Необратимость жизни

Он оглядел комнату, вышел на балкон и выглянул в открытое окно. Был очередной спокойный вечер. Свет фонарей, падающий снег, доносившиеся откуда-то голоса людей и безмятежная панорама города в сочетании с тихим фоновым шумом автомобильных магистралей успокоили его. Ему стало зябко. Набрав напоследок полную грудь холодного свежего воздуха, он закрыл балкон, вернулся в комнату, выключил свет и лег в кровать.
Потирая под одеялом руки и плечи, покрывшиеся гусиной кожей он говорил себе: «Все будет хорошо».
Через несколько минут он согрелся и постепенно погрузился в сон. Проснувшись ему стало тревожно и одиноко. Такие чувства он испытывал ранним утром и поздним вечером, когда оставался в своей комнате один, именно поэтому он старался сильно устать за день, чтобы провалиться в сон; и просыпаться не раньше десяти утра. Он плохо спал, и чувствовал себя помятым, уставшим, но все же заставил себя встать с постели.
Каждый его день начинался с вопроса, который он прокручивал уже сотни раз, но все равно не находил четкого ответа: «Получится ли у меня добиться того, чего я хочу?»


Этот вопрос терзал его с того самого дня как он решился уехать из своего городка навстречу светлому будущему. Даже несмотря на то, что в новом месте не было никаких знакомых и родственников, он бросил непыльную, но надоевшую работу и решил заняться тем, что он любил – рисовать картины. Романтика жизни бедного, но верного своему делу художника со всеми вытекающими трудностями и радостями пестрила ему яркими красками настоящей жизни. Он представлял себя Ван Гогом, испытывающем колоссальные лишения, но в конце концов получающим признание.
Рисовать он любил с детства, переняв это от своей бабушки, которая в молодости была известным в стране художником, но бросила карьеру ради семьи. Глядя на фотографию, где молодая девушка в цветном летнем платье и с энергичной улыбкой стоит на сцене и презентует свою новую и последнюю картину («Необратимость жизни»), он часто спрашивал ее:
- Бабушка, а ты правда была известной художницей?
- Яша, ну сколько можно спрашивать? Было-то это давно.
- Ну скажи, тебя все знали?
- Все не все, но благодарили за картины частенько, с улыбкой отвечала бабушка.
- Вот вырасту и стану таким же известным художником, чтобы все-все меня знали и нарисую самую лучшую в мире картину.
- Ты сначала выучись нормально, Ван Гог ты наш, смеясь, говорила бабушка. И они дальше продолжали занятие.
Он любил рисовать вместе с ней. Морщинистые, но ловкие руки твердо и четко выводили линию за линией, пока в конце концов не получались простые, но притягательные рисунки. Яша не особо слушал ее советы и наставления по рисованию, ему нравилось просто быть с ней и наблюдать за ее отточенными движениями. Рисовал же он в отличие от бабушки более хаотично, заштриховывая все быстрыми, дерганными движениями, иногда настолько увлекаясь процессом, что забывал дышать. И потом дорисовав какой-то элемент рисунка начинал отдышиваться.
С тех самых теплых вечеров рисование стало для него отдушиной. Все же остальные занятия, такие как – учеба в школе, а затем и в университете, помощь родным по дому, подработки и даже общение со сверстниками Яша воспринимал как нечто утомляющее и напрягающее. Но несмотря на это школьные друзья у него были – Вова, впечатлительный мальчуган, который хорошо общался со всеми и Катя - девочка, которая была такой же замкнутой тихоней, как и сам Яша.
Налив себе чаю Яша принялся просматривать объявления.
- Это слишком далеко. Тут мало платят. Это плохая работа.
Он нашел пару вариантов, позвонил, но ему сообщили, что вакансии закрыты. Задумавшись он достал три картины, которые были нарисованы еще до переезда – он никак не мог продать их в своем городе и решил, что это получиться сделать в другом городе. Первая картина появилась после того как Яша в один из обычных вечеров не смог быстро заснуть и лежал, и размышлял о своей жизни, как вдруг ближе к трем часам ночи его охватило страстное желание жить, творить, бурный поток его эмоций устремился к мечтам и его охватило бушующее вдохновение. Не помня себя, он принялся рисовать, размахивая карандашом. Через полтора часа его отпустило, он отошел от картины и увидел, что нарисовал птицу, борющуюся с сильными вихрями над горами. Он чувствовал себя этой птицей и жаждал воспарить, ощутить остроту борьбы с судьбой, жаждал триумфа. Буквально в течении нескольких дней после этого он в таком же яростном исступлении нарисовал еще две картины (воина разрубающего рогатого большого демона и девушку, покрытую татуировками) и твердо решил взяться за свою жизнь.
Накопив небольшую сумму, он объявил о своем желании близким. Как и следовало ожидать, одобрения он не получил. Мать плакала и чуть ли не умоляла его остаться, что сильно раздражало Яшу, ведь ему это казалось проявлением собственничества со стороны матери и ее желания запереть большую птицу в клетке рядом с собой. Его желание уехать только усилилось и даже больше – он
отец просто покачал головой и с недовольным видом буркнул:
- Мечтатель нашелся, говорил я, что все эти занятия с бабушкой (земля ей пухом) не приведут ни к чему хорошему.
Реакция друзей была не такой эмоциональной – один пожелал удачи и пообещал держать связь, другая – отнеслась к этому снисходительно и посоветовала не заниматься ерундой.
Все эти разговоры только усилили желание уехать и доказать им, что он может куда больше, чем каждый из них. Особенно этой касалось друзей. Оба в конце средних классов перевелись в более престижные школы, Вова проучившись два курса в университете бросил и открыл свой бизнес – небольшой магазинчик по продаже автомобильных видеорегистраторов, который впоследствии расширился и стал целой сетью в пределах города. Катя поступила в музыкальный колледж, затем в ВУЗ на факультет клавишных, вышла замуж и продолжала обучение, частенько выступая на различных конкурсах. В общем все жили хорошо и потихоньку осуществляли свои планы.


У Яши же, все было не так гладко. По наставлению родителей он поступил на экономиста, отучился, не находя себе нормальной работы бегал с места на место – продавец в суше-баре, консультант в магазине брендовой одежды, бухгалтер. В конце концов он стал консультантом в бизнес-центре и занимался бюрократией. И это в свои-то 23 года – как он думал. Как ему хотелось вырваться из этих стен, прогреметь на весь мир, чтобы ему перестало быть неловко перед его друзьями, когда они собираются вместе. Он им завидовал, глядя на то как у них все легко получается, хоть и не признавался в этом ни себе ни другим.
Глядя на свои картины его охватило тревожное чувство, которое подсказывало ему, что их никто не купит. Последующие 10 минут он копался в глубинах своей души в попытках понять, что это неуверенность или правда?
Яша прокручивал в голове цитаты и обрывки фраз успешных людей, вспоминал как они не сдавались при подобных трудностях и в конце концов побеждали. В противовес этим мыслям внутренний голос утверждал, что историй с плохим концом намного больше просто о них никто не знает. Яша тут же вспомнил судьбу своего отца: перспективный 20-летний хоккеист, который имел все шансы остаться в истории спорта, по крайней мере в пределах региона, но гордость и вспыльчивый характер сделали свое дело – однажды, отмечая очередную победу в местном баре, он не поделил что-то с тремя парнями и буквально через час был доставлен в больницу с изувеченной ногой (те парни знали, что он хоккеист), и гематомами по всему телу. После такого, конечно же, о спорте нечего было и думать. Он начал выпивать, оплакивая свою судьбу, но спустя пару лет встретил свою будущую жену, одумался и сделался семьянином. Хоть Яша и понимал, что отец, смог хотя бы просто не опуститься на дно, все равно не мог ему простить его неудачи. Ему почему-то казалось, что вследствие роковой ошибки отца, судьба самого Яши тоже может подвергнуться какому-то судьбоносному случаю, который ему помешает. Это как эстафета, исход которой зависит от нескольких участников и если один что-то испортит, то проиграют все. Яша часто представлял себе, что было бы, если бы отец продолжил карьеру и стал успешным хоккеистом. Вот их богатый дом, где есть все необходимое для творчества, вместо маленькой квартирки, где нет слов «личное пространство». Вот счастливые родители помогают и балуют своего ребенка, вместо тяжелых ссор и разбирательств, кто в чем виноват. Вот он с удовольствием поступает в престижную художественную школу, а затем и в институт, где цена вопроса не имеет никакого значения, вместо захудалого никому не нужного университета, где даже сами преподаватели относились к своим ученикам, как к будущим грузчикам и охранникам. Да, грех, ему жаловаться, многие в его городе не достигли даже такого – возможностей не было. И отец – водитель хлебобулочного комбината, а мать – продавщица в местном супермаркете не так уж и плохо. Так и не найдя вразумительного ответа на свой вопрос, он откинул все мысли, и принялся себя успокаивать.
- Пусть, их никто не купит. Попытаться стоит, все-таки город больше, культуры больше, понимающих людей с чувством вкуса больше.
На этом Яша протер рамки картин от пыли, аккуратно их завернул и направился в сторону центрального сквера. Придя на место, он чуть ли не в панике оглядывал место, ища наиболее подходящий уголок, где можно удобно расположиться и не сильно бросаться в глаза местным торговцам, представителям власти и просто быть в стороне от городской суеты.
Увидев, как много тут народа и сколько тут наглых, громких торговцев всякими побрякушками он даже решил развернуться и уйти, так как почувствовал себя неуютно, как вдруг, его взгляд наткнулся на лохматого старика, который сидел у фонтана в конце аллеи, а рядом с ним были выставлены несколько картин. Он подошел поближе, чтобы прочувствовать и старика, и его картины получше. С виду он казался мирным, лет 50-60, одет опрятно, но видно, что одежда старая, напоминающая больше какой-то, то ли охотничий, то ли армейский костюм, сверху куртка никак не сочетающаяся по цвету с остальной одеждой, какого-то темно фиолетового цвета, черная шапка и зимние сапоги. Картины совершенно обычные – какие-то вазы, леса, дороги, такие обычно берут бабушки, чтобы украсить немного кухню. В целом обстановка показалась Яше вполне благоприятной, а спокойствие старика, немного перешло и к Яше. Он сел рядом, поздоровался и развернул свои картины. Старик мельком посмотрел на них. Яша заметил это, и ему стало немного неловко. Сам не зная от чего возникла эта неловкость, он быстро одернул себя и сел рядом. Через несколько минут Яша окончательно привык к шуму и суете и успокоился. Ему уже казалось, что он уже много раз сидел на этом месте, смотря на прохожих, рядом с этим стариком. Поначалу он просто изучал местность и ее обитателей. Ему было интересно, чем торгуют те или иные люди, кто какой смотрит товар. Кто что покупает. Затем, он уже начал высматривать потенциальных покупателей и пытаться придумать способ как привлечь к себе их внимание. К его удивлению, старик сидел практически без движения, лишь изредка, переворачивая страницы. Яша думал, как у старика обстоят дела с продажами его картин. Покупает ли их кто-нибудь. Решившись он спросил насчет этого у старика:
- Слушайте, а скажите, вы часто тут сидите?
- А что? Ну бывает раза 2-3 в неделю.
- А рисуете значит с натуры?
- Не всегда, иной раз и с памяти что-то вытаскиваешь, а бывает и придумываешь на ходу.
- И как? Продаются?
- Ну иногда
- А почем торгуете? Недорого?
- Да нет, конечно. Вот ваза, например, 200 рублей. Пейзажи уже подороже.
- Ясно, я вот первый раз. Не знаю, как тут вообще продавать. Вон, смотрю на тех, орут, как будто людям без их товара не жить. А вы, вот, просто сидите, книжку читаете. Народ сам подходит?
- Да, сами. Я б может и орал тоже, да голос жалко. Так и сорвать можно.
- И то верно. Ну что-ж будем ждать.
Яша внутренне поблагодарил старика за то, что тот немного его сориентировал в новом для него деле и начал читать какую-то книжку в телефоне, впрочем, вряд ли он что-нибудь из нее запомнил, ведь каждый раз, когда какой-то человек проходил рядом Яша краем глаза смотрел не покупатель ли это. В целом, это было тревожно-волнительно, так что Яша больше вспотел, чем замерз. Устав, от томительного ожидания покупателей, Яша выдохнул, размялся и подумывал уже уйти и попытать счастье в другой день, как вдруг, к ним подошли две женщины, видимо мама и взрослая дочь.
- Смотри, Наташенька, какие чудные картины. Может возьмем, повесим где-нибудь?
- Ну, мама, смотри, если нравится можно взять, мне вот зимняя дорога нравится.
- Ой, а это тоже Вы нарисовали? – спросила Наташенька у старика, глядя на рогатого демона.
- Нет, это уже не мое, вот молодой человек сидит в сторонке. А дорогу зимнюю за 350 отдам.
- Эта картина называется «Наперекор судьбе», я нарисовал ее не так давно, она отражает борьбу человека с судьбой, отдам ее за 700 рублей. – Вклинился в разговор Яша.
- Ой, вы знаете, я ничего не понимаю в таких картинах. – Смеясь ответила женщина – Может Вам, она нравится Юлия Ивановна?
- Да ты что, Наташенька, такое говоришь, я эту молодежную культуру не знаю. Давай лучше дорогу, больно хороша, даже напоминает мне мою деревню из детства зимой.
- Да, давайте мы возьмем вот эту. Спасибо.
Сделка была совершена, старик молча, положил деньги во внутренний карман и начал собираться. Яша был подавлен. Он ощутил, что такое конкуренция и понял, что проиграл. Ему даже показалось, что старик посмотрел на него со снисходительной улыбкой прежде, чем развернуться и уйти. С одной стороны, он был рад, что злой старик ушел и больше не мешался. С другой, стало как-то пусто, особенно учитывая, что за то, время пока он здесь сидел, стало темнее. Яша в последний раз с надеждой посмотрел на народ и начал собираться. Внутренний голос все повторял знакомую фразу: «Получится или нет?»
Остаток вечера прошел тяжко, Яша считал минуты, когда можно будет забыть сегодняшнюю неудачу и пытался настроить себя на более позитивный лад. Наконец он уснул. Но даже во сне тревога и страх не отпускали его. Ему снилось, что он опять сидит на том же месте, рядом с этим стариком. На улице темно, но почему-то уличные фонари не зажжены. Все люди – торговцы, покупатели, просто прохожие слились в непонятную темную массу, из которой торчали силуэты рук, голов, и вся эта масса, была похожа на бушующее море, которое вот-вот затянет и утопит в себе Яшу. Странные тени отбрасывались в сторону стены, вдруг возникшую справа от фонтана. Яша почему-то чувствовал себя не человеком, а маленьким корабликом, плывущем в неукротимом море, повсюду были темная масса тел, силуэты рук, гул, создававшийся множеством голосов, но больше всего его испугал старик. Он обернулся морским чудовищем, которое хотело потопить кораблик, разрушить его на щепки, растерзать и утопить в темной пучине. Лицо его исказилось, оно выражало не спокойствие, а хладнокровность и безразличие, словно у медведя, он почти нагнал его. И тут Яша проснулся в холодном поту.