На седьмом небе...

------------------------------------
     Памяти Аркадия
     Яковлевича Койфмана*,
     100-летию со дня его
     рождения посвящается.
   
   
--------------------------------------
      Когда мне было трудно, я всегда вспоминал напутственные слова Аркадия Яковлевича Койфмана, нашего славного директора: "Мы  очень надеемся, что Вы никогда не подведёте нашу школу. И всегда помните: Мы очень  Вами гордимся!"


       После окончаеия Казанского СВУ тринадцать его выпускников поехали в г.Баку поступать в Высшее военно-морское училище им.С.М.Кирова. 8 на химический факультет и 7 на штурманский.


Как я решил стать моряком?


     Весной 1972 года  к нам  в СВУ приехал адьюнкт кафедры общей химиии второго химического факультета капитан-лейтенант Гайдай. Высокий, чернявый и красивый он вызывал у меня несколько настороженное отношение.


      Офицер в то время писал кандидатскую дисертацию по жирным углевоводородам и командировку в Казань совместил с агитлекцией в СВУ.


      Меня все последующие годы удивлял его метод агитации: Зазывая быть моряками он лукавил, что  в 09.00 начинается рабочий день и в 17.00- море на замок. И обязательно поступайте на химический факультет,- агитировал Гайдай нас. Потом я узнал, что он море видел с берега!


      Вдыхая пары мазутного пара перемешанные с запахом машинной вентиляции, с камбузными запахами во время крепкой морской качки, вызывающими рвотные позывы, я с отвращением вспоминал агитатора с его "В 17 часов-море на замок". Должен сказать, что качку я переносил тяжело и сильно страдал во время её.


      Быстро пролетело время в пути. После пересадки на ст.Тихорецкая, мы оказались в купе поезда "Москва-Бакы". Мне поездка
запомнилась сложившимся отвращением к перееденной сгущенке.


 ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ И НАЧАЛО УЧЁБЫ.

    Вступительные экзамены, самовольные походы для купания в Каспийском море "на дамбе", запомнились  ощущениями нефтяного запаха и жжённых обгорелых плечей. Кадеты легко сдали экзамены. И вот нас переодели из "зелёной" общевойсковой формы с красными погонами в морскую курсанскую. Блеск морских якорей на погончиках, радость перевоплощения и ожидание каникулярного отпуска,  вызывали восторг! Я чувствовал себя на СЕДЬМОМ  небе!


 ПЕРВЫЙ ОТПУСК МОРЯКОМ!

      Кадеты после сдачи вступительных экзаменов были отправлены в положеный каникулярный отпуск.Восхищения были недолгими. По приезду домой, старший брат Иван предложил поехать в совхоз "Вишнёвые горки", подзаработать сена для скота отцу, как натуроплату, и тем самым облегчить ему участь по заготовке сена для домашнего скота.


      Я подтянул к процессу одноклассника по интернату Юру Хапина, и вот мы втроём уже в селе "Вишнёвое"

 
     На постой нас определили к пожилой мордовке Марии. И в первый же вечер, мой брат Иван аж подпрыгул, когда перед ужином тётя Мария, вытерла стол с разлитым дихлофосом, а потом этой же тряпкой - нашу посуду для еды.

    А В ЭТО ВРЕМЯ

      Набранные абитуриенты с двух штурманских рот и одной химической в количестве двухсотпятидесяти человек были сформировали в морской батальон во главе с командиром, бравым полковником Соловьевым с кафедры морской пехоты.

      Батальон отправили  на Каспийскую флотилию во флотильский  экипаж проходить курс молодого бойца. Строевая подготовка, основы военно-морского дела: устройство шлюпки, азбука Морзе, флажный семафор и общевоинские Уставы, обязанности матроса-стали предметами их изучения  в условиях 40-градусной жары и угрозы дизентерии.


ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

      На обратной дороге и в экипаже со мной случились приключения почище  чем у Гекельбери Фина. Подробности описаны в рассказе "Анализы". Я привожу здесь отрывки  из него:
в санчасти Каспийской флотилии нужно было сдать анализы на предмет дизентерии. А у меня, извините, нет их. То есть, внутри меня может быть и есть, а сдать для предъявления я ничего не могу.


   Меня, может быть, и  не пытали, но я же сам сказал, что у меня «жидкий стул». Не ожидал я, что все этим закончится.


      Поезд Астрахань-Баку проходил через, тогда мирную, Чечню. Помню станции Прохладная, Солдатская, Грозный… выхожу на перрон, а мне под нос ведро с виноградом:
 –Возьми, возьми матросик всего рубль за ведро.
 –Не хочешь, ну давай за восемьдесят копеек, чтобы бабушка не несла назад тяжесть, пожалей бабушку. Возьми, а то мне далеко идти.


      Взял я у той бабушки виноград. Для меня это было в диковинку. Вкусный! Сочный! И столько много! Думаю, хоть наемся.
Вагон, лето, жара! Воды мало, где я его мыл не знаю. Но что хорошо мыл, старался, точно помню. Хорошо помню.

     Не знал я тогда, что сам по себе виноград слабит, а если он зеленоват, то шкурка его и косточки крепят. Виноград я за несколько часов съел весь. Все ведро.
При том ел я его как-то легко. Елось. Вкусно, с аппетитом! Никакой, почти, оскомины. Так, легкое ощущение кислоты.


      А потом наступило неудобство, в животе забурчало. По мере того как поезд приближался к Баку, я испытывал на себе первую фазу воздействия винограда. Мне казалось, что в животе у меня уже ничего нет, а под желудком «буль-буль». Сходишь в туалет, вроде бы ничего нет. Сядешь тихо в свой плацкарт. Только успокоишься... Опять «буль-буль-тр-р-буль». С опаской на пассажиров посмотрю, и не спеша в туалет. Опять ничего.

    МЕРЫ ПРОФИЛАКТИКИ.

      Я и чай крепкий пил, и сухари жевал,и орехи ел. Пошел в ресторан риса поел.(Да видно переборщил). А на виноград и фрукты-овощи
в  тот раз я уже смотреть не мог. Только потом в санчасти, я  честно сказал:
 –Да! У меня был жидкий стул.
– Тогда, Вам обязательно нужно сдать анализы. А то у нас триста человек курсантов. Мы должны быть уверены, что Вы не бациллоноситель.
–  Так это, я третий день в туалет не хожу.
–  Ну и что? Вон у нас капитан 3-го ранга с бербазы. Говорил, что у него запор, а сам оказался бациллоносителем. Он в госпитале сейчас. И тебя в госпиталь. Там вы и встретитесь.


      Так и упекли меня в госпиталь. Все бы ничего, но и в госпитале я несколько дней ничего не мог предъявить комиссии. И это не смешно. Смешно было потом, и было смешно еще несколько раз.

    В ГОСПИТАЛЕ

      Первый раз смеялись окружающие больные, когда пришли и объявили, что меня записали на телевизор. Я еще не знал, что это такое и спросил:
  –А что ржать-то, я телевизор не очень люблю, его и без записи смотреть не буду.
  –Нет! Это другой телевизор. Это, когда тебе в желудок заглядывать будут через дюймовую трубу из нержавейки. Вот целку сломают, узнаешь, что такое «телевизор».- Да ну!-Усомнился я тогда.- Не ну, а точно.


      Второй раз смеялись все, когда узнали, что во время «телевизора», бацилл дизентерийных у меня не обнаружили, но я буду в госпитале две недели.

     –Как две недели? – возмущался я у начальника отделения.
     - А Вы, мил человек, в спецотделение попали, а здесь инкубационный период две недели, сдадите анализы и, если результат будет положительный, то Вас выпишут.


      Вот горя-то было. Да, да, именно, горя, а не огорчения.


      Да еще узнал, что у нас курсант второкурсник в отделении лежит Сивухин, кажется его фамилия, с менингитом.

      «Вот,–думаю,–еще менингококк какой-нибудь подхвачу. Но все обошлось. Только я очень переживал, что в госпитале, а  не с товарищами на Каспийской флотили. Да и столько бездельничать, для меня физически было тяжело, а душевно не выносимо.


      Там в госпитале я и познакомился со своим другом, Тинчуриным Рустамом Рзаевичем. Подробностей я не помню, да и его уже нет в живых. Но у меня навсегда в памяти остался серьезный, с первых дней мужчина, с гордым кавказским нравом.


      Внешне Рустам был спокоен, но энергия в нём била ключом. Чтобы сдерживать излишние эмоции он смолоду принимал Феназепам. Возможно длительный, многолетний  приём этого препарата и вызвал у него впоследствии онкологическое заболевание почек.

    И вот, наконец, меня выписали. Жара спала, наша рота приехала с флотильского экипажа. Вот они там уж находились. Подняли строевую выучку. Да Азбука Морзе, да флажный семафор. А сколько мазолей у них осталось от гребли на шествёсельных ялах. Они теперь сорят морскими терманами: Правая греби! Левая табань! Ты подтяни  свой "кранец". Эй, на шкентеле!  Не отставай... Закончился ад! Они были на седьмом небе от этого. И с ними был на седьмом небе!

     НА ПЕРВОМ КУРСЕ.


      Ротное помещение занимала  2/3 правой половины первого этажа жилого корпуса химического факультета. Левую занимала кадровая рота. Сразу приведу эпизод с кадровой ротой. Сменивший любимца всего факультета его начальника капитана первого ранга Бойко Василия Степановича, прибывший флагманский химик 4-ой эскадры дизельных подводных лодок из г.Полярного был у курсантов не особенно популярен.


     Странная фамилия была у начфака: Логинов ( мы тогда не знали слово "логин"). А за вид его красного лица и стеклянные глаза курсанты его окрестили "Стеклянный".(Должен вам сказать, что начфака был трезвенник).


      И вот как-то начфака пришёл к нам в роту с проверкой, а на смежной половине кубрика с кадровой ротой свет не горит. Он и говорит:-Паровенко, в чём дело? А капитан-лейтенант Паровенко Григорий Михайлович-это был наш командир роты. Он ему и отвечает: Та-щ капитан 1 ранга. У нас пароль есть. И два раза постучал в переборку кадровой роте. А оттуда в ответ басом:-Пошёл на ...! Все смутились такому паролю.

НАШИ МЛАДШИЕ КОМАНДИРЫ.

      Командиром отделения у нас был третьекурсник старшина 2 статьи Анатолий Денисенко. Строен, сухощав, подтянут, как первая гитарная струна. Модные годковские рыжеватые усики. Он был строг, но справедлив.


    В паралельном отделении командиром был будующий писатель, Александр Покровский (по мотивам произведения которого написан сценарий к фильму "72 метра"), с которым наш класс сдружился.


      Предметы мне давались легко. Так математику преподавал Аркадий Аракелович Мирзоян, весом центер и по характеру-юморист. Так запомнилась его фраза про танцы:-Танцы-это когда два пола третий пол топтчут!


       Физика Михаила Захаровича Курца любил весь курс. Он даже безнадёжного двоечника с улыбкой называл 
-"Отличничек ты наш деревянненький".
Отличный-это который отличается от нормального,-пояснял он нам.

       Физкультуру нам преподавал мужчина  ростом метр с кепкой, боксёр, Яков Погосович Антонов. В прошлом он был тренер чемпионов Вооруженных Сил из числа наших курсантов. А один из них, штурман Лев Чернавин даже  стал контр-адмиралом, командиром эскадры  дизельных  подводных лодок. Не один раз он выходил в море на крейсере "Мурманск", где я служил, старшим на ОБК. Подводные лодки стреляли учебными практическими торпедами по торпедолову, иммитируюущему надводную цель противника. Я в это время нёс вахту  вахтенным офицером на ходовом мостике и всё происходящее наблюдал своими глазами.

     Капитан 1 ранга Дрозд читал нам радиоэлектронику и вычислительную технику. Потом его сменил капитан 2 ранга Тиханский.







      
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

*****************************
      Я всё время ощущаю себя на седьмом небе от общения с хорошими людьми, которые  всегда попадались на моём жизненном пути и всё время меня окружают. И складывается впечатление, что существует какая-то неведомая сила, которая меня с ними сводит!
*****************************

29.06.1972г.-15.07.2021 г.


* 15.10.1921 года в городе Днепропетровске, в семье Якова и Реббеки, родился великий сын русского народа Хацкель Яковлевич Койфман, герой ВОВ и повседневных будней нашей советской Родины, СССР, директор школы-интернат номер пять, отдела образования ЮУЖД.


**-На фото вначале публикации: Плац КВВМКУ им.С.М.Кирова в г.Баку. Посвящение курсантов-выпускников  5 курса в офицеры после вручения лейтенантских погон и военно-морских кортиков. Парад лейтенантов!
.