10. Рассказ Кричера

На следующее утро Гарри проснулся рано в спальном мешке на полу гостиной. Сквозь тяжёлые шторы виднелся клочок неба. Оно было холодным, синим, как разбавленные водой чернила, между ночью и рассветом, и тишину нарушало лишь медленное глубокое дыхание Рона и Гермионы. Гарри взглянул на их очертания на полу рядом с ним. Рон проявил галантность и настоял, чтобы Гермиона спала на диванных подушках, так что её силуэт возвышался над ним. Её рука свесилась на пол, а пальцы чуть-чуть не касались пальцев Рона. Гарри подумал – уж не заснули ли они, держась за руки. От этой мысли ему стало до странности одиноко.
Он взглянул на затенённый потолок и заросшую паутиной люстру. Суток не прошло с тех пор, как он стоял в свете солнца у входа в шатёр, ожидая и провожая гостей, прибывших на свадьбу. Как будто целая вечность прошла. Что теперь будет? Он лежал на полу и думал о хоркруксах, о страшной и сложной миссии, возложенной на него Дамблдором… Дамблдором…
Горе, охватившее его с момента смерти Дамблдора, стало совсем иным. Обвинения, которые он услышал на свадьбе от Мюриэль, словно угнездились в его мозгу, как зараза, поражая его память о волшебнике-кумире. Мог ли Дамблдор допустить такое? Неужели он был как Дадли, радующийся, когда кого-то притесняют или обижают, пока это не коснётся его самого? Неужели он отвернулся от сестры, которую заперли и спрятали?
Гарри подумал о Годриковой Низине и могилах, которые Дамблдор никогда не упоминал, о загадочных предметах, завещанных Дамблдором без всяких объяснений, и его охватил гнев. Почему Дамблдор ему ничего не рассказывал? Почему не объяснил? Да заботило ли вообще Дамблдора, что будет с Гарри? Или Гарри был в его руках просто оружием, заслуживающим лишь полировки и заточки, но не доверия и откровенности?
Гарри не в силах был лежать в окружении таких горьких мыслей. В отчаянном желании заняться хоть чем-нибудь, отвлечься, он выскользнул из спального мешка, подобрал палочку и выбрался из комнаты. На лестничной площадке он шепнул “люмос” и при свете палочки пошёл вверх по лестнице.
На второй лестничной площадке находилась спальня, где они с Роном ночевали в прошлый раз; он заглянул туда. Двери гардероба были распахнуты, постельное бельё - разорвано. Гарри вспомнил опрокинутую ногу тролля внизу. Кто-то обыскал дом после ухода Ордена отсюда. Снейп? А может, Мундунгус, укравший множество вещей из дома перед смертью Сириуса и после неё? Гарри перевёл взгляд на портрет, в котором иногда появлялся Финеас Найджелус Блэк, прапрадед Сириуса, но он был пуст, виднелся лишь грязный фон. Финеас Найджелус явно ночевал в кабинете директора Хогвартса.
Гарри пошёл по лестнице дальше до самой верхней площадки, где было всего две двери. Он оказался напротив одной из них с табличкой «Сириус». Гарри никогда раньше не заходил в комнату крёстного. Он открыл дверь, подняв руку с палочкой, чтобы осветить как можно больше пространства. Комната была просторной, а когда-то, возможно, и красивой. Там стояла большая кровать с резным деревянным изголовьем, высокое окно закрывали длинные бархатные шторы, люстра была покрыта толстым слоем пыли, огарки свечей так и остались в подсвечниках, подтёки воска походили на замёрзшие капли. На картинах, висящих на стенах и на изголовье кровати лежала тонкая плёнка пыли; между люстрой и верхом большого деревянного гардероба висела паутина, а когда Гарри вошёл в комнату, послышался шорох потревоженных мышей.
Сириус, будучи подростком, так заклеил стены плакатами и картинками, что серебристо-серая обивка стала почти не видна. Гарри мог лишь предположить, что родители Сириуса не смогли снять чары Вечного Приклеивания, держащие всё это на стенах – он был уверен, что они не оценили бы оформительские вкусы своего старшего сына. Сириус, видимо, долгое время донимал родителей. Там висело несколько больших гриффиндорских знамён ало-золотого цвета - так он подчёркивал своё отличие от всех остальных членов семьи, слизеринцев. Было много картинок с магловскими мотоциклами, а ещё (Гарри восхитился смелостью Сириуса) несколько плакатов с девушками-маглами в бикини. Гарри догадался, что это маглы, потому что на картинках они были совершенно неподвижны, их улыбки и взгляды застыли на бумаге. Они контрастировали с единственной магической фотографией на стенах – там были изображены четверо студентов Хогвартса, стоящих рука об руку и смеющихся в камеру.
Гарри с радостью узнал своего отца с растрёпанными чёрными волосами, топорщившимися на затылке, как у Гарри, он тоже был в очках. Рядом стоял Сириус, беззаботный красавец, его немного надменное лицо было гораздо моложе и счастливее, чем Гарри видел вживую. Справа от Сириуса стоял Петигрю, ниже больше чем на голову, приземистый, с водянистыми глазами, сияющий от радости членства в крутейшей банде вместе с Джеймсом и Сириусом – бунтарями, которыми все восхищались. Слева от Джеймса стоял Люпин, уже тогда слегка потрёпанный, но у него на лице было то же самое восторженное удивление оттого, что его любят и принимают; а может, Гарри просто показалось, что на фотографии это так, потому что он знал, как всё было? Он попытался снять фотографию со стены; в конце концов, она принадлежит ему, Сириус оставил ему всё, но она не поддалась. Сириус не оставил своим родителям шанса отделать его комнату заново.
Гарри оглядел пол. Небо за окном светлело. Луч света озарил клочки бумаги, книги и мелкие предметы, разбросанные по ковру. Очевидно, до комнаты Сириуса тоже добрались, хотя её содержимое, скорее всего, сочли наиболее, если не полностью, никудышним. Некоторые книги трясли довольно немилосердно, так что они выпали из обложек, а по полу валялись разрозненные страницы.
Гарри нагнулся, подобрал несколько листов бумаги и рассмотрел их. В одном из них он узнал часть старого издания «Истории магии» Батильды Бэгшот, в другом – отрывок из руководства по уходу за мотоциклом. Tрeтий был исписан от руки и смят. Он разгладил листок.
«Дорогой Бродяга,
Большое спасибо за подарок на день рождения Гарри! Он стал его любимым. Ему всего год, а он уже летает на игрушечной метле, весьма довольный собой. Вкладываю фотографию, чтобы ты видел. Представляешь, он взлетает всего в паре футов над полом, но уже чуть не убил кошку и опрокинул ужасную вазу, которую Петуния прислала мне на Рождество (ничуть не жалуюсь). Конечно, Джеймс решил, что это классно и сказал, что он будет великим игроком в квиддич, но нам пришлось убрать все украшения, и мы не спускаем с него глаз, когда он пускается в полёт.
У нас было очень тихое именинное чаепитие, только мы и старушка Батильда, которая всегда была мила с нами и души не чает в Гарри. Нам так жаль, что ты не смог прийти, но Орден – прежде всего, а Гарри ещё не такой большой, чтобы вообще понять, что это его день рождения! Джеймс немного злится оттого, что заперт здесь, он старается не подавать вида, но я-то знаю; да ещё его мантия-невидимка до сих пор у Дамблдора, так что даже мелкие вылазки не получаются. Если бы ты смог прийти, это весьма подбодрило бы его. В прошлые выходные заходил Вертихвостик. По-моему, он был подавлен, но это, видимо, из-за МакКиннонов, я плакала весь вечер, когда узнала.
Батильда наведывается почти каждый день, она милейшая старушка, но она рассказывает самые невиданные истории о Дамблдоре. Я не уверена, что он был бы рад, если бы узнал! Я не знаю, насколько можно этому верить, хотя бы потому, что мне кажется невероятным, чтобы Дамблдор…
Руки Гарри онемели. Он стоял неподвижно, держа загадочный листок в застывших пальцах, а внутри, по всем его жилам, разлилась своего рода смесь радости и скорби. Он добрался до кровати и сел.
Он перечёл письмо, но не извлёк из него больше чем при первом прочтении, и тогда принялся просто разглядывать почерк. Она писала букву “г” совсем как он. Он стал выискивать эту букву по всему письму, и каждая находка была для него сродни мимолётному приветствию из-под вуали. Это письмо было невероятным сокровищем, доказательством, что Лили Поттер жила, действительно жила, что однажды её тёплая рука двигалась по этому листу пергамента, превратив чернила в эти буквы, в эти слова, слова о нём, Гарри, её сыне.
Поспешно смахнув слёзы с глаз, он перечёл письмо, сосредоточившись на этот раз на смысле. Это было всё равно что прислушиваться к голосу, который смутно помнишь.
У них была кошка… может быть, она погибла в Годриковой Низине, как и его родители… или же сбежала, когда кормить её стало некому… Сириус купил ему его первую метлу… Его родители знали Батильду Бэгшот; не Дамблдор ли их познакомил? «Его мантия-невидимка до сих пор у Дамблдора»… что-то тут не так…
Гарри оторвался от письма, задумавшись над словами матери. Зачем Дамблдор взял у Джеймса мантию-невидимку? Гарри чётко помнил слова директора, сказавшего ему несколько лет назад: “Мне не нужна мантия, чтобы стать невидимым”. Может быть, она понадобилась менее умелому члену Ордена, и Дамблдор просто передал её? Гарри продолжил чтение…
«Заходил Вертихвостик»… Петигрю, предатель, казался “подавленным”. Неужели? Осознавал ли он, что видит Джеймса с Лили живыми в последний раз?
И наконец – снова Батильда, которая рассказывала невероятные истории о Дамблдоре. «Мне кажется невероятным, чтобы Дамблдор»…
Чтобы Дамблдор - что? Однако в отношении Дамблдора могло всплыть много всяких невероятных вещей - что однажды, например, он получил низшую оценку за контрольную по трансфигурации или колдовал над козами, как Аберфорт…
Гарри встал и вгляделся в пол – не лежит ли где-нибудь окончание письма. Он хватал листы бумаги, сминая их от нетерпения, без церемоний, как тот, кто рылся здесь раньше, он открывал ящики, вытряхивал книги, встал на стул и пошарил рукой на гардеробе, влез под кровать и кресло.
Наконец, лёжа ничком на полу, он заметил под ящиками что-то вроде клочка бумаги. Вытащив его, он понял, что это бо;льшая часть фотографии, о которой Лили написала в письме. Черноволосый малыш носился туда-сюда по фотографии на крошечной метле, покатываясь от смеха, а за ним спешила пара ног – должно быть, они принадлежали Джеймсу. Гарри спрятал фотографию в карман вместе с письмом Лили и продолжил поиски второго листка.
Однако четверть часа спустя ему пришлось признать, что окончание письма его матери пропало. Потерялось ли оно за шестнадцать лет, что прошли со времени его написания, взял ли его тот, кто обыскивал комнату, кто бы это ни был? Гарри снова перечёл первый лист, на этот раз ища подсказки, отчего второй лист так ценен. Вряд ли его игрушечная метла могла заинтересовать Поглотителей Смерти… Единственное возможное объяснение – информация о Дамблдоре. «Мне кажется невероятным, чтобы Дамблдор»… что же?
- Гарри... Гарри! Гарри!
- Я здесь! – отозвался он. – Что случилось?
За дверью послышался шум шагов, и в комнату ворвалась Гермиона.
- Мы проснулись и не знали, где ты! – еле выговорила она и крикнула через плечо: - Рон! Я нашла его!
Несколькими этажами ниже раздался сердитый голос Рона:
- Отлично! Передай ему от меня, что он паразит!
- Гарри, прошу тебя, не исчезай так больше, мы были в ужасе! Зачем ты вообще сюда поднялся? – Она оглядела перевёрнутую вверх дном комнату. – Что ты тут делаешь?
- Смотри, что я нашёл…
Он вынул письмо своей матери. Гермиона взяла его и прочла под пристальным взглядом Гарри. Дочитав до конца страницы, она подняла глаза на него.
- O Гарри…
- И вот ещё.
Он протянул ей обрывок фотографии, и Гермиона улыбнулась при виде малыша, летающего туда-сюда на игрушечной метле.
- Я искал конец письма, - сказал Гарри, - но его здесь нет.
Гермиона огляделась.
- Это ты здесь разгром учинил или когда ты пришёл, так уже и было?
- Кто-то рылся здесь до меня, - ответил Гарри.
- Так я и думала. В какую комнату я бы ни заглянула на пути сюда, везде всё перерыто. Как ты думаешь, что тут искали?
- Если это сделал Снейп, то информацию об Ордене.
- Но он ведь и так располагает всем, что ему нужно. Он ведь состоял в Ордене.
- Ну тогда, - сказал Гарри, настроенный обсудить свою теорию, - как насчёт информации о Дамблдоре? Например, на второй странице письма. Знаешь, что это за Батильда, которую упоминает моя мама, знаешь, кто она такая?
- Кто?
- Батильда Бэгшот, автор…
- ...“Истории магии”, - заинтересованно договорила Гермиона. – Так твои родители её знали? Она была невероятным магоисториком.
- И она до сих пор жива, - сказал Гарри, - и живёт в Годриковой Низине. Двоюродная бабушка Рона Мюриэль говорила о ней на свадьбе. Она и семью Дамблдора знала. Было бы интересно поговорить с ней, правда?
В улыбке Гермионы было слишком много понимания – к неудовольствию Гарри. Он забрал письмо с фотографией и засунул их в мешочек у себя на шее, лишь бы не глядеть на неё и не выдать себя.
- Я понимаю, почему тебе хочется поговорить с ней о твоих маме с папой, да и о Дамблдоре, - сказала Гермиона. – Но так ли это нам поможет в поисках хоркруксов? – Гарри молчал, и она торопливо продолжила: - Гарри, я понимаю, как тебе хочется попасть в Годрикову Низину, но я боюсь. Мне страшно из-за того, как легко Поглотители Смерти нашли нас вчера. От этого я как никогда чувствую, что нам следует избегать места, где похоронены твои родители, я уверена, что они ожидают от тебя его посещения.
- Не в этом дело, - возразил Гарри, по-прежнему не глядя на неё. - Мюриэль на свадьбе наговорила про Дамблдора всякой всячины. Я хочу знать правду…
Он рассказал Гермионе всё, что наговорила ему Мюриэль. Когда он закончил, Гермиона сказала:
- Конечно, Гарри, понятно, что ты расстроился…
- Я не расстроился, - солгал он. - Просто мне хочется знать, правда ли это или…
- Гарри, неужели ты думаешь, что узнаешь правду от злобной старухи вроде Мюриэль или от Риты Скитер? Как ты можешь им верить? Ты же знал Дамблдора!
- Думал, что знаю, - пробормотал он.
- Но ты же знаешь, сколько правды было во всём, что Рита Скитер понаписала о тебе! Додж прав, как ты можешь позволять таким людям марать твою память о Дамблдоре?
Он отвернулся, стараясь не выдать испытываемого им гнева. Вот оно опять: выбирать, чему верить. Он хотел правды. Почему все так уверены, что ему не стоит узнать её?
- Может, сходим на кухню? – предложила Гермиона, немного помолчав. – Найдём, чем позавтракать.
Он согласился, но с трудом и прошёл по лестничной площадке мимо второй двери. Внизу на краске были глубокие царапины под табличкой, которую он не заметил в темноте. Он поднялся на верхнюю ступеньку, чтобы прочесть её. Табличка была вычурная, а надпись на ней – выведена таким витиеватым почерком, что Перси Уизли с удовольствием повесил бы её на дверь своей спальни.
«Не входить
без высказанного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка»
Гарри охватило волнение, но он не сразу понял, почему. Он перечёл табличку. Гермиона уже спустилась на лестничный марш ниже.
- Гермиона, - сказал он, удивляясь спокойствию в своём голосе, - вернись сюда.
- В чём дело?
- Р.A.Б. По-моему, я его нашёл.
Послышался удивлённый возглас, и Гермиона взбежала наверх.
- В письме твоей мамы? Но я не видела…
Гарри покачал головой и показал на табличку Регулуса. Она прочла её и сжала руку Гарри так крепко, что он поморщился.
- Брат Сириуса? – прошептала она.
- Он был Поглотителем Смерти, - ответил Гарри. – Сириус рассказывал мне о нём, он присоединился к ним, когда был совсем молод, потом понял что к чему и пытался сбежать — вот его и убили.
- Всё сходится! – ахнула Гермиона. – Если он был Поглотителем Смерти, то имел доступ к Волдеморту, а раз он разочаровался, то ему захотелось низвергнуть Волдеморта!
Она отпустила Гарри, перегнулась через перила и крикнула:
- Рон! РОН! Поднимись сюда, скорее!
Через минуту подбежал запыхавшийся Рон с палочкой наизготовку.
- Что такое? Если опять огромные пауки, то я бы сначала позавтракал… - он нахмурился при виде таблички на двери комнаты Регулуса, на которую молча показала Гермиона. - Что? Это же брат Сириуса? Регулус Арктурус… Регулус… Р.A.Б.! Медальон… ты думаешь?..
- Давай посмотрим, - предложил Гарри. Он толкнул дверь – она была заперта. Гермиона направила палочку на ручку и сказала “алохомора”. Раздался щелчок, и дверь распахнулась.
Они вместе переступили порог, озираясь. Спальня Регулуса была чуть меньше спальни Сириуса, но и она создавала всё то же ощущение былого величия. В то время как Сириус стремился демонстрировать своё отличие от остальной семьи, Регулус старательно подчёркивал обратное. Цвета Слизерина – зелёный с серебром – царили везде: такими были и покрывало на кровати, и стены, и окна. Над кроватью красовался тщательно нарисованный герб семьи Блэков с девизом «ЧИСТЫ НАВЕК». Под ним лежала подборка пожелтевших газетных вырезок, склеенных вместе и образующих потрёпанный коллаж. Гермиона прошла через комнату, чтобы просмотреть их.
- Они все о Волдеморте, - сказала она. – Похоже, Регулус был его фанатом ещё за несколько лет до присоединения к Поглотителям Смерти…
Она села на кровать, чтобы прочесть вырезки, и над покрывалом поднялось облачко пыли. Тем временем Гарри заметил ещё одну фотографию: в рамке улыбалась и махала команда Хогвартса по квиддичу. Он подошёл ближе и заметил, что на груди у каждого изображена змея – значит, слизеринцы. Регулуса можно было узнать сразу, он сидел посреди первого ряда: у него были такие же чёрные волосы и немного надменный взгляд, как у брата, но он был ниже ростом, уже в плечах и не так красив, каким был Сириус.
- Он играл искателем, - сказал Гарри.
- Что? – небрежно переспросила Гермиона - она всё ещё была погружена в чтение вырезок о Волдеморте.
- Он сидит в середине первого ряда, где сидят искатели… Да ладно, - добавил Гарри, поняв, что никто его не слушает. Рон, стоя на четвереньках, искал под гардеробом. Гарри оглядел комнату в поисках мест, где может быть что-то спрятано и подошёл к столу. И здесь кто-то рылся до них. Содержимое ящиков было недавно перерыто, пыль не лежала ровным слоем, но ничего ценного там не было: лишь старые перья, устаревшие учебники со следами бесцеремонного обращения, недавно разбитая чернильница и остатки клейких чернил, из которой залили содержимое ящика.
- Можно проще, - сказала Гермиона Гарри, вытиравшему запачканные чернилами пальцы о джинсы. Она подняла палочку и произнесла:
- Aкцио медальон!
Ничего не произошло. Рон, искавший в складках полинявших штор, расстроился.
- И что же? Его здесь нет?
- Да он может быть здесь, но защищён контрзаклятиями, - ответила Гермиона. – Иначе говоря, чарами, не дающими призвать его с помощью магии.
- Как те, которые Волдеморт наложил на каменный сосуд в пещере, - сказал Гарри, вспомнив, как ему не удалось призвать поддельный медальон.
- Как же тогда нам его найти? – спросил Рон.
- Поищем вручную, - ответила Гермиона.
- Замечательно, - сказал Рон, закатив глаза, и возобновил поиски в шторах.
Они больше часа прочёсывали каждый дюйм комнаты, но в конце концов им пришлось признать, что медальона в ней нет.
Взошло солнце; его свет доходил до них даже сквозь мрачные окна лестничной площадки.
- Всё же он может быть где-нибудь в доме, - поспешно сказала Гермиона на пути вниз. Гарри с Роном упали духом, она же была настроена решительнее. – Повредил он его ради уничтожения или нет – разве он не хотел спрятать его подальше от Волдеморта? Помните все эти ужасные вещи, от которых нам пришлось избавиться, когда мы были здесь в прошлый раз? Часы, которые кидались во всех винтиками, старая мантия, которая пыталась задушить Рона; Регулус мог поместить их туда, чтобы скрыть местонахождение медальона, даже хотя мы не поняли этого…
Гарри и Рон уставились на неё. Она стояла с занесённой ногой и застывшим взглядом, как у подвергшихся чарам Беспамятства – у неё даже взгляд поплыл.
- …тогда, - договорила она шёпотом.
- В чём дело? – спросил Рон.
- Tам был медальон.
- Что? – дружно переспросили Гарри с Роном.
- В шкафу в гостиной. Его никто не мог открыть. И мы… мы…
У Гарри словно кирпич из груди в живот упал. Он вспомнил. Он даже держал медальон в руках, когда он переходил из рук в руки и каждый по очереди пытался вскрыть его. Его выбросили в мусор вместе с табакеркой с бородавочным порошком и музыкальной шкатулкой, которая на всех нагоняла сон…
- Кричер утащил оттуда множество вещей, - сказал Гарри. Это был единственный шанс, единственная ниточка надежды для них, и он был готов цепляться за неё, пока она не оборвётся. – У него в кухонном шкафу целый склад. Пошли.
Он сбежал вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки, друзья бросились за ним. Они так шумели, что пробегая по прихожей, разбудили портрет матери Сириуса.
- Дряни! Грязнокровки! Отребье! – визжала она им вслед, пока они не забежали в кухню и не захлопнули за собой дверь. Гарри пробежал по кухне, замер перед дверью шкафа Кричера и распахнул её. Там лежало своего рода гнездо из старых одеял, на которых когда-то спал домашний эльф, но в нём больше не поблёскивали безделушки, припрятанные Кричером. Там лежала только старая книга «Природная знать. Генеалогия волшебников». Не желая верить своим глазам, Гарри перерыл и перетряхнул все одеяло. Оттуда выпала дохлая мышь, которая уныло покатилась по полу. Рон заворчал и бросился на стул; Гермиона закрыла глаза.
- Ещё не всё потеряно, - сказал Гарри и крикнул погромче: - Кричер!
Раздался громкий треск, и перед холодным и пустым камином из ниоткуда появился домашний эльф, которого Гарри так неохотно унаследовал от Сириуса: маленькое существо вдвое ниже человека со свисающей складками бледной кожей и седыми волосами, растущими пучками из ушей, как у летучей мыши. Он был всё в тех же грязных лохмотьях, в которых они увидели его впервые, а брошенный им на Гарри презрительный взгляд показал, что его отношение к смене хозяина осталось таким же, как и его наряд.
- Хозяин, - проскрипел Кричер лягушачьим голосом, затем отвесил низкий поклон и пробормотал себе в колени: - Вернулся в старый дом моей госпожи с предателем крови Уизли и грязнокровкой…
- Я запрещаю тебе называть кого бы то ни было предателями крови и грязнокровками, - рыкнул Гарри. Кричер со своим рылом и налитыми кровью глазами и так был бы ему зверски антипатичен, даже если бы эльф не предал Сириуса во имя Волдеморта. – У меня к тебе вопрос, - продолжил Гарри, глядя на эльфа, и его сердце часто забилось, - и я приказываю тебе ответить на него правдиво. Понятно?
- Да, хозяин, - ответил Кричер с новым низким поклоном. Его губы беззвучно зашевелились, явно произнося угрозы, которые теперь ему было запрещено говорить вслух.
- Два года назад в гостиной наверху лежал большой золотой медальон, - сказал Гарри, ощущая биение сердца о рёбра. - Мы его выбросили. Ты стащил его?
На мгновение воцарилось молчание; Кричер выпрямился и взглянул Гарри прямо в лицо. Потом он ответил “да”.
- Где он сейчас? – ликующе спросил Гарри, а Рон с Гермионой приободрились.
Кричер закрыл глаза, словно не мог вынести их реакции на его следующее слово.
- Пропал.
- Пропал? – повторил Гарри, и вся его радость испарилась. – Что значит «пропал»?
Эльф вздрогнул и зашатался.
- Кричер, - сурово сказал Гарри, - я приказываю тебе…
- Мундунгус Флетчер, - прохрипел эльф с зажмуренными глазами. – Мундунгус Флетчер украл всё это; фотографии мисс Беллы и мисс Цисси, перчатки моей госпожи, орден Мерлина первого класса, кубки с фамильным гербом и… и…
Кричер начал хватать ртом воздух; его впалая грудь быстро вздымалась и опадала, потом глаза открылись, и он издал душераздирающий вопль:
— …и медальон, медальон хозяина Регулуса. Кричер поступил плохо, Кричер не сумел выполнить его приказ!
Гарри среагировал инстинктивно: едва Кричер устремился к кочерге на каминной решётке, он набросился на эльфа и повалил его. Вопль Гермионы смешался с воплями Кричера, но Гарри заорал ещё громче, чем они оба:
- Кричер, я приказываю тебе успокоиться!
Он почувствовал, что эльф застыл, и отпустил его. Кричер распростёрся на холодном каменном полу, из его опухших глаз хлынули слёзы.
- Гарри, пусть он встанет! – прошептала Гермиона.
- Чтобы укокошить себя кочергой? – фыркнул Гарри, опускаясь на колени рядом с эльфом. – Не стоит. Вот что, Кричер, я хочу знать правду: откуда ты знаешь, что медальон украл Мундунгус Флетчер?
- Кричер его видел! – выдохнул эльф, и слёзы полились с носа в рот, полный сероватых зубов. – Кричер видел, как он вышел из чулана Кричера, и его руки были полны сокровищ Кричера. Кричер велел подлому вору прекратить, но Мундунгус Флетчер засмеялся и уб-бежал…
- Ты говоришь, что это медальон «хозяина Регулуса», - заметил Гарри. - Почему? Откуда он взялся? Для чего он понадобился Регулусу? Кричер, сядь и расскажи мне всё, что ты знаешь об этом медальоне и для чего он понадобился Регулусу!
Эльф сел, свернулся калачиком, просунув мокрое лицо между коленями и принялся раскачиваться взад-вперёд. Он заговорил приглушённым голосом, но в тихой кухне его слова звучали чётко и разносились эхом.
- Хозяин Сириус сбежал, невелика потеря, ибо он был плохим мальчишкой и разбил своими дурными поступками сердце моей госпожи. Но хозяин Регулус был порядочным; он знал, что значит носить фамилию Блэк и что достойно чистой крови. Он много лет рассказывал о Тёмном Лорде, который собирался вывести волшебников из тени и управлять маглами и маглорождёнными… и в шестнадцать лет хозяин Регулус примкнул к Тёмному Лорду. Он был так горд, так горд, так рад услужить… A однажды, через год после присоединения к нему, хозяин Регулус пришёл на кухню за Кричером. Хозяин Регулус всегда любил Кричера. И хозяин Регулус сказал… он сказал… - Старый эльф закачался быстро, как никогда. - …Он сказал, что Тёмному Лорду требуется эльф.
- Волдеморту понадобился эльф? – повторил Гарри, оглянувшись на Рона с Гермионой, таких же ошеломлённых, как и он.
- О да, - простонал Кричер. – И хозяин Регулус позвал Кричера. Это честь, сказал хозяин Регулус, для него и для Кричера, который непременно должен сделать всё, что прикажет Тёмный Лорд… a потом в-вернуться домой. – Кричер закачался ещё быстрей, его дыхание перешло во всхлипы. – Тогда Кричер явился к Тёмному Лорду. Тёмный Лорд не сказал Кричеру, что делать, лишь забрал Кричера с собой в пещеру у моря. А за пещерой была ещё одна, а в ней – большое чёрное озеро…
У Гарри волосы на затылке встали дыбом. Хриплый голос Кричера доносился до него словно с другого берега тёмного водоёма. Он представил случившееся так ясно, как будто сам присутствовал при этом.
- …Tам была лодка…
Разумеется, там была лодка; Гарри знал об этой лодке, призрачно-зелёной и крошечной, заколдованной для того, чтобы доставить одного волшебника и одну жертву к острову в центре озера. Так вот как Волдеморт испытал защиту, окружающую хоркрукс – он взял бросовое существо, домашнего эльфа…
- На острове был с-сосуд, полный зелья. T-тёмный Лорд велел Кричеру выпить его… - Эльф содрогнулся с головы до пят. – Кричер выпил, а пока пил, видел что-то ужасное… Внутренности Кричера горели… Kричер звал хозяина Регулуса, просил спасти, он звал миссис Блэк, а Тёмный Лорд лишь смеялся… Он заставил Кричера выпить всё зелье… Он бросил медальон в пустой сосуд… Он снова наполнил сосуд зельем. A потом Тёмный Лорд уплыл и оставил Кричера на острове…
Гарри словно увидел происходящее сам. Он видел белое змееподобное лицо Волдеморта, скрывающееся в темноте, красные глаза, устремлённые без всякой жалости на корчащегося эльфа, которому предстояло умереть через несколько минут, едва лишь его охватит отчаянная жажда, появляющаяся у жертвы от жгучего яда… Но дальнейшее Гарри вообразить не смог: ему было непонятно, как Кричер спасся.
- Кричеру надо было воды, он подполз к краю острова и стал пить из чёрного озера… и из воды появились руки, мёртвые руки и потащили Кричера вниз…
- Как ты спасся? – спросил Гарри и не удивился, поняв, что шепчет.
Кричер поднял уродливую голову и взглянул на Гарри большими, налитыми кровью глазами.
- Хозяин Регулус велел Кричеру вернуться, - ответил он.
- Я знаю… но как ты спасся от инферов?
Кричер как будто не понял.
- Хозяин Регулус велел Кричеру вернуться, - повторил он.
- Я знаю, но…
- Гарри, разве непонятно? – спросил Рон. – Он мигратировал!
- Но… в ту пещеру и из неё нельзя мигратировать, - возразил Гарри, - иначе Дамблдор…
- Но ведь у эльфов не такая магия, как у волшебников, - напомнил Рон, - они же могут мигратировать в Хогвартс и из него, а мы нет.
Воцарилась тишина, а тем временем Гарри осмысливал услышанное. Как мог Волдеморт допустить такую ошибку? Но пока он всё обдумывал, Гермиона проговорила ледяным тоном:
- Разумеется, Волдеморт считал, что способности эльфов недостойны его внимания… Ему никогда не приходило в голову, что они могут владеть магией, которой не владеет он.
- Высший долг домашнего эльфа – подчиняться своему хозяину, - нараспев проговорил Кричер. – Кричеру велели вернуться домой, поэтому Кричер вернулся домой…
- Но ведь ты сделал то, что тебе велели? – дружелюбно спросила Гермиона. – Ты вовсе не нарушил приказа!
Кричер покачал головой, раскачиваясь с невероятной быстротой.
- Что же произошло, когда ты вернулся? – спросил Гарри. – Что сказал Регулус, когда ты рассказал ему о случившемся?
- Хозяин Регулус очень-очень забеспокоился, - прохрипел Кричер. – Хозяин Регулус велел Кричеру спрятаться и не выходить из дома. A потом… это было чуть позже… Однажды ночью хозяин Регулус пришёл за Кричером в чулан, и хозяин Регулус был странным, не таким, как обычно, Кричер сказал бы, что повреждённым в уме… и он попросил Кричера взять его с собой в пещеру, в ту пещеру, куда Кричер ходил с Тёмным Лордом…
И вот они пустились в путь. Гарри совершенно ясно представил испуганного старого эльфа и худого темноволосого искателя, который так напоминал Сириуса… Кричер знал, как открыть потайной вход в подземную пещеру, как вытащить крошечную лодку, и на этот раз на остров к сосуду с ядом плыл любимый им Регулус…
- И он заставил тебя выпить зелье? – с отвращением спросил Гарри.
Но Кричер покачал головой и зарыдал. Гермиона прижала руки ко рту: похоже, она кое-что поняла.
- Х-хозяин Регулус вынул из кармана медальон, похожий на тот, что был у Тёмного Лорда, - ответил Кричер, заливаясь слезами, текущими по обе стороны его носа, похожего на рыло. – И он велел Кричеру взять его и подменить медальоны, когда сосуд опустеет…
Всхлипы Кричера перешли в повизгивание; Гарри пришлось как следует сосредоточиться, чтобы понять его.
- И он приказал… Кричеру уходить… без него. И он велел Кричеру… вернуться домой… и никогда не говорить моей госпоже… что он сделал… и велел уничтожить… первый медальон. И он выпил… всё зелье… и Кричер подменил медальоны… и смотрел… как хозяина Регулусa… утащили под воду… и…
- Ой, Кричер! – воскликнула Гермиона вся в слезах. Она упала на колени рядом с эльфом и попыталась обнять его. Он тут же вскочил на ноги и шарахнулся от неё, явно в бешенстве.
- Грязнокровка тронула Кричера, он не позволит, что сказала бы госпожа?
- Я запретил тебе называть её грязнокровкой! – рявкнул Гарри, но эльф уже наказал сам себя. Он упал на пол и стал биться об него лбом.
- Останови… останови его! – воскликнула Гермиона. – Разве ты не видишь, какая это жуть, как им приходится повиноваться?
- Kричер… прекрати, прекрати! – крикнул Гарри.
Эльф лежал на полу, стонал и дрожал, вокруг рыла блестела зелёная слизь, на бледном лбу, там, где он бился об пол, появился синяк, глаза закатились и налились кровью, из них лились слёзы. Hикогда Гарри не видел более жалкого зрелища.
- Итак, ты принёс медальон домой, - непреклонно сказал он, ибо твёрдо решил узнать всю историю до конца. – Ты пытался уничтожить его?
- Что бы Кричер ни сделал, на нём не осталось ни царапинки, - простонал эльф. – Кричер всё перепробовал, всё, что умел, но ничего, ничего не вышло… Так много сильных заклинаний над крышкой, Кричер был уверен, что сломает её и заглянет внутрь, но она не открылась… Кричер наказал себя, попробовал снова, наказал себя, попробовал снова. Кричер не смог повиноваться приказу, Кричер не смог уничтожить медальон! A госпожа сошла с ума от горя, потому что хозяин Регулус пропал, а Кричер не мог рассказать ей, что случилось, нет, потому что хозяин Регулус з-з-запретил ему говорить с-с-семье, что произошло в п-пещере…
Кричер так зарыдал, что разобрать слова стало невозможно. У Гермионы при виде Кричера по щекам текли слёзы, но она не осмеливалась больше прикасаться к нему. Даже Рон, не питавший к Кричеру симпатии, смутился. Гарри сел на корточки и потряс головой, пытаясь внести ясность в мысли.
- Не понимаю тебя, Кричер, - сказал он наконец. – Волдеморт пытался убить тебя, Регулус умер во имя низвержения Волдеморта, но ты всё же был рад выдать Сириуса Волдеморту? Ты был рад пойти к Нарциссе и Беллатрикс и передать через них информацию Волдеморту…
- Гарри, Кричер рассуждает иначе, - сказала Гермиона, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Он раб; с домашними эльфами обращаются плохо, даже жестоко; то, что Волдеморт сделал с Кричером, не было чем-то из ряда вон. Что войны волшебников эльфу вроде Кричера? Он предан тем, кто добр к нему, возможно, миссис Блэк была такой, и Регулус несомненно был, поэтому он усердно им служил и разделял их убеждения. Я знаю, что ты сейчас скажешь, - продолжила она, едва Гарри запротестовал, - что Регулус передумал… но он же не объяснил это Кричеру? И я догадываюсь, почему. Кричер и семья Регулуса были в полной безопасности, придерживаясь старой чистокровной линии. Регулус пытался защитить их всех.
- Сириус…
- Гарри, Сириус обращался с Кричером ужасно, и не надо так на меня смотреть, ты знаешь, что это правда. Когда Сириус пришёл сюда жить, Кричер успел долго прожить один, вероятно, он жаждал хоть капельку привязанности. Я уверена, что «мисс Цисси» и «мисс Белла» были очень милы с Кричером, когда он явился, так что он сослужил им службу и рассказал всё, что они хотели знать. Я давно уже говорила, что волшебники поплатятся за своё обращение с домашними эльфами. Вот Волдеморт и поплатился… и Сириус тоже.
Гарри не возмутился. Глядя на рыдающего на полу Кричера, он вспомнил слова Дамблдора буквально через несколько часов после гибели Сириуса: «Скорее всего, Сириус никогда не считал Кричера существом, которое может испытывать те же чувства, что и человек»…
- Кричер, - сказал Гарри через некоторое время, - когда сможешь, э-э… сядь, пожалуйста.
Кричер ещё несколько минут икал в тишине. Потом он с трудом снова сел, потирая глаза кулачками, как маленький ребёнок.
- Кричер, у меня к тебе просьба, - сказал Гарри. Он обернулся к Гермионе за поддержкой. Он хотел отдать приказ добродушно, но в то же время он не мог не притворяться, что это не приказ. Однако изменённый тон, похоже, заслужил её одобрения: она ободряюще улыбнулась.
- Кричер, пожалуйста, отыщи Мундунгуса Флетчера. Нам надо выяснить, где медальон… где медальон хозяина Регулуса. Это очень важно. Мы хотим закончить работу, начатую хозяином Регулусом, мы хотим… э-э… чтобы стало ясно, что он погиб не напрасно.
Кричер опустил кулачки и взглянул на Гарри.
- Найти Мундунгуса Флетчера? – прохрипел он.
- И доставить его сюда, на площадь Гриммо, - добавил Гарри. – Как ты думаешь, сможешь ты это сделать для нас?
Кричер кивнул и встал, и вдруг Гарри осенило. Он вытащил мешочек Хагрида и достал оттуда лжехоркрукс, медальон-подмену, в котором Регулус спрятал записку для Волдеморта.
- Кричер, я… э-э… хочу отдать это тебе, - сказал он, вложив медальон в руку эльфу. – Он принадлежал Регулусу, я уверен, что он хотел бы передать его тебе в знак благодарности за то, что ты…
- Переборщил ты, приятель, - сказал Рон при виде эльфа, который, взглянув на медальон, взвыл от изумления и отчаяния и снова бросился на пол.
Они почти полчаса успокаивали Кричера, который от избытка чувств так ослаб, что из-за дрожи в коленях не мог как следует стоять – ведь ему подарили семейную реликвию Блэков. Когда он наконец смог проковылять несколько шагов, они все проводили его до чулана, посмотрели, как он заботливо прячет медальон в грязные одеяла и заверили, что пока его не будет, они в первую очередь позаботятся о сокровище. Тогда он отвесил два низких поклона Гарри и Рону и даже сделал небольшой порыв в сторону Гермионы, что-то вроде попытки уважительного приветствия, после чего мигратировал с обычным громким треском.