Объятия судьбы

Таня приоткрыла глаза и тут же зажмурилась от слепящего солнечного света. Пора просыпаться. Она с легкостью соскочила с кровати и бросилась к распахнутому настежь окну. Господи, как же хорошо! И это летнее солнечное утро, и аромат полевых трав, пьянящий и будоражащий одновременно, и жужжание шмеля, выбирающего цветок, наполненный нектаром. Девочка вдохнула полной грудью, стараясь вобрать в себя всю безмятежность летнего утра и цветущего луга. В этой умиротворяющей тишине совершенно не хотелось верить в то, что еще вчера на улицах села шел бой.
Вообще-то их село было тихим. В домах не размещались военные штабы, у сельчан не квартировали солдаты. Иногда они даже не понимали, под чьим управлением находятся. Только слышали вдалеке раскаты артиллерийских залпов да наблюдали огненные вспышки взрывов. Но вчера бои дошли и до них. От страха Таня с бабушкой спрятались в подвале, но и оттуда были хорошо слышны лязг тяжелых гусениц, топот ботинок по пыльной дороге, крики, сначала на немецком языке, а потом – на русском. А вечером над зданием сельсовета жители увидели развевающийся красный флаг. Отсюда и поняли, кто выиграл бой. Люди плакали и смеялись одновременно, обнимались от счастья, где-то даже заиграла гармошка.
Вот и сегодня Таня проснулась с необычайным чувством легкости и праздника на душе. Быстро умывшись остатками воды из рукомойника, она схватила пустое ведро и выскочила за порог. На ум пришла какая-то веселая песенка, и Таня с удовольствием мурлыкала ее себе под нос. Вот и колодец показался из-за буйной зелени. «Как трава-то вымахала, уже до колен достает, – подумала девочка. – Надо бы покосить».
Быстро набрав полное ведро воды, Таня наклонилась, собираясь нарвать букет полевых цветов, и в этот момент ее взгляд выхватил из гущи травы два настороженных глаза, внимательно следящих за каждым ее движением. От неожиданности девочка замерла в оцепенении, не в силах оторвать взгляд от чужих глаз. Спустя несколько секунд, показавшихся ей вечностью, она опустила свой взор чуть ниже и остановила его на петлице армейской рубашки. Какие странные символы, словно две молнии, разрезающие небо яркой вспышкой. Таня никогда раньше не видела таких знаков отличия на форме советских солдат. И тут страшная догадка промелькнула в ее голове: это же фашист! Страх холодком пробежал по ее спине, мешая думать. Что делать? Бежать? А если он выстрелит? Надо кому-то сообщить, но как? И бабушка так не вовремя ушла к соседке за молоком. Видимо, все мысли и сомнения девочки отразились на ее лице, потому что молоденький солдат с испугом, почти беззвучно прошептал засохшими губами:
- Прошу, не выдавай меня!
- Ты – немец? - с трудом смогла выговорить Таня два слова.
Парнишка еле заметно кивнул головой.
- Ты - наш враг! Как я могу помогать тебе? Тебя никто не звал сюда. Ты пришёл убивать. У меня батя на фронте воюет, может, ты и в него тоже стрелял?
- Нет, я ни в кого не стрелял. Это был мой первый бой, и, наверное, последний. Я не хотел здесь находиться, но призыв… Меня никто не спрашивал. Пожалуйста, поверь мне!
- Даже если я тебе поверю, то кто поверит мне? Если узнают, что я помогаю немецкому солдату, меня арестуют.
- Просто не говори никому, что видела меня. Я бы ушел, но у меня ранена нога, я только до темноты отлежусь и уйду.
- Нет, нет, я не могу помогать тебе! – Таня начала медленно отступать назад, стараясь не выпускать из вида руки солдата, боясь, что в любой момент может прозвучать выстрел. Отойдя на безопасное расстояние, она развернулась и что было сил бросилась к дому, продолжая шептать словно заклинание: «Я не могу. Я не могу».
Дома Таня ходила как сама не своя. Бабушка уже несколько раз внимательно на нее посматривала, стараясь понять, не случилось ли чего, пока не собралась готовить обед и не заметила, что в доме нет воды.
- Тань, а что, воды-то не кому принести? Самой, что ли, придется идти.
- Ой, бабушка, ты не беспокойся, я просто забыла. Сейчас мигом принесу, зачем же тебе тяжести поднимать?
Девочка схватила пустое ведро, незаметно прихватив со скамьи кружку и отломив ломоть свежего хлеба, лежащего на столе. С опаской она снова направилась к колодцу.
Солдат лежал на том же месте, глаза его были закрыты, на лбу выступила испарина, а из груди при выдохе вырывался болезненный стон. Девочка теперь могла повнимательнее его рассмотреть, не боясь чужого взгляда. Солдатик был совсем молоденький, от силы восемнадцать стукнуло. Не на много старше самой Татьяны. Если бы не война, то она бы уже семилетку закончила. Девочка посмотрела на ноги парня и только теперь заметила расплывшееся темное пятно на брючине, уже успевшее покрыться коркой. Она почувствовала сострадание к этому юноше и тут-же мысленно себя одернула: «Что это я? Совсем забыла, кто он?»
Солдат, словно почувствовав чье-то присутствие, очнулся от тяжелого сна и открыл глаза. Первый испуг неожиданно сменился усталостью и безнадежностью. Видимо, иногда бывают такие моменты, когда под бременем страдания даже бояться перестаешь и просто отдаешься жизни, уповая на чудо.
Таня зачерпнула кружкой воды из ведра, оставленного утром у колодца, и поднесла к губам паренька, чуть приподняв его голову второй рукой:
- На, попей, может полегчает.
Юноша с жадностью припал к кружке, с нетерпением делая огромные глотки, пока не осталось ни капли. И тут же без сил уронил голову в Танину ладонь, вновь погрузившись в беспамятство.
- Что же мне с тобой делать? – сомнения не покидали девочку. - Был бы здоров, так и вопросов бы не было. Но если он раненый попадет в плен, то навряд ли выживет. А ведь совсем молоденький еще. Спрячу его ненадолго. Пусть окрепнет маленько, а там видно будет, что с ним дальше делать.
Таня перетащила паренька в тенек, закидала травой, вложила в ладошку горбушку принесенного хлеба и оставила ему кружку с водой. Потом быстро набрала ведро колодезной воды и с двумя ведрами поспешила к дому, где ее уже заждалась бабушка. До вечера Таня смастерила на чердаке лежанку из сухих трав, принесла туда тайком от бабушки старую батину одежду, вскипятила воды и приготовила отвар чистотела, чтобы обработать им рану. Ночью, лежа в постели, она внимательно прислушивалась к дыханию бабушки, пытаясь понять, насколько крепко та уже спит. Вроде бы уже пора. Таня тихонько выскочила из-под одеяла и на цыпочках прокралась за порог. Звездное небо освещало ей дорогу, так что идти было не очень страшно, и девочка быстро нашла оставленного паренька. Он не спал, словно дожидаясь ее.
- Не бойся, мы сейчас попробуем добраться до чердака, там тебя никто искать не будет. Бабушка у меня старенькая и по лестницам старается не подниматься.
Таня помогла пареньку перелечь на принесенный с собой кусок брезента и волоком потащила его по траве к дому. Впереди предстояло самое трудное – взобраться по лестнице на чердак. Таня подхватила солдата под руки и потащила вверх, заставляя его отталкиваться от ступенек здоровой ногой. Ну, вот, наконец-то справились. Девочка зажгла керосиновую лампу, свет которой осветил лицо юноши с крепко сплющенными глазами и искусанными в кровь губами. Похоже, он вновь потерял сознание. «Молодец, - подумала Таня. – Даже не застонал ни разу. А ведь ему наверняка было очень больно».
Не теряя времени, она быстро срезала грязную оборванную одежду, натянула на паренька батянину рубаху. Промыв и обработав рану, перевязала ее чистой тканью. Собираясь сжечь его грязную форму, девочка вытащила из кармана документы и не удержалась, чтобы не прочитать имя: Alexander Walter
- Надо же, Александром зовут, как батю! Вот чудеса-то! – удивилась Таня.
Следующие дни Таня помнила словно во сне. По несколько раз в день она тайком от бабушки поднималась на чердак, чтобы обработать и перевязать рану. Рана начала гноиться, и Тане приходилось очень тщательно следить за чистотой своих рук, кипятить куски ткани для перевязки, и потом сушить их в остывающей печи. Она вспомнила, как прошлым летом они с бабушкой лечили кота, подравшегося с соседскими собаками. Тогда бабушка обрабатывала ему раны медом, чтобы избежать заражения. А еще девочка нашла в кладовке бутыль с самогоном, который тоже пошел в дело. Александр почти все время находился без сознания, бредя в беспамятстве от высокой температуры. В те редкие минуты, когда он приходил в себя, Таня старалась напоить его отварами трав или теплым молоком, чтобы хоть как-то поддержать его силы.
Однажды, спускаясь по лестнице с тазиком окровавленных кусков ткани, Таня столкнулась с бабушкой. У нее уже не было сил что-то скрывать, и она просто расплакалась, опустившись на ступеньку:
- Бабушка, я не смогла его оставить. Он ведь живой, ты понимаешь? – слезы душили ее, и слова с трудом вырывались из горла.
Но бабушке, видимо, и не надо было ничего объяснять. Она уже давно обо всем догадывалась, наблюдая за тщетными попытками внучки скрыть свою тайну.
- Девочка моя, девочка, за что же тебе эта участь! Как же ты из всего этого будешь выбираться? Надеюсь, Бог на оставит тебя.
Бабушка тихо обняла внучку за голову, продолжая шептать про себя:
- Господи, спаси мою бедную девочку! Господи, спаси мою бедную девочку!
А уже где-то через месяц Александр пошел на поправку, вопреки всем прогнозам и ожиданиям. Молодой организм быстро восстанавливал свои силы. Иногда Таня засиживалась на чердаке и молодые люди рассказывали друг другу о своей прошлой жизни. Таня, конечно, не смогла удержаться, чтобы не спросить, откуда у немецкого солдата такое распространенное в ее стране имя, да и разговаривает он по-русски так, что не придерешься. И узнала очень романтическую историю о маме юноши, которая поехала в Германию к своим родственникам и познакомилась там с молодым юношей, музыкантом. Им так не хотелось расставаться, что девушка задержалась в гостях дольше предполагаемого срока, а в России в это время как раз произошла революция. Родители девушки не успели покинуть родину и связь с ними была навсегда утеряна.
- Александр, получается, что любовь спасла твою маму, - задумчиво произнесла Таня, с интересом выслушав всю эту историю.
В таких беседах проходил вечер за вечером, и однажды Таня заметила, что совсем перестала видеть в Александре врага.
- Ты знаешь, я сейчас подумала, что ты такой же как мы, смеешься, музыку любишь. И совсем не отличаешься от мальчишек с нашей улицы. Скажи, зачем мы воюем? Зачем столько боли, если мы все хотим одного и того же: просто жить, радоваться каждому дню, видеть улыбки на лицах своих родных? Зачем?
- Я не знаю, Таня. Может затем, чтобы наши дети, посмотрев на нас, никогда больше не захотели стрелять друг в друга?
Увидев слезы на глазах девушки, Александр тут же добавил:
- А хочешь, я прочитаю тебе стихи? У меня сейчас столько свободного времени, что они сами родились в моей голове:

Гремели выстрелы вдали,
И чьи-то жизни обрывались,
Но средь растерзанной земли
Два сердца биться продолжали.
В своей наивности младой
Они вражды еще не знали.
Легко смеялись над собой
И, за руки держась, мечтали.
О том, что кончилась война,
Орудий залпы замолчали,
И в тишине, он и она,
Без слов друг друга понимали!
Ну, а пока, во мгле ночной,
Двух судеб сны переплетались,
Смотрели звезды им в лицо,
И будущее предвещали.

- Красиво! А интересно, какое будущее нас ждет? – задумалась Татьяна. - Александр, ты, наверно, будешь известным музыкантом, как твой отец. Будешь дарить людям прекрасную музыку. И когда люди будут ее слушать, их сердца начнут раскрываться для любви.
- А ты, Таня, станешь известным врачом, хирургом, будешь спасать людей и дарить им новый шанс на жизнь, - сказал Александр и тихо добавил: - как мне.
Вскоре тихая жизнь в селе закончилась. Красная Армия пошла в наступление и военные штабы переместились ближе к линии фронта. Теперь по улицам часто громыхала военная техника, по домам ходили военные в поисках временного жилья для себя. Таня понимала, что не может больше оставлять в их доме такого опасного соседа.
- Александр, тебе пора уходить. Линия фронта еще не так далеко, и ты сможешь перейти ее, пока не оказался глубоко в тылу. Оставаться здесь дальше опасно и для тебя, и для нас с бабушкой. Я хочу попросить тебя на прощание, пожалуйста, сделай все, чтобы избежать возвращения в армию. Одна лишь мысль о том, что я спасаю солдата, который вернется на фронт, чтобы убивать, наполняет меня ужасом.
- Я обещаю, - тихо ответил юноша.
 
***

Александр шел по проспекту Мира плечом к плечу с тысячью других гостей Москвы. И не только гостей. Вся столица вышла на улицы. Такого единения и дружелюбия между представителями разных народов еще не видел мир! Люди, впервые увидевшие друг друга, обнимались, смеялись, танцевали, приглашали друг друга в гости. «Да, как все изменилось за последние годы! – подумал мужчина. - Этот фестиваль молодежи и студентов совершенно по-новому открыл для меня родину моих предков. А лозунг какой: за мир и дружбу! Мы когда-то мечтали об этом с Танюшей».
Александр помнил, зачем он приехал в Советский Союз, воспользовавшись приглашением на фестиваль. Он дал себе слово найти ту смелую девочку, не побоявшуюся спрятать у себя немецкого солдата. Найти и поблагодарить.
Дорога не заняла много времени, и через пару дней Александр уже стоял перед знакомым домом. Тихо скрипнула калитка, оповещая хозяев о нежданном госте. Из сеней на шум вышел коренастый пожилой мужчина, с удивлением осмотрел пришельца.
- Что, заблудился? – голос его был не очень приветливым.
- Добрый день! Я ищу молодую женщину, она жила в этом доме во время войны. Таней зовут.
Мужчина еще больше насупился.
- А ты кем ей будешь?
- Никем.
- Ну дак если никем, так и ступай отсюда! Ишь, моду завели, ходят, справки наводят! Нет здесь никакой Тани!
Свирепый вид хозяина не предвещал ничего хорошего и Александр вышел со двора.
- Что, прогнал вас Степаныч? Да вы не сердитесь, его понять можно, дочка все-таки, - окликнула его женщина из-за соседнего забора.
- Дочка? Так это Танин отец? А Таня где?
Соседка боязливо посмотрела по сторонам, но, видимо, желание поделиться новостями с незнакомцем взяло верх над страхом, и уже шепотом она продолжила:
- Так нет ее здесь. Она ж во время войны солдата немецкого у себя прятала. Да разве ж от наших сельчан что скроешь. Все про всех знают. И когда наши уж окончательно в село вернулись, так на Танюху и донесли. Да людей-то можно понять, у многих с фронта родные не вернулись, так чего с горя не сделаешь. А она, глупая, и не отпиралась. Сказала бы, ничего, мол, не знаю, мало ли, что кому привиделось. Вот и дали ей десять лет, и не посмотрели, что дитя еще совсем. А как срок свой отбыла, так вернулась. Батя, слава Богу, дождался ее. Да только вернулась-то она совсем ослабшей, не выдержало, видимо, здоровье сурового сибирского климата.
Ну, а сейчас-то она где? – не выдержал Александр столь длинного повествования.
- Так известно – где. В областной туберкулезной больнице. Да только не жилец она, не жилец. А зачем ты ее разыскиваешь-то? – с запозданием спохватилась соседка. Но Александр уже не слушал ее, спеша успеть на ближайший автобус.

***
Медсестра подвела Александра к худощавой молодой девушке, сидевшей на скамейке в больничном саду. Огромные усталые глаза на изможденном лице внимательно изучали посетителя. Он молча опустился перед ней на колени, взял ее тонкие руки с прозрачной светящейся кожей в свои и низко склонил перед ней голову.
- Я узнала вас.
После этих слов Александр больше не смог сдерживать слез, и они бесстыдно капали прямо в ладони девушки.
- Не вините себя. Все случилось так, как должно было быть. Я сама выбрала свой путь, меня же никто не заставлял.
- Я увезу вас отсюда. Найду лучших врачей, вы обязательно выздоровеете.
- Александр, не беспокойтесь, я знаю, сколько мне осталось и, поверьте, я уже спокойна. Лучше расскажите о себе, чем вы занимаетесь, как живете. Надеюсь, вы не расстались с музыкой?
- Да как же я могу рассказывать о себе, о своих успехах, когда вы пожертвовали своей жизнью ради меня!
- Что вы такое говорите? Нет никакой жертвы. Вы представляете, что бы со мной было, если бы я сдала вас властям? Я бы всю жизнь прожила с чувством вины, коря себя в вашей гибели. А знаете, муки совести намного страшнее смерти. Я хочу поблагодарить вас. Вы подарили мне шанс проявить свою человечность, а что может быть ценнее. И потом, вы знаете, в лагере я встретила много замечательных людей. Там были разные люди, но мне повезло. Я общалась с сильными и открытыми людьми, у них я научилась стойкости, преодолению, терпению. Поэтому сейчас мне легко. Я не стыжусь прошлого и ни о чем не сожалею. Любой человек о таком может лишь мечтать в конце своего жизненного пути, не правда ли? И все это благодаря такой случайной нашей встрече. Или не случайной, кто знает?
- Таня, для меня очень важно, чтобы вы знали: я сдержал свое слово.
- Я знаю. Иначе вы бы не пришли сюда. Поверьте, мне теперь намного спокойнее будет уйти с мыслью, что все было не напрасно.

***

Жизнь закрутилась своим чередом, работа, встречи, выступления, концерты, вечная спешка, бесконечная суета, когда некогда остановиться и задуматься: где я? Кто я? Постоянная гонка за несбыточным, неуловимым, призрачным, надуманным, иллюзорным. Но ничто не бывает бесконечным. Однажды всегда приходит время поставить точку.
Это случилось ранним утром. Александр спешил на очередную незапланированную заранее встречу. Неожиданно на дорогу выбежала маленькая девочка с плюшевым медвежонком в руках. Визг тормозов, крик женщины, резкий поворот руля, битое стекло и глухой удар автомобиля об угол кирпичного здания. Сознание медленно отключалось от реальности.
- Ну, вот, я и расплатился. Чья-та спасенная жизнь взамен той, короткой, не прожитой до конца. Прости меня, Танюша, что поставил твою жизнь на кон вместо своей. Прости!