For a breath I tarry - 18

Мила намостила под плечи, улеглась. Вытянула одну ножку. На это бедро повыше колена я положил голову. А другую ножку Мила отвернула в сторону и положила через меня. Прямо передо мной оказалась раскрытая звёздочка Милы, волнующая и притягивающая. Взглянул на настороженно ждущую моих слов Милу и произнес:

- Девичья вагина, ожидающая пениса...

Мила несильно дернула меня за волосы и потребовала:

- Перестань! Нашел момент баловаться! Я открылась, не до шуток мне! Говори все, что увидишь и подумаешь, – она погладила по голове, запустила пальчики мне в волосы и объяснила мягко, извинительно. – Головой понимаю. А в душе тревожно-сладко.

- Сладко от чего? – и не дожидаясь ответа, я приник к звёздочке, языком провел между малыми губками.

- От того, что смот... о-о-х-х-х-х-х... – она замолчала со вздохом, а я продолжил некоторое время целовать и теребить языком губки. Оторвался от звёздочки, взглянул на Милу, спросил:

- Как?

Мила смотрела в меня, улыбалась, открыто и без тени смущения. Погладила нежно по голове. Я ответил за нее:

- Тебе сладко уже, что смотрю на звёздочку, приятно. А поцелуи – просто улет. Немного тревожно тебе, это последняя преграда, последний пункт твоего раскрытия для меня. Тебе тревожно немного, Мила, но это так... ведь все у нас хорошо. Скорее ты волнуешься перед приятным новым, – я вернулся к ласкам звёздочки. Рукой мял и почесывал лобок, большие губки сверху. А язычком водил между малыми, глубоко, доставая до предвходия.

Она перебирала мои волосы и неспешно рассказывала:

- Немножко... тайком я чуть-чуть думала и... представляла, как бы ты целовал мне звезду. Немножко и тайком – значит, не до конца... не полностью... не называя место... внезапно он целует там! Нет, ничего во мне не вставало и не шевелилось, тут все точно... Я же не кончала... никогда не хотела... Целуешь меня там, берешь в ротик губки... это знак, что я для тебя вся прекрасна... мной наслаждаешься... а я уже никогда и ничем тебе не наврежу. Мы насовсем свои. Я вся для тебя... Доверяю и люблю. Насовсем!.. А я твой струй так же беру. Просто не знаю, как сказать, что я тебе вся открыта, предана, милый мой. Навсегда. Мой насовсем. А как здорово смотреть в твои глаза при этом!

Я поднял голову и сказал:

- Мила, немного полюбуюсь, потом продолжу, ладно?

- Говори, что и как видишь. Очень приятно услышать твои восхитительные слова обо мне.

Приник к звёздочке долгим поцелуем, а свободной рукой обнял за попку, прижал. Затем отстранился и стал описывать:

- Красивый выпуклый лобок с негустыми волосками, через них просвечивает розовое тело. Пахне-е-е-ет, – сообщил я, приблизив лицо к ароматному холмику и вдыхая! – Холмик по другую сторону превращается в соблазнительную девичью звёздочку.

- Чем же она так соблазнительна. Обычная звезда молодой женщины, если говорить точно.

- Во-первых, это звёздочка моей любимой Милы. Я же ею любуюсь, а не кем-то еще. Знание о том, с кем, не отодвигаю в тень, напротив, это главное. Знаю, как умеет любящая Мила давать нам совместное блаженство. Всею собой, но у звёздочки самая нежная роль. Соблазнительная и тем, что Мила хочет слияться, и звёздочка у нее готовая, ждет мой струй.

- Хочу. Как поцеловал – захотела сильно. Ну а как еще! Молодая и влюбленная женщина хочет слияться со своим любимым. Вся пылает. И звезда у нее пылает. Ты ее разжигаешь, целуя. А меня разжигает, что могу это видеть, и ты не смущаешься. Значит, вправду восхищен.

- И пахнет! Большие губки пышные раздвинулись совсем привольно. Между ним выступают малые губки: ало просвечивающие, упругие, тучные, влажные. Они тоже не зажаты, стоят свободно. Беру их пальцами и развожу сильнее, открывается предвходие. Глубокое, нежное предвходие девичьей звёздочки, ожидающей слияния. Оно завлекающее влажно блестит, готово к слиянию, приглашает мой струй. Знаю, как сладка твоя звёздочка! Книзу виднеется небольшой входик, прикрывающий доступ в волшебное девичье лонышко, берегущее нам блаженство. Именно туда устремится струй, и звёздочка девушки ласково его примет, чтобы выслиял.

- Да... твой струй... в мою звезду... выслияешь меня.

- Причем, Мила, говорю о твоей звёздочке, что выслияю ее, а подразумеваю тебя, и наслаждение даешь ты вся. Никакого блаженства не получится без обнимающих меня нежных ручек, без твоих пахучих волос, без тугих холмиков грудей, упирающихся мне в грудь, без твоего тела, льнущего и прижимающегося ко мне. И без открытой радости твоей тоже не будет. Но все сразу охватить и зацеловать я не способен, сосредотачиваюсь на чем-то одном.

- Понимаю. Мне так же. Все в тебе нравится, милый. Чистый, без волос торс, пышная шевелюра, запах твой сладкий и домашний, легкий пушок на ногах... Это все разные части... а струй – он все как бы сразу, все твои прелести.

- Трогаю и глажу пальчиком этот небольшой входик, и таю от предвкушения невероятного наслаждения, которое он бережет для меня. слиять такую сладкую звёздочку... именно входик будет нежно и трепетно оглаживать головку моего  струя...

- Ох, скорей бы! Выслияй своим струем! Перед тобой звезда влюбленной в тебя девушки, она хочет слияться с тобой, горит. Как я хочу, чтобы выслиял меня! Красивым, звенящим от желания струем выслиял. Готова, перед тобой! Нет, продолжай, целуй, милый. Здорово, как смотришь и делаешь. Только любящий так может делать. Любимый мой! Люблю тебя! Мой! Смотришь так, что меня уносит от счастья. Мой любимый!

- А кверху предвходие заканчивается нежно-розовым капюшончиком, скрывающим под собой небольшой девичий клиторок, точку наслаждения моей Милы. Развожу вверху губки посильнее, чтобы открыть клиторок. Он маленький и прячется в капюшончике. Поманю-ка его языком, – и я вновь приник губами к верхней части предвходия, нежно посасывая капюшончик и снизу теребя языком кармашек, образованный сходящимися малыми губками.

На короткое время я оторвался от звёздочки, подсунул руки под попку Милы, отодвинулся сам и стянул ее от спинки кровати, чтобы могла лечь вытянувшись. Затем активно начал сосать и лизать звёздочку. Разведя руками большие губки, языком накрывал все предвходие и проводил им снизу до верха, в конце задирая капюшончик. Или толок языком входик. Мила гладила волосы. Потом оторвался ненадолго, чтобы сказать:

- Сосу и лижу звёздочку моей девочки. Мила наслаждается, тает под ласками, и я радуюсь, что могу ей доставлять такое. Звёздочка у Милы пахучая, нежная, упругая, податливая. Это ее сокровенная часть, дающая мне блаженство! Мила, твоя звёздочка прекрасна, я любуюсь ею, в восторге от того, что могу ее ласкать, целовать. Твоя звёздочка – это самое нежное и сокровенное место твое. Сладкое для нас обоих, мною желаемое и восхищаемое. Открывая и отдавая ее мне, ты показываешь огромное доверие мне. Понимаю это. Ласкаю и восхищаюсь. И радуюсь: все, Мила полностью стала моей, страхи все пропали. Моя Мила лежит, разведя ножки, распахнув свою звёздочку для моих нежных поцелуев, и без опасений принимает мою проникновенную ласку. Подставляет свою прекрасную девичью звезду под поцелуи... Ее полное доверие – еще одно наслаждение.

- Вся и насовсем твоя, любимый! Повернись, – требовательно попросила Мила, – повернись! Я тоже хочу! Хочу видеть твой симпатичный ласковый струй. Ласкать его, целовать, сосать тоже. Мне очень хорошо, но с ним будет еще лучше. Ты мою звезду так... хочу тебя тоже!

Развернулся по кровати, мы оказались в позиции валетом. Мила не забыла спросить:

- А как с ним? Я не представляю.

- Главное, язычком кончик головки не трогай, мне резко неприятно. Язычком можно по уздечке, венчику и ниже. А кончик головки – только губами. Сначала просто поглаживай, втягивай и выпускай.

Возобновил ласки звёздочки. Сосредоточился на клиторке. Мял, топтал и толкал его языком; трепал, надавливал, подцеплял, перекатывал и гладил, теребил и прижимал, тихонько лизал и щипал губами. Вдыхал аромат чистого тела: бедер, лобка и запах возбужденной звёздочки. Перед глазами, хоть и не в полном фокусе, находилось раскрытое предвходие с сомкнутым девичьим входиком, а также нижняя часть звёздочки и начало бедра. Ласкал и смотрел на девичью наслаждающуюся звёздочку: пушок на наружной стороне большой губки, переходящей в бедро, уже невысокие малые губки, опускающиеся ко входику, с очень нежной кожицей. Несколько приятных глазу складочек находились около входика. Все блестело влажно. И все это для моего наслаждения. Мила вздыхала, вздрагивала от ласк, и входик сжимался! Я наблюдал вблизи и со всеми деталями поведение девичьей звёздочки в слиянии! Тут вот мой струй, головка на входике, притискивается, струй заходит... а звёздочка Милы от наслаждения сильнее сжимает его, пропуская. Как же сладко она нежит головку! А пониже моя мошонка хлопает и трется о губки.

Мила в это время оглаживала губами головку, то сильно, то нежно. Брала струй весь в ротик, и я чувствовал, как, подобно входику, перемещаются по стволу струя губы. Не было ощущение обжатости всего струя, как в пещерке, а вот сжатие губами входик имитировало. Мне доставляла радость и наслаждение не сами ласки язычком, а чувство восторга, бережности и трепетности, исходившее от Милы. Да я с теми же ощущениями ласкал ее звёздочку! Красивое, аленькое, нежное, трепещущее от моих ласк, доверчиво открытое лонце моей любимой Милы!! То, что никому она не открывает, и то, чем она дает мне несказанное блаженство!

При этом струй у меня не стоял. Так, полу-эрекция. Его можно было бы вставить в пещерку, но твердость и упругость отсутствовали. Ну еще бы, только утром кончил! Голова хотела, а головка не могла!

Я продолжал ласкать по-разному клиторок, налюбовавшись наслаждающейся девичьей звиздёночкой, – хотя это можно смотреть бесконечно! – решил применить в деле палец: послиять пальцем. Добавить Миле к сладким токам от клиторка еще и наслаждение от пещерки. Повел подушечной пальца снизу, дойдя до входика, нажал и проник внутрь, погрузил. Мила тут же подала звёздочку, пещерка и входик охватили мой палец нежно и трепетно, что струй начал вставать. Чуть согнул палец, чтобы подушечка уперлась в верхнюю стенку пещерки, и так согнутым вынул. Почувствовал, что палец прошелся по тому податливому плоскому бугорку, что обнаружил ранее. Мила при этом вздохнула и вздрогнула.

Слиял Милу пальцем и сосал клиторок. Чувствовал, как приближается сладострастие у нее. Как ей сладко и блаженно от моих ласк. Как ей хорошо! Волшебно. В ней и сладость от тонких ласк, и радость от понимания, что ее звёздочку с восхищением целует ее любимый мужчина. Вдруг понял, что сладострастие приближается и ко мне! При невставшем струе, при небольшом, совсем мелком возбуждении, без всякого напряжения с моей стороны приближается сладострастие. Обычно даже если женщина сверху и активна – слияет меня, – а я лишь лежу, все равно мое сладострастие достигается через возбуждение и напряжение. А тут расслаблен, в членах нега, но накатывает сладострастие! Настолько сильно и полно передавала Мила свои чувства мне! Я на самом деле мог кончить через нее! Остановился и предупредил Милу:

- Так здорово ласкаешь, что скоро кончу.

- Замечательно, милый! Очень хочу. Чтобы и ты получил со мной наслаждение.

- Как кончать? Не опасайся, выну точно до начала.

- Не надо. От тебя это не противно будет. Только порадуюсь. Скажи, что нужно делать.

- Давай так. Ничего не меняй, как делала, так и делай. Когда хлопну по попке, головку положи под язычок и чуть-чуть посасывай. Вот совсем чуть! И редко. Когда дважды хлопну, можешь легонько и очень неспешно в прежнем режиме.

- Поняла.

Мы продолжили. В третьей позиции кончать вместе нежелательно. В момент сладострастия не до ласк. Решил, что кончу первый, Миле будет так приятнее. Поэтому себя сознательно подстегивал воображаемыми картинками, а свои ласки Милы не усиливал. Смотрел, как мой палец слияет девичью разгоряченную звёздочку и переносил тонкие и нежные касания на струй: вот так же она его! Упруго и мягко расступается и впускает в свое сладкое женское естество! Распахнул себя к Миле, ловил ее флюиды сладострастия: вот от моей вибрации пальцем в пещерке поднялись мурашки по бедру Милы – ей хорошо, приближается... Я представил состояние Милы, подобное моему: симпатичный интересный струй, его можно ласкать и смотреть, и этим она дает наслаждение любимому! А в это время от звёздочки по животику, телу расходится блаженный огонь, и все сильней, и слаще, и растекается по всем уголкам тела... Приятные мысли: мой мужчина мне целует звёздочку! Открыто смотрит, радуется и целует! Счастье... Миле очень хорошо, уносит ее... Миле так хорошо, что по телу озноб...

Только перед самым сладострастием струй немного покрепчал. Мила это уловила и правильно поняла. Ускорила ласки; я был уже готов, поэтому не только усилил вибрацию пальца в пещерке, но и применил прибереженный для этого случая прием – втягивал клиторок в рот и дальше продолжал посасывать. Кровь приливала к клиторку, он увеличивался в размере. Для меня незаметно, это ощущала Мила. Она произнесла невнятно "у-у-ух", подала бедра и звёздочку ко мне. Выпустил клиторок и продолжил обычные ласки, потом снова втянул его в рот. В пещерке теребил тот податливый выступ, обводил его, нажимал.

Хлопнул Милу по попке ладошкой. Она остановилась, накрыв головку язычком. Все так же без моего напряжения началась лавина. Конечно, сладострастие вышло коротким, несильным, началось быстро и тут же спало. Зато к неяркому сладострастию на полустоящем струе добавились волшебные восхитительные флюиды от находящейся уже на грани девичьей звёздочки. Сладострастие обострило, взвинтило другие чувства; можно сказать, мои глаза, видевшие распахнутую девичью звёздочку, приближающуюся к блаженству, вызвали свое отдельное сладострастие. И палец, который нежно обжимался тугим входиком девичьей звезды, создал еще одно сладострастие. И аромат наполненной страстью девичьей звиздёночки вызвал еще одно сладострастие. Все сладострастия сливались, усиливались и производили невероятное блаженство. Моя милая девочка сейчас наслаждается, ее уносит безбрежное блаженство, и меня это тоже захлестывает, наполняет через все органы чувств: вижу сладострастничающую звёздочку, вдыхаю сладострастничающую звёздочку, погружен в сладострастничающую звёздочку, да еще и мой сладострастничающий струй она бережно держит в своих нежных губах.

Нежась на тихих эхах сладострастия, я ласкал звёздочку всеми способами, стараясь поскорее довести и Милу. Получилось быстро и легко. Обнял попку свободной рукой, прижимал, мял ее; клиторок и теребил языком, и втягивал, и сосал; пальцем в пещерке вращал и вонзал. Мила приподняла и развернула наружу бедра, больше раскрывая свою сладострастничающую звёздочку, застыла, слегка подрагивая от напряжения, перестав дышать, но не выпустив струй из своих нежных губ. Выдохнула и начала расслабляться, вздрагивая, когда я проводил пальцем в пещерке по выступу. Хлопнул дважды по попке, и Мила медленно и нежно выпустила струй из губок, потом так же медленно взяла его обратно. Лежали долго, неспешно осторожными ласками продлевая наше общее блаженство. Я обжимал клиторок губами, Мила оглаживала головку.

Меньше, чем блаженство, это не назвать никак. Хоть само мое сладострастие было небольшим, но оно произвело такую же негу и нежность к Миле. А Мила от меня получила, по-видимому, сильнейшее и яркое сладострастие. Теперь мы, полные неги, приникали и нежили друг к друга, радуясь, что другому хорошо.

Когда затихло и эхо, я перевернулся и лег к Миле. Обнял ее, расцеловал лицо, а в губы – эротично, с проникновением; она вяло ответила и призналась:

- Правда, спать...

Лег в нашу привычную позу: на спину с вытянутой рукой. Мила легла на бок, прижавшись к моему боку и закинув ножку на мою, а руку положив на мое бедро. Я в локте согнул руку, на которой она лежала, накрыв ладонью плечо. Мила тут же заснула, задышав ровно и расслабившись. Поскольку я кончил без напряжения, в сон меня не клонило. Вспоминал только что испытанное общее сладострастие. На более трезвую голову замечал ранее пропущенные из-за страсти мелкие знаки и моменты, показывающие, насколько полным и захватившим ее было наслаждение у Милы, как ей было хорошо последние минуты, как она бережно обращалась с моим струем и со мной всем, особенно в сладострастии. Вспомнил, что моя эякуляция Миле понравилась. Не было у нее напряженного ожидания моего первого выплеска, не было никакого вздрога от него самого, не было никакого замирания, чтобы преодолеть отвращение и продолжать ласки язычком – а я бы, приникший к звёздочке губами и головой к животику, обязательно это почувствовал. Будь Миле что-то неприятно, она бы не смогла наслаждаться моими поцелуями; а она еще страстнее и горячее двигала бедрами, подавая звёздочку на мой палец. Легонько и редко пощипывала слегка губами уздечку и венчик, создавая новые приливы наслаждения. Переполнился нежности и теплоты к Миле. Она не играет, влюблена и любит, всю себя мне отдает для наслаждения.

Держать уснувшую от сильного сладострастия девушку, которую только что удовлетворил, – это тоже наслаждение. Она мирно, мило, доверчиво и счастливо спит, прислонившись и охватив меня, – какое счастье! Лицо спящей доброе, спокойное, умиротворенное. Если позволяет позиция, непременно беру звёздочку в руку; теплая, податливая, с мягкими губками звёздочка выслиянной женщины прекрасна. Она всегда прекрасна, но после слияния – особенно! Конечно, добавляется эмоциональный настрой от испытанного наслаждения. Выслиянная и выласканная девушка счастливо спит на моем плече, во мне тоже сладость и нега в членах. Хоть я оральность ценю менее, чем собственно звёздочку, осторожные и восторженные ласки струя ее нежными губками были восхитительны именно трепетным отношением.