Странник 4

История Первая.

Эйон сегодня никуда не спешил. Это был его день, хотя мало кто знал о причине такого праздничного настроения. Он ходил по улицам Корка, разглядывал таверны и магазины, и улыбаясь, смотрел на прохожих.

Эйон все еще не мог поверить, что сегодня закончился 6-летний курс его обучения, во время которого он выучил около тысячи законов.

-Я уже Брехонский арбитр королевства Мюнстер, я буду судить людей по чести и достоинству, используя только истину и справедливость, - гордо сказал он себе.

-Интересно, как „сдавали экзамены“ его коллеги в первом или втором веке, когда в Ирландии не было письменности и все законы учили наизусть, как когда-то это делали друиды ? – подумал он.

Конечно, он тоже помнил многие из них, но на дворе был 701-ый год, и законы уже давно переписывались в специальных книгах.

Вспомнив о друидах, Эйон снова гордо осмотрелся. Он всегда мечтал быть похожим на своих далеких предков кельтов. В его семье с уважением говорили о своих „гельских“ корнях, а о друидах ему рассказывали легенды. Он знал, что друиды веками являлись судьями, и то, что он в какой-то мере стал современным друидом, невероятно поднимало его самооценку.

Он снова и снова мысленно возвращался к экзамену. Его экзаменатором был не кто иной, как известный арбитр Шон МакКленси, немолодой и изысканно одетый мужчина, с живыми глубокими глазами.

МакКленси знал наизусть такие казусы, о которых Эйон даже не слышал, и несмотря на свою тысячу выученныф законов, он чувствовал себя мальчишкой первого курса обучения.

Эйон снова вспомнил основной казус экзамена и мысленно восстановил происшедшее до мельчайших деталей.

МакКленси тогда, глядя на него спокойным и бесстрастным взглядом, рассказал о жалобе одного из своих клиентов.

-Мой клиент является ответчиком со стороны своего соседа, - сказал арбитр.

-Истец считает, что пчелы моего клиента питаются цветами на его территории, а мед носят своему хозяшну. Он претендует на компенсацию . Как бы Вы поступили ?

Эйон вспомнил, как он тогда сразу вспотел.

-Это тебе не коров делить, - с тоской подумал он.

-Я думаю ответчику нужно посчитать ущерб, - неуверенно начал он.

-А Вы смогли бы посчитать ? – улыбаясь, спросил МакКленси и добавил:

-Я не думаю, что в королевстве Мюнстера, да и во всей Ирландии найдется человек, который может это вычислить.

Эйон молчал.

-Рассуждайте, молодой человек, - сказал экзаменатор, - Вы наверно помните, что мы не просто судьи, а арбитры, и от нас ждут конкретного решения, а не формальной отписки.

Эйон быстренько прогнал в голове все основные положения раздела „Имущество“, но зацепиться там было не за что. На всякий счучай он мысленно „перелистал“ и раздел „Штрафы“, но и там ничего спасительного не нашел.

И тогда он вспомнил слова своего учителя „Никогда не забывай о семейных правах“

Эйон успокоился и, глядя в глаза МакКленси, ответил:

-А что думает по этому поводу жена соседа, ведь для компенсации ущерба необходимо письменное заявление всех собственников, а как мы знаем, по имущественным вопросам в Ирландии женщина имеет равные права с мужчиной.

-Отличный ответ, - сказал тогда МакКленси и, так как это был последний вопрос, он торжественно вручил новому арбитру традиционный брехонский знак.

Знак был похож на кельтскую торкву 1, которую Эйон должен был носить на шее.

Продолжая смотреть на молодого арбитра благосклонным взглядом, МакКленси сказал:

-Когда я был на вашем месте, мне рассказали две легенды о „божественном контроле“ над нашей работой. Вы слышали об этом ?

-Нет, - удивленно ответил Эйон, деликатно пропуская, что МакКленси „сдавал экзамен“ лет сорок назад, то есть, другому поколению арбитров.

-Первая легенда связана с торквой и, вероятно, пришла к нам от друидов, считали, что если арбитры произносили заведомую ложь, этот знак сжимался на шее и буквально душил своего собственника. Мне кажется, что это звучит скорее, как миф. Но вторая история случалась довольно часто. Когда брехонцы опять же использовали неверные сведения, на их щеках появлялись лиловые пятна, совсем не похожие на обычные прыщи. И при отказе от „подстроенных доводов“ пятна постепенно исчезали.   

Коллега, - сказал тогда на прощанье МакКленси, - я хочу Вам дать профессиональный совет. Никогда не забывайте о „божественном контроле“.

-Да, конечно, - ответил Эйон.

+++

Прошло много лет. Эйон стал известным арбитром и помог многим людям. Но когда он уже был в преклонном возрасте, случились события, которые начали подкапывать систему арбитров.

Рьяным организатором этих событий стало христианское духовенство, которое не переставало осуждать самый главный принцип брехонских законов – равенство полов.

-Если это было так необходимо, - говорили епископы, - Римская империя давно бы приняла равенство полов. Женщина – греховное создание. Она не заслуживает права наследства, потому что без ее верного супруга, она - никто.

Эйон не дожил до стремительной „канонизации“, то есть подмены гражданских законов церковными, но он был счастлив тем, что никогда не его щеках не „полыхали“ лиловые пятна.

Примечание

1. Торква, вид ожерелье у кельтских народов, надеваемое во время религиозных праздников, стратегически важных битв или во время особенных торжеств.      


История Вторая

Вартеван был в Ростове в первый раз. Он приехал поступать в местный университет на филологический факультет. Вартеван мечтал быть журналистом уже несколько лет, и вот, наконец, его самые смелые надежды были так близки к осуществлению.

Отец отвез его в комиссию по регистрации студентов, которая помещалась в солидном здании на главной улице города.

Родители, в принципе, были не против решения сына. Их немножко тревожило то, что журналистика была связана с политикой правящей власти.  А это уже могло создать  проблему.

Нет, его родители не были диссидентами. Они жили нормальной жизнью людей того времени, в семидесятых годах прошлого века. Это время было интересно тем, что ничего особенного не происходило - по крайней мере внешне.

Мама Вартевана происходила из аристократической семьи, по линии бабушки, и, естественно, о некоторых вещах сыну „недоговаривала“. За братом деда Вартевана пришли в 1937 году, взяли прямо из дома, в белом костюме /он не был женат, работал в горсовете Еревана, и они жили вместе/. Больше его не видели. В шестидесятых прислали извинение и дали одну зарплату, видимо так его оценили.

Родственники папы были известными людьми, некоторые из них даже устанавливали советскую власть. Но это их, естественно, не спасло от красного террора, и в тридцатых годах они тоже стали исчезать. Двое братьев дедушки пропали на поле боя, что по тем временам было равносильно врагам народа.

В-общем, список был большим, но родители Вартевана не озлобились, а просто работали на благо страны.

Поэтому на первом собеседовании, когда при подаче документов его спросили, не является ли он членом партии, Вартеван улыбнулся и сказал: „Нет“

Человек из комиссии, видимо, увидел какой-то намек в улыбке парня и спросил:

-А как Вы относитесь к членству в партии ?

-Никак, - ответил Вартеван и молча смотрел на чиновника, пока тот не сказал раздражительно:

-Вы свободны.

Отец Вартевана нанял для своего сына репетиторов, и около месяца молодой парень по нескольку раз в день ходил к различным преподавателям. 

С учетом вступительных экзаменов, он был „устроен“ и к бывшему университетскому преподавателю английского языка Мери Рудольфовне Резнер.

Английский Вартеван учил с малых лет благодаря своей тете, которая сумела передать племяннику свою любовь к этому языку.

Мери Рудольфовна это сразу поняла и уже на втором уроке сказала:

-Вартеван, для университетского уровня ты знаешь грамматику достаточно хорошо. Тебе нужна практика. Я выбрала для тебя книгу на английском языке, которую ты будешь переводить каждый день. Наши уроки будут проходить так: приходишь, кладешь закрытую книгу на стол и рассказываешь свободным текстом все, что запомнил.

-Понял ? – спросила она.

-Понял, - ответил Вартеван, - а что это за книга ?

Женщина протянула ему довольно толстую книгу, страниц на триста, скорее похожую на журнал. Сразу бросилась в глаза дата издания – 1943г.

На обложке было написано: „Историческое и лингвистическое значение ирландских юридических трактатов. Сборник монографий Британской Академии, № 28“  Автор – Даниель А. Бинчи

-Ничего себе, опубликовали во время войны. Неужели тема так важна ? – подумал Вартеван.

-А о чем она ? - спросил он.

Мери Рудольфовна ответила вопросом на вопрос:

-Ты что-нибудь знаешь о Брехонских законах ? Это - свод законов ранней Ирландии, которые учили наизусть. Первые законы фактически были взяты из практики друидов, и подобно их учению, их нигде не документировали, а запоминали.

Вартеван молчал.

Ты слышал о друидах ? – строго спросила учительница.

Что-то слышал, но мало, - неуверено ответил Вартеван.

-Друиды были „сливками“ кельтского общества. Они 20 лет изучали природу, историю и, конечно же, человеческие отношения, и становились учителями, проповедниками и судьями.

- Но я отвлеклась, - продолжила Мери Рудольфовна, - те, кто запоминал все законы, сдавали своеобразный экзамен и становились брехонскими судьями или, как их называли, „арбитрами“. Они разрешали споры между людьми и были уважаемыми гражданами своего общества. Брехонские арбитры были в Ирландии много веков.

-Нет, никогда об этом не слышал, - ответил Вартеван.

-Английские ученые считают, что умение запомнить и рассказать было главным в учении друидов, поэтому его не забыли, а развили при подготовке брехонских арбитров, - продолжила Мери Рудольфовна, - и я думаю, что это правило и сегодня полезно каждому.

-Кроме того, эти законы довольно интересны.  Может быть и тебе когда-нибудь помогут, - ответила она и закончила урок.

+++

Сначала Вартевану было скучновато переводить законы каких-то там средневековых ирландцев, которые жили у черта на куличках. Но он втянулся и даже стал запоминать эти тексты.

Автор цитировал известного арбитра Шона МакКленси, который говорил:

-Запомните эти законы так, как вы помните доброе дело, которое сделали соседям. Написанное не остается в памяти.

Скоро Вартеван с удивлением обнаружил, что помнит, хотя и не наизусть, уже десяток брехонских законов.

-Во мне раскрывается скрытый талант друида, - весело подумал он.

+++

Последним вступителным экзаменом в университет был английский.

Вартевану не „повезло“. Когда он садился перед комиссией отвечать на устные вопросы, в аудиторию зашла декан факультета иностранных языков университета. Худая невысокая женщина, профессор, со строгим взглядом и таким же стилем одежды. Она критически „осмотрела“ Вартевана и властно сказала преподавателям:

-Я этого студента сама расспрошу.

Если бы такое случилось на предыдущем экзамене по истории, Вартеван, наверно бы получил максимум тройку.

Но это был английский, который он учил дома и в школе уже десять лет.

-Расспрашивайте, - с улыбкой разрешил Вартеван.

Декан нахмурилась и буквально за 10 минут задала, наверно, вопросов 15. Вартеван отвечал быстро и коротко, не вдумываясь в смысл, используя различные глаголы и, стараясь не повторяться.

Наконец, она откинулась на спинку стула и сказала язвительно:

-Да что это я Вас кручу на бытовые темы. Может у Вас есть знания и вне стандартной программы школы ?

Конечно, есть, - ответил спокойно Вартеван.

Ну-ка, ну-ка, послушаем, - сказала саркастично профессор.

Вартеван сделал небольшую паузу и сказал:

Ирландский Брехонский закон Imscarad

Профессор поперхнулась, а преподаватели оглянулись друг на друга, ничего не понимая.

Вартеван продолжил по-английски тихо и напевно:

„Женщина может развестись, если супруг пренебрегает ею ради другой женщины, если он не может ее содержать или распространяет ложные истории или насмешки в ее адрес, или если он обманом заставил ее выйти замуж с помощью колдовства“.

Стояла полная тишина.

-Кто Вас готовил ?  - спросила профессор, - Резнер ?

Да, - ответил Вартеван.

Она встала, и перед тем, как выйти из аудитории, сказала:

-Пишите ему „пятерку“, я думаю, он будет учиться у нас.


История Третья

Лекция по истории КПСС проходила сравнительно гладко. Студенты привычно убивали время: передавали и получали записки, играли в морской бой и на три спички, заглядывались на студенток и ковыряли столы.

Прошло уже, слава Богу, больше половины лекции, и молодой преподаватель Герман Васильевич Донской из Высшей Партийной Школы бойко говорил о заслугах партии. 

Вартеван сидел и пытался вспомнить какую-нибудь игру, чтобы убить оставшиеся 20 минут.

В этот момент Герман Васильевич сказал:

-Наша партия сделала исторический шаг, освободив от тысячелетнего неравенства женщин. В начале, в период первобытно-общинного строя все люди были равны. Но впоследствии рабовладельческие, феодальные и капиталистические общества превратили женщину буквально в собственность мужчины, и только социализм успел освободить прекрасную половину человечества от этого гнета.

-Я не согласен, - вдруг услышал преподаватель и запнулся на половине фразы.

В аудитории стало особенно тихо, все дружно посмотрели туда, откуда раздался голос.

Это сказал Вартеван.

-Герман Васильевич, я не против партии, но Вы, наверно, не успели проверить некоторые факты. В ранней и средневековой Ирландии существовали Брехонские законы, согласно которым женщина имела равные права на наследство и развод с мужчиной. При разделе имущества, без ее согласия как члена семьи, суд не мог решать наследственные дела.

Герман Васильевич постепенно пришел в себя и сказал:

-Спасибо Вам за дополнение. Мне это, действительно, не известно, но я думаю, это не так существенно и скорее доказывает – тут голос его окреп, – что без господствующего положения социально ориентированной власти, гарантом которой сегодня является наша партия, любые попытки бороться за права женщин были обречены на провал.

Вартеван молчал. Он вдруг вспомнил всех своих родственников, которые пострадали от всяческих культов. Наверно каждый из них где-то высказался, как он сегодня с благородной идеей сказать истину, чтобы люди поняли, что не все в жизни черное и белое.

Наверное, многих из них погубила это фраза – „Я не согласен“. А может быть, все было по-другому.

Он снова вспомнил историю брата деда, но в этот раз почувствовал себя достойным своего рода.

На экзамене по истории КПСС Вартеван ответил на все вопросы и получил тройку.