Хотелось бы всех

Виктор Матюк

Хотелось бы всех

Хотелось бы всех поимённо назвать, кто способен без раздумий Отечество предать,
Не каждый может предателем стать, тот, кто способен выживать, может написать
Захватывающий рассказ, как, преодолевая мерзкий страх, не побежать вспять?
 В чёрный час нам не хватает ни мыслей, ни толковых слов, чтобы начать думать вновь
Про страсть и любовь, душа не слышит чужих голосов, она летает у безвестных берегов,
Мир тот нов, он без пут и без оков, хотя и там много своих мудаков,
Там есть запах от потухших костров, но давно не осталось следов
От кошмара войны, доведшего страну до полной нищеты!
Все мечты за своей спиной легко сожгли подвесные мосты,
Только душа требует полной тишины, она дошла до глухоты
И в этом нет её вины, она способна по христианским законам жить,
И Гордиев узел одним махом разрубить, чтобы кровопролитие завершить!
Пришло время плоти остыть, перед глазами разноцветные цветы,
Неописуемой красоты райские яблоневые сады, мы же шуты,
Нам красоты не нужны, мы ждём материальной выгоды,
Чтобы окрепшею рукой на колени поставить род людской!
Унижаясь и скорбя, любовь, в душе тая, до чёрной метки дойдя,
Не пытаемся жизнь начать с нуля, товарищи и господа,
Все знают и помнят их фамилии и имена, они не потратят ни копия
На лавры для Отечества, пусть кровью обливается отчая земля,
По воле кремлёвского холуя каждый гражданин превращается в раба!
Мечта стукача: не рубить с плеча, а жить по законам Ильича,
На ухо, шепча фамилии и имена почти, что задарма предавая,
Тебя, Киевская Русь святая! Им бы всех соратников своих поимённо назвать,
И как их продолжают тайные агенты по фене величать, и на прочность себя испытать,
Не получается никак! Нервы шалят, хотя зажаты кулак, тьма и мрак
Хода мыслям не дают, жуть вокруг, бабы слёзы по погибшим льют,
Прежней остаётся суть происходящего, от прошлого до настоящего
Только шаг, а там ты должен сам сказать, кто уже смог Отчизну предать
За медный грош и пару резиновых калош? В день последнего суда
Придёт чреда всех отыскать в душе сокровенный тайный клад,
Чтобы все имена опубликовать, и расставив интонации,
Поговорить о предателях православной нации! Меняется интонация,
Звучит оратория, она предвестница грядущей виктории,
Остановиться ты не можешь на полпути, тебе предстоит себя превзойти,
Чтобы в чертог свободы войти вместе честными и достойными людьми!
Уже лучше стучать, чем перестукиваться, иначе всем изменникам хана,
Санкция получена, но не громко не озвучена она, в любом деле нужна тишина,
Рассказ бы мой не был толков, если бы мне не хватило нужных слов из лексикона воров,
Богатый улов остался после пожарищ и не погаснувших ещё костров вместе с дребезжанием оков!
О, сколько подлецов  ты взрастила, Киевская Русь? Тоска и грусть,
Как тяжкий груз вертятся вокруг распухших губ, коль ты им – не люб,
И ты – отъявленный душегуб! В твоих руках уже не ледоруб для Троцкого,
Был искус добить его, нашли кое-кого, он знал дело своё, видел далеко,
Но не смог от наказания уйти, нашлись и для него предатели в далёкой  совдепии!
Неисповедимы Господние пути, можно легко на эшафот взойти, с фортуной не шути,
Её одним взмахом топора не перерубишь, свою судьбу зазря тотчас  загубишь!
Грех не сойдёт с рук, перерубишь сук, на котором сидишь, задашь себе вопрос,
Когда наступит предсмертная тишь и с двускатных крыш посыплется прах и пыль:
«Почему ты в страстном пылу отверг людскую молву, неприятную стукачу?»
Оставь крик и плач, ты – сам себе палач, много неудач несется за тобой вскачь!
Тебе направлял вождь порабощённых народов, он не своей воле стал воеводой,
Теперь воюет с бесправным народом, сам не ходит в походы по году иль два,
Лысая голова иных забот полна! Лиха беда начало, чья бы корова мычала, а его молчала!
Ему яйца оторвать, но для мести этого будет мало, ему всегда вранья и лжи хватало,
А денег никогда недоставало! Из-за его капризов на нотном листе из дыма и пепла
В полный рост восстала огромная реприза, приятная снизу, и ужасная вверху,
Он плевать хотел на суету сует, ему на ухо наступил медведь,
Когда он зарекался в своей берлоге сильно не бздеть
И много о стукачах в своих долгих речах не ****еть, он твёрд, как жесть! За ним гонится смерть,
Отныне и впредь  я, как непокорный смерд  должен преподнести на десерт
Несколько древних легенд, отделяя мухи от котлет, умников от невежд,
Вот-вот зашатается по его ногами твердь, и ему придётся оставить свой кабинет,
Будет много жертв, их сумеет запечатлеть старый чужой мольберт!
Трескается сухая ветвь, она ему троном служила двадцать лет,
Теперь его место – клозет, горе и смех в устах тех, кто с ним разделял успех,
И не мог жить без утех! Один – за всех и все – за одного! Вот оно что!
До небес далеко, но есть всевидящее око Бога и Его пророка,
По воле авторского слога и творческого жанра  буддистская мантра 
Была вслух произнесена, ночь тогда была темна, за облака зашла ущербная Луна,
Лопнула в душе гитарная струна, изменились времена, только священная отчизна
Внутри себя затаила признак всеобщего патриотизма, в предметах символизма
Сложность была, с ними грешникам не до сна, стынь и грозовые облака
Омрачали бы слегка намерения мужика, у него кишка тонка, чтоб легко отойти от греха,
Он приехал сюда издалека, его доля горька и трудна, ему там не хватало глотка кислорода,
Там чудная природа, но для народа тюрьмы и лагеря, их больше чем до хрена!
Хоть, вой, хоть плач, хоть стой, хоть просишь к вдове на временный постой,
Если ты мужик холостой, но у тебя карман пустой, никто не станет толковать с тобой
 О суете мирской! Пусть баба, как принцесса, пусть она прекрасна, как Одесса,
Ей без стресса не обойтись, ведь наш повседневный быт многими неприятностями нам грозит! 
А может быть, нам предстоит из нескольких слов себе алиби в стихах сложить,
Ты как-то должен в этой жизни выживать, подминая под себя статных баб,
Неужто кто-то будет горевать, когда ужасный признак мора без признака задора 
На привольном просторе уже почти полгода ждёт своего приговора!
Толпа кричит: «Держите вора!» он у следователя сидит и как рыба молчит,
Шапка горит на воре, в повсеместной борьбе достаётся лавровый венок тому,
Корму науки пошли впрок, этот мир жесток, но в нём балом и ****ом правит остолоп!
Сплеча даже господь презренных представителей толпы наотмашь бьёт,
Он двумя руками гибель жнёт на просторах великой страны,
И чтобы опосля не случилось, даже после на тебя полмира ополчилось сгоряча, 
Ты в своём горе не одинок, какой тебе прок вновь подглядывать в дверной глазок,
Если замочная скважина открыта, всё должно быть шито и крыто, но жизнь уже разбита!
Разрублен узел сгоряча, рухнула крепкая семья, будто старая пожарная каланча
Невдалеке от звонкого ручья, уже давно там не слышна заунывная песня соловья!
Священная отчизна в огне, стыдно тебе за проступки все, совершённые наедине,
Идёт повальный мор живых естеств, на тебе жена и сосед давно уже поставили крест,
Любая весть тебе не по душе, шерше ля фам, природа женские нежности редко дарит нам,
Олухам, жлобам и пацанам! Ужасные времена, кошмарами полна страна,
Людская молва дошла до небес, и вот уже новая весть изменила житейский процесс,
Ты взираешь из-подо лба на самого себя через старые и разбитые зеркала,
Ты стремишься Гордиев узел перерубить и сход лавины в зелёную долину остановить,
Унижаясь и скорбя, линчуешь самого себя у вечернего костра на лесной поляне!
Прошлое, как в тумане, от будущего – молчание, кто кого обманет, то праведником станет!
Бог же за душу мужику заглянет, и если твой дух одурманен страстями, молись прилежно в храме,
Пока широко не откроются бесстыжие глаза, когда на небе взойдёт ущербная Луна! 
Война – войной, но жизнь идёт своей чредой, очередь перед пивной, люд женатый и холостой
О чём-то спорит меж собой, что же случилось, что даже городская шпана страной возгордилась?
Всё непредсказуемо на белом свете, про злодеяния эти знают и взрослые и дети,
Нам бы хватило слов, чтобы вновь доказать свою правоту и наяву, будто бы в бреду,
Затаив свою обиду, поднять к небу гуцульскую трембиту, протрубить на всю ширь гор,
Что душе нужен простор, чтобы действовать, мыслить и преданно любить!
Нас вертухай на посадку приглашает, такой, как он никогда не оплошает,
Он чётко знает, что любое естество грешно, святым не родился никто!
И всё ж тебе невтерпёж, ты отрицаешь напраслину и ложь,
Но чужой ****ёж тебя до костей достал, ты устал отрицать,
Что даже в звёздный час тобой двигала любовь и страсть,
Не стесняясь бед, ты продолжал выслушивать бабий бред,
Ты же грешный и слабый человек, немощен и сед,
А перед тобой на столе лежит толстый конверт,
В нём писем нет, но кипа денег есть! Честь совести превыше,
Но в этот момент едет крыша, это, небось, приказ свыше,
Махнув на всё рукой, становишься на путь роковой,
Через год-другой за тобой в час ночной прямо домой
Приходит до зубов вооружённый конвой! Ну, помутился разум твой,
Ну, пропал на время нюх, от аллергии нос слегка распух,
Обоняние отбилось от рук, и сразу раздался коварный звук
Железной клети, просвистели над головой кожаные плети,
Перед  тобой сидит конвой, ему плевать на крик и вой,
Он видел немало бед, среди них твой закадычный сосед,
Он подаёт тебе пару тюремных штиблет, они не смогут тебя отогреть,
Ты с горя сходишь в туалет, там – не паркет, у тебя изъяли партбилет,
Всё достоинство твоё пошло в дальнее сибирское село, там живут весело,
Но боятся поскользнуться, пытаются вовремя переобуться, дабы придорожные столбы
Рока и судьбы не заставили умом рехнуться и в мир безумия сполна окунуться!
Мне бы заткнуться на миг, ведь знаешь из множества прочитанных книг,
Что этот мир велик, он невозможен без интриг, тебе бы принять постиг в монастыре,
Но не сможешь выжить в захолустной дыре, хмарь на дворе, даже твой внутренний стих
В этот судьбоносный миг своего величия не достиг, печальный лик старика, будущего узника, 
Тут же издал жуткий крик, его сменил хрип, в тюремной камере старик, как автор погиб,
Он лоб разбил о гранит, но так и не научился праведно и честно свой век дожить!
Душа болит, и сердце плачет, никто наше долю и судьбу уже не переиначит!

г. Ржищев 
2 июня 2021г.
18:55