одежду и со слезами на глазах вошла в душ. Там она стояла долго, долго под струями почти ледяной воды, как-будто пытаясь смыть с себя все то, через что ей пришлось пройти.
А уже через три часа самолет унес Наташу в Москву.

День десятый, хотя с момента ее девятого дня прошло почти две недели.

Под вечер в ее Питерской квартире вновь раздался знакомый телефонный звонок.
Голос в трубке произнес только три слова:
- Включи программу «Время».
Она включила телевизор как раз в тот момент, когда диктор, на фоне фотографии Бориса, зачитал:

- Вчера на сорок девятом году жизни в Лондоне от сердечного приступа умер Борис Ефимович … , два года назад сбежавший из России со всеми активами своего банка и акциями, принадлежащих ему предприятий. В последнее время он был известен как один из главных спонсоров чеченских террористов и один из координаторов их деятельности на Кавказе...

Как только закончилось сообщение, вновь раздалась знакомая трель телефона.
- Слушаю!
Она молча выслушала сообщение, затем произнесла «Служу России» и повесила трубку. Посмотрела на фотографию мужчины в военной форме, обведенную черной траурной каймой. Подошла к серванту, достала бутылку коньяка и высокий фужер. Наполнила фужер на две трети, залпом выпила обжигающий горло напиток и тихо с горечью прошептала:
- Как могу, так и служу.      
Затем не раздеваясь упала на кровать, уткнула лицо в подушку и разрыдалась.