Что нам Гекуба?

   Иллюстрации Владислава Ерко к «Гамлету» поразительны по глубине и жёсткости прочтения и в чём-то очень созвучны моему пониманию этой пьесы.

     Вот сцена, где герой, наш, в общем-то, современник, задаётся вопросом: – Что мне Гекуба, что Гекуба этому старому актёру, зачем вообще нужно помнить Гекубу,--  ведь то, что было так давно, нас не касается?

Какую записку предъявляет Гамлет выстроившимся перед им четырём персонажам? В чём обвиняет или уличает? О чём спрашивает тот, кто уже сам понял ответ?

   Ни единой лишней и ни единой ничего не значащей детали. Картуш, обрамляющий иллюстрацию, даёт отсылку к другим рисункам из этой книги, да хоть к тому, где Эльсинор напоминает гигантскую постапокалиптическую рыбину, да и шутовские бубенцы здесь не просто украшение, но явное звучание лейтмотива Йорика. Художник словно взял эту задачу в рамку, отделил от всего не столь важного. Ещё немного, и эта задачка дорастёт до загадки шута. Но в этой пьесе шут давно мёртв.

   Под пытливым и жёстким взглядом юного Гамлета стоят четыре персонажа и ни один не в силах дать ответ. Кто они? – Первый – старый актёр в королевской короне похожей на шутовской колпак. Именно он своим страстным монологом породил какие-то очень тревожащие вопросы. Но сейчас он слишком устал. Он выложился, играя Лира. Второй –  воин-король, не призрак, нет, но архаическая фигура, символ не мщения, но безвозвратности ухода. Он не может поднять глаз на сына, он сам теперь сродни Гекубе. Третий более чем узнаваем и его взгляд обращён к последней фигуре, которая, казалось бы, знает все ответы. Ну и Четвёртый… Никогда не видела, чтобы у Смерти были такие скорбные, изболевшиеся глаза.
Так что нам Гекуба? Что за нити связывают нас с людьми, чьи судьбы, казалось бы, канули в Лету?
И отчего этот вопрос мучит Гамлета сильнее, чем долг мщения?..