Границы власти Сталина в 37-м году

Не только любители, но и некоторые архивные историки считают так: В 30-е годы XX века в СССР существовала если не вертикаль власти, то уж точно что-то вроде восточной деспотии: выше всех находился верховный правитель Сталин, а под ним «сброд тонкошеих вождей». Из этого вытекает сразу несколько вопросов относительно так называемого Большого террора или еще любят говорить, «сталинских» репрессий.
• Сталин был не в курсе? Серьезно? Как это может быть при восточной деспотии? Как вообще можно утверждать, что Сталин или другие члены Политбюро не были в курсе малейших нюансов репрессий 1937-38 гг.?
• Неужели Ежов мог что-то делать сам, без ведома вождя? Не случайно же историки Н. Петров и М. Янсен называли Ежова «сталинским питомцем»...
• Бояре плохие, а царь хороший? Неужели тот, кто говорит, что Сталин не знал о масштабе репрессий 1937-38 гг., не понимает, что он представляет руководителя страны слабаком?
Наглядно эту позицию можно представить следующим образом:

На вершине власти здесь всесильный диктатор, а под ним — слепые исполнители его воли. Сталин — нечто среднее между Черным Властелином Дж.Р.Р. Толкиена и... тараканищем К. Чуковского
Если, однако, изучать советскую историю не по журнальным публикациям эпохи перестройки и не по мемуарной литературе, но по документам эпохи, то картина реальной власти будет выглядеть иной.
Предлагаю разобраться.

Власть в СССР в 1930-е годы: кто кому подчинялся?
На самом деле система власти в 1930-е годы исторически представляла собой сверху до низу сложную структуру, в которую входили гражданские органы и партийные организации.

Вот что о структуре власти  в СССР написано в Википедии

Все органы государственной власти в СССР контролировались коммунистической партией (до 1925 года она называлась РКП(б), в 1925—1952 годах — ВКП(б), с 1952 г. — КПСС). Высшим органом партии был Центральный комитет (ЦК). (прим. – первая ошибка. Высшим органом партии был съезд, который формировал ЦК партии, и члены ЦК раз в квартал собирались на Пленумы, где решались самые важные вопросы партийного и хозяйственного строительства)

Постоянно действующими органами ЦК были Политбюро (с 1952 г. — Президиум ЦК КПСС), Оргбюро (существовало до 1952 г.) и Секретариат. Наиболее важным из них было Политбюро. Его решения воспринимались как обязательные для исполнения всеми как партийными, так и государственными органами. В связи с этим вопрос о власти в стране сводился к вопросу о контроле над Политбюро. Все члены Политбюро были формально равны, но до 1924 года наиболее авторитетным из них был В. И. Ленин, который председательствовал на заседаниях Политбюро. Однако в период с 1922 года до своей смерти в 1924 году Ленин тяжело болел и, как правило, не мог принимать участия в работе Политбюро. C 1922 года до декабря 1925 года на заседаниях Политбюро обычно председательствовал Л. Б. Каменев. С 1929 года все члены Политбюро полностью поддерживали И. В. Сталина, поэтому можно говорить о диктатуре Сталина в этот период. (прим. – вторая ошибка. Сталин не председательствовал на заседаниях Политбюро. С декабря 1925 года председательствовал глава Совнаркома Рыков и затем сменивший его Молотов.  Лишь с мая 1941 года занявший пост председателя Совнаркома Сталин стал председательствовать на заседаниях Политбюро. А о том, как члены Политбюро «заглядывали в рот Сталину», мы поговорим чуть позже)
Далее в Википедии можно прочитать следующее:

Формальным главой государства в 1922—1946 годах был М. И. Калинин (с 1922 г. по 1938 г. — председатель ЦИК СССР, с 1938 г. — председатель Президиума Верховного Совета СССР), а с 1946 г. по 1953 г. — Н. М. Шверник (председатель Президиума Верховного Совета СССР).  (прим. – третья ошибка. Высшим органом государственной власти по действующим конституциям был Верховный Съезд Советов, который избирал ЦИК (Центральный исполнительный комитет в составе Совета Союза и Совета национальностей). ЦИК формировал правительство – Совет народных комиссаров)

Главами правительства страны были В. И. Ленин (председатель СНК СССР в 1923—1924 годах, из-за болезни практически не выполнял свои обязанности и его замещал на этом посту А. И. Рыков), А. И. Рыков (председатель СНК СССР в 1923—1930 годах), В. М. Молотов (Председатель СНК СССР в 1930—1941 годах) и И. В. Сталин (председатель СНК СССР в 1941—1946 годах, председатель Совета Министров СССР с 1946 по 1953 год).

Совнарком создавал наркоматы. Их количество варьировалось, в середине 30-х годов их насчитывалось  24, и одним из них был наркомат внутренних дел (НКВД).

А как на самом деле? Я специально нашем в Интернете структуру власти в СССР в тот период, о котором пишу заметку.  Что там отсутствует?  Компартия!

Ни ВКП(б), ни с 1952 года КПСС не входили в органы государственной власти. По сути дела, это было общественная организация, как профсоюз или комсомол.  Но так как члены партии были наиболее авторитетными в стране людьми (не всегда заслуженно), то они входили в органы власти по конституции в центре и на местах, т.е. были членами исполнительных комитетов или наркоматов.  Сталин до мая 1941 года не входил в органы власти. С 1934 года он даже не был генеральным секретарем, а одним и пяти секретарей. Но его авторитет в партии и в стране был уже очень высокий.

На самом верхнем этаже это была громоздкая машина из гражданско-партийных структур. У многих частей этой структуры пересекались функции. Из-за чего представители разных институций власти вынуждены были друг с другом советоваться в режиме нон-стоп. Что требовало особой неформальной культуры согласований, совещаний. Советские руководители вели активную переписку друг с другом.

Согласитесь, что одному человеку управлять столь аморфной конструкцией сложно. Любая из известных авторитарных моделей власти в истории, как правило, обладает более внятной иерархией прямого подчинения. Вспомните, как устроена армия или общество в средние века.

Здесь же ничего подобного: глядя на эту картинку можно подумать, что левая рука не знает, что делает правая. Ситуацию во многом спасало то, что одни и те же руководители на местах входили как в гражданские, так и в партийные организации. И все же...

Как это развесистое нагромождение органов власти вообще могло работать?
В контексте, важном для понимания периода «ежовщины» 1937-38 гг., важно выделить в нем главные подструктуры. После XVII партийного съезда особую роль стал играть Центральный Комитет ВКП(б). В Уставе партии 1934 года о нем сказано:
Центральный комитет организует: для политической работы — Политическое бюро, для общего руководства организационной работой — Организационное бюро и для текущей работы организационного и исполнительного характера — Секретариат.
Центральный комитет в промежутках между съездами руководит всей работой партии, представляет партию в сношениях с другими партиями, организациями и учреждениями, организует различные учреждения партии и руководит их деятельностью, назначает редакции центральных органов, работающих под его контролем, и утверждает редакторов партийных органов крупных местных организаций, организует и ведет предприятия, имеющие общественное значение, распределяет силы и средства партии и заведует центральной кассой.
Центральный комитет направляет работу центральных советских и общественных организаций через партийные группы в них.

Таким образом ЦК — это самая влиятельная в конце 1930-х гг. часть советской власти. Конечное слово по любому решению за коллективным решением ЦК. Это несколько сотен партийных руководителей из регионов, которые раз в несколько месяцев съезжаются в Москву на пленарные заседания и голосуют по подготовленной повестке. На пленумах и съездах утверждаются ключевые решения. Ни одно решение не может быть взято в работу без одобрения ЦК ВКП(б), широкого партийного руководства.

Сохранились стенограммы большинства пленумов ЦК: по многим вопросам их участники ведут горячие споры. Но когда прения заканчивались, решение ЦК принималось голосованием, споры прекращались. Бороться с принятыми решениями ЦК опасно: вас могли обвинить во фракционной борьбе, которая была запрещена тем же партийным Уставом. Спорить можно и нужно. Во время прений это приветствовалось. Но было нельзя оспаривать принятые партийным большинством решения.

Наркомы от пленума до пленума делали что хотели
Нарком Н. И. Ежов напрямую указывал в протоколах допросов, кто «заказал» репрессии.
Народные комиссариаты (наркоматы), которые появились после октябрьской революции 1917 года. Это были аналоги царских министерств. В период с 1936 по 1939 год существовало 24 наркомата. Каждый наркомат (и нарком) обладал относительной самостоятельностью в рамках своей зоны ответственности и между пленумами мог реализовывать любые решения в рамках своего наркомата.

Вот что об этом сказано в Большой Российской Энциклопедии:
Нарком имел право единолично решать любой вопрос, относящийся к ведению возглавляемого им Наркомата. Однако при каждом наркоме (и под его председательством) образовывалась коллегия (в 1934 упразднены в большинстве Наркоматов). с целью усиления принципа единоначалия, в 1938 вновь восстановлены), члены которой утверждались СНК. В случае несогласия с тем или иным решением наркома коллегия, не
приостанавливая его исполнения, могла обжаловать это решение в СНК или Президиуме ВЦИК.

То есть в рамках своей оперативной работы нарком действовал единолично, советуясь только с членами коллегии, которая выступала связующим звеном между СНК и каждым конкретным наркоматом. На пленумах и партийных съездах наркомы отчитывались перед ЦК ВКП(б). Главное для наркома было не ссориться с широким партийным руководством, которое раз в 4 месяца могло как дать зеленый свет на любые начинания, так и в одночасье наказать любого члена партии, в том числе и наркома, и вообще любого руководителя. Достаточно было поставить вопрос на голосование.

Политбюро: реальная власть … при условии поддержки ЦК ВКП(б)
Для того, чтобы ЦК не «забанило» инициативы наркомов, они обсуждали свои решения с Политическим Бюро ЦК, узким руководством, которое осуществляло связь между каждым конкретным наркомом и ЦК. Так как главную роль в политической системе играл ЦК, то структура быстрого согласования при нем — ПБ также имела важное значение. Наркомы обязаны были информировать ПБ ЦК о своих основных шагах. Потому что в случае спорной ситуации на пленуме именно члены Политбюро могли вступиться за того или иного наркома. Нарушения и ошибки можно было решить на уровне ПБ, не вынося их на съезд. Поэтому все наркомы приносили для согласования документы своего ведомства, на которых члены ПБ, если не было возражений, ставили одобрительную визу — слово «ЗА» и подпись. Если же члены ПБ не были согласны с инициативой наркома, они писали «ВОЗРАЖАЮ» и либо обсуждали вопрос узким кругом, либо ставили его для обсуждения широким руководством.

Однако члены ПБ не были прямыми руководителями для наркомов. Наркомы подчинялись с одной стороны СНК, с другой стороны — ЦК. Для оперативной связи и контроля СНК создавал коллегии при наркоматах, ЦК — Политбюро.

Обратим особое внимание, что ни один из членов ПБ не был наделен особыми правами назначать или снимать наркомов, любых других руководителей. Он мог только писать записки и ставить вопрос на пленумах или, в случае нарушений закона, передавать дело в Верховный суд.

Сталин и Ежов: особенности отношений во время большого террора
Подпись Сталина под Постановлением ПБ ЦК ВКП(б) от 02 июля 1937 года «Об антисоветских элементах». Сталин неоднократно подчеркивает в тексте, что инициаторы создания троек и начала репрессий — Центральный Комитет и НКВД. Дважды «ЦК ВКП(б) предлагает...», дважды упомянут НКВД. Подчеркивая, что инициатор создания списков «враждебных элементов» именно широкое руководство и конкретный наркомат, Сталин тем самым отмежевывается от сути постановления: мол, я всего лишь секретарь, а решение общее.

Да, конечно, И.В. Сталин обладал особым статусом среди членов Политбюро. Еще при Ленине он был избран генеральным секретарем ЦК, то есть именно через него решалось множество вопросов согласования и урегулирования в рассмотренной выше сложной структуре власти. В словосочетании «генеральный секретарь» в то время главным словом было не генеральный (как в эпоху Брежнева), а секретарь. С 1924 года за десять лет авторитет Сталина сильно вырос благодаря искусству лавирования между разными структурами власти.

Столкнувшись с рядом помех и сопротивлений среди партийных и советских руководителей, Сталин в 1934 году отказывается от поста генсека. Это было утверждено на очередной съезде ВКП(Б).  Он стал одним из пяти секретарей ЦК. Других должностей у Сталина в это время не было.

Да, авторитет и влияние Сталина оставались большими, а по некоторым вопросам — исключительными. Но одно дело неформальное лидерство, другое — реальные рычаги власти, давления. В частности, Сталин при всем желании не мог единолично определить политику ЦК, конкретного наркомата, назначить или снять наркома.

Тем не менее он мог наркома рекомендовать, как и любой другой член ПБ. К сожалению, именно Сталин рекомендовал Н.И. Ежова на должность наркома внутренних дел. Это была кадровая ошибка Сталина. В момент назначения Ежов производил впечатление обаятельного усердного трудоголика. Но важно понимать: когда Ежов стал наркомом, Сталин не имел возможности ему диктовать. Нарком между пленумами, как я уже указал выше, обладал автономной властью в своей зоне влияния.

Сталин виделся с Ежовым в почти ежедневном режиме и переписывался с ним точно также, как виделся и переписывался с другими 23-мя наркомами. Наркомы и члены ПБ все находились в бесконечных совещаниях и переписке, выше я постарался пояснить, почему.

Но Сталин не мог ни назначить, ни снять Ежова без поддержки широкого руководства, хотя, судя по всему, уже к ноябрю 1937 года понял, что репрессии, начатые Ежовым в рамках спецопераций по борьбе с бывшими кулаками — роковая ошибка.

Начать эти спецоперации и ввести тройки для скорейшего рассмотрения дел убедили Ежова глава УНКВД Новосибирска С.Н. Миронов и Р.Э. Эйхе, новосибирский партийный лидер, член ЦК. Об этом Ежов доложил Сталину в спецсообщении от 22 июня 1937 года. Другие руководители на местах поддержали инициативу Миронова — Эйхе и также потребовали ввести тройки.

И впоследствии Ежов, когда подписывал печально знаменитый Приказ НКВД №00447 (внутренний приказ наркомата, который нарком может утвердить лично) о массовых операциях, опирался на поддержку широкого руководства, на поддержку ЦК ВКП(б). Не случайно в протоколе допроса Н.И. Ежова от 4 августа 1939 года появятся слова о репрессиях на местах:
Было совершенно очевидно, что ЦК ВКП(б) правильно и своевременно решил провести это мероприятие. Несмотря на принятые нами провокационные меры проведения массовой операции она встретила дружное одобрение трудящихся.
Ежов, как видим, также пишет о том, что инициатором репрессий был именно ЦК ВКП(б), а не члены ПБ.

Недавно открытые документы подтвердили, что Сталин узнает о масштабах репрессий только в ноябре 1938 года. После этого тройки сразу же будут отменены, а Ежов снят с поста наркома, потому что у Сталина появится конкретный повод требовать его отставки.

Выводы
1. Согласно Договору об образовании СССР (1922), Уставу партии большевиков (1934), тексту первой Конституции советская власть в 1937 году не представляла собой четкой вертикали. Это была громоздкая горизонталь с множеством противоречий между элементами системы. Единого руководителя у страны после смерти В.И. Ленина не было, что провоцировало все новые и новые внутрипартийные схватки. Ситуация изменится только в 1941 году с возникновением Государственного Комитета Обороны.
2. Один из пяти секретарей ЦК ВКП(б) И.В. Сталин не был в 1937 году единоличным руководителем страны. И тем более НЕ БЫЛ диктатором или царем. Обладая большим неформальным авторитетом, он не мог идти на прямой конфликт ни с НКВД, ни с ЦК ВКП(б). Прямой конфликт мог обернуться мгновенной потерей власти и жизни. Понимая это, Сталин научился лавировать между интересами разных властных групп.
3. Согласно Уставу ВКП(б) Сталин не мог назначать, увольнять наркомов или приказывать им: наркомы не были в прямом подчинении у секретаря ЦК.
4. У наркома Н.И. Ежова, как и у других наркомов, была относительная свобода принимать решения, проводить спецоперации, чем он и пользовался, потому что образовал альянс с членами ЦК ВКП(б).
5. Ежов был обязан ставить в известность членов Политбюро обо всех своих действиях, а они были обязаны положительно визировать его работу или выдвигать веские доводы против. Эти доводы у членов ПБ появятся только после прихода в НКВД Л.П. Берии.
6. Согласно Постановлению ПБ от 02 июля 1937 г., а также протоколу допросов Ежова от 04 августа 1939 г., и ряду других документов, «большой террор» был инициирован широким руководством — первыми секретарями ЦК союзных республик, крайкомов и обкомов ВКП(б), которые не хотели потерять свою власть на альтернативных выборах в декабре 1937 г. и вошли в сговор с руководителями НКВД. Члены Политбюро и Сталин лично долго не могли противостоять этой ситуации в силу вывода №1-4. Хотя есть архивные примеры того, что лично Сталин выступал противником арестов.

Поговорка «царь хороший - бояре плохие» к Иосифу Сталину и советской власти неприложима от слова совсем, потому что вопреки распространенному в определенных кругах мнению, у Сталина никогда не было единоличной власти. Вообще после смерти Ленина структура советского руководства представляла собой сложную структуру, управлять которой один человек не смог бы при всем желании.

Дело в том, что после революции партия большевиков выступила своего рода сдерживающим фактором для удержания разных республик, краев и областей вместе. В ситуации восстановления после гражданской войны это было оправдано. Однако со временем, с развитием в СССР промышленности, практически ничем и никем не ограниченная власть партийных работников на местах стала мешать. Возникла конкуренция партийных организаций и исполкомов/совнаркомов на местах.

Эту проблему высшее руководство страны пыталось решить несколько раз. Первый раз Сталин решил сделать это лично в 1937 году через альтернативные выборы в Верховный совет. Эта попытка потерпела неудачу, трагическим последствием которой стал большой террор.

Второй раз решить эту проблему попытались во время войны. 24 января 1944 года Георгий Максимилианович Маленков подготовил проект постановления ЦК ВКП(б) «Об улучшении государственных органов на местах». В этом проекте он формулировал проблему:
...В сложившейся практике руководства местных партийных организаций и государственных органов хозяйственным и культурным строительством, как во время войны, так и в довоенный период, имелись и имеются крупные недостатки.

Наши местные партийные органы в значительной степени взяли на себя оперативную работу по управлениями хозяйственными учреждениями, что неизбежно приводит к смешению функций партийных и государственных органов, к подмене и обезличиванию государственных органов, к подрыву их ответственности и к усилению бюрократизма в госаппарате. В результате смешения функций партийных и государственных органов беспартийные часто не знают, куда им следует обращаться за разрешением своих вопросов, так как руководящие работники исполкомов советских органов вместо самостоятельного решения оглядываются на обкомы, органы партии, ожидая по каждому случаю специальных указаний. Такое неправильное положение во взаимоотношениях партийных и советских органов порождает также некоторую безответственность местность партийных руководителей, поскольку они считают себя ответственными только перед коммунистами и партийными организациями, но не перед беспартийными массами.

В качестве еще одного недостатка существующей властной структуры Маленков указывал, что в партийных организациях сосредоточено больше профессиональных и опытных кадров, в то время как в государственных органах ощущается нехватка людей.

Чтобы решить эту проблему, Г.М.Маленков предлагал:
1. Усилить государственные органы, отдать приоритет в оперативном управлении хозяйством именно им. Это оправдало себя в руководстве на промышленных предприятиях и транспортной сфере, а также при планировании и проведении военных операций.
2. Наиболее авторитетные и опытные кадры сосредоточить в государственных органах
3. Обеспечить партийную поддержку государственных органов, с помощью парторганизаций поднять авторитет совнаркомов и исполкомов на местах
4. Обеспечить партийных контроль на местах относительно того, насколько государственные органы выполняют решения партии и правительства

С незначительными поправками Сталин текст Маленкова утвердил. Наложил резолюцию: «ЗА». Предложил изменить название, проект постановления стал называться «Об объединении руководства партийных и государственных органов на местах». Однако 26 января партийный пленум не состоялся, но вместо этого состоялось заседание Политбюро, на котором проект данного постановления не только не приняли к рассмотрению, но вычеркнули из повестки дня. Историк Ю.Н. Жуков делает вывод, что члены Политбюро не захотели делиться своей властью: ведь если бы это решение было одобрено, Политбюро потеряло бы властный статус.

Узкое руководство категорически отказалось подписывать этот документ, несмотря на то, что его одобрил лично Сталин. Ю.Н. Жуков выдвигает разные гипотезы того, кто конкретно мог отвергнуть этот проект. Кому интересно, за подробностями отсылаю к седьмой главе книги «Сталин. Тайны власти». Здесь же процитирую только заключение по этой ситуации:
...Приходится констатировать: проект решения, столь откровенно поддержанный Сталиным, был отклонен теми, на кого тот собирался опереться. И произошло это только потому, что предлагавшаяся реформа направлялась именно против таких членов ПБ, вела к ликвидации их участия во властных структурах, ибо вне партийных, лишь в государственных, как они достаточно хорошо уже понимали, долго оставаться им бы не позволили.

Вывод
Этот случай еще раз наглядно показывает, что узкое руководство не только не боялось, что их арестуют в случаем несогласия со Сталиным, но могло активно продвигать любые точки зрения, даже отличные от Сталина. И Сталин, как и все остальные руководители, подчинялся мнению большинства. И никто не схлопотал из-за этого срок. И уж точно не был расстрелян.

Что, конечно, не означает, что арестов и расстрелов не было. Однако нужно тщательно выяснять причины в каждом конкретном случае. Этот случай показывает, что спорить со Сталиным не только было возможно, но это регулярно происходило.