Космология Альберта Саксонского

Альберт Саксонский (1316-1390) был учеником Жана Буридана и профессором Парижского университета. Хотя большинство идей Альберт Саксонский позаимствовал у своего учителя, тем не менее с историко-философской и историко-научной точки зрения представляет интерес его книга "Вопросы к четырем книгам Аристотеля о небе и мире", которая неоднократно переиздавалась в ХV и ХVI веках. В Государственной библиотеке иностранной литературы в Москве имеется экземпляр этой книги, изданный в 1520 году в Венеции. Были однако и более ранние издания этой книги, одно из которых было известно Леонардо да Винчи. В последующих лекциях мы расскажем подробнее о влиянии Альберта Саксонского на Леонардо да Винчи и других мыслителей ХVI в. А сейчас обратимся к содержанию самой книги.
Самый, пожалуй, интересный фрагмент из "Вопросов[...]" Альберта Саксонского связан с проблемой движения Земли. Хотя Альберт в конце концов высказывается в пользу аристотелевского учения о неподвижности Земли, им формулируются интересные аргументы в пользу "антитезиса", т.е. в данном случае в пользу движения Земли. Вот самый замечательный из этих аргументов, можно сказать, вошедший в историю:
"Некоторые считали, что земля подобна жаркому, а солнце - очагу. Но подобно тому как не очаг движется вокруг жаркого, но жаркое поворачивают на вертеле, так, говорят они, не солнце движется вокруг земли, но, скорее, земля движется вокруг солнца, потому что земля нуждается в солнце, а не наоборот" (Alberti de Saxonia Quaestiones in Aristotelis de caelo. Louvain-la-Neuve, 2008, p. 324).
Любопытно, что много позднее, у Ломоносова, в задачу которого входило на популярном уровне ознакомить русское общество ХVIII века с гелиоцентрической системой Коперника, мы находим басню «Случились вместе два Астронома в пиру», где говорится о том же, о чем писал Альберт Саксонский:
«[...]Кто видел простака из поваров такова,
Который бы вертел очаг кругом жаркова?» (М.В. Ломоносов. Полное собрание сочинений. Т. 8. М., 1959, с. 695).
Любопытно, что в статье Зиновия Цейтлина «Коперник и современность» опубликованной в журнале "Вопросы философии" в № 1 за 1948 год, говорится, что "известный довод из басни Ломоносова […]  является отнюдь не только суждением "здравого смысла", а суждением, не расходящимся с наукой" (З.А. Цейтлин. Коперник и современность//Вопросы философии. №1, 1948, с. 307). Если бы марксист Зиновий Цейтлин знал, что расточает похвалы не столько в адрес Ломоносова, сколько в адрес схоласта ХIV века, он бы очень удивился.
Однако это сравнение земли с жарким, а солнца с очагом является лишь частью обширной полемики вокруг проблемы неподвижности Земли, зафиксированной на страницах "Вопросов…" Альберта Саксонского. Приведем еще несколько доводов из этой книги в пользу движения Земли:
"Покоится ли земля в центре неба или в центре мира, или же движется?" Представляется, что не покоится. Во-первых, то, что имеет в себе природу и способность к движению, не покоится; земля же такова, следовательно и т.д. Большая посылка очевидна. Ведь иначе эта природа и эта способность имелись бы в ней напрасно. Малая посылка доказывается. Ведь земля есть природное тело, поэтому имеет в себе природу и, как следствие, способность к движению, что явствует из определения природы, которое дает Аристотель во 2 книге "Физики", где говорится: природа есть начало движения и т.д. Во-вторых, земля способна изменяться и в действительности изменяется, следовательно, не покоится[...] Первое доказывается[...] ибо земля постоянно изменяется под воздействием тепла, и света, и других влияний небесных тел. В-третьих, покой есть более благородное состояние, чем движение, ибо покой является целью движения. Следовательно, покой должно приписывать более благородным телам, примером каковых является небо, а движение - менее благородным, к коим относится земля (ср. "К этому присоединяется то, что состояние неподвижности считается более благородным и божественным, чем состояние изменения и неустойчивости, которое по этой причине более приличествует Земле, чем Вселенной" (Н. Коперник. О вращениях небесных сфер [...]. М., 1964, с. 29)). В-четвертых, лучше объяснять что-либо меньшим числом допущений, нежели большим. Это ясно из первой книги "Физики", где говорится, что неправильно делать с помощью большего то, что можно сделать с помощью меньшего и т.д. Но поскольку проще двигать малое, чем большое, то лучше и разумнее представляется, что земля, которая является весьма маленькой, движется с наибольшей скоростью, а наивысшая сфера покоится, чем наоборот. В-пятых, земля непрерывно движется вращательным движением, следовательно, не покоится. Первое доказывается: ибо небо покоится, а звезды небесные последовательно восходят и заходят, следовательно, земля непрерывно движется вращательным движением, ибо если небо покоится, восход и заход звезд нельзя объяснить иначе, чем движением земли, а первое можно доказать, ибо ни из каких опытов или явлений нельзя узнать, что небо движется (ср.: "А если допустить, что небо вовсе не имеет такого движения, а вращается с запада на восток Земля, то всякий, кто это серьезно обдумает, найдет, что все видимые восходы и заходы Солнца, Луны и звезд будут происходить точно так же". (Там же, с. 22))[...], и следствие не следует попросту отрицать, т.е. что земля движется круговым движением. И можно привести некоторые доводы в пользу того, что земля движется, а небо покоится, из коих первый таков: небо не нуждается в том, чтобы что-либо приобрести у земли, земля же нуждается в небе для того, чтобы нечто приобрести, а именно, влияния. Следовательно, кажется более разумным, чтобы земля двигалась, а небо покоилось, чем наоборот. И это подтверждается следующим рассуждением: движение возникает по причине потребности, но то, что в большем нуждается, должно и больше двигаться; земля же в большем нуждается, чем небо, следовательно, и т.д. В-шестых, земля имеет сферическую форму. Сферическая же форма весьма пригодна для движения и прежде всего вращательного; следовательно, если бы земля на самом деле не двигалась вращательным движением, по крайней мере, иногда, то получается, что таковая способность земли к движению присуща ей напрасно (ср.: "Уже доказано, что Земля тоже имеет форму шара; полагаю, что нужно посмотреть, не вытекает ли из ее формы и движение". (Там же, с. 22))" (Alberti de Saxonia Quaestiones in Aristotelis de caelo. Louvain-la-Neuve, 2008, pp. 422-424).
Таковы шесть аргументов, сформулированных Альбертом Саксонским в пользу движения Земли. Разумеется, в том же 26 вопросе 2 книги «Вопросов...» мы найдем и ответы на эти аргументы; к тому же мы знаем, что для решения вопроса о движении Земли у Альберта Саксонского не имелось достаточно фактов и знаний. Но эти аргументы все же делали гипотезу о движении Земли не столь уж безумной в глазах средневековых схоластов и подготовили благоприятную почву для появления и принятия гелиоцентрической гипотезы Коперника.
Но чем мог Альберт Саксонский объяснить вращательное движение Земли? Ведь, с точки зрения аристотелевской физики, подобное движение было бы для Земли "противоестественно". Дело в том, что Альберт Саксонский был учеником Жана Буридана и унаследовал от своего учителя новое, неаристотелевское понимание движения. Вот, например, какими доводами защищает Альберт Саксонский учение Жана Буридана об импетусе:
"В пользу этого мнения (мнения Жана Буридана - И.Л.) имеем такой опыт: если гончарный круг большой или весьма тяжелый движим тобою с большой скоростью вращательным движением, то, когда прекратишь его раскручивать, он еще долго будет двигаться сам по себе, что можно объяснить лишь неким импетусом, который гончарный круг приобретает извне и который в нем запечатлевает двигатель; наконец, когда прекратишь раскручивать этот гончарный круг, его вращение станет постепенно замедляться, пока наконец он не перестанет двигаться[...]. И, возможно, если бы этот гончарный круг существовал вечно без всякого уменьшения и изменения и не было бы никакого сопротивления, уничтожающего импетус, ему сообщенный, то он, благодаря этому импетусу, двигался бы вечно; и, если угодно, могу вообразить, что не требуется предполагать существования мыслящих субстанций, приводящих в движение небесные сферы. Ибо можно сказать, что когда Бог сотворил небесные сферы, Он сам привел в движение каждую из них по Своему произволению и, таким образом, они доселе движутся благодаря тому импетусу, который им дал Бог, ибо этот импетус там не уничтожается и не уменьшается, поскольку там нет сопротивления" (Ibid., pp. 341-342).
Рассуждая таким же образом, Альберт Саксонский мог предположить, что Бог сообщил импетус самой земле, раскрутив ее вместе со сферами воды, воздуха и огня, как гончарный круг. Само же понятие импетуса Альберт Саксонский иллюстрирует очень важными примерами и наблюдениями, которых мы не находим у Жана Буридана:
"Если бы Земля была просверлена насквозь, и через это отверстие падало бы тяжелое тело с достаточно большой скоростью в направлении центра Земли, то, когда центр тяжести этого падающего тела совпал бы с центром мира, это тело и дальше продолжало бы двигаться в направлении другой части неба по причине импетуса, в нем еще не уничтоженного; и когда в процессе подъема этот импетус полностью израсходуется, это тело снова начнет спускаться, и в процессе спуска снова приобретет себе некий небольшой импетус, благодаря которому снова пройдет центр Земли; и когда и этот импетус уничтожится, снова начнет спускаться, и так будет двигаться туда-сюда вокруг центра Земли, колеблясь до тех пор, пока в нем будет оставаться импетус, и наконец, остановится" (Ibid., p. 342-343).
Любопытно, что точно такой же пример позднее приведет Галилео Галилей в своей книге "Диалог о двух системах мира", вкладывая его в уста Сагредо, т.е. участника диалога, высказывающего взгляды самого Галилея:
"Я твердо уверен, что если бы Земля была пробуравлена насквозь через центр и мы сбросили бы ядро с высоты ста или тысячи локтей над ее поверхностью, то оно прошло бы по ту сторону центра и поднялось на ту же высоту, с какой было брошено" (Галилео Галилей. Диалог о двух главнейших системах мира птолемеевой и коперниковой. Москва-Ленинград, 1948, с. 33).
Это совпадение не случайно и свидетельствует о знакомстве Галилея с трудами своих средневековых предшественников.
Нам интересны также и доводы, приводимые Альбертом Саксонским в пользу концепции импетуса. Они излагаются в 12 вопросе анализируемого нами сочинения, который звучит так: "Движется ли воздух естественным движением при бросании камня или другого снаряда в нем?" В рамках ответа на этот вопрос Альберт Саксонский указывает истинную причину движения брошенного тела:
"Следует знать, что об этом было высказано множество мнений. Одно из них заключается в том, что брошенное тело после отрыва от руки бросающего движимо воздухом, сопровождающим брошенное тело[...]. Но это мнение не представляется мне убедительным, ибо хотя за брошенным телом и следует воздух, чтобы не возникал вакуум, однако этот воздух не представляется мне причиной движения самого брошенного тела[...]. Ибо, следуя этому мнению, нельзя объяснить причину движения колеса или гончарного круга в течение долгого времени, после того как рука раскручивающего уже отнята[...]. Есть второе мнение, а именно, что рука, приводя в движение брошенное тело, приводит в движение и окружающий воздух. Это мнение также неудовлетворительно. Ибо непонятно, кем движим этот воздух, после того как рука прекращает толкать и двигать, и поэтому остается такая же неясность относительно того, кем движим этот воздух, как и относительно брошенного тела. Во-вторых, это мнение не может объяснить, что движет гончарный круг, ибо, будучи сильно раскручен, он весьма долго вращается, даже если его отгородить от окружающего воздуха. В-третьих, воздух весьма легко разделяется. Поэтому непонятно, как может он в течение столь длительного времени поддерживать на большой высоте камень, брошенный машиной или каким-то другим орудием. В-четвертых, согласно этому мнению, выходит, что мы можем дальше бросить перо, нежели камень. В-пятых, если воздух, который бросающий приводит в движение вместе с камнем, обладает такой силой, что может с большой скоростью нести тяжелый камень, то представляется, что если кто-нибудь, не имея камня, толкнет воздух на своего соседа, тот[...] должен ощутить воздействие гораздо большее, чем он в действительности ощущает" (Alberti de Saxonia Quaestiones in Aristotelis de caelo. Louvain-la-Neuve, 2008, pp. 520-522).
Читавшие "Диалог о двух системах мира" Галилея, помнят, что примерно такие же доводы приводили участники диалога Сагредо и Сальвиатти, чтобы убедить в неправоте Аристотеля третьего участника диалога - Симпличио ("sempliciotto" по-итальянски означает простак), олицетворявшего твердолобого схоласта. Естественно, у читателя создается впечатление, что до Галилея ни один схоласт (тем более в ХIV веке) не смел критиковать аристотелевское учение о движении. На самом деле, как мы могли только что убедиться, подобная критика не только наличествовала в сочинениях Жана Буридана и Альберта Саксонского, но оказала влияние и на самого Галилея.
Также у Галилея мы находим интересные рассуждения о том, что если бы Луна была гладкой, как зеркало, она не смогла бы отражать свет так, как она его в действительности отражает:
"[Сагредо]...Если бы Луна была гладкой, как зеркало, то только самая маленькая часть Луны казалась бы глазам отдельного наблюдателя освещенной Солнцем" (Галилео Галилей. Избранные труды. Т. 1. Москва, 1964, с. 172).
Неискушенному читателю могло бы показаться, что эти соображения впервые пришли в голову лишь Галилею. Но в действительности уже Пьер Дюгем обратил внимание, что аналогичные рассуждения имеются у Альберта Саксонского в "Вопросах к книге Аристотеля "О небе"", причем Галилей не мог о них не знать, поскольку эта книга неоднократно издавалась в Италии и во Франции.
Дюгем цитирует следующий фрагмент из "Вопросов...":
"Есть некое сомнение относительно способа, которым Луна получает свет от Солнца. Есть несколько мнений об этом. Некоторые заявляют, что поверхность Луны абсолютно гладкая, без всякой шероховатости, так что она отражает свет Солнца по направлению к нам так же, как различные цвета отражаются в хорошо отполированном гладком зеркале; Луна кажется нам светящейся благодаря этому отражению солнечного света. Но это мнение нельзя принять; несомненно, что гладкое и отполированное тело будет отражать лучи к нашему глазу, но это отражение не будет исходить от каждой части гладкого тела [...]. Если бы Луна отражала свет Солнца к нам вышеупомянутым способом, т.е. как зеркало, несомненно, вся поверхность Луны давала бы нам слабый свет; и мы бы не видели интенсивного света кроме как в некоторой небольшой части, такой что угол падения был бы равен углу отражения в направлении наших глаз" (Pierre Duhem. Medieval Cosmology: Theories of Infinity, Place, Time, Void, and the Plurality of Worlds. Edited and translated by Roger Ariew. Chicago, 1985, p. 492).

Cosmology of Albert of Saxony
Albert of Saxony (1316-1390) was a student of Jean Buridan and a professor at the University of Paris. Although Albert of Saxony borrowed most of the ideas from his teacher, nevertheless, from a historico-philosophical and historico-scientific point of view, his book Questiones in quatuor libros Aristotelis de caelo et mundo, which was reproduced several times in the 15th and 16th centuries, is of interest. The State Library for Foreign Literature in Moscow has a copy of this book, published in 1520 in Venice. There were, however, earlier editions of this book, one of which was known to Leonardo da Vinci. In subsequent lectures, we will talk in more detail about the influence of Albert of Saxony on Leonardo da Vinci and other thinkers of the 16th century. Now let us turn to the content of the book itself.
Perhaps the most interesting fragment from Questiones by Albert of Saxony is connected with the problem of the Earth’s motion. Although Albert ultimately speaks in favor of the Aristotelian doctrine of the immobility of the Earth, he makes interesting arguments in favor of the “antithesis”, i.e., in favor of the motion of the Earth. Here is the most remarkable of these arguments, one might say, which went down in history:
“Some believed that the earth is like a roast, and the sun is like a hearth. But just as it is not the hearth that moves around the roast, but the roast is turned on a spit, so, they say, the sun does not move around the earth, but rather the earth moves around the sun, because the earth needs the sun, not the other way around “(Alberti de Saxonia Quaestiones in quatuor libros Aristotelis de caelo et mundo. Louvain-la-Neuve, 2008, p. 324).
It is curious that much later, in the works of Lomonosov, whose task was to familiarize Russian society of the eighteenth century with Copernicus’ heliocentric system at a popular level, we find the fable “Two Astronomers Happened Together at a Feast,” which says the same thing about which Albert of Saxony wrote:
“[...] Whoever saw a simpleton among the cooks,
Who would turn the hearth around the roast? “ (M.V. Lomonosov. Complete works. T. 8. M., 1959, p. 695 – in Russian).
It is curious that the article by Zinovy Tseitlin “Copernicus and the Contemporary Epoch” published in the journal Problems of Philosophy in No. 1 for 1948 states that “the well-known argument from Lomonosov’s fable [...] is by no means only a judgment of ‘common sense’, but a judgment not at odds with science” (Z.A. Tseitlin. “Copernicus and the Contemporary Epoch”, in Problems of Philosophy. No. 1, 1948, p. 307 – in Russian).
If the Marxist Zinovy Tseitlin knew that he was lavishing praise not so much on Lomonosov as on the scholastic of the fourteenth century, he would be very surprised.
However, this comparison of the earth with a roast, and the sun with a hearth, is only part of an extensive controversy around the problem of the immobility of the Earth, recorded in the pages of Questions by Albert of Saxony. Here are some more arguments from this book in favor of the Earth’s motion:
“Does the earth rest in the center of the sky or in the center of the world, or is it moving?” It seems that it does not rest. First, that which has in itself the nature and ability to move does not rest; the earth is like that, therefore, etc. The big premise is obvious. After all, otherwise this nature and this ability would have been in it in vain. The small premise is proved. After all, the earth is a natural body, therefore it has a nature and, as a consequence, the ability to move, which is evident from the definition of nature, which Aristotle gives in the second book of Physics, where it is said: nature is the principle of movement, etc. Secondly, the earth is capable of changing and actually changes, therefore, it does not rest [...]. The first is proved, [...] for the earth is constantly changing under the influence of heat, and light, and other influences of celestial bodies. Thirdly, rest is a more noble state than motion, for rest is the goal of motion. Therefore, the state of rest should be attributed to more noble bodies, an example of which is the sky, and movement - to less noble, to which the earth belongs. Fourth, it is better to explain something with fewer assumptions than with more. This is clear from the first book of Physics, which says that it is wrong to use more [principles] to achieve what can be achieved with less [number of principles], and so on [Aristotle. Physics. Book 1, chapter 4]. But since it is easier to move the small object than the large one, it seems better and more reasonable that the earth, which is very small, moves with the greatest speed, and the highest sphere is at rest, than vice versa. Fifthly, the earth is constantly moving in a rotational motion, therefore, it is not at rest. The first is proved: for the sky is at rest, and the stars of heaven are consistently rising and setting, therefore, the earth is continuously moving by a rotational motion, for if the sky is at rest, the rising and setting of the stars cannot be explained otherwise than by the movement of the earth, and the first can be proved, for from no experiments or phenomena, it is impossible to know that the sky is moving [...], and the consequence should not simply be denied, i.e. that the earth is moving by a circular motion. And we can give some arguments in favor of the fact that the earth moves, and the sky is at rest, of which the first is this: the sky does not need to acquire anything from the earth, but the earth needs the sky in order to acquire something, namely, influences. Therefore, it seems more reasonable for the earth to move and the sky to rest than vice versa. And this is confirmed by the following reasoning: movement arises from a need, but that which needs more needs to move more; the earth needs more than the sky, therefore, etc. Sixth, the earth is spherical. The spherical shape is very suitable for movement, and above all rotational; therefore, if the earth did not actually move in a rotational motion, at least sometimes, then it turns out that such a capability of the earth to move is in vain” (Alberti de Saxonia Quaestiones in quatuor lobros Aristotelis de caelo et mundo. Louvain-la-Neuve, 2008, pp. 422-424).
These are the six arguments formulated by Albert of Saxony in favor of the motion of the Earth. Of course, in the same 26 question 2 of the book Questions we will find the answers to these arguments; moreover, we know that Albert of Saxony did not have enough facts and knowledge to solve the problem of the  motion of the Earth. But these arguments nevertheless made the hypothesis of the motion of the Earth not so insane in the eyes of medieval scholastics and paved the way for the emergence and acceptance of Copernicus’ heliocentric hypothesis.
But how could Albert of Saxony explain the rotational motion of the Earth? Indeed, from the point of view of Aristotelian physics, such a movement would be “unnatural” for the Earth.
The fact is that Albert of Saxony was a student of Jean Buridan and inherited from his teacher a new, non-Aristotelian understanding of movement. Here, for example, are the arguments which Albert of Saxony uses to defends Jean Buridan’s doctrine of impetus:
“In favor of this opinion (of Jean Buridan — I.L.) we have the following experience: if you move a large or very heavy potter’s wheel with a rotational movement at high speed, then when you stop spinning it, it will move by itself for a long time, and this can only be explained by a certain impetus, which the potter’s wheel acquires from the outside and which the mover imprints in it; finally, when you stop spinning this potter’s wheel, its rotation will gradually slow down until finally it stops moving [...]. And, perhaps, if this potter’s wheel existed eternally without any decrease and change, and there would be no resistance that annihilates the impetus imparted to it, then, thanks to this impetus, it would move forever; and, if you like, I can imagine that it is not necessary to suppose the existence of intelligences that set in motion the celestial spheres. For we can say that when God created the heavenly spheres, He Himself set in motion each of them according to His will, and thus they still move thanks to the impetus that God gave them, for this impetus is not destroyed there and does not decrease, for there is no resistance there” (Ibid., pp. 341-342).
Reasoning in the same way, Albert of Saxony could have assumed that God communicated the impetus to the earth itself, spinning it along with the spheres of water, air and fire, like a potter’s wheel. Albert of Saxony illustrates the very concept of impetus with very important examples and observations that we do not find in Jean Buridan:
“If the Earth were drilled through, and a heavy body would fall through this hole with a sufficiently high speed in the direction of the center of the Earth, then when the center of gravity of this falling body coincided with the center of the world, this body would continue to move in the direction of another part of the heavens due to the impetus, which has not yet been destroyed in it; and when, in the process of ascent, this impetus is completely consumed, this body will begin to descend again, and in the process of descent it will again acquire a certain small impetus, thanks to which it will again pass the center of the Earth; and when this impetus too will be destroyed, will begin to descend again, and so will move back and forth around the center of the Earth, oscillating, as long as the impetus remains in it, and finally it will stop “(Ibid., p. 342-343).
It is curious that exactly the same example would later be given by Galileo Galilei in his book Dialogue Concerning the Two Chief World Systems, putting it in the mouth of the Sagredo, i.e. a participant of the dialogue expressing the views of Galileo himself:
“I firmly believe that if the Earth were drilled through the center and we dropped a cannonball from a height of one hundred or a thousand cubits above its surface, then it would pass on the other side of the center and rise to the same height from which it was thrown” (Galileo Galilei. Dialogue Concerning the Two Chief World Systems, Moscow-Leningrad, 1948, p. 33 – in Russian).
This coincidence is not accidental and testifies to Galileo’s acquaintance with the works of his medieval predecessors.
We are also interested in the arguments given by Albert of Saxony in favor of the concept of impetus. They are stated in the 12th question of the essay we are analyzing, which sounds like this: “Does the air move naturally when a stone or other projectile is thrown in it?” As part of the answer to this question, Albert of Saxony indicates the true reason for the movement of the thrown body:
“You should know that many opinions have been expressed about this. One of them is that the thrown body, after being torn off from the thrower’s hand, is moved by the air accompanying the thrown body [...]. But this opinion does not seem convincing to me, because although air follows the thrown body, so that a vacuum would not arise, but this air does not seem to me to be the reason for the movement of the thrown body itself [...]. For, if we follow this opinion, it is impossible to explain the reason for the movement of the potter’s wheel for a long time, after the mover’s hand has already been taken away [...]. There is a second opinion, namely that the hand, setting in motion the thrown body, sets in motion the surrounding air. This opinion is also unsatisfactory. For it is not clear by whom this air is moved, after the hand stops pushing and moving, and therefore there remains the same ambiguity as to how we are moving this air, as in relation to the thrown body. Secondly, this opinion cannot explain what moves the potter’s wheel, because, being strongly spinned, it rotates for a very long time, even if it is fenced off from the surrounding air. Third, the air is separated very easily. Therefore, it is not clear how it can support a stone thrown by a machine or some other tool at a high altitude for such a long time. Fourthly, according to this opinion, it turns out that we can throw a feather farther than a stone. Fifthly, if the air that the thrower sets in motion together with the stone has such a force that it can carry a heavy stone at high speed, then it seems that if someone, without a stone, pushes the air on his neighbor, he [...] must feel the impact much greater than he actually feels “(Alberti de Saxonia Quaestiones in quatuor libros Aristotelis de caelo et mundo. Louvain-la-Neuve, 2008, pp. 520-522).
Those who read Galileo’s Dialogue remember that the participants of the dialogue Sagredo and Salviati used approximately the same arguments to convince the third participant in the dialogue, Simplicio (sempliciotto in Italian means simpleton), who personified a die-hard scholastic. Naturally, the reader gets the impression that before Galileo not a single scholastic (especially in the fourteenth century) dared to criticize the Aristotelian doctrine of movement. In fact, as we have just seen, such criticism not only was present in the writings of Jean Buridan and Albert of Saxony, but also influenced Galileo himself.