Подарок чёрному Р. г33

Расса мистического узора как свастики чая и тени сороколетних солнц превращали жемчуг в ноги Наташи.
И формулы постели постоянно становились владыками.
Греческое солнце уходило на пляжи где парни целовали девочек.
Она пила кафе и курила глядя на океан с терассы своего дома.Её звали Ранет и она была очень грустная потому,что знала,что приспособленна лишь для того,чтобы быть женьщиной.Психи и стоны казались ей дворцами где учаться убивать жизнь.
Крестовые версии Ранет делали несовместимым её жизнь с режисёром пятой цэкляцыи Аввэ.
Первая семёрка не расчитала кабины швастики и тавро Георга припустило Пэдро диаре.Но град Родригеса перестал казаться чем то свежим как мачты Эвальса.
Похоть курила ссигареты.
ПЕшка сосала кутерьму Чеушеско и Херы вставали Синопами Эжборо-Георг.
Станцыи гвоздик перестали красть глобусы.
Хожня словно диаспоры лета говорили теми загогулинами которые брали начало у детективов Рейха и Сентябрь перестал красть рудименты слова.
Хер встал и Родригес продемонстрировал Наташе желе.Наташа взяла полотенце и отнесла кастрюлю на кухню.
Хер встал.
Чебурашки перестали каркать и взяли в руки пистолеты.Детектив спал.
Родригес остановил мэра и дал ему радио.
Это было черевать маленькими питицыями собора.Сiла прогнала катер и девочки затушили навоз Ивана.
Гетры перестали казаться ,чем то интересным и храм кострата перестал давлеть над словом.
Хер встал и Боб лицезрел череватости Эстер.
Прах каянки стал гебельсом ричетатива шести квадратов химер страха.
Рауль зачеркнул новости и пошёл доить коров.
гОБЛИНЫ ПРИШЛИ К ВЫВОДУ,ЧТО ДИАСПОРА НАСРАЛА НА ПРИНЦЫПЫ.фЕРМЫ СТОНАЛИ.
пАША НАНЯЛ СИДЕЛКУ ДЛЯ ДЕДА И ПРИЧЕСАЛ сестру.
хОР ПАДИШАХОВ ОСТАНОВИЛ ПОЕЗДА И гЕОРГ РАСЧИТАЛ ХРЕНОВИНУ ЧАЧКИ.


Конец.г.33