Платоновская Идея Блага

1. О САМОМ ПЛАТОНЕ, КАК ОБ АВТОРЕ. УНИКАЛЬНОСТЬ ГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ НАУКИ О НАЧАЛАХ.

Ни для кого не секрет, что платонизм так же глубоко проник в корни нашей цивилизации, как напр., само христианство. Разница лишь в том, что если последнее располагается к нам, скажем, - "городским фасадом", то платонизм являет собой скорее некий "ландшафт".

Например, мы никогда не строили и не строим хаотически: мы говорим: этот дом современный магнат возвёл для себя в стиле "Модерн", или "Необарокко". В сакральной готике хорошо известна прежде всего её французская разновидность: так наз. "Пламенеющая готика", в Бельгии - "Брабантская", в Испании: смесь "Мудехара" с мавританской архитектурой и т.д. Все эти сооружения могут сильно отличаться друг от друга, но основные элементы ( крестообразный трансепт, абсида, башня ) так или иначе предваряют, лежат в основании всякого зодчества, пребывают "в идее" всего сооружения в целом.

В науке нам , так или иначе (далеко не по "Шерлок-Холмсу") известен, скажем, "метод дедукции" - как метод рассуждения от общего к частному. Даже родители говорят своим детям ( сами не сознавая явного платонизма своих высказываний ): "Смотри, Дима, будь хорошим мальчиком!" И самое интересное, что малыш Дима - таки понимает, чего от него хотят, т.е. где-то, в глубине души, представляет себе того самого "хорошего мальчика", которого никогда не было  и никогда не будет в природе.

Начну с того, что "Фюзис" Досократиков означал вовсе не творение из "ничто", а, выступающее из тьмы ( именуемой - "Лета" ) * - раскрытие, как проясняющееся в лучах некоего Солнца, развёртывание, ** вхождение в подлинность: "А-летейя" ( где "А" - отрицающая частица, знаменующая собой исчезновение сокрытия ). Бытие, в связи с этим, у них = понятию "Видимости" - как "просветлённости", "прояснённости", "просвету". Но "Видимость", может быть таковой и в превратном смысле: мы говорим напр.: эти политические лозунги - всего-лишь видимость. Т.е. глобальный парадокс бытия в том, что В САМОЙ ЕГО СУЩНОСТИ заложена изначально также и ложность, искажение, превратный взгляд. И эта ложность пред-вносится сюда именно пред-лежащей и неизгладимой тьмой Абсолютной Бездны Ничто, под названием: "Лета".

У нас, в нашем миромышлении, "сокрытость" ассоциируется с утаиванием того, что уже пребывает в бытии; но здесь, в греческом понимании, она представляет собой как раз - нечто более изначальное, а именно - само скрывающееся бытие, ещё не проявившее вместо себя ( из себя ) сущее.

Платон развивает эту традицию.*** В какой-то момент, он сознаёт, что обычные представления о вещах нашего мира вовсе не являются источниками самих, что ни на есть, законченных понятий о них ( понятия, на самом деле, невыводимы из восприятий, как это нам кажется поначалу, обычным индуктивным путём ). Т.е восприятия, в этом смысле, - не "изначальны", а всего-лишь поводы находить в разуме то, что там уже пребывает, хотя и удалено до некоторых пор от внутреннего взора. Когда мы говорим, напр. о вполне конкретных красивых женщинах, и желаем от этих представлений перейти к понятию КРАСОТЫ, САМОЙ ПО СЕБЕ, то последнее не заключено - как ни в одном из частных примеров, так и ни в некотором целом этих примеров ( т.е. в их "общем" ). А, совершенно непостижимым образом, каждый из отдельных "образов" инициирует в разуме то самое, глубоко таящееся там ИЗНАЧАЛЬНОЕ, процесс раскрытия которого Платон и называет в "Федре": "Воспоминаниями души о былых встречах с Богом".****

Процесс этот предельно глубоко описан у него в его диалоге: "Государство", под названием "Мифа о Пещере". Описан настолько сильно, что не хватило бы, пожалуй, и томов комментариев. Но мы ограничимся в данный момент весьма кратким изложением сути.
 

* Ср., например с известным высказыванием: "Кануть в лету".

** Именно развёртывание, т.к. здесь важно сосредоточиться на том, что отнюдь не из небытия, а из самого же себя в потенции, как цветок розы; т.е. из чего-то, уже пребывавшего в "свёрнутом" виде. Напр. из материи.

*** Хотя и следует здесь обратить внимание на тот момент, что у него ( пускай ещё не так отчётливо, как у Аристотеля, и всё же уже всё явнее ) прослеживается основополагающая в последующем христианстве тенденция - исключительной авторитарной активности "творящего начала" по отношению к "творимому".

**** Иными словами, мы только потому видим то или иное, что мир уже заведомо раскрыт изнутри той или иной ИДЕИ, т.е.эйдоса=топоса (напр. изнутри идеи "Красоты").


2. ВОСХОЖДЕНИЕ К "БЛАГУ".

Глубоко в пещере, в полутьме, спрятаны узники, прикованные цепями к некой   скале, спиной к слабому источнику света, пробивающемуся откуда-то из глубин, ведущих наружу. Повернуться лицом к этому источнику из-за своих цепей они не могут, но тени, отбрасываемые на противоположную от них стену, им видны. Где-то, за их спинами, движутся люди, что-то показывают друг другу, передвигают, либо проносят в руках какие-то предметы. Узники не видят их лиц, а лишь слабые тёмные контуры теней, движущиеся взад и вперёд, видят некие перемещения и действия, значение которых остаётся для них плохо поддающимся осмыслению.

Этими тенями на стене Платон символизирует наш видимый реальный мир, совершенно справедливо называя его "несуществующим". Т.е. для него вполне очевидно, что эта химерическая псевдо-действительность вовсе не является истинно-сущим, хотя и обладает некоторым совершенно неадекватным ( относительным ) бытием. "Абсолютным Ничто" Парменида она быть, конечно же, не может: так же примерно, как слово, похожее на абракадабру вовсе не является лишённым значения: его значение состоит, как раз, именно в хаотическом наборе букв, не имеющих значения.

Ну так вот, Платон говорит, что у этих узников две задачи. Первая: освободившись от цепей, повернуться в сторону света и выйти наружу. Тогда в солнечных лучах они впервые увидят реальные вещи - как они есть, познают их суть, узреют их цель, станут одними из них. ( В платоновской терминологии - это "эйдосы" - собственно, истинно сущее. О них я более подробно уже рассказывал в других местах ).

Интересен здесь ещё и такой момент: ведь собственно понятие "эйдоса" ("идеи"), в некотором роде, - также представляет собой "Эйдос"-же - только более высокий по рангу (в чистом виде - саму по себе схему целеполагания, алгоритм стремления от низшего к высшему, только впервые и конструирующий собой нечто такое, как "идея"). Так оно и есть. И эту высшую Сущность, это "Бытие", это Солнце Платон и называет в своём диалоге: "Филеб" - Идеей Блага.

Теперь, в связи с этим, как бы, вторая задача: постепенно отводя свой взгляд от "подлинно пребывающего", перевести его в сторону самого по себе источника Света, т.е - Бытия. При этом реальность исчезнет. ( Ведь и в обычной действительности, глядя на освещённые предметы, мы как бы абстрагируемся от самой освещённости, в коей они проступили на наше обозрение. Переводя же теперь глаза на Солнце, мы уже не видим всего того, что оно высветляет для нас из тьмы ).

Значит: либо то, либо другое. То, что я сейчас попытался объяснить, носит в философии название "онтологического различия": Бытие - не одна из вещей, рядоположенных вещам окружающего нас мира, о нём нельзя сказать, что оно "есть" - просто потому, что на самом деле ОНО И ЯВЛЯЕТСЯ этим самым "ЕСТЬ" - самим по себе. "Существование, как таковое" - не существует, если существует мир вокруг нас; когда же мир исчезает, обнажается его ( мира ) Бытие. Это - как гештальт в произведениях художников: либо мы видим вазу, либо человеческий профиль. ***** Дальнейшее развитие идеи Платона, запечатлённой в "Мифе о пещере", разбирать сейчас, к сожалению, нет возможности.

Итак, узники пещеры выходят из неё - в свет некоего Солнца, дабы в его лучах встретиться с истинно-сущим.

И вот, Платон, как бы предлагает нам - в какой-то момент отвести свой взгляд также и от этого "подлинно-пребывающего", плавно переводя его на само "Первозданное", открывающее собой вообще нечто такое, как "видимость" ( здесь - в смысле: мировое сущее ). Т.е. не так, чтобы во "Благе" встретиться человеку с миром, а так, чтобы обратить свой взор именно на само "Благо". ******


***** Здесь небезынтересно сопоставить этот момент с идеей Бога, трактуемой в христианстве. Как известно, о проблеме Бога, как проблеме бытия впервые заговорил Иоанн Скот Эриугена (810-877). Но христиане видят божественное (бытие) - попросту венцом цепочки бытия тварных вещей, - как, стоящую в одном с ними ряду (в ряду существующих вещей) их высшую причину; даже тогда, когда говорят вроде бы о непознаваемости Всевышнего. Но у бытия иная земля и иное небо.

****** Также и в "Федре" (как уже упоминалось) говорится о "воспоминаниях души" - в двойном смысле: сквозь смутные контуры телесных вещей просвечивают лучи идеи божественной красоты , оставляя на них её отблеск, но с другой стороны, мы также словно на мгновение вспоминаем=видим и само то, что светит.


3. ВЫВОДЫ И ПАРАЛЛЕЛИ.

Итак, согласно ёмкой метафоре, Благо у Платона есть некое Солнце, которое светит миру, находящемуся в состоянии возможности своего рождения. Ведь и в случае вполне реального, астрономического Солнца, мы давно уже знаем, что в его лучах происходит фотосинтез, и многие другие процессы, преображающие мёртвое на планете - в живое.

Однако, для Христианской Апологетики всегда оставалось великим соблазном трактовать платоновскую "Идею Блага" именно в традиционно-нравственном пространстве понимания - как высшую справедливость, любовь, предвечную нравственную "константу", сам по себе образ Божий. Это не совсем так. Можно было бы, пожалуй, сказать, что термин этот знаменует собой наделение мира СМЫСЛОМ, но и такое трактование будет по меньшей мере недостаточным. Этимология самогО составного слова ("сила" и "воодушевление на") означает для нас, по видимому, следующее: "Делать готовым к чему-либо, наделять готовностью к использованию". Или, в более развёрнутом виде: ЗАВЕДОМОЕ СОЗДАНИЕ ДЛЯ ВЫЯВЛЯЕМОГО СУЩЕГО НЕКИХ ОСОБЫХ УСЛОВИЙ, В СИЛУ КОТОРЫХ ТЕПЕРЬ ТОЛЬКО ВПЕРВЫЕ И БУДЕТ ИМЕТЬ МЕСТО ДЛЯ НЕГО НЕЧТО ТАКОЕ, КАК ВОЗМОЖНОСТЬ ИЗВЛЕЧЕНИЯ СМЫСЛА, что, судя по всему, и станет равнозначным его рождению=выявлению. *

Благо у Платона есть высшая причина почему вообще бытийствует некое присутствие пребывающей данности, а не наоборот - Ничто. Подходя к этому вопросу как бы из иного ракурса, можно сказать, что "Бытие-Благо" - есть причина и условие некоего чуда, состоящего в том, что "сущее-как-таковое" выходит навстречу человеку, а человек - навстречу сущему, словно некий грандиозный двусторонний процесс. Этим-то и отлично его понимание от понимания в духе авторитарного христианского Бога-демиурга. Здесь человек - не столько "венец творения", сколько полновесный соделыватель ( и таковое его именование как раз и содержится в греческом трактовании наличного бытия - как "Видимости" ). В связи с вышесказанным у греков снимался ( а вернее - и вовсе не ставился ) основной вопрос всей последующей, после-античной философии: а существует ли данное нечто НА САМОМ ДЕЛЕ? Ибо для них само наличное бытие и обнаружение его непосредственно в мышлении - составляли собой, если не единое целое, то во всяком случае - некую абсолютно-коррелятивную пару.

"Благо" никоим образом не является ни силой, ни благодатью, ни энергией божественного Абсолюта - вообще ничем позитивным. Оно есть - МЕСТО ВСТРЕЧИ, способ хоть как-то, вооружившись ratio, прикоснуться к непостижимой тайне. И именно так и только так всё это и можно попытаться понять.

Попробуем же наконец провести здесь некоторые параллели в плоскости самого по себе платоновского учения. Платон, в отличии от Аристотеля, не был в полной мере последователен. Если в аристотелевских произведениях мы наблюдаем, от начала до конца, более или менее стройную систему, то у Платона эта система пребывает в постоянном развитии, становлении, переосмыслении, в неком критическом подходе с разных концов - внутри, казалось бы, того же самого.

Первое, к чему приковывается здесь взгляд, как к явной аналогии с темой, исследуемой ныне, - так это, так называемое, "Сверхсущее-Одно" из его предыдущего диалога: "Парменид". Но, если в упомянутом "Пармениде" данный образ запечатлён - как Абсолютное Начало Всего, которое как-бы, истекая наружу и последовательно проходя через все стадии в своём миротворении, обращается в конечном итоге в Ничто, то здесь (в "Филебе", а затем в "Государстве") мы наблюдаем с диаметрально противоположной концептуальной стороны, словно бы обратный процесс, - когда Небытие теней на стене "пещеры" преобразуется сначала в истинно сущее, а после - и вовсе сливается с Началом Всех Начал, Источником Благодати: словно два противонаправленных витка одного и того-же...

Пожалуй в этом и состоит нынешний отрицательный ответ на вопрос, поставленный нами в последней части "парменидовских" комментариев: а не окончательная-ли безысходность всё это?


* И, если в одном из предыдущих размышлении (в отношении "эйдоса") говорилось о возможности для мира быть раскрытым изнутри той либо иной "идеи", то здесь (при обсуждении "идеи идей") речь идёт, по видимому, с самОй возможности такой возможности.





            ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:
ПЛАТОН - "Сочинения в 3-х томах,4-х книгах". Изд. "Философское наследие" под редакцией А.Ф.Лосева. ( 1968-1972 ).
М.ХАЙДЕГГЕР - Маргбургские лекции: "Парменид".
На иллюстрации - картина каталонской художницы АНХЕЛЕС САНТОС ТОРОЭЛЬЯ: "Мир" ( Музей современного искусства. Мадрид ).