Прощание скитальца бытия

Я слышу последние вздохи моего дома-убежища. Они звучат отовсюду. Великие машины, которые являлись сердцем этого организма, созданного для рядовых представителей человеческой расы, начинают умолкать. Сотни лет мы провели здесь, в убежище первого поколения под названием «Ноль-Три-Девять». Десяток наших поколений не видели солнечного света, не чувствовали прохладных капель дождя и не вдыхали воздуха довоенной Земли. Наши предки, которые жили до Последней войны, стали для нас Древними. Каждый следующий год жизни длился все дольше, жизнь превратилась в рутину и начала терять смысл. Хоть и пропагандистская машина работала на всю свою мощь, а капелланы, смотрители и силовики трудились усердно – этого все равно было не достаточно. Время начало давить так же, как и рухнувший сорок три года назад Блок №4, под камнем и сталью которого погибло почти три тысячи жителей. Шестерни администрации убежища, рабочих и общества стачиваются под весом времени. Так не могло продолжаться дальше, и об этом говорили последние вздохи нашего дома.

Из моих сорока восьми лет жизни – тридцать я был инженером станции снабжения водой. Я стал им, потому что этим же занимался мой отец, а до него мой дед и мой прадед. Изначально, когда убежища первого поколения проектировались, такая система общества была неприемлема. Каждый новый представитель семьи должен был приобретать другую профессию и работать по ней всю жизнь. Со временем все стало иначе, все начало разрушаться, гнить и упрощаться. Продвинутое и просвещенное довоенное общество, и его устройство погибло с первыми взрывами бомб. Первые поселенцы убежищ пытались сохранить то, что было предписано Древними – иерархию, идеологию, культуру, образование и многое другое. Но сама суть появления нашего общества, откуда мы взялись, из чего вышли – пресекало такие попытки. Мы были обречены родиться в войне, и обречены в ней сгинуть.

Я, мои товарищи, родные и враги – все как один выполняли свою работу, жили по «Кодексу Выжившего», ждали следующего дня, изменений и были уверенны в светлом будущем, которое наступит, когда мы снова будем осваивать Землю. Оно должно было настать, ведь так нам говорили правители убежища, так было написано в учебниках. Эта идея давала сил и желания идти дальше, строить жизнь себе и будущим поколениям. Но все мы были обмануты, первые мысли об этом начали посещать меня незадолго до совершеннолетия и с каждым новым днем они все крепли, как и убежденность в том, что в будущем есть лишь смерть.

И вот наступил день, когда я это пишу, последний день моего существования и, скорее всего, существования всех обитателей нашего убежища. Я убеждаюсь в правоте своих сомнений, которые сопровождали меня в течение всей жизни. Я рад, что не завел семью, при том, что устройство нашего общества порицало это. Каждый должен был продолжить род страдальцев и обреченных. Я рад, что в такой момент уже нет родных и близких для того, чтобы разделить такой трагичных конец, хоть и ожидаемый. Снаружи моей кельи – так я называл свою жилищную площадь в убежище – начали бегать люди, видимо, пытающиеся цепляться за последнюю надежду выжить. Да, она была. Было предписано к окончанию срока службы убежища, всем выжившим готовиться к выходу на поверхность, для основания наземного поселения. Вот только срок службы должен был закончиться через пятьдесят три года. Не было произведено предварительной разведки на поверхности, и, как следствие, не было оценки угрозы окружающей среды. Никто не был готов к концу и к тому, что Земля уничтожит того, кто причинил ей столько страданий и теперь прячется в ее недрах. Пришла очередь всего убежища, а не только Блока №4.

Зачем я оставляю эту записку? Не знаю. Но я ловлю себя на мысли, что надежда во мне сохранилась, иначе бы я это не писал. Надежда на то, что кто-нибудь все-таки прочитает это, что наш род не сгинул в эхе последней войны, что человечество живо и сделало работу над ошибками и теперь осваивает Новую Землю без войны между собой. Эх, наивные мечты… Есть еще о чем написать, но, к сожалению, время не ждет.

Эпилог

Капитан Корнил Танов положил мрачную записку, найденную в руинах забытого убежища, в специальный контейнер, для того чтобы при возвращении в лагерь экспедиции «Мирада-2» передать его Архивариусу Ноктовскому.

- Внимание, выдвигаемся дальше вглубь объекта. – Отдал приказ Танов, думая о жизни автора записки и о том, как ему повезло найти такую реликвию в хорошей сохранности. По его оценкам записке было больше четырех сотен лет.