Молоко в стеклянном кувшине

 Валерка опять забыл ключи! Сколько раз мамка ругала за это, а он снова их не взял! Пришёл из школы, бросил рюкзак и почти сразу выскочил обратно на улицу. А ключи оставил и вспомнил о них, лишь громко хлопнув дверью. Когда вернётся мамка, Валерка не знал: частенько она возвращалась совсем поздно. Моросил холодный противный дождик, но идти в подъезд и отсвечивать там – не хотелось. Нарвёшься на кого-нибудь из соседей, будут спрашивать – что и почему, осуждающе качать головами. А то ещё и мамку укорять начнут, сколько раз приходилось это выслушивать. Нет уж, лучше мёрзнуть.

Валерка прошёл по двору с независимым видом туда и обратно, нащупал в кармане деньги. Может, в магазин сходить за молоком и хлебом? И что потом, гулять с продуктами? И, как назло, никого нет во дворе, поиграть с ребятами в салки, побегать – всё веселее. Валерка сел на мокрые качели. Всё равно уже весь промок, какая разница? Покачался, развлекая себя тем, что, поднимая лицо к небу, ловил ртом падающие капли. Посчитал окна, которые светились жёлтым уютным светом, в своём большом доме и в соседнем: его дом победил со счётом 12:7.
Валерка посмотрел на часы. Часы у него были суперские, мамка купила однажды, будучи в хорошем настроении: с солидным чёрным циферблатом, на кожаном ремешке. Шесть, пора идти за братом Виталиком, забирать его из сада, хотя с ним по дождю не погуляешь. Виталик нежный, как девочка, часто простужается, а если он промокнет, заболеет обязательно, и Валерке попадёт за то, что он его застудил.
Воспитательница осмотрела мокрого Валерку с глубочайшим сомнением, но Виталика отдала. Малыш оставался последним в группе, и сидеть с ним воспитательнице не хотелось.

По дороге братья зашли в «Пятёрочку», благо, она располагалась по пути. Деньги – 100 рублей одной купюрой – Валерка неделю назад нашёл прямо у подъезда (считай, заработал), поэтому мог тратить их по своему разумению.
Он взял молоко в пластиковом мешке (так дешевле), внимательно осмотрев его и ощупав, не протекает ли? Положив в корзину белый хлеб, Валерка посчитал в уме, сколько денег должно остаться. Он не был, конечно, отличником, более того, математику еле-еле тянул на тройку, но уж деньги считал – не сбивался. Оставалось 57 рублей. Уйма! Можно ещё шоколадку «Альпенголд» купить – то-то Виталик обрадуется, да и сам Валерка съест с удовольствием. Немножко поспорили у витрины. Виталик непременно хотел «Алёнку», но на «Алёнку» денег не хватало. Покупки понесли в руках, без пакета: Валерка – хлеб и шоколадку, чтобы Виталик не начал откусывать ни того, ни другого, Виталик – молоко, держа его обеими руками.
Их окна на пятом этаже темны, значит, мамка ещё не вернулась. Делать нечего, придётся идти в подъезд, ждать под дверью, иначе Виталик промокнет и заболеет. Конечно, братик такой перспективой не польстился и захлюпал носом, а Валерка, рад, что ли?

Посадил Виталика на санки (они стоят под их дверью с зимы), расстегнул ему куртку, стал увещевать потерпеть, уверяя, что мамка скоро вернётся, хотя как знать, когда?
Отломил кусок от батона, дал брату – занять на некоторое время.
Загудел лифт и остановился на их этаже. Рванулся с надеждой, но нет – приехала соседка. Она поселилась здесь совсем недавно, и Валерка видел её всего пару раз. Приятная модно одетая девушка (темные прямые волосы ниже плеч, красивые очки, узкие голубые джинсы, синие кеды), приветливо кивнув, сложила мокрый зонт и вошла в свою квартиру.

Посидели ещё. Виталик опять захныкал, теперь хотел шоколадку, но этого Валерка ему не позволил: перебьёт аппетит, мамка будет недовольна.
От беспрестанного поглядывания на часы, казалось, что время совсем не движется, но когда выяснилось, что уже полдевятого, Валерка всё же аккуратно отломил самую малость «Альпенголд» себе и Виталику. Куда деваться? Может, это и станет их сегодняшним ужином. Кусочек шоколадки, хотелось, правда, ещё мамке оставить, она сладкое, страсть, как любит.
Выглянула соседка, переодевшаяся в домашнее: клетчатые брючки и тёмно-синюю футболку, спросила:
– Мальчики, а вы почему здесь?
«Тоже ругаться будет, и мамку стыдить», – подумал Валерка и потому ответил довольно грубо:
– Хотим и сидим. Имеем право!
Но тут встрял Виталик:
– Валерка ключи забыл, а мамки нету. Мы ждём.
– А звонили? Когда мама придёт?
Валерка с досадой, выворачивая карман, потащил наружу телефон. Телефон был тёмен, глух и слеп – батарейка разрядилась давно, почти сразу, как только Валерка выскочил из дома.
– Позвоните с моего, – сказала девушка и протянула золотистый айфон.
Валерка взял уважительно, набрал номер, хотя был уверен, что мамка не ответит. Так и есть, « телефон абонента выключен»
– И когда вернётся, не знаете? Идите ко мне пока, что ж вы на площадке, – сказала девушка, и Виталик, радостно подскочив, ринулся к её квартире, хотя Валерка категорически возражал. Подумаешь, подождали б здесь, в первый раз, что ли?
Но ничего не оставалось, как плестись за Виталиком в чужую квартиру.

  Меж тем соседка уже снимала с Виталика куртку, кроссовки, дала ему голубые тапочки с зайчиками, в которых Виталик восхищённо топал и подпрыгивал. Валерка снял почти просохшую куртку, бросил её на пол.
– Зачем же на пол, – проговорила хозяйка квартиры, – вот сюда.
И повесила куртку на плечики, как в театре каком. Валерка засмущался, и, сняв кроссовки, быстро засунул их под калошницу, чтобы их тоже не поставили где-нибудь на виду.
– Мойте руки и идите на кухню, буду вас кормить. Меня Маша зовут. А тебя мальчик?
Валерка буркнул своё имя. И незачем нас кормить, у нас своя еда есть. Мы не голодаем! И снова Виталик спутал все планы. Его голосок уже раздавался из ванной, где он просил мыло, вытирал руки о свои штаны, что Маша пыталась пресечь, доставая из маленького навесного шкафчика бумажное полотенце.
Помыв руки (мыло так пахло клубникой, что хотелось его съесть), Валерка прошёл на кухню, но вспомнив о продуктах, оставшихся лежать на санках, вернулся за ними. Молоко не взял, а шоколадку и батон принёс на кухню и положил на стол, мол, угощайтесь тоже.

Маша разложила по тарелкам макароны, оплывало и таяло в них сливочное масло, плавился тёртый сыр. Валерка даже зажмурился на секундочку – вкусно!!! Тем не менее, ел не спеша, толкая ногой под столом Виталика, который просил добавки.
– А молока хочешь?
Маша сняла с полки высокий прозрачный стакан, налила в него молоко из стеклянного кувшина.
– Я молоко редко пью, и вдруг сегодня на рынке купила, как знала. Натуральное, не из пакета.
– Тебе налить, Валера?
– Что я маленький? Не нужно мне молока!
Валерка и так ощущал какую-то несправедливость и вероломство по отношению к мамке от того, что они едят в тепле и уюте чужой квартиры, а уж если выпьет натурального молока из стеклянного кувшина, это, вообще, преступление! Они не нищие, у них всё есть: мамка, квартира, молоко. Может, и не такое всё шикарное, конечно, как у Маши. Он оглядел кухню: бледно-лимонные стены, смешные полосатые коврики на полу, стальной холодильник, сверкающие ручки. Всё искрилось и переливалось, как на празднике.
Маша не обиделась, на его слова, отломила крошечный кусочек шоколада. Улыбнулась:
– Мне сладкого нельзя, я худею.
Валерка посмотрел критически. Зачем ей худеть, она не толстая совсем, но этот маленький квадратик шоколадки его успокоил, примирил с происходящим. Всё-таки, они – не побирушки, со своим угощением.
– Ой, а Виталий спит совсем! – воскликнула Маша, можно я его в комнату отнесу, положу на кровать? И раздену?
– Нет, – Валерка посуровел опять, – я – сам. Вот на диванчик здесь, на кухне, его пристрою. А то мамка придёт, а он спит, как у себя дома.
– Хорошо.

Маша принялась убирать со стола.
– Давайте, сделаю вам что-нибудь, мусор вынесу, посуду помою или полы. Я умею, я дома часто полы мою.
– Нет, не надо, что ты!

Машин телефон блямкнул сообщением.
– Мама ваша в сети. Или кому ты звонил? Перезвонишь, она волнуется, наверное, где вы?
Валерка не говоря ни слова, выбежал в коридор, толкнулся в свою квартиру. Точно! Дверь не заперта, мамка дома, и, как она сама говорила, – «тёпленькая», выпила где-то вина.
– Валеркааа, – протянула она, – иди, обниму, сынок!
Если мамка выпивала вина, она иногда становилась ласковой и весёлой, говорила «какой мужик у меня растёт» и «нам никто не нужен», а иногда, наоборот, хмурой и злющей. И тогда кричала Валерке «где твой отец», обвиняла его в безделье и отправляла по соседям занимать денег.
Сегодня мамка была весёлой. Валерка дал себя обнять и побежал за Виталиком. Маша собирала в пакет их одежду, в другой пакет – хлеб и шоколадку. Валерка поднял спящего брата, взял пакеты.
– Спасибо, – сказал он и добавил, – Маша.
Около санок присел, с трудом ухватил за ушко мешок с молоком и понёс всё в свою квартиру.

Когда Валерка раздевал спящего брата и клал его на кроватку, тот открыл глаза и спросил:
– А где Маша? Мы останемся у Маши?
Маленький предатель! Мамка уже спала, сжимая в руке обёртку от шоколада.
А Валерка, лёжа на втором этаже их с Виталькой кровати, представлял, как они втроём пьют молоко из стеклянного кувшина. Втроём: он, Виталик и мамка. На кухне бледно-лимонные стены, смешные коврики на полу, всё искрится и сверкает, как на празднике. И так хорошо, так спокойно, потому что, так или иначе, но нет на свете никого лучше, чем его мамка, и никто им больше не нужен.