Встреча - начало разлуки

Глава 1. Холодает

  Прекрасная земля, пропитанная духом многовековой истории, традиций и невообразимых сражений: между людьми, богами, екаями и зверями. Духи предков здесь повсюду, в каждом камне, листочке, звере, они оберегают и хранят ее как самое драгоценное сокровище, терзая свою умершую душу печалями и переживаниями за ныне живущих, они не могут уйти, поэтому продолжают скитаться, ища способ хоть чуточку скрасить свою безысходность.

Рассвет. Воздух, пропитанный пьянящей осенней прохладой, робкое пение птиц, остатки листьев срывает ветер и, словно играя с ними, втягивает в свой ритм, заставляет танцевать. Ленивое солнце постепенно просыпается и одаривает все вокруг бархатистыми лучами, они медленно прикасаются к земле и наполняют ее своим слегка ощутимым теплом. Высокие горы, на склонах которых уже давно лежит ощутимый слой снега, слово окрасились в краски восхода, но среди всех этих гор есть только одна, с красотой и величием которой больше не сравнится никакая другая. Гора Фудзияма — увидев лишь раз, уже не в силах забыть, забыть ее грандиозность и гипнотическую притягательность, но сейчас нас интересует совсем не главный символ Японии, перенесемся в совершенно иное место.

Ничем не примечательная японская деревушка. Жизнь нелегка, за каждый съеденный кусок нужно платить своим трудом с лихвой, а если не будешь, следующего кусочка никто не подаст. Но, несмотря на всю тяжесть внешнего мира, эта деревушка неплохо справлялась со всеми невзгодами. Тяжёлые реалии старой Японии, жители которой, словно в большом улье, работают день и ночь, чтобы прокормить себя, свою семью и подготовиться к зиме, наступающей им на пятки.

Деревня небольшая, маленькие деревянные домики с хлипкими, причудливыми крышами в японском стиле стоят друг к другу практически впритык, дети бегают по дворам, играя с незатейливым воздушным змеем, а их родители собирают запасы древесины для огня. Если нам сейчас удастся заглянуть в каждый домик, то мы увидим примерно одинаковую картину: разжигается очаг, кто-то обязательно будет стоять в неудобной позе, стараясь раздуть пламя посредством воздуха, выдыхаемого через тоненькую бамбуковую трубочку. В котле уже все необходимое для мисо-супа, пожилые члены семьи сидят на полу, стараясь хоть как-то утихомирить пыл малышне, для того, чтобы дать возможность женщинам накрыть на стол к завтраку. Затем семья усядется на места, с жадностью проглотит сытный завтрак и разбредется за работу, ведь темнеть рано начинает, а все нужно успеть сделать, пока солнце еще хоть немного греет и освещает участки работы.

Вот уже и женщины собрались у колодца, шумя и бурно что-то обсуждая, моют посуду и готовятся к стирке белья, многие ушли работать в поле. Старый мастер и его юный ученик заняты традиционным промыслом, прямо сейчас они занимаются обработкой бамбука для изготовления веера Учива. Легкими движениями лезвия бамбук нарезается на одинаковые части, пока маленький ученик разрисовывает будущий орнамент веера на рисовой бумаге, пыхтя и забавно прикусив язык от напряжения. Кажется, он даже не дышит, весь покраснел, но отчаянно старается не подавать виду, ведь учитель у него очень строгий и не терпит ошибок. Гончар только что вытащил из печи порцию свежеиспеченных глиняных плошек для риса. А дети так же беззаботно бегают между домами, сопровождая каждое движение громким хохотом.

Наступает вечер. В домах зажигаются свечи, дети перестают бегать по дворам. И только один маленький дом, стоящий вдалеке от всех остальных, привлекает внимание. Хозяин дома молод и нелюдим, так про него говорят, недавно потерял отца, а ещё он колдун, как окрестили его местные жители. Себя таковым хозяин дома не считает, ну да, видит он нечисть всякую и даже может с ними заговорить, видит духов и ёкаев, но, в отличие от своего отца, не хочет иметь с ними ничего общего и сознательно игнорирует их присутствие.

Дрова слегка потрескивают в огне, над которым уже варится суп.
Я неторопливо очищаю шелуху с лука, готовясь кинуть его в бульон. Внезапный звук.
Решительно подскакиваю, выставляя нож и направляя его в сторону источника странного звука.
— Ну, и кто здесь?
Молчание.
— Выходи давай.
Из-под маленькой лавки выползает зверёк, похожий на енота, только уж с больно довольной и осознанной ухмылкой.
— Очередной екай, — пробубнил я и возвратился к готовке.
— Негоже так встречать духа-оборотня, маленький ты засранец, — последнюю фразу оборотень проговорил чуть тише.
— Я не мой отец, любезничать не собираюсь.
— О, значит на засранца ты согласен?
Резко встал и метнул нож в сторону енота, но зверёк тут же растворился в воздухе. Послышались аплодисменты.
— Вот так его!
— Эти тануки* совсем распоясались.
— Никогда они мне не нравились.
— А парень нервный какой-то.
— Да тише вы, господин только недавно отца потерял.
— И то верно…
Подняв голову, увидел, что надо мной уже вовсю парят стаи духов.
«Главное не обращать внимание, и они уйдут» — сказал сам себе и, сделав вид катастрофически занятого человека, продолжил готовку.
— Ичиро, — обратился ко мне один из них.
— Ты не сможешь бегать от нас всю свою жизнь, это твоё предназначение, ты шаман, а значит, мост между миром екаев и миром людей. 

Упорно не поднимаю глаз и продолжаю чистить овощи.
— Напыщенный индюк! — проговорил женский голос.
— Видел бы тебя твой отец.
— Бедный господин Мишымото, он был достойным шаманом, никогда не подводил и выполнял все свои обязанности. А этот, гляньте, делает вид, что не замечает нас.
Я откинул голову назад, прикрыв глаза, хорошенько потянулся, встал и направился к котлу. Открыл чашку, и передо мной вдруг возникла голова духа с длинной бородой.
— БУ!
Но я даже глазом не моргнул, привык уже к их играм, лишь взял большую ложку и принялся перемешивать содержимое котла.
 — Баклажан на стебле дыни не вырастет! Как бы ты ни старался убежать от своего предназначения, ничего не выйдет!
«Интересно, они при жизни тоже были такими приставучими и неприятными людьми, или смерть придает всем такие качества?» — думал про себя, не поднимая глаз на кружащих над моей головой прозрачных субстанций.
— Так! Давайте живо выметайтесь отсюда, дайте господину отдохнуть! — протараторил тоненький голосок.
«Дзасики» — слегка улыбнулся. Духи исчезли.
Повернулся и обнаружил своего преданного слугу, маленького екая-домовенка, одетого в чёрное кимоно и с большой соломенной шляпой на голове. Дзасики напоминал маленького мальчика, только рост был слишком низок. Существо размером со взрослого кота и с большими, голубыми, почти прозрачными глазами.
Дзасики был единственным екаем, с которым я общался, он преданно служил нашему дому уже несколько поколений.

— Господин, они опять вас донимали?
— Сегодня меньше, чем обычно, — отвечал своему слуге одновременно, разливая горячий суп по мискам.
— Господин Ичиро, Дзасики всегда был и будет на стороне господина, но екаи не сдадутся. Этот порядок существовал уже множество веков, такие люди, как господин, нужны миру для поддержания равновесия.
— Дзасики, — мой тон стал строже, — не хочу больше это слушать, ешь свой суп молча или пойдёшь ночевать на улицу.
Домовенок притих и молча отпил из миски.
— Простите, господин.
После ужина я вернулся к работе, нужно было вырезать оставшиеся фигурки из дерева. Дзасики уселся рядом и своим крохотными ручками перебирал горох в миске, напевая мотив мелодии себе под нос.

— Знакомая мелодия.
— Мама господина часто пела эту мелодию, я запомнил ее очень хорошо.
Улыбнулся своим воспоминаниям.
— Мама господина была очень мудрая, она хорошо обращалась с Дзасики и была очень добра ко всем вокруг.
После слов «добра ко всем вокруг» душу охватило неприятное тянущее чувство. Медленно поднялся, отряхнул колени от пыли, ноги от долгой работы совсем затекли. Открыв входную дверь и остановившись у порога, вдохнул воздух осеннего вечера.
— Холодает, — произнес Дзасики, ловко усаживаясь ко мне на плечо, выставляя свою крохотную ручку вперед и ловя первые капельки осеннего дождя. Буквально через минуту начался настоящий ливень, воздух стал еще прохладнее, запахло сыростью. Ветер мучил деревья, качая их из стороны в сторону, темное небо изредка озарялось ярким светом, а раскаты грома становились все громче, он словно разговаривал со мной, старался мне что-то объяснить и повышал голос, будто строгий родитель, видя в моих глазах непонимание. Так люблю осень с ее яркими красками и проливными дождями. Обидно с ней прощаться, каждый раз.
Скоро все яркие краски исчезнут, и к ним на смену придет белая мгла, холодная, отчужденная, недосягаемая. Не люблю зиму, я в ней теряю покой.
Из раздумий меня вырвал очередной грохот неба.
Шагнул обратно в дом и плотно закрыл дверь. Ливень продолжал напористо стучать по крыше.

               Дзасики уселся у огня. Я прислонился к стене, скрестив ноги, откинув голову назад и прикрыв веки, отдавая свои мысли сновидениям, как вдруг раздался резкий треск.
Быстро распахнув глаза, увидел, как что-то извне проткнуло когтями стену по обе стороны от моей головы и сейчас пыталось вонзить их в меня. Резко среагировав, отпрыгнул прочь от стены.
Дзасики ловко подскочил и встал передо мной, воинственно вытягивая свой маленький кинжал вперед. Когти исчезли, оставив после себя дыры в стене. Оккуратно отодвинул маленького слугу назад и стал прокрадываться в сторону входной двери. Приложив ухо к прохладной поверхности, стал прислушиваться. Дзасики последовал моему примеру и тоже замер, примкнув своим ушком к двери. Тишина. Слышны только звуки дождя.
«Может, оно уже ушло» — едва слышно произнес домовенок. Но что-то мне подсказывало, что это только начало: я стремительно двинулся вглубь комнаты, выхватил из старого сундука меч и замер в полной решимости в случае чего нападать.
              Снаружи сверкнула яркая молния, и раздался грохот. В этот же миг тонкая, обтянутая рисовой бумагой раздвижная дверь разорвалась, и пред нами престал темный силуэт зверя с кроваво-красными глазами. Он медленно продвигался вперед, и по мере его приближения слабый свет падал на силуэт, открывая его облик. Огромный белый волк, вокруг которого сверкали молнии, окутывая его словно плющ; его оскал был злобным и демонстрировал острые клыки.
Волк медленно приближался к хозяевам дома.
«Раидзю»**, — прошептал Дзасики.
Услышав его слова, зверь раскрыл пасть и разразился громким рёвом. Нас вновь оглушил звук грома. Именно в этот миг молния блеснула через проем двери, заставив зверя остановиться. В Его глазах блеснул немой вопрос. Он рывком преодолел расстояние до выхода и скрылся под звуки ливня в кромешной темноте.

«Господин! Мы не должны допустить, чтобы зверь двинулся в сторону деревенских домов!», завопил Дзасики. Лишь молча кивнул и бросился следом из дома.
Не успел преодолеть и нескольких метров, как моя одежда полностью промокла.
Крупные капли дождя били по глазам, не давая видеть, продолжал бежать, дыхание сбивалось, пульс стучал в моей голове.
«А что мне, собственно, делать, если зверь действительно направился к домам? Великий спаситель», сказал я сам себе и фыркнул. Оказавшись у первого домика, остановился.
Тишина.
Огляделся вокруг, но зверя не было. Воздух был пропитан запахом дождя.
Вокруг темнота, и лишь на некоторых домах висели горящие фонарики,
ливень резко стих, остались лишь ленивые капельки дождя, которые сонно сползали с крыш в лужи. Пришлось обежать всю деревню, никаких следов зверя. Очевидно, что он ушел.
Вздохнул, выжал остатки влаги из своей одежды и медленно поплелся домой.
Из-за отсутствия двери можно было легко наблюдать за происходящим в доме.
                Дзасики мотался из стороны в сторону, сложив свои крохотные ручки за спину, брови его были нахмурены.
— Вернулся! — воскликнул старый женский голос.
Сразу и не обратил внимание на столпившихся в комнате духов, что-то тихо обсуждавших, вскоре все они окружили меня.
— Нашел его?
— Где Раидзю?
— Он убил кого-то?
— Он был большой?
— Ты убил его?
Поток вопросов не прекращался. Не став больше этого терпеть, крикнул:
— ТИШИНА! Иначе этот меч порежет кого-то из вас.
Духи моментально притихли и выстроились в ровную шеренгу, опустив головы вниз. Меня всегда смешило то, как они боялись угроз мечом. Неужели они искренне не понимают, что… как бы я ни хотел разрезать их, у меня это точно не получится, меч просто пройдет насквозь? Но говорить этого им, конечно, не буду.
Подавив в себе улыбку и сделав самый сосредоточенный и холодный вид из всех, что у меня были в запасе, уже хотел повернуться к Дзасики, как меня отвлекла маленькая поднятая рука одного из духов.
— Да? — спокойно произнес я.
— Господин Ичиро, а правда, что рев громового зверя звучит, как раскаты грома? — неуверенно и тихо произнес тоненький голосок.
— Правда.
Призрачный мальчик улыбнулся.
— Дзасики, — очевидно, что мой голос вырвал домовенка из раздумий.
Он слегка дернулся и быстро взглянул на меня.
— Что происходит?
— Хозяин, это был Раидзю, громовой зверь.
— Это я понял, но чего он хотел?
— Главный вопрос, хозяин, это не чего он хотел. Хотя это, конечно, тоже любопытно… но куда занимательнее вопрос, а как он смог попасть сюда? Понимаете, хозяин, Раидзю — верный спутник Райдена, Бога грома, и без него он перемещаться между мирами не может.
— Получается…
— Да, господин, Бог Грома спустился на землю.
— Но это невозможно! Ведь боги покинули землю множество веков назад и никогда не вступали в прямой контакт с миром людей! Ты мне об этом еще с самого детства говорил.
— Это действительно так, но сегодняшнее событие доказывает иное, Бог для чего-то спустился на землю, и мы должны узнать, зачем, ведь это в корне меняет все устройство мироздания и может привести к хаосу!
Молчавшие до этого момента духи снова начали что-то очень оживленно обсуждать.
— Если люди не видят нас, то могут ли они увидеть Богов и божественных существ?
Что скажешь, Дзасики?
Вопрос духа явно поставил домовенка в тупик. Сохранилась ли у человечества способность видеть всех существ и божеств потустороннего мира? Это неизвестно.
— Думаю, информация не заставит себя долго ждать. Если громовой зверь попадется кому-то на глаза, об этом незамедлительно станет известно, люди такие трусишки, —
с иронией протараторил дух.
— Стю, но мы же тоже были людьми.
— И то верно…
— Оставьте нас.
Духи растворились.

Я сел на пол, приложив свою ледяную ладонь ко лбу.
— Хозяин, — тихо произнес Дзасики и подошел ближе.
— Почему именно сейчас? Почему именно при мне? Множество веков они молча сидели и наблюдали за нами свысока, продолжая забирать у нас самое дорогое — души, а теперь решили вернуться? — нервно усмехнулся. — Почему он оставил меня сейчас? — слова давались тяжело, дыхание перехватывало, чувство обиды рвалось сквозь мои слова,ничего не мог поделать. Ненавижу это.
— Господин, старый хозяин не мог противиться своей судьбе, рано или поздно Боги бы забрали его душу.
— Меня окружает куча бесполезных и незнакомых душ, почему нет его?! — мой голос задрожал, ком злости, грусти и негодования подступил к горлу. Я сжал кулаки.
— Душа господина свободна.
— Я же знаю, Дзасики, знаю, что души пропадают, только если их ничто больше не держит на земле, но он обещал! — голос дрогнул, прервался.
— Хозяин еще очень молод и многого не понимает, — грустно проговорил Дзасики и медленно направился в сторону очага.

Выглянул на улицу.
Уже начало светать. Синее небо разбавлялось розовыми пятнами восходящего солнца, нежный ветерок покачивал верхушки уже совсем голых деревьев.
Желтая листва на земле шелестела от каждого дуновения. Высоко в облаках пролетала большая стая птиц, двигаясь в сторону восхода.
Облака подсвечивались первыми солнечными лучами и медленно плыли по уже совсем розовому небу. В голове совсем не осталось мыслей, глаза предательски закрывались.
«Надо бы хоть немного поспать»,  и принялся расстилать соломенную цинковку. Устроившись на ней, глубоко вздохнул.
Услышал тихие посапывания Дзасики. Насыщенная событиями ночь дала о себе знать: веки тяжелеют, глаза закрываются и приходят последние мысли.
«Позже, мы разберемся с этим позже»
Сознание накрывает небытие.





*Тануки — традиционные японские звери-оборотни. Обычно описываются в виде енотовидных собак.
**Райдзю — легендарное существо из японской мифологии, вероятное воплощение молнии. 






Глава 2 Первый снег

С ночного приключения прошла уже неделя. Деревня жила в привычном для нее ритме, совершенно не замечая, что все волшебные существа вокруг пребывают в смятении.
Духи разговорчивее, чем обычно, екаи не находят себе места. Маленький Дзасики старается найти ответы в древних книгах, а я лишь молча наблюдаю за его тщетными попытками, восседая на татами*, поджав под себя ноги и укутавшись шерстяным пледом в надежде согреть свое дрожащее тело. В доме стало совсем холодно, а это означает, что суровая зима уже стоит у нас на пороге. Протягивая руки вперед, пытаюсь поймать капельки тепла из очага. Пламя играет и подмигивает мне, оно словно танцует и насмехается над моим плачевным положением.

В голове звучит такая родная мелодия, отчетливо слышу звучание кото**, но, вот незадача, оно уже много лет стоит в пыльном углу, и на нем уже давно никто не играет. Глубоко вздохнул. Каждый раз, когда наступает зима, мою душу охватывает тянущее и неприятное чувство тоски, оно разливается по телу, охватывает разум и стягивает душу в тиски. Не даёт вдохнуть полной грудью. Мысли беспорядочно возникают и исчезают в моей голове, и кажется, я уже никогда не обрету покоя. Кровь на полу уже давно смыта временем, но все еще не могу забыть...

Резкий звук. Дзасики швырнул очередную книгу в стену.
— Простите, хозяин, меня просто раздражает моя беспомощность!
Я зевнул.
— Дзасики, прекращай себя изводить.
Медленно встал и, укутавшись сильнее, поплелся наливать себе чего-нибудь горячего.
— Но господин! Как мы можем прекратить? Ведь именно на вашем благородном роде лежит вся ответственность за происходящее между двумя мирами!
«Благородном», повторил я и усмехнулся.
— Я бы сказал — сумасшедшем роде, каким мы и являемся для всех вокруг.
Резко отставив сосуд с недопитым кипятком, принялся надевать на себя зимний кафтан и стремительно вышел на улицу. В лицо сразу подул уже совсем ледяной ветер, но, превозмогая холод, решил пройтись.
Дети, как и всегда, бегали вокруг своих работающих родителей, женщины покрасневшими от ледяной воды руками стирали белье.

Навстречу мне шел сгорбленный от тяжести своего груза старик, на голове у него была плетенная шляпа, а тело согревала незамысловатая соломенная накидка на плечах, глаза его смотрели вниз.
Остановился прямо перед ним.
— Господин Ёсимото, — он медленно поднял взор на меня.
— Ох, Ичиро, не заметил тебя.
— Бывает, — усмехнулся я и уже начал снимать сумки с его спины.
— От помощи точно не откажусь, — старик улыбнулся, вокруг его глаз виднелось множество глубоких морщин, которые подтверждали его статус самого улыбчивого человека на этой земле.
Мы медленно поплелись в сторону дома старика Ёсимото.
— Давненько ты из своей норы не вылезал, парень, совсем решил отшельником стать?
— Не думаю, что меня хватились.
— Верно, совершенно не хватились, более того, скажу, что многие были бы только рады, узнав, что ты решил уйти от рода людского подальше.
— Ну, спасибо.
Старик рассмеялся, но так по-доброму, что и возмущаться дальше совсем не хотелось.
— Если тебя это утешит, то есть тут у нас один старик, который бы не обрадовался такому раскладу.
Я лишь усмехнулся.
— Опять в соседний город ходили? Дороги сейчас — не лучшее место для вас, слишком много опасностей.
— Да хоть сам сегун*** придет и запретит мне передвигаться, мне начихать!
Такого ответ был ожидаемым.
— Понимаешь, Ичиро, чем старше ты становишься, тем меньше у тебя страхов.
— А я думал наоборот.
Внимательно посмотрел на старика и заметил призрачный силуэт рядом с ним.
Он продолжил:
— Когда теряешь самое дорогое, то уже и смысла нет бояться, тебе ли не знать, парень.
Грустно улыбнулся.
— Ты, главное, нос не вешай. Без родни, конечно, трудно, и все вокруг тебя еще и донимают своей глупостью, но ты не теряй.
— Чего не терять?
— Любви к людям, — тихо произнес он.
Вот уж наивный старик, может, напомнить ему, что именно люди лишили его самого дорого, убив его жену и дочь? Жажда справедливости взыграла в моей крови, и я уже хотел вылить на старика свою пламенную речь, как вдруг маленький призрачный силуэт девочки возник передо мной и с молящим взглядом приставил палец к своим губам.
Поэтому лишь глубоко вздохнул.
— Да не пыхти ты, дошли же уже.
Подавив в себе смешок, поплелся за стариком, который успел опередить меня.
День пролетел быстро, разговоры у огня с кружкой травяного чая в руках сопутствовали тому.
В этом человеке для меня скрывалась главная загадка: терзаемый жизнью, которая принесла ему самый тяжелый удар, он продолжал улыбаться и подбадривать всех вокруг. Постоянно говорил о своей вселенской любви к людям, о добре и сострадании. Был бы это кто-то другой, встал бы уже и ушел, но огромное чувство благодарности и привязанности к этому глупому старику держали меня.

Он всегда был рядом с нами, не боялся страшилок, которые рассказывали деревенские о нашей семье, он вырастил моего отца, пока дед был занят екаями и остальной нечистью. Перед глазами сразу возникла картинка из недавнего прошлого: летний ливень, я сижу насквозь промокший перед входной дверью, одинокая слеза сползает по носу. Небрежно вытираю ее рукавом и шмыгаю носом, черная челка, влажная, закрывает пол моего лица.
Старик усаживается рядом со мной и кладет свою тяжелую руку мне на плечо.
Слегка вздрогнул.
— Плачь, Ичиро, это нужно.
Взглянул на старика, его мокрые от слез глаза были устремлены куда-то далеко, горький ком подкрался к моему горлу и сдавил его с такой силой, что перехватило дыхание.
Горячие слезы хлынули уже из моих глаз.
Тогда я впервые заплакал, не сдерживаясь.
— Вот так, парень, плачь.

Я охватил свою голову ладонями и закричал с такой силой, словно миллионы веревок, которые сдерживали меня на краю обрыва, разорвались, и я полетел прямо в пропасть. Не помню, сколько точно продолжался этот момент, может, час, может, а может проплакал весь день, но только к концу почувствовал освобождение. Дышать стало легче, но чувство одиночества не покинет меня больше никогда.
Теперь я сирота.

Из раздумий меня выдернул голос старика.
— О чем задумался?
— Надо бы мне домой, — медленно поднялся и направился к двери.
Старик сидел у очага, одной рукой гладя черного кота.
Попрощавшись с ним, неторопливо вышел из дома. Холодный ветер ударил по моим щекам, заставил вздрогнуть и натянуть повыше ворот.
В воздухе пахло снегом. Медленно плелся к дому, разглядывая все вокруг. Уже начало темнеть, солнце уступило свое место, и на небе зажглась луна, окутанная дымкой. Звезд не было видно, набежали тучи. Глубоко вдохнул и сразу же выдохнул струю пара. Руки совсем замерзли, поэтому сложил их вместе и опалил горячим дыханием.
— Сегодня пойдет снег, — вдруг раздался тоненький голосок. Мой верный слуга уже стоял рядом со мной.
— Да.
— Пусть первый снег принесет нам что-то хорошее, — зажмурив глаза и улыбнувшись, тихо произнес Дзасики.
— Поглядим.
И поспешил добраться до входной двери.
Дзасики еще несколько секунд постоял с зажмуренными глазами и сложенными руками, что-то бормоча себе под нос, а потом быстро побежал за мной.

Огоньки свечей погасли, и дом погрузился в темноту, отдавая его обитателей сновидениям. Совсем никто не заметил первую маленькую снежинку, которая медленно опустилась на землю.



Солнце медленно поднимается, стягивая остатки черного одеяла с неба и разбавляя его светлыми красками. Маленький домовенок лениво плетется к раздвижной двери, одной рукой потирая свои сонные глаза, а другой открывает ее. Ледяной ветер ударяет ему прямо в лицо; оглядевшись, он широко улыбнулся и весело захлопал в ладоши.
— Господин! Господин, просыпайтесь!
— Дзасики, что случилось? — хриплым спросонья голосом спросил у явно чем-то очень довольного домовенка.
— Вы должны посмотреть! — уже раздраженным голосом затараторил он и принялся тянуть меня за рукав.
— Иду я, иду.
Поднявшись с кровати, поплелся ко входу, напротив которого уже стоял Дзасики.
Мне открылась зимняя картина: за ночь навалил большой слой снега, все вокруг было укрыто белым одеялом. Древние синтоистские статуи запорошило. Вокруг тишина. Только морозный ветер играет с колокольчиками. В доме стало нестерпимо холодно, по мне прошлась дрожь, ринулся одеваться.
— Нужно выйти и немного расчистить завалы перед домом, — скомандовал я.
— Да, хозяин, я помогу вам! — громко произнес домовенок и тоже побежал одеваться.


Достав старую лопату, принялся расчищать землю перед домом.
Вдруг почувствовал, как что-то дергает меня за штанину.
— Дзасики?
— Тсс, — яростно зашипел домовенок, — пойдемте за мной.
Мы обошли дом и резко остановились.
— Глядите.
Дзасики указал куда-то вперед, я сделал еще несколько шагов и снова замер.
Прямо на снегу лежала девушка, кожа ее была бела как снег, длинные каштановые волосы расстилались на нем, словно на подушке.
Дзасики подошел ближе к незнакомке.
— Она жива, просто спит.
Резко схватил домовенка за руку и оттащил подальше.
— Господин?
— Мы не знаем, кто она, скорее всего очередной екай.
— Но выглядит как обычный человек.
— Какой обычный человек будет непринужденно спать на морозе?
Девушка недовольно вздохнула.
Мы с Дзасики одновременно обернулись и уставились на нее.
Тонкая рука медленно скользнула к лицу и сонно потерла глаза.
Постепенно они открылись, и вскоре на нас уставились большие светло-карие омуты, наполненные немым вопросом и удивлением.
Дзасики резко подбежал к незнакомке.
— Госпожа, вы как? Что с вами приключилось? Давно вы тут лежите?
Но ответов не последовало, лишь глаза еще шире раскрылись и удивленно уставились на домового.
— Господин, а вдруг она просто человек, вдруг ей нужна помощь?
— Пусть расскажет тогда… или язык проглотила?
Взор незнакомки резко переместился на меня, в нём заиграла доля… раздражения?
Домовенок сложил свои ладошки вместе и молящим тоном спросил:
— Как ваше имя?
Девушка слегка наклонила голову левее и мягко улыбнулась, учтивый голосок Дзасики показался ей очень забавным.
— Я… не знаю… — едва уловимо прошептала она.
В глазах Дзасики вспыхнуло непонимание.
— Как вы попали сюда? — растерянно спросил домовенок.
— Не помню, — уже чуть громче ответила незнакомка.
Взгляд ее был очень растерянный, устремленный куда-то сквозь нас. Брови слегка нахмурились, словно девушка очень старательно пыталась что-то вспомнить, но ей никак не удавалось.
— Пойдемте в дом, вам надо согреться.
— Еще чего! — стремительно вмешался я. — Не позволю всякому с провалами в памяти проникать в наш дом. Вдруг она людоедка? Дзасики, где твое благоразумие?
Домовенок подошел ближе ко мне.
— Господин, это просто девушка, и ей нужна помощь, она совсем замерзла и, похоже, попала в беду.
— Ты уверен, что она человек?
— Нет, а вы уверены, что она екай-людоед?
Вскользь взглянул на незнакомку. Ее колени были поджаты к груди, руками она обняла свои плечи, явно съежившись от холода. Промолчал и лишь глубоко вздохнул.
— Вот и отлично! — Дзасики вернулся к девушке и предложил ей пройти в дом.
Гостья медленно поднялась на ноги, одета она была в длинное белое платьице, ткань совсем уж легкая…
Не став дожидаться своего горе-слугу и смертельно белую дамочку, зашел в дом первый.


В комнате царила гнетущая тишина. Дрова тихо потрескивали в огне.
Нахмуренный хозяин дома сидел на полу, устремив свой испепеляющий взор на незнакомку.
Лишь домовенок ходил туда-обратно, разбавляя смертельное напряжение, которое витало в воздухе.
Таинственная гостья сидела, укутавшись пледом, с горячим напитком в руках.
Бледнота ее кожи начала исчезать, и на щеках проступил легкий румянец. А испуганный взгляд сменился на любопытный. Она скользила им по всей комнате, цепляясь за каждую деталь, и молча их рассматривала. Особенно ее заинтересовала необычная полка, маленькие фигурки Богов показались весьма занимательными, так и хотелось до них дотронуться. Но делать гостья этого не стала. Толстая большая веревка висела прямо над этими фигурками.
— Что это? — тихонько спросила она у взволнованного домовенка.
— Это Камидана****, — ответил он и сразу продолжил. — Значит, вы ничего не помните о себе и о том, что с вами произошло…
— Или просто не хочет говорить, — насупленным тоном пробормотал я, сидя на полу и пережевывая сушеную хурму.
Дзасики недовольно уставился на меня.
— Ну, что? Хоть кто-то в этом доме должен сохранять долю здравого смысла.
Вдруг откуда-то послышались тихие перешептывания. Не трудно было догадаться, кто это, недовольно закатил глаза. Дзасики тоже слегка напрягся.
— Что это за звуки?
Мы с домовенком одновременно уставились на девушку.
— Вы их слышите? Осторожно поинтересовался он.
— Да, я слышу шепот.
— Ха! Говорил же, она точно не человек!
Девушка окинула меня очередным раздраженным вниманием, но быстро перевела его на что-то позади. Я обернулся. Толпа духов уже вовсю парила в воздухе.
— Она правда нас видит?
— Давно в этот дом не заходила девушка.
— Странная она какая-то, не припомню екая с подобным ликом.
Голоса были все громче, они старались перекричать друг друга, и вскоре этот гул невозможно стало терпеть.
Закрыл ладонями уши, незнакомка поступила так же.
Дзасики напрягся и заорал во все горло пару ласковых.
После этого все затихли.
— Вы видите духов, значит, и всех екаев увидеть способны…
— задумчиво произнес Дзасики, поднеся свою крохотную ручку к подбородку. — Что скажете, господа? — обратился он к стае духов.
— Энергия от нее не исходит… значит она — не Они*****, — заумным тоном ответил один из духов.
 — Ну, это уже хорошо, — выдохнул слуга и с довольной ухмылкой уставился на меня. Но я лишь проигнорировал его довольное лицо и откусил очередной кусочек своей хурмы.
— У нас есть новости! — торжественно заявил один из духов. — Только что прошло собрание всех духов префектуры, еще несколько родовых духов подтвердили, что наблюдали громового зверя в окрестностях.
— Как именно?
— Он просто проносился мимо их селений, в некоторых останавливался и осматривался, на глаза людям старался не попадаться. Это отметили все духи, которые за ним наблюдали.
— Божественному зверю приходилось скрываться, значит людской род способен его увидеть, — глаза Дзасики стали еще задумчивее.
Воцарилось молчание.

Людям вернулась способность видеть божества, и все это начало происходить именно сейчас…
Эти мысли будто сами возникали в голове, осознанно старался их прогонять, не хотел ведь иметь с этим ничего, никому ничего не должен был…
Подобное заключение вселяло в меня уверенность, которая вдребезги разбивалась каждый раз, когда снова проматывал у себя в голове слова духов и рассуждения Дзасики.
Как бы я хотел, чтобы холод и безразличие ко всему поселись и укоренились в моем подсознании сильнее, чтобы меня не беспокоило ничего из связанного с миром екаев. Ах, если бы у меня была возможность изменить прошлое, выбрал бы родиться в семье рыбака или артиста театра кабуки, а лучше в доме какого-нибудь даймё…
Тогда жизнь была бы в сто крат понятнее и не преподносила сюрпризы в виде потусторонних существ, которые так норовят учить меня уму-разуму.

Все это время незнакомка с нескрываемым любопытством слушала рассказ духов и обеспокоенные рассуждения домовенка.

— Внимательно изучил древние кодзики******… — Дзасики ненадолго прервался, будто стараясь перевести дух, и продолжил. — Нам известно, что до наступления эры императоров существовала эра богов. Они населяли вселенную, воевали между собой, жили и даже умирали. С наступлением эры императоров боги никогда больше не спускались в миры людей, а единственным способом связи с ними были синтоистские святилища и потомственные шаманы, которые, согласно древним письменам, выступали посредниками между богами и людьми. Именно через них боги и люди могли общаться, понимать друг друга, и на этом строился баланс вселенной. С течением времени боги еще больше отстранились. Шаманы сохранили в себе возможность видеть всех ками, а так же обязанности по выполнению храмовых обрядов и церемоний, от которых в последнее время с поразительной упорностью пытаются освободиться.
Произнося последние слова, он многозначительно посмотрел на меня.
В ответ лишь закатил глаза.
— Но то, что происходит сейчас, не поддается объяснению.
— Нам обязательно нужно разобраться в происходящем.
Конечно, в моей голове давно поселилось осознание: как бы я ни старался своими нелепыми попытками избежать общения со всем сверхъестественным, по крайней мере сейчас об этом можно не мечтать.
Отказываюсь помогать екаям, но при этом каждый день все равно волей-неволей продолжаю с ними общаться, да и Дзасики — мой единственный верный друг, союзник и тот екай. Не считая господина Ёсимото, в моем круге общения не наблюдается ни одного захудалого человеческого создания. Можно, конечно, было бы оправдаться и привести в пример духов предков, ну, а что? Они ведь тоже люди, хоть и мертвые.
Из бессмысленных раздумий меня вырвал требовательный голос домовенка.
— Хозяин? Вы голодны? Собираюсь накрыть на стол.
Я перевел взгляд на девчонку, похоже, разговоры вокруг ее очень впечатлили: глазища распахнуты, даже не моргает.
— Эту тоже собираешься кормить?
Дзасики быстро взглянул на девушку, а затем перевел его на меня.
— Да.
— Гляди, как бы она тебя самого не сожрала.
Развернулся, накинув на себя шерстяной жилет, и вышел.
Тишина. Мне нужна тишина.





*Тата;ми — маты, которыми в Японии застилают полы домов. Плетутся из тростника игуса и набиваются рисовой соломой.
**Ко;то — японский щипковый музыкальный инструмент.
***Сёгу;н — в японской истории так назывались люди, которые управляли Японией большую часть времени с 1192 года по 1868.
****Камидана — в традиционных японских домах — семейный синтоистский алтарь.
*****О;ни — в японской мифологии — большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны с красной, голубой или чёрной кожей, живущие в Дзигоку, японском аналоге ада.
******«Ко;дзики» — крупнейший памятник древнеяпонской литературы, один из первых письменных памятников, основная священная книга синтоистского троекнижия.





Глава 3 Кот-Оборотень

Резкий ледяной ветер ударил прямо по носу, заставив меня чихнуть.
Каждый выдох сопровождался струей пара. Оттряхнув тоненький слой снега с лавки, присел на нее.
Вокруг тишина, люди отсыпаются в прогретых домах. Небо серое и отчужденное, солнце стыдливо прячется за облаками, скрывая свое тепло. На душе грустно и паршиво, в голове пульсирует ноющая боль, хочется уйти в спячку и проснуться теплой весной, когда яркая сакура уже расцвела, вместо белых сугробов — зеленая трава, звуки птиц, нежные лучи, настырно светящие прямо в глаза, куда бы ты ни пошел.

Затянул свою меховую жилетку потуже и уткнулся носом в ворот. Хоть какой-то плюс от наследственного шаманизма нашей семьи все-таки был: в роду поколениями от отца к сыну переходило множество изделий из меха и других достаточно дорогих по меркам крестьян вещей. Было бы совсем худо зимовать без шерстяных накидок и кафтанов. Столь позитивный ход мыслей показался очень несвойственным для меня, но размышления прервал таинственный звук.

Кусты неподалеку вдруг зашевелились. Возня на мгновение прекратилась, но снова возобновилась с рьяной силой. Сжал край лавки, на которой сидел, и приготовился уже подниматься.
Не став слишком долго меня томить, из кустов выскочила белоснежная кошка с ярко-голубыми глазами.
— Бакэнэко, — почти прошипел я и скривился в недовольной гримасе, сложив руки на груди.
Кот слегка улыбнулся.
— Думал, не узнаю тебя?
Ненавижу этих оборотней, с добром они никогда не приходят, коварны и очень хитры. И если среди некоторых кицунэ или тануки еще можно найти менее опасных представителей, то среди бакэнэко — никогда.
Кот подошел ближе и вернул свой истинный вид. Передо мной уже стояло на двух ногах существо ростом со взрослого человека, кошачьей головой, разодетое в богато украшенное разноцветным орнаментом шелковое кимоно. Строение тела было похоже на человеческое, вот только белая шерсть и пушистый хвост никуда не делись.
— Решил устроить тебе сюрприз, давно ведь не виделись, — почти мурлыча, произнес кот.
— Поразил, а теперь проваливай, пока собак на тебя не натравил.
— А ты так же любезен, как и раньше, вот только уходить я пока не намерен. Мне известно, что вы сейчас озадачены происходящим. Пришел помочь вам.
Меня позабавили его слова.
— И скажи-ка, пожалуйста, зачем такой твари, как ты, помогать нам?
Глаза кота будто наполнились адским пламенем, но он продолжал выдавливать из себя самодовольную ухмылку и спокойным голосом продолжил.
— Вонючая громовая псина разгуливает по земле, не давая ни на секунду мне расслабиться. Такая жизнь меня не устраивает, и я подумал, что если подскажу вам, что делать, вы найдете способ вернуть все на свои места.
После слов «вернуть все на свои места» невольно смягчил взгляд и задумался.
Один из самых лживых и опасных екаев предлагает нам свою… помощь? Звучит неправдоподобно, но неприязнь к божественному псу вполне понятна. Пока проматывал эти мысли у себя в голове, кот приблизился к стене дома и начал принюхиваться.
— Хм, незнакомый аромат… О! Так у вас еще и трапеза намечается, а я как раз не успел поесть.
Не успел и глазом моргнуть, как оборотень шагнул в дом прямо сквозь стену.
— Вот же тварь…
Резво кинулся к раздвижной двери. Передо мной возникла картина: небольшой напольный столик, уставленный едой, Дзасики и девчонка сидят друг напротив друга с распахнутыми от удивления глазами, смотря на кошачьего оборотня, который важно восседает во главе.
Домовенок нервно сглотнул и, собрав все свое возмущение, выпалил
— А ты тут что потерял?! Незваным гостям не рады!
— Ай, — кот состроил недовольную гримасу и фыркнул, закатил глаза, затем небрежно раскрыл красный расписной веер и начал медленно обмахивать себя. Старался принять невозмутимый вид.
— Дзасики, года идут, а ты все такой же, за столько лет работы прислугой мог бы и научиться хорошим манерам.
Домовенок положил свои крохотные, сжатые кулачки на стол и устремил испепеляющий взгляд на оборотня.
— Бакэнэко, проваливай.
— И этот туда же! Хоть кто-то в этом доме рад меня видеть? — драматично поинтересовался кот, переводя свой взгляд на незнакомку.
— Интересненько… а это кто у нас?
Девушка сидела, не шевелясь, только ее челюсть продолжала работать и медленно пережевывала кусочки пищи. Кот немного понаблюдал за такой, на его взгляд, необычной реакцией на себя, и вернул свой надменный взор на меня.
— Поверь, Ичиро, мне тоже совершенно не приносит удовольствия находиться в этой жалкой лачуге, но, к сожалению, выбора обстоятельства мне не оставили.
Я знаю, кто может вам помочь с ответами на все ваши вопросы, — ехидно улыбаясь, произнес кот, попутно забрасывая в рот кусочки маринованных овощей.
— Говори, — выдавил я из себя.
— Вот и умница! — оборотень отбил саке из рюмки и аккуратно протер губы краешком своего рукава.
— Итак, все было бы значительно легче, если бы род земных шаманов не утерял свою способность прямого общения с божествами. Но, увы и ах, сейчас на меня глядит остаток некогда великого рода, хранившего баланс во вселенной многие века. Последние поколения, начиная с твоего пра-пра-прадеда, занимались лишь разрешениями мелких споров меду земными екаями и сугубо церемониальными функциями, протиранием статуй божеств, к примеру, в жалких храмах.

Вот тут мне надо бы возразить, но чем? Ведь сам же ненавидел все, чем занимался мой отец, постоянные и бесполезные службы в храмах, эту нечисть, такую же грязную и гнилую, как и их проблемы, которые ему приходилось решать.
Ненавидел, ненавижу и буду ненавидеть все, что связано с этим гребаным миром, из-за которого в жизни нашей семьи были постоянная боль и страдания.
Ее слезы…

Кот хихикнул.
— Но даже таким, как ты, может улыбнуться удача. Один из великих драконов спустился на землю и выбрал местом для своего отдыха местную гору, он близок к божествам и сможет ответить на все вопросы, — явно находясь в восторге от себя и своего рассказа, кот вальяжно согнул ногу в колене, поставил ее перед собой и так же медленно продолжил обмахиваться веером.
— Что скажешь, Дзасики?
Домовенок задумался.
— Господин, в его словах есть смысл, воздушные драконы постоянно взаимодействуют с божествами, но отследить, куда именно решит прилечь дракон для отдыха, невозможно. Откуда нам знать, что он действительно там?
— Вы никак это не узнаете, пока сами не убедитесь, — кот встал и направился к выходу. — И поторопитесь, неизвестно, сколько еще времени дракон будет оставаться на земле.
Оборотень подмигнул нам, шагнул сквозь стену и исчез.

— Гора относительно невысокая и находится неподалеку от храма, полдня пути. Дзасики сказал это совершенно будничным тоном, словно не придавал данному событию особого значения, и отпил очередную порцию своего супа.
Я продолжал стоять в дверях.
— Еда остынет, — так же ровно продолжил домовой.
Присел, говорить что-то сейчас не хотелось.
Дзасики продолжал есть, жадно причмокивая. Девчонка тоже не прерывала свою трапезу, она брала всего по маленькому кусочку и, словно пытаясь распробовать каждое блюдо, медленно их пережевывала. На ее лице то и время проявлялись разные эмоции от съеденного; против воли я заметил, что она явно не оценила вкус маринованных яиц.
Странно, но факт, за едой никто не проронил и слова.

Пока Дзасики убирал все со стола, продолжал молча сидеть на полу.
— Господин, если вы не хотите, ваш слуга сам отправиться к дракону и все у него узнает.
Я поднял на домовенка удивленный взгляд.
— Понимаю, насколько вам не нравится все происходящее, и готов избавить вас от этой обязанности. Хоть путь и может быть опасным для такого малыша, как я…
«О, нет, сейчас опять начнет давить на жалость».
— … но что тут поделаешь, долг, — Дзасики драматично и глубоко вздохнул.

— Я пойду с тобой, — эта неожиданная фраза, произнесенная девчонкой, заставила нас с Дзасики в очередной раз перевести удивленные взгляды на нее. — Ты помог мне, а я хочу помочь тебе, — тихо и неуверенно продолжила она.
— Госпожа, вам совершенно не обязательно помогать, со всем смогу справиться.
Дзасики хоть и мал, но далеко не глуп, а тем более, не слабак.
Но девушку аргументы домовенка не убедили, и она продолжала настаивать.
Дзасики в итоге сдался и позволил ей пойти с ним.
— Только вам обязательно нужно переодеться, сейчас найду что-нибудь подходящее, — домовенок направился в соседнюю комнату.

Девчонка продолжала сидеть на татами, поджав ноги под себя и устремив свой взгляд на руки, лежавшие у нее на коленях.
Буравил ее вниманием. Все, что гостья говорила и делала, не вызывало во мне ни капли доверия.
— Почему ты смотришь на меня? — так же, не отрывая свой взгляд от рук, вдруг спросила она.
Слегка удивился, но, не подав вида, быстро ответил:
— Пытаюсь понять, кто ты такая.
— И как, получается? — на этот раз она посмотрела мне прямо в глаза, без доли стеснения.
— Пока нет, но уж поверь, долго ты нас дурить не сможешь, — мы так бы и продолжали таращиться друг на друга, если бы в комнату вновь не зашел домовой.
— Ох, общаетесь? Это хорошо, а я тут нашел вещи как раз, переодевайтесь и сможем отправиться в путь, чем раньше выйдем, тем лучше.
Девушка взяла вещи из рук домовенка и по его указанию направилась в соседнюю комнату.

Дзасики стал мельтешить по комнате, собирая нужные вещи, бегая взад и вперед.
Я сидел со скрещенными на груди руками и молча наблюдал за его действиями.
А он, словно не замечая, продолжал сборы, иногда резко и демонстративно доставая предметы прямо перед моим носом.
— Дзасики.
Молчание.
— Дзасики!
Не отзывается.
Я сдвинулся чуть правее, тем самым перегородив путь домовенку.
— Господин?
— Ты действительно собрался тащиться в эти горы с этой?
— С этой?..
— Ой, прекращай, ты знаешь, о ком я.
— Думаю, для нее тоже будет лучше пройтись, отойти от шока, возможно, она хоть что-то вспомнит.
— Ага, вспомнит, а потом придушит тебя по дороге и скинет в канаву на радость лесным екаям.
— Господин, почему вы так негативно настроены к ней?
— Мы ничего о ней не знаем, свалилась на нас, как снег на голову, и еще и прожигает меня своим ненавистным взглядом!
Домовой хихикнул.
— Простите, господин, но у вас явные проблемы с общением, не будьте таким закрытым! Сделайте взгляд хоть чуточку дружелюбнее, прошу вас! И тогда к вам окружающие сами потянутся.
— Не хочу, чтобы ко мне тянулась всякая мерзость.
Домовой легонько шлепнул себя ладонью по лицу.
— Неисправимый упрямец, и что с вами делать…

В комнату вернулась девчонка, одетая в простенькое, но утепленное серое кимоно и длинный массивный меховой жилет. Я знал, кому принадлежала эта одежда, но продолжать бессмысленный спор не хотелось.
Дзасики довольно посмотрел на девушку.
— Вам удобно?
— Да.
— Вот и отлично, можем выдвигаться.
Домовенок закинул небольшой дорожный мешок себе на плечо и последовал к выходу, девушка двинулась за ним.

Открытая дверь. Холодный воздух. Ушли. Я остался в доме один.

— Твой. хозяин бросил тебя в таком нелегком деле, — возмущенным тоном протараторила девушка, едва поспевая за быстрым шагом домовенка.
— Погодите, сейчас покажу кое-что.
Девушка замерла.
— Один, два, три…
— Дзасики! — вдруг раздался голос молодого хозяина.
Путники обернулись и увидели, как он бежит в их сторону. Остановившись прямо перед ними и глубоко дыша, юноша произнес:
— Я же не могу позволить тебе идти одному с этой… — парень бросил очередной презрительный взгляд на девушку. — Поэтому идите за мной, главное молча и без глупостей.
На последней фразе молодой хозяин сделал особенный акцент, затем повернулся и гордо зашагал вперед.
Домовенок улыбнулся и побежал следом.
— И куда меня только угораздило попасть… — девушка подняла лицо к небу и зажмурилась — скорее бы все вспомнить.








Глава 4 Нам нужен дракон

Солнце продолжало скрываться за серыми облаками. Оно пряталось за ними, как за большим пуховым одеялом, и, по всей видимости, отдыхало. Холодный воздух развевал верхушки деревьев, покачивая их из стороны в сторону, задавая свой, уже зимний ритм. Деревушка давно скрылась из виду, и вокруг простирались усыпанные снегом луга, пустынные и бесконечно белые. Смертельно тихо. Только хруст снега под ногами разбавлял царившее молчание.

Хруст снега под ногами, отчего же он звучит для многих из нас, как музыка? Как музыка ушедшего времени. Месяца сменяют друг друга, проносятся мимо с невообразимой скоростью. Жизнь ускользает. А снег все хрустит, хрустит и напоминает о временах, когда ты мог безмятежно бегать по нему, и каждое новое движение отдает ноткой грусти в сердце.

Путники решительно шли вперед, на встречу с неизвестной силой, которая сейчас отдыхала где-то на горе. Домовенок оставался самым разговорчивым в компании, хотя и молчавшая долгое время девушка от него не отставала. Дзасики рассказывал ей о жизни, о деревне, о местных традициях, о соседях, о том, сколько времени он посвятил себя служению шаманскому роду, и еще много всего. Девушка с интересом слушала, задавала уточняющие вопросы, делилась уже своими ощущениями. Удивительно, что элементарные познания о человеческой жизни у нее находились, она была не глупа, можно даже сказать — рассудительна. Ничего не помнила про себя, но, тем не менее, вела себя спокойно, не шарахалась каждого куста и екаев, которых благодаря ее новой компании уже удалось повидать. Старалась не унывать, повторяла, что справится, что с ней все хорошо, и что скоро она обязательно все вспомнит.

— Госпожа, раз вы пока не вспомнили свое имя, предлагаю нам сейчас вместе его придумать.
Я продолжал идти впереди, и не подал виду, что вполне отчетливо услышал предложение домовенка.
— Имя? Но какое?
— Хм, дайте мне подумать.
Домовенок остановился и стал задумчиво потирать подбородок.
— Имя это очень важно, за каждым именем скрывается огромный смысл, который должен соответствовать его обладателю.
Дзасики начал произносить имена один за другим, не делая паузы между ними, и сам отметал варианты, которые произносил:
— Аямэ, Изуми, Иоко, Ацуко, Аика, Иоши, Камико, Кацуми, Макото, Мико, Нацуми, Риэ, Умэко, Хикэри, Фумико, Эйка, Эри, Юрико… нет, все не то.
Домовенок еще сильнее нахмурил брови, казалось, вся вселенская тоска сейчас обрушилась на него, но он не сдавался:
— Йоко, Микки, Сакура, Юко, Минами, Аки, Асами, Кику, Майко, Морико, Харука…
Девушка тоже остановилась и молча наблюдала за его попытками .
Пришлось остановиться и мне, не хотелось, чтобы они потом совсем отстали.

— Дзасики, давай вы займетесь этим позже, сейчас есть дела поважнее.
— Минутку, хозяин, оно уже почти пришло.
— Оно? — удивленно спросила девушка.
— Вдохновение.
Домовенок уронил свой взгляд на снег, и в его глазах загорелся озорной огонек. Выпалил вдруг:
— Конечно! Юки*!
— Юки?
— Да, госпожа! Юки идеально подходит вам.
— Звучит красиво, мне нравится, значит, меня теперь зовут Юки?
— Да!
Домовой был явно очень доволен выбором и улыбался своей самой широкой улыбкой.
— Спасибо, Дзасики, благодаря тебе у меня теперь снова есть имя.
Девушка улыбнулась и аккуратно погладила домовенка по голове, вернее, по его шляпе, которую он почти никогда и не снимал.
— Я рад, что вам понравилось! Господин, правда подходит?
— Если не хотите идти потом в темноте и умереть с холоду, советую пошевелиться.
Услышал за спиной лишь недовольный вздох своего верного слуги и звуки возобновившихся шагов.

С каждым шагом путь становился все труднее — дорога уже вела в гору. Вскоре перед нами открылся вид на древний синтоистский храм. Остановился прямо напротив него, нахлынули воспоминания. Маленький я, бегавший между этими причудливыми статуями, носившийся за мной Дзасики, который пытался усмирить мой пыл и мой громкий смех, вдруг прерываемый строгим взглядом отца.

Картинка сменилась, и вот, я уже стою на очередной церемонии, облаченный в костюм служителя храма. Рядом с отцом, который ее вел. Перед нами столпились люди, завороженно наблюдавшие за действиями главного шамана. А за ними стояли гости из потустороннего мира. Прозрачные и грустные субстанции чего-то некогда человеческого. Их было больше, чем людей. Некоторые парили прямо над нами, и я, щурясь, смотрел в небо, наблюдал, как они кружили над толпой. Каждый из них пытался выкрикнуть имя своего родственника, который стоял в толпе живых, и каждый раз у них не получалось докричаться. Их не слышали. Слышали их только мы с отцом. Он продолжал говорить, а духи продолжали звать, вокруг гул, упал на колени и закрыл уши.

Из воспоминания вырвал голос домовенка, который жаловался на обилие грязи и заброшенное состояние храма.

— Ах, господин, давно мы тут не убирали, старому господину это бы не понравилось.


Никогда не горел желанием находиться здесь и служить этому храму, ведь хорошего ничего не видел, лишь боль и страдания людей, жалкие попытки мертвых связаться с ними. Ну, и еще незваные гости в виде екаев, каждый из которых пытался насолить и привлечь к себе внимание.
Встряхнул головой, словно стараясь вытрясти эти мысли из нее.

— Нам пора, — я прошел мимо храма и направился дальше. Все в этом месте давило на меня. Мысли и воспоминания то и дело проносились в подсознании, хотелось скрыться, затаиться, убежать. Всегда пытался убежать от этого. Но не отпускало.



— Что это с ним?
— Господин не любит это место, — Дзасики грустно улыбнулся и направился следом.

Я остановилась и еще немного смотрела на холодные, темные, забытые стены храма. Вокруг — тихо и спокойно, лишь колокольчики иногда звенели от порывов ветра. Вдруг луч пробивающего солнца скользнул на стены этого тоскливого места, и на меня посмотрело уже нечто другое. Неожиданно ощутила… тепло? Да! Это было тепло, оно разливалось по храму, отдавая ему свой цвет, и наполняло надеждой. Обнаружила, что храм был ярким, со множеством росписей. Цвета заиграли по-другому, и стало как-то по-доброму грустно в душе.
Хотелось стоять здесь и рассматривать дальше, но меня поторопили недовольные голоса моих спутников.

— Он вернется сюда, ты только подожди немного.
После этих, сказанных в пустоту слов, побежала вслед за своими спутниками.
Солнце вновь спряталось под одеяло.

Подъем становился все круче. Маленький Дзасики уже давно сидел на плечах хозяина, недовольно потирая свою маленькую ножку. Девушка шла следом, стараясь не отставать. Не хотелось раздражать этого нелюдимого юношу еще больше.


— Господин!
— М?..
— А что мы, собственно, скажем этому дракону?
— Лично я ничего говорить ему не собираюсь.
Домовенок напрягся и завопил во все горло:
— Как это не скажете?! А кто должен говорить? Ваш маленький слуга что ли? Да он такого малыша даже разглядеть не сможет!
Домовой начал активно размахивать руками.
Уже собирался успокоить своего возмущенного слугу, как вдруг раздался голос.
— Не волнуйся, Дзасики, мы вместе поговорим с драконом.
Резко остановился и обернулся, а девчонка это не сразу заметила и врезалась в меня. Столкновение и скользкие льдинки под ногами привели к падению: первым свалился я, затем рядом приземлилась она. Подняв голову, мы увидели, как довольный домовенок успел ухватиться за ветку небольшого деревца.
Попытался встать. Место, на которое пришлось упасть, слегка ныло.
— Господин, вы ушибли попу?
Домовенок начал хохотать.
Бросил убийственный взгляд на своего слугу, но он продолжал смеяться, параллельно извиняясь. Вот так всегда. С детства подшучивал надо мной.
Заметил, что и девчонка рядом со мной, прикрыв ладонью рот, тихонько смеялась.
— А ты чего смеешься? Это, между прочим, из-за тебя! Не видела, куда шла? — пытался придать голосу строгость, — собралась она с драконом говорить, а сама на ногах удержаться не может! — но предательский хохот стал вырываться и из меня.
Вскоре смеялись все втроем. От этого даже как-то легче стало.

Успокоившись, мы поднялись с холодной земли и направились дальше.
Домовенок начал рассказывать истории о моих самых эпичных падениях. Продолжал молча идти впереди, ловя себя на мысли, что давно не смеялся. Казалось, разучился. Старался разучиться.



Вскоре мы дошли до нужной вершины. Открылся вид на снежное поле, в середине которого располагалось круглое озеро, местами покрытое тоненьким слоем льда. Мы подобрались ближе к нему.
— А где дракон? — почти шепотом спросила девчонка.
— Тш-ш! — Дзасики приставил палец к губам. — Господин, думаете, он на?..
— Да.
— Но как нам тогда разбудить его?
— Я вообще не уверен, стоит ли его будить… спасибо он за это точно не скажет, а в худшем случае — сожрет.
— Но что тогда делать?

 Задумался. 
— О! Знаю, пусть эта ныряет туда, - и устремил свой указательный палец в сторону девчонки.
Дзасики ударил себя по лицу, а девушка недовольно уставилась на меня.
— Во-первых, не «эта», а Юки. А во-вторых, чего это я должна прыгать в это ледяное озеро?!
— Ишь как заговорила! Дзасики, ты пригрел змею…
— Господин, пожалуйста, не крич…
— Нет, Дзасики, пусть продолжает! Мне интересно, что еще этот неотесанный мне скажет.
— Неотесанный? Да ты на себя посмотри! Свалилась как снег на голову, непонятно откуда, еще и помогать не хочет…
— Хочешь, чтобы я стала бесплатной ловушкой для дракона? Нет уж, спасибо, сам же сказал, что будить его опасно!
— А мы и не будем, он учует аромат еды и сам проснется, — я самодовольно скрестил руки на груди и наблюдал, как ее лицо постепенно становилось красным от злости.
— Вот сам тогда и прыгай, — процедила она.
— Я даю тебе шанс доказать, что ты на нашей стороне.
— Ты даешь мне шанс умереть!
— Ну, и это тоже.
— ХВАТИТ! — вдруг раздался крик Дзасики.
Мы замолкли.
— Господин, вам уже восемнадцать лет! А не восемь, если вы вдруг забыли. А вы, госпожа Юки… — домовенок на секунду запнулся. — Вам наверняка тоже примерно столько же!
Вдруг вода стала странно бурлить. Все замолчали и, затаившись, начали наблюдать за этим.
— Похоже, проснулся…



* Юки - в переводе с японского означает "снег"





Глава 5: Рыжее несчастье

Бурление всё усиливалось: казалось, воду в озере кто-то начал кипятить. Путники отошли от края на несколько шагов назад, но, не отрываясь, продолжили глядеть.
— Господин…
— Тише, стараемся вести себя спокойно.

Вдруг из воды вынырнуло огромное существо, формой тела похожее на змея, всецело покрытое белой шерстью. Его мощная челюсть и миндалевидные красные глаза сразу бросились во внимание. Дракон медленно воспарил над озером, выделывая воздушные кольца, и так же легко опустился на землю, неподалёку от удивленной публики.

— Небесный дракон, — констатировал Дзасики.
Выражение дракона явно обнажало недовольство и раздражение. Существо принялось важно разминать свои затёкшие лапы, перебирая длинными когтями, попутно поглядывая на наблюдателей и давая понять — оно не прочь сейчас ими воспользоваться, отнюдь не в благородных целях. Кажется, прошла целая вечность напряжённого молчания, пока наконец зверь не заговорил своим грубым и пронизывающим голосом:

— И кто посмел нарушить мой покой? — дракон испепеляющим взглядом обвёл каждого.

Я сделал шаг вперед.
— Меня зовут Ичиро, я шаман из рода Мишымото, и мы прибыли к вам для того, чтобы задать вопрос о богах.
Голос даже не дрогнул, как будто передо мной сейчас не стояло клыкастое, огромное и явно раздражённое существо.

— Мишымото… — дракон задумался, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь информацию об этом человеческом роде.

— Да, мои предки не раз оказывали свое почтение драконам и множество раз вам помогали. Одна лишь история с водяным драконом чего стоит.
После упоминания этого эпизода дракон немного смягчил взгляд, в памяти его вырисовались забытые детали.
— Да, припоминаю ваш род. И готов в дань уважения твоим предкам ответить на один вопрос.
— Почему бог грома и его громовой зверь спустились на землю? Почему боги вновь хотят явить себя миру людей?
Дракон свернул свой длинный хвост в клубок и, устроившись поудобнее, важно продолжил:
— Это уже два вопроса, я сказал, что отвечу на один.
— Ох уж эти небесные существа со своими бесполезными правилами, — раздражённо прошептал домовёнок, закатив глаза, девушка поддержала его лёгкой улыбкой.
— Но и мой род помогал вашему далеко не раз, — я знал, что высшим существам вроде этого дракона присущи благородство и уважение к предкам, но в то же время все небесные творения были очень хитры. Таков баланс.
Дракон улыбнулся и добавил:
— Знаешь, муравьёв, подобных тебе, я сжирал целиком, откусывая сначала надоедливую, пищащую от страха голову. Мне ничего не стоит лишить каждого из вас жизни, — он хищно облизнулся.
— Сомневаюсь, что у такого благородного существа, как вы, есть время и желание лишать земные душонки жизни, — ещё я знал, что лучшим оружием против высших существ становилась лесть. Они обожали её, и хоть были далеко не глупы, прекрасно понимая, ради чего подобные слова говорились, лесть настолько им нравилась, что те оказывались готовы принять и её. Боги… я действительно очень многое помню о мире ёкаев, как только ни сопротивлялся в детстве, но отец всегда находил способы обучить меня и передать свои знания.

Взгляд дракона стал более сосредоточенным, он выпрямился.
— Что ж, вы озадачены происходящими изменениями в мире богов и людей. Эти изменения есть, они происходят и они неизбежны. Людская гордыня, иллюзия власти и могущества, — существо издевательски усмехнулось.
— Конкретнее, — мой голос уже выдавал нотки нетерпения.
Дракон приблизил свою голову ко мне и посмотрел прямо в душу.
— Ты пытаешься убежать от самого себя, но у тебя каждый раз не получается, и ты винишь себя за это, начинаешь гонку заново. Эх, людишки, ваша незатейливость и простота так скучны и однообразны, вы думаете, что знаете всё. Но нет хуже существа на земле, чем думающее, будто знает всё. Даже боги всего не знают.
— Но это не мешает им творить всё, что заблагорассудится, отнимая наши души.
— Ваши души — это не такая уж и ценная субстанция, делается это не для обогащения, а для очищения.
— Чистить нужно прежде всего нечисть, которую эти боги оставили на земле.
— Вот для этого такие, как ты, и нужны. Видишь, насколько боги предусмотрительны? — дракон в очередной раз победно усмехнулся.
— Небесный дракон так и не ответил на мой вопрос.
— Разве? — существо медленно поднялось на свои короткие задние лапы.
— Мне видится, что я ответил на оба, — дракон оторвался от земли и замер в воздухе.
— Ваш людской род, Ичиро, истратил всё божественное терпение. Прежде чем винить божественные силы, искорените изъяны своих собственных душ.
Он растворился в сером небе, едва окончив эти слова.

Вскоре в воздухе снова закружились белые хлопья: снежинки аккуратно приземлялись на головы путникам и не спешили таять. Стало прохладнее. Шаман шмыгнул носом и медленно протёр свои глаза — он был раздражён.

— Нужно возвращаться, — произнёс домовёнок и неспешно поплёлся обратно.
Девушка продолжала стоять на месте и слегка улыбалась.
— И чему ты радуешься?
— Мне показалось, что я в первый раз увидела небесного дракона, он был красивый, — девушка лучезарно взглянула на хмурого меня.
— Мы тащились сюда зря, этот самодовольный змей толком ничего и не сказал, — старался подавить вскипающую злобу.
— Не зря, — её голос выдавал нотки уверенности.
— И почему же?
— Ты хоть немного начал улыбаться, и рискую предположить, что ты теперь чуточку меньше хочешь меня убить.
Она продолжала улыбаться и смотреть прямо мне в глаза. Удивительно, так пристально смотреть в глаза другому человеку, для меня это всегда было испытанием. Кого-то она мне напоминала… Но у меня не нашлось слов ей ответить.

На обратном пути даже самый разговорчивый из этой компании домовёнок притих: каждый погрузился в свои мысли, и сил, да и желания обсуждать что-либо не было.
Снег шёл все сильнее, из-за этого плохо стало видно пейзажи вокруг.
Молодой шаман шёл в конце, и в какой-то момент его шаг замедлился. На лице проявилось странное выражение, казалось, его что-то насторожило.

— Господин?
— Кто-то идёт за нами.
Дзасики легонько кивнул.
Мы продолжили свой путь, но я стал внимательнее прислушиваться ко всем звукам вокруг. «Кто бы ты ни был, незаметным не останешься».
Аккуратно зажал в пальцах рукоять своего меча.
«Давай, приблизься только».
Очередное шевеление за спиной: резко обернулся, а Дзасики метнул свой маленький кинжал в сторону источника звука, куда-то в кусты.
Девушка замерла с раскрытыми от удивления глазами, а я медленно приблизился — меч уже давно был наготове, неподалёку кто-то шевелился и недовольно вздыхал.
Резким движением раздвинул одной рукой куст, а другой выставил оружие вперёд:
— Хм, так и знал.
Ко мне подбежали Дзасики с девчонкой и замерли у моего плеча, осматривая нашего горе-шпиона. Прямо в кустах разлеглось существо с невероятно пышными и длинными рыжими волосами; с розовой, будто обгоревшей кожей, похожее на человека. Крупное и широкое лицо, плотное телосложение. В ядовито-зелёных лохмотьях, нечто напоминало морские водоросли.
В его глазах застыл испуг, но быстро сменился любопытством.
— Ух, еще бы чуток, и задели бы самое дорогое, — он протянул кинжал Дзасики и замер с глупой улыбкой на лице.
— Ты еще что за тварь? — вырвалось у меня.
Рыжий уже раскрыл рот для объяснений, но его опередил домовой:
— Господин, это сёдзё.
— Ах да, слышал о вас, но никогда прежде не встречал. И, если честно, рад был бы никогда не встретить, — скривился от неприятного запаха. — От тебя несёт, ты что, в спирте искупался?
— Если быть точнее — в саке, — сёдзё довольно улыбнулся и облизнул губы.
— Обожаю саке.
— По тебе и видно, — спрятал свой меч, всё равно этот пьяный вонючка опасности кроме своего запаха никакой не нёс.
Толстяк, пошатываясь, еле встал на ноги — ростом он был немногим ниже меня.
— Чего увязался за нами, пьянчуга?
— Вот только попрошу без оскорблений! Перед вами, между прочим, стоит морской дух!
— Ага, вонючий и пьяный морской дух, так себе знакомство, — почти беззвучно, но в то же время вполне отчётливо заявил домовой.
Девчонка с интересом рассматривала существо.
— Ладно, согласен, я далеко не самый благородный ёкай, но тыкать из-за этого в меня своими железяками не нужно! Я же чуть не обделался от страха, ой, — рыжий перевёл взгляд на девушку. — О-па, с вами дамочка, извиняйте!
И опёрся одной рукой о дерево, но, потеряв равновесие, свалился на спину.
Я лишь недовольно закатил глаза и уже хотел продолжить путь, но меня остановил голос сёдзё:
— Погодите! Я ж за вами не просто так шёл, мне нужна помощь!
Глубоко вздохнул, мысленно приказывая себе успокоиться, натянул безучастное выражение лица и снова обернулся в сторону морского существа. Ещё этого не хватало.
— С чего ты взял, что можешь просить помощи у меня?
— Так ты ж шаман! — с самодовольной улыбкой выдал толстяк.
Вот же засада, он меня знает.
— А такие, как вы, должны помогать, — ещё и расплылся в улыбке.
Резко подлетел к наглецу и снова приставил лезвие меча к его горлу.
— Никому я ничего не должен, тем более такому сброду, как ты, — почти прорычал эти слова. Рыжий испуганно уставился на меня.
Вдруг моё запястье сжала рука — девчонка решительно посмотрела на меня и всем своим видом выказала недовольство.
— Опусти меч.
— Только после того, как перережу ему глотку, — я надавил чуть сильнее, но и её рука тоже сжала мою крепче.
— Он же просто попросил о помощи! А ты из-за этого его убивать собрался?!
— А почему бы и нет?
— Потому что… это неправильно!
— Девчонка, которая ничего не помнит о своей жизни, будет учить меня, что правильно, а что нет? Как знать, вполне возможно, что ты в прошлом творила дела и похуже, и в качестве спасения стёрла себе память!
Она изменилась в лице, заметно погрустнела, а затем отпустила меня и отошла.
— Возможно, я и правда была плохим человеком, — задумчиво произнесла девушка.
Молча наблюдал за её реакцией, уже забыв об объекте своей ненависти.
— Господин, госпожа Юки права, оставьте бедолагу.
Опустил меч.
— Мы не помогаем ёкаям, проваливай и проси помощи у других.
— Парень, а ты агрессор, тебе тоже не помешает выпить рюмочку саке. О, у меня как раз завалялась одна! — толстяк вытащил из своей сумки рюмку и глиняный бутылёк.
Я бросил на него убийственный взгляд.
— Ладно, понял, тогда сам, — он отпил саке прямо из горла. — Хороша чертовка…
— Уходим, — строго бросил я и двинулся вперёд.
Дзасики и девчонка пошли следом.
— Эй! Вы куда? У нас там это… беда приключилась! — ёкай побежал за нами, но я упрямо продолжил идти.
— Ну, ребят, вы чего? Если вернусь без подмоги, меня мои сородичи заживо съедят! И даже закусывать не будут! — пыхтя от одышки, вопил сёдзё.
Я даже не обернулся.
— Они там вообще все ошалели, скоро ведь и до людей доберутся!
«Черт…»
Нет, всё-таки обернулся.
А этот дурень поскользнулся и слетел куда-то вниз по склону. Секунда, и его уже нет. Подошёл к краю и взглянул вниз — ничего не видно, белая мгла окутала все пространство вокруг.
— Вот и чудесно, идемте.
— Он что… погиб?! — с ужасом воскликнула девчонка.
— Вероятно.
— И ты даже не попытаешься его найти?
— Не-а, — лениво протянул я.
— Да что ты за шаман такой?! Если всё время избегаешь своих обязанностей!
Я и её проигнорировал.
А она уже почти рычала от злости и раздражения.
— Неотёсанный, пустоголовый хам!
— Да-да.
— Ты невозможен!
Домовёнок молча наблюдал за нашей очередной перепалкой.
— Поверь, наши чувства взаимны.
— Ну и ладно! Я сама спущусь и посмотрю, как он там.
Девчонка уже хотела сделать шаг, как я воскликнул:
— Погоди!
Дзасики с надеждой в глазах взглянул на меня.
— Даже не думай меня останавливать! — обиженно рявкнула она.
— Да я и не собирался, ты это… жилетку сними, жаль, если такая вещица пропадёт.
Домовой в очередной раз ударил себя по лицу, девочка же в очередной раз бросила на меня убийственный взгляд, попутно снимая меховую жилетку и небрежно бросая её в мою сторону.
— Мужлан! Беру свои слова обратно, ты ничуть не подобрел!
— Удачи! — язвительно улыбнулся.
Девчонка начала спускаться прямо по скале вниз, и я даже опешил немного — не думал, что она правда рискнет туда лезть. Дзасики кричал ей, просил не совершать глупость, но эта дура его не слушала и продолжала свой спуск. Из-за тумана не было видно, куда она лезла, да и высоту оценить оказалось сложно.
Мой слуга уже подбежал ко мне и начал что-то истерично тараторить:
«Господин…» «остановите ее…» «она же сорвется вниз…»
Сдался. Подошел ближе.
Девчонка как раз в этот момент искала очередное место для того, чтобы поставить ногу.
— Эй, ты, хватит! Взбирайся обратно.
Промолчала.
— Никто собирать тебя по частям не будет!
— И не понадобится, — буркнула она.
Присел на корточки и протянул руку.
— Хватайся и лезь обратно.
Она зыркнула на меня с презрением и важно продолжила свой спуск, но в какой-то момент оступилась — одна нога потеряла опору.
Дзасики от страха закрыл глаза ладонями.
— Вот же дура неуклюжая! Хватай скорее руку!
— Я… я не могу!
Спустил руку еще ниже.
— Ну же!
В её глазах от былой агрессии не осталось и следа, они наполнялись ужасом.
— Давай, ещё немного.
Наши пальцы разделял ничтожный сантиметр.
— Ичиро, моя нога… скользит.
Потеряла равновесие…