25. Коттедж Ракушка

Коттедж Билла и Флёр одиноко стоял на утёсе над морем, стены дома были выстроены на ракушках и выбелены. Место было уединённым и красивым. В какой бы части домика или сада Гарри ни находился, он постоянно слышал шум надвигающихся и отступающих волн, подобный дыханию какого-то большого сонного создания. Следующие несколько дней он под любым предлогом уходил из переполненного коттеджа и наслаждался с вершины картинами открытого неба и широкого пустого моря, и холодный солёный ветер бил ему в лицо. Величие его решения не гнаться за Волдемортом ради палочки до сих пор страшило Гарри. Он не мог припомнить, чтобы хоть раз решил не действовать. Он был полон сомнений – сомнений, которых Рон не мог не высказывать, когда они были вместе.
- Что, если Дамблдор хотел, чтобы мы вовремя расшифровали символ, чтобы заполучить палочку? Что, если расшифровка этого символа означала, что ты «достоин» обладать Дарами? Гарри, если это действительно бузинная палочка, то как нам к чёрту лысому тогда прикончить Ты-Знаешь-Кого?
У Гарри не было ответов – иной раз он думал, не сошёл ли он с ума, не попытавшись помешать Волдеморту вскрыть гробницу. Он не мог даже как следует объяснить, почему был против: всякий раз, когда он пытался мысленно обосновать, что; привело его к такому решению, всё было раз за разом неубедительнее.
Интересно, но поддержка Гермионы смущала его так же, как и сомнения Рона. Ей пришлось признать, что бузинная палочка существует, и она считала, что это несомненно предмет зла, а способ, которым Волдеморт овладел ею, просто отвратителен.
- Ты бы никогда так не поступил, Гарри, - повторяла она снова и снова. – Ты не смог бы вломиться в могилу Дамблдора.
Однако идея о теле Дамблдора страшила Гарри гораздо меньше, чем мысль о том, что он мог неправильно понять намерения Дамблдора при жизни. Он всё ещё словно крался в темноте; он выбрал свой путь, но постоянно оглядывался назад в опасении, что неправильно расшифровал знаки и ему следует пойти другим путём. Время от времени его опять охватывала злость на Дамблдора, такая же мощная, как волны, бьющиеся об утёс под коттеджем, злость, что Дамблдор чего-то не объяснил ему перед смертью.
- Но мёртв ли он? – спросил Рон через три дня после прибытия в коттедж. Рон и Гермиона нашли Гарри, когда он смотрел через стену, отделяющую сад от утёса; ему этого не хотелось, ведь тогда придётся присоединиться к их спору.
- Да, Рон. Пожалуйста, не начинай снова!
- Только факты, Гермиона, - сказал Рон поверх головы Гарри, который продолжал смотреть на горизонт. – Серебряная лань. Меч. Глаз, который Гарри видел в зеркале…
- Гарри допускает, что он просто вообразил глаз! Так ведь, Гарри?
- Так, - ответил Гарри, не оборачиваясь к ней.
- Но ты же не думаешь, что тебе показалось? – спросил Рон.
- Нет, - ответил Гарри.
- Ну и вот! – тут же воскликнул Рон, пока Гермиона не вмешалась. – Не будь это Дамблдор, объясни-ка, Гермиона, откуда Добби узнал, что мы в камере?
- Я не могу… но можешь ли ты объяснить, как Дамблдор послал его к нам, лёжа в гробнице в Хогвартсе?
- Не знаю, может, это его призрак!
- Дамблдор не вернётся призраком, - сказал Гарри. Он мало в чём был уверен насчёт Дамблдора, но это он знал наверняка. – Он пойдёт дальше.
- Что значит «дальше»? – спросил Рон, но Гарри ответить не успел, потому что позади послышалось: “’Aрри!”
Из коттеджа вышла Флёр с развевающимися на ветру волосами.
- ’Aрри, Грип’ук ‘ошьет поговорить с тобой. Он в самой маленькой спальне, он не ’ошьет, шьтобы подслюшивали.
Ясно было, что ей не нравится быть на посылках у гоблина; она вернулась в дом с раздражённым видом.
Грипхук ждал их, как и сказала Флёр, в самой маленькой из трёх спален коттеджа, в которой по ночам спали Гермиона и Луна. Он опустил красные ситцевые шторы, заслонившись от яркого, покрытого облачками неба, что придало комнате огненный отблеск по сравнению с воздушным и светлым коттеджем.
- Я принял решение, Гарри Поттер, - сказал гоблин, сидевший в низком кресле, скрестив ноги и барабаня узкими пальцами по подлокотникам. – Хотя гоблины «Гринготтса» сочтут это низкой изменой, я решил помочь вам…
- Замечательно! – воскликнул Гарри, у которого гора с плеч свалилась. – Спасибо, Грипхук, мы очень…
— …в обмен на плату, - твёрдо произнёс гоблин.
Гарри от неожиданности немного растерялся.
- Сколько вы хотите? У меня есть золото.
- Не золото, - сказал Грипхук. – У меня есть золото. – Его чёрные глаза без белков сверкнули. – Я хочу меч. Меч Годрика Гриффиндора.
У Гарри сразу упало настроение.
- Извините, мы не можем отдать его вам, - сказал он.
- Тогда у нас проблема, - вкрадчиво проговорил гоблин.
- Мы можем дать вам что-нибудь другое, - с жаром предложил Рон. – Держу пари, что у Лестрэйнджей много всякого, возьмёте, сколько сможете унести, как только мы попадём в сейф.
Он сморозил не то. Грипхук гневно вспыхнул.
- Я не вор, юноша! Я не беру сокровища, на которые не имею права!
- Меч наш…
- Нет, - возразил гоблин.
- Мы гриффиндорцы, а он принадлежал Годрику Гриффиндору…
- А чей он был до Гриффиндора? – спросил гоблин, выпрямившись в кресле.
- Ничей, - ответил Рон. – Разве его выковали не для Гриффиндора?
- Нет! – вскричал гоблин вне себя от злости. Он устремил длинный палец в сторону Рона. – Опять заносчивость волшебника! Этот меч принадлежал Рагнаку Первому, а Годрик Гриффиндор взял меч у него! Это потерянное сокровище, шедевр гоблинской работы! Он принадлежит мастерам-гоблинам. Цена моей услуги – меч, хотите вы этого или нет!
Грипхук вперил в них взгляд. Гарри оглянулся на друзей и сказал:
- Грипхук, нам надо посовещаться, годится ли нам это. Дадите нам несколько минут?
Гоблин кивнул с кислой миной.
В пустой гостиной Гарри с хмурым видом подошёл к камину, размышляя, что же делать. Рон за спиной у него сказал:
- Он издевается над нами. Мы не можем отдать ему меч.
- Это правда? – спросил Гарри Гермиону. – Гриффиндор украл меч?
- Не знаю, - в отчаянии ответила она. – Магическая история часто умалчивает о том, как волшебники поступали с другими магическими расами, но среди известных мне свидетельств нет ни одного, где сказано, что Гриффиндор украл меч.
- Небось одна из гоблинских сказочек о том, как волшебники всегда пытаются обобрать их, - сказал Рон. - По-моему, нам ещё повезло, что он не потребовал наши волшебные палочки.
- Рон, у гоблинов множество причин не любить волшебников, - сказала Гермиона. – В прошлом с ними обращались жестоко.
- А гоблины, значит, такие пушистые крольчатки? – спросил Рон. – Они поубивали многих из нас. Они тоже сражались нечестно.
- Но ведь вряд ли споры с Грипхуком, чья раса больше угнетена и агрессивна, укрепят его готовность помочь нам?
Все замолчали и принялись обдумывать решение проблемы. Гарри посмотрел из окна на могилу Добби. Луна сажала лимониум в банку из-под джема рядом с могильным камнем.
- Ну-ка, - сказал Рон, и Гарри обернулся к нему. - Как тебе такой вариант? Мы скажем Грипхуку, что меч нам нужен до тех пор, пока мы не попадём в сейф, потом он может его забрать. Tам же подделка лежит? Мы их подменим и дадим ему поддельный.
- Рон, он знает разницу между ними лучше нас! – напомнила Гермиона. – Только он и опознает подмену!
- Да, но мы можем смыться прежде, чем он поймёт…
Он поперхнулся словами под взглядом Гермионы.
- Это подло, - тихо сказала она. - Попросить у него помощи, а потом его же обмануть? И ты, Рон, ещё дивишься, почему гоблины не любят волшебников?
Уши Рона покраснели.
- Ладно, ладно! Мне просто ничего другого в голову не пришло! А ты что предлагаешь?
- Нам надо предложить ему что-нибудь другое, такое же ценное.
- Блестяще, сейчас схожу за одним из наших старинных мечей гоблинской работы, а ты его в подарочную упаковку завернёшь.
Они снова смолкли. Гарри был уверен, что гоблин не примет ничего кроме меча, даже если бы у них и было для него что-нибудь такое же ценное. Но меч был их единственным и необходимым оружием против хоркруксов.
Он прикрыл глаза и прислушался к шуму прибоя. Ему претила мысль о том, что Гриффиндор мог украсть меч. Он всегда гордился тем, что он гриффиндорец. Гриффиндор любил маглорождённых, которых преследовали помешанные на чистой крови слизеринцы…
- Может, он лжёт, - сказал Гарри, снова открыв глаза. - Грипхук. Может, Гриффиндор не крал меча. Откуда нам знать, верно ли толкование истории гоблинами?
- А в чём разница? – спросила Гермиона.
- В моих чувствах на этот счёт, - ответил Гарри и глубоко вздохнул. – Мы скажем ему, что он получит меч, когда поможет нам попасть в сейф… но мы старательно будем избегать точно говорить ему, когда именно это произойдёт.
Лицо Рона расплылось в улыбке, но Гермиона забеспокоилась:
- Гарри, нельзя…
- Он сможет его получить, - продолжил Гарри, - когда мы используем его для уничтожения хоркруксов. Я позабочусь, чтобы он получил его. Я сдержу своё слово.
- Но на это могут уйти годы! – воскликнула Гермиона.
- Знаю, но eму это знать необязательно. Я ведь… не солгу.
Гарри взглянул в глаза Гермионе со смесью протеста и стыда. Он вспомнил слова, высеченные над воротами Нурменгарда: «РАДИ БОЛЬШЕГО БЛАГА». Он прогнал эту мысль. Разве у них есть выбор?
- Не нравится мне это, - призналась Гермиона.
- Да и мне не очень, - согласился Гарри.
- А я думаю, что это гениальная мысль, - сказал Рон и снова встал. – Пойдёмте скажем ему.
Вернувшись в самую маленькую из спален, Гарри высказал предложение, осторожно подбирая фразы, не говорящие о точном времени передачи меча. Пока он говорил, Гермиона хмуро смотрела в пол; его это раздражало - он боялся, что она испортит игру. Однако Грипхук не глядел ни на кого, кроме Гарри.
- Вы даёте мне слово, Гарри Поттер, что отдадите мне меч Гриффиндора, если я помогу вам?
- Да, - ответил Гарри.
- Tогда по рукам, - сказал гоблин и протянул руку.
Гарри пожал её. Он задумался, не увидели ли эти чёрные глаза какого-нибудь подвоха в его взгляде. Грипхук высвободил руку, сложил ладони вместе и сказал: “Итак, начнём!”
Это напоминало подготовку к проникновению в Министерство. Они разместились в самой маленькой спальне, в которой, по предпочтению Грипхука, царила полутьма.
- Я был в сейфе Лестрэйнджей лишь однажды, - сказал им Грипхук, - как раз когда мне велели поместить туда фальшивый меч. Это одно из древнейших хранилищ. Старейшие магические семьи хранят свои сокровища на самом нижнем уровне, где сейфы самые большие и защищены лучше всего…
Они закрывались в комнате, похожей на чулан, часами. Постепенно дни перетекли в недели. Приходилось преодолевать проблему за проблемой, в том числе с Иноликим зельем – его запасы весьма истощились.
- Здесь хватит лишь на одного из нас, - сказала Гермиона, взболтав при свете лампы густое зелье, похожее на грязь.
Остальные обитатели коттеджа «Ракушка» не могли не заметить происходящее, ибо Гарри, Рон и Гермиона показывались только на трапезах. Никто ни о чём не спрашивал, хотя Гарри часто замечал за столом, что Билл смотрит на них троих задумчиво и озабоченно.
Чем больше времени они проводили вместе, тем больше Гарри понимал, насколько ему не нравится гоблин. Грипхук оказался на редкость кровожадным и смеялся при мысли о причинении боли созданиям ниже его, даже предвкушал, что на пути к сейфу Лестрэйнджей им, возможно, придётся причинить вред другим волшебникам. Недовольство Гарри разделяли и его друзья, но они не обсуждали этого. Грипхук был нужен им.
Гоблин ел с остальными весьма неохотно. Даже когда его ноги зажили, он продолжал требовать носить ему в комнату подносы с едой, как до сих пор не оправившемуся Оливандеру, пока Билл (после сердитой взбучки от Флёр) не поднялся к нему и не сказал, что больше так не будет. После этого Грипхук присоединился к ним за тесный стол, хотя и отказывался есть то, что ели все и требовал кусков сырого мяса, кореньев и разных грибов.
Гарри снедало чувство вины – это же он настоял, чтобы гоблин остался в коттедже «Ракушка» для расспросов, он же виноват, что всей семье Уизли пришлось скрываться, а Билл, Фред, Джордж и мистер Уизли не могут больше работать.
- Прости меня, - сказал он Флёр ясным апрельским вечером, помогая ей готовить ужин. – Я совсем не хотел, чтобы вы все впутались в это дело.
Он как раз запустил несколько ножей, режущих мясо для Грипхука и Билла, который предпочитал мясо с кровью с самого нападения Серошкурого. Пока ножи работали за спиной Флёр, её несколько раздражённое выражение лица смягчилось.
- ’Aрри, ти спас жизнь моей сестре, я не забиваю.
Говоря откровенно, это не было правдой, но Гарри решил не напоминать, что Габриэль никогда не подвергалась настоящей опасности.
- В консе консов, - продолжала Флёр, направляя палочку на горшок с соусом на плите, который тут же запузырился, - мистер Оливандер отправится к Мюриэль сегодня вешьером. Тогда станет легшье. Гоблин может перебраться вниз, - (она скорчила гримаску при его упоминании), - а ты, Рон и Дин можете занять ту комнату.
- Да нам и в гостиной хорошо, - сказал Гарри, зная, что Грипхук не захочет спать на диване: главное в их планах было поддерживать у Грипхука хорошее настроение. – Не беспокойся за нас. – Она было запротестовала, но он продолжил: - Мы с Роном и Гермионой тоже скоро уйдём. Задержимся лишь ненадолго.
- Но шьто ти имеешь в виду? – спросила она и нахмурилась; палочка, которую она было направила на кастрюлю, зависла на полпути. – Вам ни в коем слюшае нельзя укодить, здесь вы в безопасности!
При этих словах она стала похожа на миссис Уизли, и он был рад, что в этот миг открылась задняя дверь. Вошли Луна и Дин с намокшими под дождём волосами и с охапками хвороста.
- …и крошечные ушки, - говорила Луна. - Папа говорит, вроде как у бегемотиков, только лиловые и волосатые. A если хочешь их позвать, надо напеть мелодию; они предпочитают вальс, только не слишком быстрый…
Дин сконфуженно пожал плечами, проходя мимо Гарри, и направился следом за Луной в комнату, служившую и столовой, и гостиной, где Рон с Гермионой накрывали на стол. Обрадовавшись возможности увильнуть от вопросов Флёр, Гарри схватил два кувшина с тыквенным соком и тоже вышел.
- …a если ты когда-нибудь придёшь к нам домой, я покажу тебе рог, папа написал мне о нём, но я его ещё не видела, потому что Поглотители Смерти забрали меня из «Хогвартс-экспресса», и я не попала домой на Рождество, - говорила Луна, помогая Дину разжигать огонь.
- Луна, мы же тебе говорили, - напомнила Гермиона. – Рог взорвался. Он принадлежал напроломусу, а не виторогому храпоплюю…
- Нет, это точно был рог храпоплюя, - безмятежно возразила Луна. - Папа сообщил мне. Сейчас он уже, наверное, восстановился, они сами себя по кускам собирают.
Гермиона покачала головой и стала раскладывать вилки. Появился Билл, ведущий по лестнице мистера Оливандера. Мастер волшебных палочек был ещё весьма слаб и опирался на руку Билла, а тот поддерживал его и нёс большой саквояж.
- Я буду скучать по вас, мистер Оливандер, - сказала Луна, подходя к старику.
- A я по вас, милая, - сказал Оливандер, гладя её по плечу. – Вы так утешали меня в том ужасном месте.
- Шьто же, au revoir, мистер Оливандер, - сказала Флёр, целуя его в обе щёки. – Можно ли мне попросить вас об одольжении и передать одну вешь бабушке Билла Мюриэль? Я до сик пор не вернуля ей тиару.
- Почту за честь, - ответил Оливандер с лёгким поклоном. - Хоть что-то могу сделать в благодарность за ваше щедрое гостеприимство.
Флёр вынула потрёпанную бархатную шкатулку, которую она открыла, чтобы показать мастеру волшебных палочек украшение. Тиара засверкала и засияла при свете низко висящей лампы.
– Лунные камни и алмазы, - сказал Грипхук, незаметно проскользнувший в комнату. – Полагаю, гоблинская работа?
- Оплаченная волшебниками, - тихо ответил Билл, и гоблин бросил на него одновременно хитрый и вызывающий взгляд.
Билл и Оливандер ушли в ночь, а за окнами коттеджа задул сильный ветер. Остальные расселись за столом локоть к локтю и приступили к еде в тесноте. Рядом в камине потрескивал и плясал огонь. Флёр просто ковырялась в еде; она каждые пять минут поглядывала в окно; однако Билл вернулся раньше, чем все доели первую перемену блюд с растрёпанными ветром волосами.
- Всё отлично, - сказал он Флёр. – Оливандер устроился, мама с папой шлют привет. Джинни тоже горячий привет передаёт. Мюриэль от выходок Фреда с Джорджем на стенку лезет - они по-прежнему посылают сов с готовыми заказами из одной из её комнаток. Впрочем, она очень обрадовалась возвращению тиары. Говорит, что думала, что мы её украли.
- О, она charmante, твоя бабуля, - сердито сказала Флёр, взмахнув палочкой, отчего грязные тарелки взлетели и сложились стопкой в воздухе. Она подхватила их и вышла из комнаты.
- Папа сделал тиару, - подала голос Луна. - Только это скорее всего корона.
Рон поймал взгляд Гарри и ощерился; Гарри догадался, что он вспомнил нелепый головной убор, который они видели у Ксенофилиуса.
- Да, он пытается воссоздать утраченную диадему Рейвенкло. Он считает, что уже собрал большинство главных деталей. Добавление крылышек панцирекрылки – совсем другое дело…
Во входную дверь постучали. Все повернули головы в ту сторону. Испуганная Флёр выбежала из кухни, Билл вскочил на ноги и направил палочку на дверь, Гарри, Рон и Гермиона сделали то же самое, а Грипхук тихонько соскользнул под стол с глаз долой.
- Кто там? – крикнул Билл.
- Это я, Ремус Джон Люпин! – донёсся голос сквозь вой ветра. Гарри охватил ужас – что случилось? – Я оборотень, женатый на Нимфадоре Тонкс, и ты, Хранитель Секрета коттеджа «Ракушка», сообщил мне адрес и позволил прийти при особых обстоятельствах!
- Люпин, - пробормотал Билл, подбегая к двери и распахивая её.
Люпин ввалился через порог. Он был бледен и закутан в дорожную мантию, седеющие волосы растрепались на ветру. Он выпрямился, оглядел комнату, приметил, кто в ней находится, и выкрикнул:
- Это мальчик! Мы назвали его Тэдом в честь отца Доры!
Гермиона взвизгнула:
- Что?.. Toнкс… Toнкс родила малыша?
- Да-да, она родила малыша! – воскликнул Люпин.
Все вокруг стола завопили от восторга и облегчённо вздохнули. Гермиона и Флёр прокричали “Поздравляем!”, a Рон сказал: “Чёрт побери, малыш!”, словно никогда не слышал до сих пор ни о чём подобном.
- Да… да… мальчик, - повторил Люпин, словно ослеплённый собственной радостью. Он обошёл вокруг стола и обнял Гарри – в подвале дома на площади Гриммо такого никогда не было.
- Будешь крёстным отцом? – спросил он, выпустив Гарри.
- Кт-то? Я? – спросил Гарри, заикаясь.
- Ну конечно, ты… Дора тоже согласна, лучше никого не найти…
- Я… да… чёрт…
Гарри был потрясён, поражён и несказанно рад; тем временем Билл поспешно разливал вино, а Флёр стала уговаривать Люпина выпить с ними.
- Я не могу остаться надолго, мне надо назад, - сказал Люпин, лучезарно улыбаясь всем. Он как будто помолодел на много лет с тех пор, как Гарри видел его последний раз. – Спасибо, спасибо, Билл…
Вскоре Билл наполнил кубки, все встали и высоко подняли их в ожидании тоста.
- За Тэдди Ремуса Люпина! - провозгласил Люпин. - За будущего великого волшебника!
- На кого он покoж? – спросила Флёр.
- По-моему, на Дору, но она считает, что на меня. Волосиков у него немного. Они были чёрными, когда он родился, но готов поклясться, что через час они стали рыжими. Возможно, когда я вернусь, они станут белокурыми. Андромеда говорит, что у Тонкс волосы стали менять цвет со дня её рождения. – Он осушил кубок. - Oй, ладно, но только один, - с улыбкой добавил он, когда Билл подошёл снова наполнить кубок.
Ветер налетал на домик, огонь плясал и потрескивал, а Билл вскоре откупорил ещё одну бутылку вина. Новость Люпина выбила их из колеи, немного облегчила их осадное положение: появление нового человека ободрило их. Только гоблина не тронула воцарившаяся праздничная атмосфера, и вскоре он ускользнул к себе в спальню, которую теперь занимал один. Гарри думал, что только он это и заметил, пока не увидел, как Билл провожает взглядом поднимающегося по лестнице гоблина.
- Нет-нет… мне срочно надо домой, - наконец сказал Люпин, отказавшись от очередного кубка вина. Он встал и закутался в дорожную мантию. - До свиданья, до свиданья… постараюсь через несколько дней принести фотографии… все будут очень рады, когда узнают, что я повидал вас…
Он застегнул мантию и распрощался, обняв женщин и пожав руки мужчинам, потом всё с той же лучезарной улыбкой скрылся в бурной ночи.
- Крёстный отец, Гарри! – воскликнул Билл, идя вместе с ним в кухню – они помогали убирать со стола. – Вот так честь! Поздравляю!
Едва Гарри отставил пустые кубки, которые принёс, Билл закрыл за собой дверь, чтобы заглушить громкие голоса остальных – они продолжали праздновать даже без Люпина.
- На два слова без свидетелей, Гарри. Не так-то это легко, когда в коттедже народу полно. – Билл собрался с духом. – Гарри, вы с Грипхуком что-то замышляете.
Это было утверждение, а не вопрос, и Гарри не посмел отпираться. Он лишь выжидательно взглянул на Билла.
- Я знаю гоблинов, - сказал Билл. – Я работал в «Гринготтсе» с самого окончания Хогвартса. Насколько возможна дружба между волшебниками и гоблинами, у меня есть друзья-гоблины… или по крайней мере, гоблины, которых я хорошо знаю и которые мне нравятся. – Билл снова помолчал. – Гарри, что вы хотите от Грипхука и что вы обещали ему взамен?
- Я не могу сказать тебе об этом, - ответил Гарри. – Уж извини, Билл.
Позади открылась кухонная дверь – Флёр принесла ещё несколько пустых кубков.
- Подожди, мы сейчас, - сказал ей Билл.
Она отошла, и он снова закрыл дверь.
- Тогда я вот что тебе скажу, - продолжил Билл. – Если вы заключили с Грипхуком что-то вроде сделки, особенно если эта сделка касается сокровищ, будьте предельно осторожны. Понятия о собственности, плате и расплате у гоблинов не такие, как у людей.
Гарри невольно поёжился, словно у него внутри извивалась змейка.
- Что ты имеешь в виду? – спросил он.
- Мы говорим о существах разных племён, - ответил Билл. – На протяжении веков между волшебниками и гоблинами не раз возникали трения — сам знаешь из истории магии. С обеих сторон были виновные, не стану утверждать, что волшебники были сплошь невинны. Однако среди некоторых гоблинов бытует убеждение, и больше всего, пожалуй, его придерживаются гоблины из «Гринготтса», что волшебникам нельзя доверять во всём, что касается денег и сокровищ, что они не уважают гоблинскую собственность.
- Я уважаю… — начал Гарри, но Билл покачал головой.
- Ты не понимаешь, Гарри, да и никто не может понять, пока не поживёт с гоблинами. Для гоблина полноправным и настоящим хозяином любого предмета является изготовитель, а не покупатель. Все изделия гоблинской работы в их глазах по праву принадлежат им.
- Но если вещь куплена…
— …тогда они считают, что заплативший деньги арендовал её. Однако им очень трудно допустить, что изделия гоблинской работы переходят от волшебника к волшебнику. Видел же ты лицо Грипхука, когда тиара попалась ему на глаза. Он не одобряет. По-моему, он считает, как самый жестокий из своего племени, что её следовало вернуть гоблинам, как только первый покупатель умер. Они считают нашу привычку передавать изделия гоблинской работы от волшебника к волшебнику без дальнейшей оплаты чуть ли не бо;льшим преступлением, чем воровство.
У Гарри возникло предчувствие; неужели Билл догадался о большем, чем сказал?
- Вот что я скажу, - добавил Билл, берясь за ручку двери, чтобы вернуться в гостиную. - Когда что-то обещаешь гоблинам, Гарри, необходимо соблюдать огромную осторожность. Вломиться в «Гринготтс» и то не так опасно, как нарушить обещание, данное гоблину.
- Хорошо, пусть так, - сказал Гарри открывающему дверь Биллу. - Спасибо. Буду иметь в виду. – И пока он шёл за Биллом к остальным, ему в голову пришла нелепая мысль, явно порождённая выпитым вином: скорее всего, он станет для Тэдди Люпина таким же безответственным крёстным, каким был для него Сириус Блэк.