Герой нашего времени

    Теперь, когда вы читаете эти строки, меня, наверное, уже нет. Впрочем, может быть меня никогда и не существовало, как утверждают некоторые мыслители. С другой стороны, возможно, что и наоборот - я вообще никуда не исчезну и буду пребывать вечно, как заверяют другие. В общем, идёт вторая неделя осады, и я уже свыкся с ощущением нависшей надо мной смерти. Лицо моё поросло густой щетиной, перемотанные портянками ноги отяжелели, и пропитанный потом камуфляжный костюм уже прилипает к телу. Если быть до конца точным, это не совсем осада в полном смысле этого слова, сопровождаемая непрерывным шквалом орудий и масштабными разрушениями, скорее это напоминает блокаду. Или некую её разновидность. Хотя это тоже не совсем верно, ведь провизией я, в принципе, обеспечен вполне, её мне подносит моя матушка три раза в день и оставляет у двери в комнату. Я подползаю к двери, приоткрываю её и ловким движением подгребаю миску вешалкой для одежды, затем оставляю ёмкость с нечистотами и также ползком возвращаюсь под окно, где можно чувствовать себя вольготней и выпрямить спину, оперевшись ею о стену. С левой стороны от окна попросторней и тут я даже иногда позволяю себе встать на ноги и сделать шаг с половиной в одном направление, а потом в другом. Или сперва я делаю как бы пол шага, а вторым шагом дотягиваюсь ровно до плинтуса противоположной стены, или до стола который стоит прямо под окном (в зависимости в какую сторону идти). Или иногда я засовываю руки в карманы и делаю как бы сразу много мелких быстрых шажков вместо одного нормального с половиной. Таковы мои способы имитации прогулки. А вот с правой строны окна места поменьше, и там всё это проделывать не представляется возможным. Но зато там проходит труба, и я иногда подползаю к ней, опираюсь на локоть и свободной рукой отколупываю шелушащуюся снизу на трубе краску. Ещё в комнате есть кровать, за которой я, собственно, и сплю. Кровать я специально перевернул набок, чтобы создать больше защищённого от просмотра пространства. В общем, дело в том, что окна моей комнаты хорошо обозреваются с крыши дома напротив и если попытаться себе вообразить идеальный пункт для снайперского логова, оно несомненно находится там. Конечно, я не какой-то там депутат, не миллионщик, и вообще не имею каких-либо ярых недоброжелателей, но лишний раз искушать судьбу я не намерен, и погибнуть во цвете лет от снайперского выстрела было бы непростительной глупостью. Можно было бы даже с уверенностью утверждать что никакого снайпера на крыше нет, но дать себе в этом стопроцентную гарантию было бы безумием, ведь всеведением я не обладаю. Однако, всё это вовсе не значит, что я - жалкое насекомое, раздавленное неведомым фатумом и ожидающее своей неминуемой кончины. Обратная сторона неведения состоит в том, что даже тот неоспаримый факт, что человек смертен, ещё вовсе не означает, что я непременно умру, и научный прогресс, произвольные генетические выверты или непосредствено тот зачуханный бог в любую минуту могут переиграть карты и упразднить смерть. Опровергнуть вероятность сего невозможно, ибо любой логический довод неизбежно будет разбит о лучезарные грани чудес. Будущее предсказывать мы не уполномочены. На наших хоругвях нет никаких изображений. А значит, всё что бы не происходило, остаётся просто стечением обстоятельств, блажью неподвластного разуму бытия. И сама смерть является не более чем нелепой случайностью. А тем, кто, всё-таки, утверждает, что якобы изначально всё предопределено, стоит заметить, что такое утверждение само по себе неразумно, ибо если и действительно всё в мире предопределено, то тогда и это высказывание будет не более чем неизбежным следствием каких-то заранее предписанных процессов, а не сознательным выводом из логических рассуждений. Следовательно, опираясь на интеллект, мы вольны лишь исходить из посыла, что снайпер вполне может находится на крыше, выжидая наилучшего момента для выстрела. Но опять же повторю, без фанатизма, без отчаянья. Я не пал духом, я стоек и хладнокровен, и чтобы доказать себе это, один раз я даже спровоцировал гипотетического снайпера: встал с пола во весь рост прямо по центру окна и замер, как будто ничего не подозревая, давая ему тем самым достаточно времени, чтобы прицелиться и нажать на спусковой крючок, а потом, когда интуиция мне подсказала, что вот - этот момент настал, и пуля уже на подлёте, резко бросился на пол, и уже снизу обозревал поверхность окна на наличие отверстия от пули. Не обнаружив ничего, я только убедился в собственной правоте - никакого снайпера на крыше нет, разумеется, допуская вероятность того, что я мог поторопиться, или снайпера могло что-то отвлечь в это самое мгновение. Тут может быть множество вариантов. Так что после этого случая я по-прежнему предпочитаю не светиться лишний раз, передвигаясь по комнате ползком или пригнувшись быстрыми перебежками. Второй раз фортуна может оказаться не на моей стороне. Стоит подчеркнуть, что я трезв, абсолютно адекватен, не состою ни в каких сектах, диспансерах и вообще, ничего не препятствует мне спокойно выйти, куда и когда бы мне ни заблагорассудилось. Я мог бы надеть свои парадные брюки и отправиться опрокинуть рюмашечку в ближайшее заведение, послушать заунывную современную музыку, посмотреть как примитивно заурядные юнцы добиваются расположения таких же заурядных размалёванных девиц, а потом уйти восвояси по пустынным улицам. Но неужели это более интересное времяпровождение? Я мог бы прогуляться до парка, покормить уток, но с другой стороны, пока только дойдёшь дотуда, уже устанешь, а ради чего, собственно? Те же по-дурацки растопыренные деревья, вода непонятно какого цвета да два типа уток - одни все в каких-то мелких чёрточках, другие - с тёмно-зелёными бошками. В общем, результат достаточно предсказуем - впустую потраченное время. Можно было бы даже дофантазироваться до того, чтобы купить галстук, костюм и чемоданчик и устроиться на работу, но сами понимаете, сколь глупа и нелепа мысль принесения в жертву своей жизни в угоду меркантильным интересам абсолютно незнакомых людей. Так что осада, которую я стоически выдерживаю, это в определённом смысле просто здравый расчёт. И этот гипотетический снайпер - не более чем некая форма досуга, некая забава способная заполнить мои дни. И если меня, всё же, не настигнет шальная пуля, и мне надоест пребывать в осаде, то я с лёгкостью выброшу эту идею из головы и проведу чемпионат по пуговичному футболу или перечитаю Поминки по Финнегану, или просто возьму ручку и буду поочерёдно закрашивать клеточки в тетради. Какое-никакое, а развлечение.