Ананд. Глава пятнадцатая

Начало повести - http://proza.ru/2021/05/20/1508

Впервые попав в православный храм, Ананд вдруг почувствовал себя младенцем, блаженно дремлющим на груди кормилицы. Украшенные фресками стены, обилие икон, лампадки перед ними, пропитанный ладаном воздух, звенящая тишина, намоленное пространство — все вкупе создавало необычайно благостную атмосферу, напоминающую атмосферу индуистских храмов, но более умиротворенную.

— Вы ко мне? — раздался под сводом голос священника.

— Если вы отец Александр, то к вам, — ответила за пребывавшего в прострации Ананда Надежда и, дернув за рукав своего жениха, пошла вглубь храма.

Ананд, задирая голову и изумленно оглядываясь по сторонам, медленно последовал за ней. Подойдя к священнику, оба замешкались, не зная, как того приветствовать, потом, не сговариваясь, склонили головы и одновременно произнесли:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, дорогие, — ответил отец Александр, опуская приготовленную для поцелуев руку. — Что вас, чада, привело в церковь?

Ананд сбивчиво стал рассказывать о своем знакомстве с отцом Павлом, о побеге из лагеря… Но чем больше говорил, тем с большим недоверием смотрел на него священник. Физически ощущая это недоверие, Ананд стал покрываться потом и, поняв, наконец, что обилием слов только все портит, не договорив фразы, замолчал.

— Вот, — пришла на выручку жениху Надежда и протянула священнику данное Досифеей колечко. — Это вам как знак того, что нам можно доверять. Я студентка Ленинградского университета, а он, — она показала рукой на Ананда, — мой жених. Мы после свадьбы поедем в Ленинград и хотим передать академику Ухтомскому (Алексей Алексеевич возглавляет Физиологический институт при нашем университете)* его родовую икону, которая хранится у вас.

Отец Александр, подслеповато щурясь, принялся рассматривать кольцо.

— Оно тоже из тайника, — пояснила Надежда. — Лежало в холстяном мешочке, прикрепленном сзади к образу Андрея Первозванного. Там на внутренней стороне, если приглядеться, можно прочитать надпись: «Марианна Кочубей». Вероятно, это имя бывшей владелицы, но мы про нее ничего не знаем.

— Подожди о кольце, — священник поднял голову. — Твой жених скоро снова может оказаться на нарах, если вот так будет выкладывать всю свою подноготную незнакомым людям.

— Но мы знаем вас со слов Досифеи, она и направила нас сюда, — возразила Надежда.

— Это не имеет значения. Без лишней надобности никому не надо доверять тайн. Ко мне под видом прихожан или друзей моих знакомых иногда заглядывают провокаторы, чтобы склонить меня к какому-нибудь противоправному действию. А таковыми действиями являются и недонесение в соответствующие инстанции сведений о лицах, бежавших из мест заключения, независимо от того, получены эти сведения мною на исповедях или в частных разговорах. Сейчас, если я не донесу на вас в соответствующие органы, стану вашим соучастником. Вот и подскажите, что теперь с вами делать?

Ананд и Надежда в изумлении молчали.

Отец Александр оглядел склонивших перед ним головы молодых людей.

— Никогда и никому, даже самым близким людям, не доверяйте без надобности ни своих, ни чужих секретов, потому что своей откровенностью принуждаете их нарушать закон. Вы мне ничего про лагерь не говорили, а я ничего не слышал. Договорились?

— Договорились, — хором ответили Ананд и Надежда.

— Вот и славно. Икону владыке Алипию я через вас передам. Теперь что касается кольца. Судя по надписи, оно принадлежало дочери князя Михаила Викторовича Кочубея, которая была женой уроженца здешних мест Константина Дмитриевича Нилова. До революции здесь в Козлово была усадьба Ниловых, род которых довольно известен в России. Константин Дмитриевич был любимцем Николая II, имел адмиральское звание и часто сопровождал императора в его поездках. В присутствии Константина Дмитриевича проходило и отречение царя от престола. В 1919 году Нилов был расстрелян большевиками. О судьбе жены его, Марианны**, я ничего не знаю. От двухэтажной родовой усадьбы Ниловых сохранился лишь фундамент — само здание не так давно перевезли в деревню Игнатцево. Теперь в нем располагается школа. Если от церкви пойдете по березовой аллее, то упретесь аккурат в то место, где раньше возвышался барский дом. Здесь, с южной стороны храма, сохранились несколько разграбленных надгробий из некрополя Ниловых, можете потом взглянуть, а сейчас следуйте за мной.

Отец Александр, прихрамывая, провел своих гостей через трапезную из церкви в нижний ярус колокольни, велел подождать, а сам, зажегши свечу, согнувшись, прошел через узкую дверь в расположенную по правую сторону от входных ворот кладовку. Раздался гром упавшего пустого ведра, какой-то скрип, потом все стихло, и спустя несколько минут он вышел из кладовки, неся под мышкой обернутую в обрывок простыни икону.

Ананд протянул к ней руки.
— Не спеши, — остановил его священник. — Угощу вас чаем, побеседуем. Я с ней попрощаюсь, вы познакомитесь и тогда уж заберете.

Они вернулись обратно в пустующее помещение трапезной. В углу на одном из столов возвышался большой самовар с заварным чайником на конфорке. Рядом на прикрепленной к стене полке стояло несколько чашек, стопка блюдец, холщовые мешочки со сборами трав, сахарница и две жестяных банки. Отец Александр отодвинул от стола один из стульев, положил на него икону, снял с нее простынь, прислонил образ вертикально к спинке стула. С минуту вглядывался в молчании в лик святого, затем произнес молитву, перекрестился. Вернувшись к столу, снял с конфорки заварной чайник, одел на горловину самовара сапог, раздул еще не совсем остывшие угли. Отложив сапог в сторону, установил на горловину жестяную трубу для отвода дыма в форточку. Самовар тихонько, но басовито загудел. Батюшка снял с полки и поставил на стол три чашки с блюдцами, медную сахарницу с большими кусками сахара, положил рядом с ней сахарные щипчики, присел, поддерживая рясу за стол и предложил гостям:
— Присаживайтесь.

Ананд и Надежда послушно заняли стулья напротив.

— Пока самовар кипятится, скажите мне, — отец Александр указал ладонью на икону, — что вы знаете об этом святом?

Надежда, заметив, что ее жених, прикрыв глаза, снова витает в облаках, взяла инициативу на себя и ответила за обоих:

— Я в церкви последний раз была в пятилетнем возрасте. С мамой мы никогда о религии не говорили. На иконе написано, что это святой Алексий, человек Божий. Мой жених по вероисповеданию индус, никогда прежде не был в православных храмах, а потому ни он, ни я больше ничего об этой иконе сказать не можем.

— Немножко могу, — возразил Ананд, открывая глаза, — это трудно выразить словами, но я знаю, что пред этой иконой многие преклоняли колени, она полна молитв, а изображен на ней пожелавший отречься от всего мирского и вследствие этого претерпевший многое брахмачарья.

— Кто?! — вскинул брови отец Александр.

— Брахмачарьями у них называют тех, кто ищет счастье в служении Богу, — пояснила Надежда.

— Что ж, — успокоился отец Александр, — тогда попал в точку. Рассказать про него?

— Конечно, расскажите. — Надежда взглянула на вновь улетающего в облака Ананда и толкнула его локтем. — Правда ведь?

— Да-да, — встрепенулся тот.

— Ну, слушайте, — и отец Александр начал свой рассказ. — Алексий рос в семье набожного римского сенатора Евфимиана и с малых лет тайно от всех носил на теле власяницу. Его родители выбрали для сына красавицу невесту, богатую и добросердечную. В ночь после обручения Алексий, оставшись наедине с женой, сказал ей: «Да будет между тобою и мною Господь», — сменил одежду на лохмотья и покинул дом. Из Рима он отправился в Эдессу, там раздал имевшиеся при нем деньги нищим, и семнадцать лет жил милостыней, проводя ночи в молитвах. Молва о святости Алексия распространилась по всей Сирии. Более того, церковному сторожу сама Богородица указала на Алексия как на святого. Смущенный всенародным почитанием, Алексий решил бежать на корабле из Эдессы в Тарс, но корабль прибило бурей к итальянскому берегу. Никем не узнанный, он вернулся в отчий дом. Родители не признали в нищем бродяге сына, но позволили страннику остаться в доме, приказав одному из слуг кормить его пищей с хозяйского стола. Остальные слуги из зависти исподтишка оскорбляли Алексия, но он принимал оскорбления со смирением. Живя в родительском доме, Алексий продолжал пребывать в непрестанном посте и молитвенном бдении. Наиболее тяжким испытанием для него было слышать рыдания матери и невесты, ежедневно продолжавших оплакивать пропавшего сына и жениха. Так прошло еще семнадцать лет.

Однажды отец Алексия во время литургии в соборе святого Петра услышал глас Божий к молящимся: «Ищите отходящего из этого мира человека Божия в доме Евфимиана, чтобы тот помолился за Рим». Он сразу понял, о ком речь, поспешно вернулся домой, но уже не застал сына в живых. Лицо усопшего сияло, а в руке был зажат некий свиток. Прибывший вскоре в дом Римский Папа испросил у покойного позволения прочесть свиток, рука Алексия разжалась. Из свитка присутствовавшие узнали, кем на самом деле был человек Божий.

Тело Алексия было выставлено на площади, и при прощании с ним произошли многочисленные исцеления. В России он стал одним из наиболее почитаемых святых. В его часть возводились храмы. У нас на Ярославщине храм Алексия, человека Божия, стоял под Переславлем в селе Новоалексеевка. Сейчас, наверно, уже разрушен.

Отец Александр оглядел притихших слушателей и подвел итог:

— Вот коротко и все. Давайте пить чай и заодно поговорим о том, чему нас учит житие святого Алексия.

Он нацедил в заварной чайник из самовара кипятку, поднялся из-за стола, снял дымовую трубу, поставил заварник на конфорку, чтобы не остывал. Но только присел, собираясь продолжить беседу, как в храме раздались чьи-то шаги. В дверях трапезной появилась женщина в черном платке, с которой Ананд и Надежда встречались при входе в храм. Быстрым шагом она подошла к отцу Александру и, склонившись к его уху, что-то сказала. Тот встал из-за стола, обернулся к гостям:
— Усопшего из Подольского привезли для отпевания, мне надо идти. Вы не торопитесь, попейте чайку. Будете выходить, не забудьте укрыть икону простыней от посторонних глаз. О том, чему нас учит житие Алексия, человека Божия, владыка Алипий вам лучше меня расскажет.

Подойдя к иконе, священник опустился на колени, прошептал молитву, поцеловал нижний край образа, перекрестился, поднялся, снова обернулся к своим гостям:

— Счастливой вам дороги в Питер и удачи в добрых делах. Храни вас Господь!

Ананд с Надеждой, не сговариваясь, встали, поклонились молча отцу Александру. Он перекрестил их и вышел из трапезной. Они снова опустились на стулья. Ананд разлил по чашкам заварку из чайника, добавил из самовара кипяточку. Надежда отколола щипцами несколько кусочков сахара, налила чай из чашки в блюдце, поднесла к губам, подула, пригубила, в задумчивости снова поставила блюдце на стол и, опустив голову, тихо сказала:

— Знаешь что? Мне не очень нравится вся эта история со святым Алексием, — помолчала, потом развела руки и, возвысив голос, — ладно бы сам мучился, так он других принудил страдать! Сначала женился, тем самым лишив невесту возможности искать себе другого жениха, и тут же сбежал от нее, повергнув в глубочайшее горе не только молодую жену, но и своих родителей. Мало того, спустя семнадцать лет под видом нищего приперся в родительский дом. Еще семнадцать лет каждый день тайно наблюдал, как обрученная с ним девица и мать убиваются по нему. И лишь в гробу торжественно открыться — вот он я! Это не святой, а садист какой-то!

Ананд почесал затылок:

— Тут не все так однозначно.

— А что тут неоднозначного? — подняла голову Надежда.

— Эта история многопланова. В Индии в священных писаниях тоже великое множество историй, которые на первый взгляд характеризуют их героев не лучшим образом, но в каждой из них есть зерно истины. В жизнеописании Алексия таким зерном является то, что святой презрел все блага мира, чтобы постоянно помнить о Боге. Тот, кто с Богом, забывает о мирских радостях, они ему просто не нужны. Бог есть любовь и радость! Мирские любовь и радость — лишь проблески безграничной божественной любви. Основывать жизнь надо на вечных ценностях, а не на преходящих. Вот чему учит эта история!

Надежда внимательно прослушала все, взяла кусочек сахара, надкусила, сложив губы трубочкой, потянула из блюдца чай и, удерживая блюдце на ладони, спросила:

— Знаешь, что мне сейчас подумалось?

Ананд пожал плечами.

— Только будь откровенен, — она подняла на него глаза. — Ты тоже скажешь мне адью после свадьбы?

— Как ты могла такое вообразить? — Ананд поперхнулся чаем, прокашлялся и пояснил:
 — Ты ведь тоже хочешь стать брахмачарьей. А на этом пути любящие друг друга вместе достигают гораздо большего, чем поодиночке. Зачем нам расставаться?
Она снова опустила глаза и тихо призналась:

— Я хочу нарожать от тебя детей, чтобы мы вместе все и дружно жили счастливо и долго-долго.

Ананд задумался, вспомнил наставления Вишвамитры, который, будучи сам девственником, призывал и своих учеников следовать этим наиболее безопасным путем, объясняя, что в противном случае, погружаясь в океан страсти, люди тонут и отходят от Бога, обрекая себя на новые перерождения. Он взглянул на сидящую рядом с ним с опущенной головой женщину, влюбившуюся в него, спасшую ему жизнь, почувствовал, как его захлестывает океан нежности. Хотелось вновь, как при первой их встрече, пасть ниц к ее ногам. И вдруг в памяти всплыл древний стих на санскрите, автор которого неизвестен, но в котором описана вся суть взаимоотношений людей друг с другом, с Богом: «Реальное поклонение Богу — наполнять счастьем сердца людей». Он обнял Надежду за плечи, склонил свою голову так, чтобы видеть ее лицо, и прошептал:

— У нас будет много-много детей, мы будем жить вместе долго и дружно. Я тебе говорил, что ты царица?

Надежда повернула голову, посмотрела ему в глаза и тихо произнесла:

— Говорил…

— Значит, после свадьбы с тобой я стану царем!

Она улыбнулась, приклонила к нему голову и неожиданно отстранилась:

— А почему в воскресенье на берегу Сутки… Я так хотела близости, а ты понес меня на руках домой…

— Потому что до свадьбы я никто, беглый зэк, которого в любой момент могут арестовать и упрятать в лагерь. Воспользоваться твоей слабостью, а следовательно, еще больше привязать к себе, зная, что сам висишь на волоске, — кощунство.

— А разве можно одновременно быть и любящим мужем, и брахмачарьей?

— А почему нельзя? Брахмачарья — это человек, посвятивший себя Богу. Но в Индии Бог не чужероден миру: он спит в каждой частице Вселенной, в журчании воды, в деревьях и животных. Как волна не может быть отделена от океана, так и все во Вселенной неотделимо от Бога — он вездесущ. Посвящает свою жизнь Богу не тот, кто соблюдает обряды, а тот, кто различает его в каждой паре глаз. Реальное поклонение Богу — наполнять счастьем сердца людей.

— А я думала, что брахмачарьи — это что-то вроде наших монахов. Девственники.

— Девственность действительно надлежит соблюдать, если не ощущаешь своей силы, боишься оказаться на поводу у страсти. Но если обрел силу духа, то и в страсти остаешься целомудренным, находишь источник новой жизни, а не опустошение. Если бы в страсти не было животворящего начала, земля была бы пуста, не было бы ни святых, ни грешников. Во всем нужна мера, но это уже отдельный разговор.


* Академик А. А. Ухтомский (в монашестве Алипий) был в Ленинграде епископом Охтинским (1931–1942).

** Княжна Марианна (Мариамна, Мариам) Михайловна Кочубей (7.03.1866–22.12.1954). Умерла в эмиграции во Франции.

Продолжение http://proza.ru/2021/06/02/446