Научи меня прощать. Глава 95

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава:  http://proza.ru/2021/05/28/1609

Корпус, где размещался исторический факультет университета, был старым и слегка мрачноватым зданием.

Тяжелые двери, огромные высокие потолки, кое-где сохранившаяся лепнина, большая лестница с деревянными перилами, отполированными многочисленными студенческими руками, спуск по крутой лестнице вниз, полуподвал, где размещался гардероб и небольшой буфет – всё это навевало на Веру строгое настроение.

Она сама называла его «академическим».

Вместе с Игорьком, которого так называли все в группе, и которого она теперь иногда насмешливо величала Ингваром, в память об их первом знакомстве, Вера стояла в очереди в небольшую факультетскую библиотеку.

Библиотека была размером с обычную аудиторию, специализировалась на выдаче учебников и другой подобной литературы. Если требовалось что-то поважнее, приходилось ехать в «Научку» - огромное здание научной университетской библиотеки.

Вера нервничала и на стоявшего рядом Игорька поглядывала с неудовольствием.

Прицепился, как банный лист!

Практически с самого начала учёбы парень сделался её тенью. Занимал для неё место за первыми партами аудиторий, бегал за пирожками и булочками в буфет, получал её одежду по номерку в гардеробе, словом, вёл себя, как вполне обычный молодой человек, ухаживающий за девушкой.

Когда она что-то говорила, Игорёк едва ли не смотрел Вере в рот. Девушка стала ловить на себя на мысли, что такое пристальное внимание её сильно раздражает.

Она пробовала поговорить с неожиданно приобретённым воздыхателем, но он при  первых же словах: «Ты, конечно, очень хороший, но…» - поник, и дослушал только до этого места. Потом Игорёк сделал такие глаза, что Вера сдалась.

Он стал похож на щенка из мультфильма «Голубой щенок». Как раз в момент исполнения им знаменитой песенки:

«Неужели из-за масти
Мне не будет в жизни счастья?
Я обижен злой судьбой,
Ах, зачем я голубой?

Отыскать хочу я друга,
Но пока одну лишь ругань
Слышу всюду за собой.
Ах, зачем я голубой?»*

В мультфильме щенок пел эти слова голосом актрисы Алисы Фрейндлих.

Глядя на замершего тогда от волнения Игорька, Вера всё равно никак не ассоциировала его с возможным кандидатом в кавалеры.

Однако девушке стало жаль парня, и она махнула рукой.

- Игорёк, – обратилась она к нему, - ты понимаешь, что я не хочу твоих ухаживаний? Я отношусь к тебе только как к другу. Ситуация не поменяется, понимаешь?

-Конечно! – молодой человек радостно кивнул.

Видимо, ему было всё равно на данный момент, что говорит Вера, лишь бы он мог продолжать ходить за ней, как воздушный шарик на верёвочке.

- Мы же друзья! – Игорёк улыбался.

Его добродушное лицо с серыми глазами  и носом-картофелинкой светилось.

Подошла их очередь.

Строгая библиотекарь, полненькая дама в очках в строгой белоснежной блузе, быстро заполнила формуляры.

- Так… Вы с первого курса? Вам одинаковый набор. Что, попали к Левицкому? – и она понимающе усмехнулась.

- Попали. А что Левицкий? – тут же заинтересовался Игорёк.

Библиотекарь хмыкнула.

- Гонять вас будет. Как сидоровых коз. Только его студенты читают столько дополнительной литературы, кроме учебника.

И она водрузила на стол шесть увесистых книг.

- По три на личность. Забираем! Следующий!

Вера с Игорьком отошли.

Молодой человек тащил все шесть выданных экземпляров. Толстые книги сразу оттянули вниз руки, теперь парень напоминал странного «четырёхлапого» паука, тянущего в нору свою добычу.

Вера, глядя на него, хихикнула.

- Слушай, как мы это прочтём? Тут столько всего… Даже если прочесть, как столько информации уместить в голове? – она открыла дверь в аудиторию, пропуская нагруженного Игорька вперёд.

Тот дотащил книги до ближайшей парты, выстроив на ней книжную пирамиду.

Скептически окинул её взглядом, поставил на верхнюю книгу свою тетрадь в красной обложке, развернув её веером.

Теперь башня напоминала некое строение с развевающимся красным флагом на верхушке.

- Вперёд! К великим свершениям на поприще науки!

Игорёк картинно отставил ногу и воздел руки к потолку.

- И пусть нас не пугает первобытно-общинный строй! Мы не боимся заполнить контурную карту местами стоянок первобытного человека! Мы расскажем душераздирающие истории о жизни «палеолитических Венер»!**

Окружившие его одногруппники захохотали.

- Слышь, Игорёк, ты бы пыл поубавил, – пробасил многоопытный Алексей, которого в группе прозвали «офицером», по причине того, что высшее образование ему понадобилось для дальнейшего продвижения по службе. – Левицкий – человек строгий. Вот попадёшь к нему первый раз на экзекуцию, тогда узнаешь, почём фунт лиха. Первый экзамен самый важный. В конце года профессор уже будет чётко знать, «ху из ху» ( «кто есть кто» с англ. – прим. автора).

Почему все так боялись Левицкого, Вера поняла совсем скоро.

Дома в свободное время она усердно штудировала учебник.

«История первобытного общества» - гласила обложка.

Учебник оказался настолько информативным и непривычным, что уложить по полочкам в голове образовавшуюся после штудирования «кашу» просто не представлялось возможным.

Вера начала переживать, что именно эта дисциплина может оказаться единственной, которой будет по силам лишить её звания студентки.

Хотя последующая «Археология» пугала ещё больше.

Вера поставила у себя в комнате рядом с диваном маленький раскладной столик, завалив его книгами, тетрадями, выписками и конспектами.

Эх… Первая зимняя сессия давалась ей с трудом.

Все зачёты и экзамены сданы, остался последний!

Профессор Левицкий ждёт их «на съедение» уже через четыре дня, а она всё ещё не готова. Не чувствует, что готова.

Названия культур, признаков, предметов, раскопок и стоянок древнего человека крутились картинками калейдоскопа, из которых Вера напрасно пыталась составить хотя бы отдельные чёткие фрагменты узора.

Она достала из ящика стола игрушку.

Маленький цилиндр из красного пластика легко помещался в ладони. Даже цена сохранилась старая, ещё советская – 80 копеек.

Вера поднесла к правому глазу стеклянное «окошко». Смешно зажмурила левый и стала похожа на Надюшку, когда ту уговаривали съесть манную кашу.

Крошечные цветные стеклышки перекатывались в основании цилиндра, образуя среди зеркал красивые, причудливые узоры.

Вот почему нельзя так же сделать с прочитанным?

Изучил, к примеру, десять страниц, потом закрыл глаза, а в голове четкая картинка. Когда, где, как называлось… И так – весь учебник! Вот было бы здорово!

Вера вновь открыла книгу на заложенной карандашом странице и прочла:

«Сегментарная  организация  еще  больше  усложня¬лась там,  где роды продолжали  группироваться в  фрат¬рии.  Фратрии  по-прежнему  могли  быть  исходными, первоначальными  родами,  но  могли  и  возникать  в  ре¬зультате искусственного объединения нескольких родов. Те  же  процессы,  что  вели  к  завязыванию   связей  на межобщинном  уровне,  способствовали  развитию  меж¬родовых  контактов  и  подчас  приводили  к  возникнове¬нию  новых  фратрий.  Соответственно  фратрии  могли быть экзогамными  или  не  экзогамными,  считаться  родственными  или  не  родственными,  но  у  них  по  меньшей мере  было  общее  наименование».***

О, Боже… Сегментарная, фратрии, экзогамные… Какое-то «масло масляное». И это только один абзац!

Девушка открыла словарь и принялась выяснять значения слов. «Сегментарные» - куда ни шло, но что такое «фратрии»?!

Тяжела ты, шапка Мономаха… То есть, заочника. Никто ничего не разжуёт и в клювик не положит.

Вера с тоской оглядела заваленный книгами стол.

В дверь постучали.

- Вера, можно к тебе? Ты не очень занята? – Светлана, приоткрыв дверь, заглянула в комнату.

- Нет, мама, заходи, конечно. Я просто занимаюсь.

Светлана села на диван и оглядела разложенные по дивану тетради.

- Дочь, ты сидишь над своими книжками уже больше четырёх часов. – Она беспокойно посмотрела на Веру. – Даже не обедала, а уже к вечеру дело. Иди хотя бы поешь.

- Мама, я не хочу есть, честное слово. Мне ещё долго. Вы не беспокойтесь, просто первая сессия, ты же понимаешь?

- Конечно, я понимаю. Но ещё я понимаю, что в отдохнувший мозг помещается больше информации.

Вера хихикнула.

- Ты ещё скажи, что надо учебник под подушку класть, когда спать ложишься!

- А что такого? – Светлана пожала плечами. – Многие говорят, что существует такой феномен.

Она погладила Веру по голове и внезапно забеспокоилась ещё больше.

- Подожди-ка, ты почему такая горячая?

Она приложила свою прохладную ладонь ко лбу дочери.

- Просто переутомилась немного, ничего страшного. Что ты сразу паникуешь?

- Нет-нет, ты погоди, сейчас я принесу градусник. – Светлана поспешно встала. – Я слишком многоопытная мать, чтобы не заметить повышенной температуры. Сейчас проверим!

Она вышла, вернувшись через минуту, неся в руке старый, пожелтевший от времени  картонный футляр, в котором лежал стеклянный ртутный термометр.

Вера вздохнула и сунула его под мышку.

Ерунда это всё! Маме просто показалось.

Разве сейчас можно болеть? Как же экзамен? Если она не явится, ей грозит незакрытая зачётка и пересдача.

Вера положила под спину подушку и откинулась на неё, прикрыв глаза. Как же хорошо сидеть просто так, ни о чём не думая, и  не запихивая в себя потоки умных слов и не всегда понятных терминов.

Мама права, давно нужно было сделать перерыв.

Только теперь Вера ощутила, что голова, действительно, побаливает. В висках пульсировало, а когда девушка моргала, это отдавалось тупой болью в районе лба.

Она посмотрела на градусник. Сколько?! Ртутный столбик предательски замер на отметке 37,8… Не может быть…

Вера решила использовать «запрещенный приём». Просто напросто стряхнуть градусник, сбив ртуть до отметки пониже… Но не успела.

Дверь снова распахнулась.

- Ну? Сколько? – Светлана уже протягивала руку за градусником.

Пришлось отдавать. Вера вздохнула.

- Ого! Почти 38… А ведь я говорила! – Светлана уже командовала. – Так, книжки отставить в сторону, на сегодня хватит. Сейчас заварю тебе чай с липовым цветом, на ночь выпьешь парацетамол. И спать! Без разговоров! Завтра вызову врача, никто тебя из-за болезни из университета не выгонит. Сдашь свой экзамен позже.

- Мама, но ведь впереди ещё четыре дня! Если у меня не будет температуры, то можно будет и на экзамен…

- Поживём –увидим! – отрезала Светлана.

Через десять минут она вернулась и поставила перед дочерью на столик большую кружку, которая вкусно пахла чем-то нежно-сладким, словно медовым. Вера безошибочно угадала аромат свежезаваренного липового чая.

Благодарно улыбнувшись, она сделал глоток.

Как же хорошо…

Ну и ладно! Раз так получилось, то сегодня точно можно больше не браться за тетрадки.

Она заложила нужную страницу и закрыла учебник, на обложке которого древние люди, изображенные довольно символически, вооруженные луками, охотились на стадо оленей.

Олени, кстати, были прорисованы значительно лучше. Значит, древнему художнику, изобразившему эту сценку на одной из стен древних пещер, важнее было всё-таки, как выглядят олени, а не он сам.

***

Наутро Вера проснулась с четким пониманием того, что она заболела.

Надо же! Как назло -  в первую сессию. Есть говорят такой закон в жизни – «закон подлости» называется. Как раз именно её случай.

Горло першило, начинался кашель, опять чувствовалась температура. Есть совершенно не хотелось, а мама испекла такое вкусное песочное печенье.

На столе на кухне лежала записка, написанная Светланиной рукой: «Вера, обязательно поешь, и не забывай пить много воды!» А внизу уже папина приписка: «Ничего, Светлячок, не дрейфь!»

Значит, отец пришел позже, когда она заснула, а с утра снова убежал на работу.

Вера взяла с тарелки печенье, вдохнула приятный запах ванили.

Плоские овалы, вырезанные формой для печенья с волнистыми краями, чем-то напоминали молочные коржики, которые пекли у них в школьной столовой. Только те были большие, круглые и с небольшой дырой посередине, поэтому их называли не «коржиками, а «колечками».

Кстати, всем девчонкам нравились «колечки», посыпанные дроблёным арахисом, и только она, Вера, всегда покупала только «Молочные».

Надо же, как быстро, оказывается, пролетает детство. Сейчас она это понимала.

Когда четырёхлетняя Надюшка говорит ей гордо: «Я уже большая!», Вера понимающе улыбается. И всегда отвечает: «Не торопись!» Ведь это только в детстве кажется, что время такое «тянучее» и длинное, что его впереди – много-много.

Но стоит только повзрослеть, как время начинает стремительно нестись вперёд, словно нет ему удержу.

Вера с трудом доела печенье, хотя оно было очень вкусным.

***

Утром, в день экзамена, Светлана, заставив дочь три раза перемерить температуру и убедившись, что столбик термометра не поднимается выше 36,8, вынесла вердикт: «К службе годен! Но после экзамена сразу домой!»

Вера чувствовала себя уже неплохо, только была несколько бледна и слегка покашливала. Однако быстро собралась на «экзекуцию к Левицкому», как выразился тогда о предстоящем экзамене Алексей.

До корпуса Вера добиралась долго, и едва не опоздала, прибежав за пять минут до начала, когда всё уже были в сборе.

- Я думал, ты не придёшь, – обрадовано встретил её Игорёк. – Я звонил, твоя мама сказала, что ты заболела. Ты как? Температуры нет? Может, тебе чая из буфета принести?

- Да нормально всё, - Вера отмахнулась от назойливой опеки парня, - Игорь, какой чай?! Экзамен через пять минут!

- Так всё равно по пять человек только заходят. А в группе нас пятнадцать. Успеем!

Он уже приготовился дать стрекача на первый этаж.

- Вот и прекрасно! Пойдём в числе первых пяти человек. Смысл ждать столько времени? Или ты думаешь, что от стояния под дверью аудитории у тебя знаний в голове прибавится?

Игорёк смутился, порозовев.

- Не думаю. Но предпочитаю, так сказать, провести «разведку боем».

- Как хочешь. – Вера решительно достала зачётку. - А я пойду на амбразуру.

- Я с тобой! – тут же засуетился Игорёк. – Что я, рыжий, что ли?

И он смешно взъерошил пятернёй волосы.

В коридор вышел профессор.

- Первые пять человек, прошу! – мужчина радушным жестом распахнул дверь аудитории.

Насмешливо оглядев ряды нерешительных студентов, он усмехнулся.

Вера шагнула вперёд.

Левицкий с интересом на неё посмотрел.

Тут Игорёк, шумно набрав в лёгкие воздуха, выдохнул так громко, что студенты рассмеялись. Улыбнулся и профессор.

- Ещё трое жаждущих, прошу!

Наконец, смельчаки нашлись и все пятеро, сдав зачётки и вытянув билет, получили по чистому двойному тетрадному листку и расселись за партами.

Судя по сумрачным лицам, было понятно, что настроение у всех не слишком радужное.
Вера ещё раз прочла вопросы в билете.

Материал она, как ни странно, знала. Но только на «хорошо», и то с натяжкой.

Она принялась писать ответ, стараясь максимально припомнить всё, что касалось нужной темы, время от времени поглядывая на профессора.

Левицкий был ещё не стал.

Невысокий, с правильными чертами лица, он явно гордился своими усами и густой шевелюрой с проседью.

Свой предмет он знал досконально, очень любил задавать всякие «каверзные» вопросы. Это Вера уяснила из семинаров.

Через двадцать минут профессор оглядел аудиторию.

- Кто самый смелый?

Но студенты прятались за исписанными наполовину листками, словно за щитами, а Игорёк испуганно вытаращил глаза, всем своим видом показывая, что он точно ещё не готов быть смелым.

«Перед смертью не надышишься!» - вспомнила Вера популярную среди студенческой среды поговорку.****

Она встала, направившись к преподавательскому столу.

Левицкий неожиданно довольно кивнул и радушным жестом указал на стул.

Взяв её билет и просмотрев вопросы, он внёс номер билета в ведомость с отметками после Вериной фамилии. Повертел в руках её зачетку.

- Ну что же, приступим. Могу я попросить у Вас лист с ответами?

Вера молча кивнула и протянула исписанные странички.

Левицкий бегло их проглядел.

- Неплохо, - вынес он неожиданный вердикт и замолчал.

Студенты за партами замерли, а Вера поняла, что вот оно… Сейчас начнётся!

Мысленно попрощавшись с положительной отметкой в зачётке, она уставилась на профессора.

Тот, нисколько не смущаясь, жмурился, словно кот, добравшийся до пузырька с валерьянкой.

Подумав о том, что сравнивать профессора с котом несколько неуместно, Вера покраснела.

Левицкий расценил её смущение по-своему. Он довольно потёр руки и спросил:

- А скажите-ка мне, пожалуйста, что Вы читали из Юрия Рытхэу?

Студенты напряглись все, как один.

Левицкий довольно ехидно улыбнулся и скрестил на груди руки. Было видно, что он задаёт этот вопрос не в первый раз.

Вера вспомнила анекдот:

«Экзамен в вузе. Входит преподаватель:
— Вопрос на «отлично» — как меня зовут?  В ответ - молчание.
— Вопрос на «хорошо» — что сдаем? Снова молчание.                — Ладно. Тогда вопрос на «троечку» — какого цвета учебник?
Голос студента с задней парты:
— Вот же заваливает, гад!»

Она улыбнулась.

- Только «Время таяния снегов». Больше ничего не читала. Не попадались его книги. Хотя прочла бы и другие с удовольствием.

Профессор с любопытством переспросил:

- Вы что, действительно читали Рытхэу?

- Да. – Вера кивнула. – Прекрасный роман.

- Тогда позвольте спросить, какая сцена в книге произвела на Вас наибольшее впечатление?

- Сложно сказать. – Вера задумалась. – Многие. Но мне запомнилась смерть бабушки Ринтына - Гивынэ. Один из персонажей, старый Рычып, сказал после её похорон: «Когда у покойного нет зла на живых, какая может быть погода, кроме хорошей». Кстати, с точки зрения вашего предмета интереснейшая книга, не находите?

Профессор неожиданно засиял, как только что начищенная медаль.

- А как старую шаманку звали, помните?

Вера снова кивнула.

- Кажется, Пээп. Старая Пээп. Я перечитывала книгу много раз, но не уверена, что помню всё досконально.

Левицкий взял её зачётку и аккуратно выписал что-то на свободной строке. Поставил витиеватую роспись. Протянул закрытую зачётку Вере.

- Вы свободны!

- Это всё? – Вера с недоверием взяла синюю книжечку. – Я могу идти?

- Да, конечно, идите, я уже выяснил всё, что мне было нужно. Лист с ответами останется у меня, так нужно для отчетности.

Удивлённая Вера вышла из аудитории, и её тут же окружили одногруппники.

- Как? Ну что? Сдала?! И что поставил?! – вопросы посыпались один за другим.

- Ребята, я не знаю!

Вера открыла зачётку.

Напротив предмета «Ист. перв. общ-ва» было крупно написано: «Отлично».

- Чтооооооо?! Левицкий поставил тебе «пятёрку»?! – Алексей выхватил у Веры зачётку и поднёс к глазам. – Не может быть! Это надо быть семи пядей во лбу! Какой билет попался?

- А я не отвечала. – Вера забрала у него книжечку и сунула  в сумку.

- Как?! – снова посыпались вопросы.

- Мы беседовали о литературе. – Вера улыбнулась, оглядев вытянувшиеся лица одногруппников. – Оказывается, много читать – это очень даже полезно.

И она отправилась вниз, в буфет, ждать Игорька…
____________
*«Голубой щенок» — мультипликационный фильм 1976 года режиссёра Ефима Гамбурга по одноимённой поэме Юрия Энтина, которая в свою очередь была написана по мотивам сказки венгерского писателя Дюлы Урбана «Щенок, с которым никто не дружил». Мультфильм, который сегодня вызывает у многих скабрезную усмешку, в 1976 году вообще никого не смешил. Тогда голубой цвет ассоциировался с романтикой, мечтами, ясным небом, без всяких подтекстов. Энтин говорил впоследствии: «Поверьте, я в жизни бы этого не сделал, если бы мог предположить, с чем это будет ассоциироваться. Это в прямом смысле удар ниже пояса». Надо отметить, что мультфильм стал событием не только благодаря песням. Режиссёр Ефим Гамбург применил здесь весьма оригинальную технику анимации — с помощью пятен туши, которая придала движению героев особую текучесть. Кстати, танец Чёрного Кота режиссёр напрямую срисовал со специалиста по сценической пластике — Андрея Дрознина. Андрей Миронов шутил, что он и в молодые-то годы не мог двигаться так, как его персонаж.

**«Венеры палеолита» — обобщающее название для множества найденных доисторических статуэток женщин, имеющих между собой много общих признаков и датируемых эпохой верхнего палеолита. Статуэтки эти главным образом находят в Европе, но встречаются они и далеко на востоке, например, на стоянке Мальта в Иркутской области, так что можно без преувеличения сказать, что их территория – это вся Евразия: от побережья Атлантики и до района сибирской тайги.

*** с. 239-240, Алексеев  В.   П.,   Першиц  А.   И.История  первобытного  общества:  Учеб.  для вузов   по   спец.   «История».— М.:   Высш.   шк., 1990.— 351  с.

**** Перед смертью не надышишься ( погов.; шутл.) — о попытках в последний момент перед чем-л. наверстать упущенное, не сделанное своевременно. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999 год.

Продолжение здесь:  http://proza.ru/2021/06/11/1538