Я дочь офицера. 33ч. Интернат. Туфли на шпильке

 Театр был действительно полон!
Правда,ложи с гордо восседающими в них учителями, выглядели довольно скромно.
Туалеты советских учителей несколько отличались от нарядов блестящих светских дам предшествующей эпохи.
   А гордиться было чем!
Ведь в центре внимания всех в роли Щелкунчика  в областном  театре Оперы и Балета  блистал ученик нашего класса Саша Черкашин.
       Ни белый, сверкающий блестками костюм принца, ни лёгкий грим не сделалали нашего белокурого Сашу не узнаваемым. Ведь в классе, в классе, этот блистательный сейчас Саша был самым обычным, даже малозаметным. Присутствуя на уроках физически, мысленно этот талантливый юноша был там, на большой сцене, в мире музыки и танца.
Но всё же.., всё же, в этот момент он, с упоением и  хорошей техникой танцевавший  на сцене  оперного театра, был  для нас, его зрителей, прекрасным принцем.
       Замечательно, что солидарность со своим учеником единодушно проявил весь-весь наш интернат.  И директор и завуч, прозванная за свою старомодную причёску валиками "Девятый вал" и наш авторитетнейший из учителей, наш математик Пал Сеич, (Павел Алексеевич) и все учащиеся старших классов буквально искупали Сашу в овациях.
Жаль, жаль , но  ежегодный, традиционный выход всего нашего интерната в театр подходил к концу.
       
       А за стенами театра,  цвела весна.
- Красиво как ! - восторгалась Галка Каленик, остановившись у розария в сквере,
- Вот где красота! И когда только эти розы успели расцвести?
Мы - в нарядных платьях, в туфельках на шпильке, обе разумеется воображали себя ..., ну, на уровне весьма популярной тогда Анастасии Вертинский и никак не ниже, ведь мы фактически впервые вышли в город на каблучках.
- Давай присядем, а ? - заметив изящную скамейку, предложила я подруге. Ноги уже побаливали...
- Туфли?
Я кивнула.
- А  помнишь, как ты плакала прям навзрыд, тогда перед новогодним вечером? Помнишь, что туфель не было...
Я улыбалась... Но конечно же я все -все помнила и жалела себя, плачущую тогда навзрыд в спальной, когда все девочки радостно собирались на новогодний бал. Отец, планировавший приехать к этому времени с новыми туфлями для меня, почему-то ещё не приехал.
         Ещё утром я верила в его долгожданный приезд, я напряженно ждала его ...
И не знаю даже, что больше вызвало во мне эти слёзы : тоска по близким, которых я не видела уже несколько месяцев или отсутствие туфель.
Может я просто давно не плакала, а здесь всё сошлось воедино.
        В праздничном платье из нежной  голубой тафты, к которой так подходила моя любимая нижняя юбка, я тихонько, беззвучно плакала, лёжа в обнимку с подушкой на одной из двенадцати кроватей нашей девичьей спальни.
- Вот, такой праздник, самый любимый праздник, а я не могу пойти...
И платье , такое необыкновенно красивое, ведь мамочка   специально ... шила... мне его, специально... к новогоднему вечеру...
- Свет! Да не плачь ты!  Может чешки наденешь?А что? Зато танцевать легко...
- Да..., думала я ,-  только чешек не хватало к моему платью из тафты.
- Так все же как? Не идёшь? Тогда, можно я твою белую блузку надену?
       Обмениваться одеждой было в интернате  совершенно в порядке вещей, и я направилась к шкафу за своей нейлоновой блузкой.
 - Слушай! У Люды Вишневецкий из 10 - го тоже кажется маленькая нога...Сейчас!
И моя подруга стремглав бросилась в соседнюю спальную.
Уже через несколько минут она словно на крыльях подлетела ко мне.
- Вот, смотри, - бережно поставив к моим ногам серые лодочки с бантиками,  с торжествующе - радостным видом заявила она.
- Ну,  померь же!
Диво! Но  туфельки оказались впору. Да и по цвету вполне подходили.                Словом, вечер все - таки состоялся...
   
        А через пару дней приехал отец и привёз целых две пары красивых туфель на шпильке, одни из которых, бежевые  сейчас мучили мои,  совершенно не привычные к каблучкам - шпилькам ноги.
         Около часа мы ещё провели в центре, так не хотелось ехать в интернат, обычно на выходных там было скучно, все местные уходили домой к родным.
Решили заглянуть в кафе автомат : сладкоежки, мы просто не могли упустить возможность насладиться восхитительным вкусом всегда свежайших фирменных,  обалденного вкуса эклеров.
    Уже с усилием, так сильно стали болеть ноги, я преодолела несколько ступенек на выходе из кафе.

      Не передать, как мы с подружкой добирались до нашей трамвайной остановки.
Встречные поглядывали на нас, кто с усмешкой, кто с сочувствием, а один из них, простоватого вида, весьма габаритный, в серо-голубой, выцвевшей тениске, похоже немного навеселе, приостановился и, обернувшись нам в след, изрёк,
- Во! Нарядилися сс...хи! Идти не могут. На каблуках!!! Ах, ах!
Нарядилися...

       Нам было тогда всего лишь15 лет.