Тятя

На краю деревни, жила-была девочка Дуся с мамой и тятей. Пошла мама в город за покупками, а тятя в поле - и наказывают Дусе:
- Не выходи из дому, запрись на крючок, не гляди из окон. Вечером домой придём - гостинцы тебе будут. - И ушли.
 Скучно Дусе одной дома сидеть, без дела - кукла соломенная ей надоела. Бросила куклу; и к окошку - глядит; бабушка старая идёт из лесу. Увидела Дусю в окне, рукой ей машет - сказать что-то хочет. Интересно стало Дусе, подошла она к двери, спросила:
- Бабушка, что ты мне рукой машешь? - А бабушка не слышит - глухая совсем. Дуся опять к окошку; бабушка машет. Решила тогда Дуся; дверь отпереть, да ей в ухо крикнуть: - «Что ей надо?». Крючок сняла, глядит - бабушка на крыльце стоит возле двери, за ручку держится:
- Мама твоя идёт с покупками из города, тяжело ей котомки нести. Запряги кобылу, поезжай ей навстречу. - Говорит. И ушла!
 Поверила Дуся старушке, запрягла кое-как гнедую кобылу и поехала. Чем дальше в лес едет - тем темнее вокруг делается! Совсем темно стало - кобыла встала, ушами дёргает, головой мотает - идти не желает. Слышит Дуся; впереди, вроде как, идёт кто-то, разговаривает; речь чужая - непонятная! Испугалась она, с телеги слезла и в кустах у дороги схоронилась.
 Вечером тятя с поля домой пришёл: ни жены, ни дочки, ни кобылы, ни телеги! Смекнул что Дуся не послушалась. Побежал через лес по дороге, видит; телега перевёрнутая, на ёлку как шапка надета! И больше ни каких следов. Пригорюнился. Идёт, сам не знает у кого - помощи просит. Пожалела его одна Ведява, белой лошадью обернулась - привела к чёртовой дороге, а сама в землю утекла. Слышит тятя; в темноте телега едет куда-то и люди разговаривают - а ни кого не видно! Пошёл вслед за звуком, да к поляне вышел - неведомой! Остановились невидимые путники, остановился и тятя Дусин:
- Всё, пришли! - Сказал кто-то: - Ульть Шум!
- Ульть Шум! - ответил кто-то невидимый; и дверь скрипнула, прямо на пустом месте - избушка открылась! Тятя прошёл внутрь и в тёмном углу спрятался. Прошли и те кто на телеге приехали. Сначала кроме звука от них ничего не было, но скоро появились две тени, а следом и тела образовались! Два мелконьких Шурале! А за столом Эзрэн появился! Стали они друг перед другом хвастаться:
- Я, - говорит один Шурале: - сегодня женщину в лесу заколдовал! Шла из города с покупками, а я в пень обратился. Устала она и села - я у ней душу и украл, до сих пор ползает где-то в лесу - скоро превратится в лису!
- А я, - говорит другой Шурале: - к ейной дочке пришёл - обернувшись старухой, в лес её заманил, страху напустил, кобылу съел, а телегу на ёлку надел! - И хохочет.
- А я, а я, - Говорит Эзрэн: - всю деревню обошёл - в каждое окошко заглянул; всем кто меня видел - плохо стало; плакали и заикались дети малые, слегли-заболели старики старые, мужики с бабами поругались, мужики с мужиками подрались, а бабы друг-дружке волосы вырвали на макушке. А одного мужика спящего; прямо в поле - в дерево превратил, только он ещё об этом не знает - как убитый спит, а когда на ноги встанет - враз дубом станет! - И все засмеялись.
 Посмотрел тятя на руки свои; не видит тела - и впрямь спит он в поле, а душа на воле! Совсем загрустил. Что делать - не знает.
 Вернулся домой, взял саблю старую - отцовскую, сапоги солдатские и пошёл своё тело искать. Нашёл. Замахнулся саблей, да обе ступни отрубил себе одним махом! Проснулся!
 Видит ног нету - кровь так и хлещет! Натянул сапоги на культи, взял саблю в руки и бегом в лес:
- Ах вы нечистые - ну держитесь у меня теперь! - прокричал: - Ульть Шум!
- Ульть Шум! - ответила избушка и дверь отворилась.
 Вошёл тятя внутрь, да ка-а-ак даст саблей одному Шурале - разрубил пополам одним махом! Другой хотел под стол спрятаться, да тятя ему голову срубил! Один Эзрэн остался:
- Погоди, погоди мужик! Давай договоримся с тобой - это шутка была, ты что - шуток не понимаешь? - взмолился нечистый.
- Шутки до поры до времени веселят, а отвечать шутники не хотят! - сказал тятя, ударил саблей и все кишки Эрзэну выпустил. Развязал мешки, да котомки ихние - выпустил и душу жены и дочку Дусю на волю, а сам помер.