В боях с немецкими оккупантами. 1

     Командованием центрального штаба партизанского движения отряду имени Сталина был утверждён район дислокации – Плятаровские леса, и зона ответственности – территория Поставского района Вилейской области. При этом предусматривалась возможность взаимодействия в интересах борьбы с оккупантами с другими отрядами в соседних зонах. К этому времени в области действовали отряды «Спартак», отряд имени Пономаренко и другие.
     Основной задачей партизанских формирований на этом этапе ставилось уничтожение инфраструктуры врага – линий связи, мостов, подрыв рельс железных дорог, железнодорожных мостов, складов обеспечения и военного снабжения, дезорганизация деятельности вражеских гарнизонов.
     Первую боевую операцию отряд провёл ещё на этапе формирования. Целью её был разгром немецкого гарнизона, уничтожение железнодорожного моста через реку Шурица в районе деревни Старый Двор и захват оружия. Операция была успешной и главное неожиданной для немцев. Накануне проведена тщательная разведка и в ночь две группы отряда совершили нападение на гарнизон охранявший железнодорожный мост. Это был отвлекающий маневр. Основная группа в это время уничтожила охрану и подорвала мост. Убито несколько солдат, захвачено оружие, пулемёт, оружейный боезапас. Личный состав гарнизон разбежался, многие солдаты и одеться не успели.
Кроме оружия трофеем стал мощный бинокль, обнаруженный в помещении, где квартировал комендант. Уже в лагере Громов, поблагодарив разведку за умелые действия по подготовке атаки на гарнизон перед строем вручил бинокль Глебу.
Пущин рад подарку. Это был настоящий офицерский бинокль, с угломерной шкалой для оценки расстояния до наблюдаемого объекта, не тяжёлый и, главное, удобный. В довесок шёл футляр, в котором бинокль можно было носить на плече или крепить на пояс. Подарок весьма кстати, теперь за противником можно наблюдать и издалека.
     Глеб потряс бинокль в высоко поднятой руке.
     – Держись вражина!
     Затем посмотрел по сторонам - Чехович рядом.
     – Товарищ Станислав, бегом на самое высокое дерево и посмотри, далеко ли немцы.
     Стас было опешил, но поняв шутку, рассмеялся.
     – Есть, товарищ командир.
     У партизан приподнятое настроение и это можно понять. Положено хорошее начало – нанесён первый удар по врагу. Наверняка о нём Левитан не объявит по радио, да и за пределами района мало кто будет знать об этой их первой удаче.
     Но лиха беда начало.
     Сегодня они гарнизон разогнали, завтра соседи немчуру побьют, потом, смотришь, вместе накинутся на врага, а там и до победы недалеко.
     Впрочем, совместной операции долго ждать не пришлось.
     22 мая 1943 года в отряд прибыл связной с заданием штаба совместно с группой Гочакова, отряд имени Пономаренко, партизанами отряда Бондаренко разгромить гарнизон имения «Бельмонты», что под Опсой Браславского района.
Командование операцией поручено Громову.
     В имении немцы создали так называемое «образцовое хозяйство». Здесь находилось почти четыреста голов скота – коровы, свиньи, овцы, более двадцати лошадей.
     В разведку отправились Пущин с Чеховичем. Станислав бывал в этих краях, шёл уверенно и безошибочно вывел на ферму. Залегли на опушке леса, часа хватило чтобы сориентироваться и понять, где подступы к ферме, как и кто охраняет и прочее.
Собрались было поменять позицию, как на дороге показался мальчишка-пастушок с двумя коровами. Глеб шепнул Стасу.
     - Сбрось оружие и давай к парню, может что узнаешь. Погоди…
     Пошарил в карманах куртки, достал два куска сахара.
     - Возьми, угостишь парня.
     Станислав кивнул, положил винтовку, снял поясной ремень и с видом человека вполне довольного жизнью вышел на дорогу. Глеб наблюдал. Вот Чехович поравнялся с пареньком, видимо поздоровался, что-то спросил, паренёк махнул рукой в сторону фермы. Постояли, затем присели на землю. Разговаривали, как показалось Пущину вечность. Он уже стал нервничать. Но что поделаешь, самому идти нельзя, с его тамбовским говором на белоруса он уж точно не похож, а Стас местный, к нему и доверие. Вот наконец собеседники встали. Стас дружески похлопал паренька по плечу, повернулся и пошёл в сторону, где находился Пущин.
     Глеб приподнялся в своём убежище.
     - Что так долго, Чехович?
     Станислав присел рядом с Глебом.
     - Глеб Николаевич, этот парень настоящая находка. О гарнизоне всё знает, будто живёт с немцами в казарме.
     Глеб насторожился.
     - Так может он враг.
     Стас рассмеялся.
     - Ну какой же он враг. Фашисты выгнали их семью из хаты и там обосновались, а яго маці рыхтуе немцам ежу.
     Пущин переспросил.
     - Еду готовит?
     Стас с удивлением посмотрел на командира, мол ты что, по белоруски не понимаешь.
     - Да, я и говорю.
     Разведчики приподнялись и согнувшись перебежали к лесу.  Глеб повернулся к Стасу.
     - Показывай куда идти. Надо всё вокруг фермы и поместья рассмотреть.
Подробности разговора с мальцом по пути расскажешь. Вперёд.
     Через шесть часов разведка завершена, а к ночи они были в лагере.
Командир ждал Пущина. Глеб доложил численный состав гарнизона, режим службы. Показал на карте маршруты возможного усиления гарнизона в случае нападения. Доложил и о встрече с пареньком-пастушком.
     - Георгий Степанович. Парень рассказал, что завтра утром половина гарнизона убывает в Браслав, остаётся не более шести человек, самое время атаковать.
     Вышли на следующий день с наступлением темноты. Операция была разделена на несколько этапов. Штурмовые группы в условленное время выходят на рубеж атаки, три команды перекрывают возможные места прибытия подкрепления и прорыва гарнизона. Группа разведки Пущина получила задачу перекрыть дорогу Бельмонты-Браслав. Началом операции считалась атака на охрану имения.
     Пущин с разведчиками залегли у развилки дороги из Браслава.
     Тишина. Глеб поглядывал на часы. Вот-вот начнётся. И точно, слышатся разрывы гранат, несколько выстрелов и всё стихло. Затем со стороны имения раздались ещё два взрыва, имение горит, слышно блеяние овец, рёв коров.
     К Пущину прибегает посыльный.
     – Командир приказал сниматься.
     Команда Пущина снимается и выходит к имению. Партизаны в направлении леса гонят скот.
     Немцев нет, нет убитых, раненых – ни немцев, ни полицаев. Где охрана?
Оказалось, когда штурмовая группа ворвалась в хату, где размещалась охраны, нашли только обмундирование на шесть человек и винтовки. Самих охранников не было – исчезли. Уже потом выяснилось, немцы в нижнем белье через чердачное окно ушли на крышу, там и залегли, а когда партизаны занялись скотом, скрылись в кустах.
Скот угнан, десятка два свиней и овец по пути отдали крестьянам, но большая часть перегнана в Плятаровские леса.
     Обратный маршрут был, пожалуй, посложнее атаки на имение. Огромное стадо скота доставить до мест дислокации отрядов трудно, всё же более двадцати километров пути. Но никто не нервничал, не стонал, бойцы понимали, скот, что ведут на базу, это прежде всего пища, а лошади - помощники в большом партизанском хозяйстве.
     Только Клавдия Ивановна, увидев в лесу всё это богатство запаниковала.
     - Аб божа, куды я іх дену, і чым іх карміць?
     Но помощники с топорами и кольями, присланные командиром для строительства загона для скота, успокоили повариху, и она тут же бросилась к печи. А печь у неё добротная. Партизанские мастера-умельцы по весне сварганили для кухни плиту уже на земле. Сооружение было прикрыто высоким навесом – сверху не видно, печь не дымила и жар давала что надо.
     В лагере царило оживление.
     Вновь как после недавнего похода на Старый Двор, настроение партизан приподнятое. Ещё бы, вторая операция и удача, и они без потерь.
     За плечами боевых групп почти двухсуточный рейд, но отдыхать люди не хотели, повсюду в шалашах, на лавках летней кухни, в курилках и прочих местах участники похода делились впечатлениями последнего боя. 
     Громов, между тем, повода для ликований не видел.
     После ужина он приказать собрать заместителей и командиров подразделений. Пока посыльный выполнял распоряжение, командир сидел у штабной землянки и размышлял. Пожинать лавры рано. Во-первых, немцы в покое появившийся на территории области отряд не оставят и следует ждать ответа, каким он будет, не известно, но то, что он будет, это точно. И, во-вторых. Накануне подполье сообщило что на лето готовится войсковая операция по уничтожению партизан. А это очень серьёзно.  Он, фронтовик, и партизан со стажем, знал, что такое войсковая операция, а потому не радость сегодня нужна, а боевая подготовка, слаженность действий людей и конечно усиление бдительности.
     Свои мысли и опасение Громов передал на совещании командованию отряда. Вопросов не было. А вот всё ли поняли командиры и всё ли будет исполняться как он приказал?
     Это вопрос.
     Отпустив после совещания командиров, Громов отвёл в сторонку Пущина.
     - Глеб Николаевич. Давай-ка ночью со своими хлопцами проверь боевое охранение. Только сделай так чтобы никто не знал о проверке. Пройдёшься и сразу ко мне на доклад.
     Увидев, что Глеб хотел что-то сказать, остановил.
     - Если ты желаешь спросить будить ли командира в три часа ночи, отвечаю. Будить. Ещё вопросы?
     Вопросов не было.
     Пущин растолкал Стаса и Петра в одиннадцать часов, ничего объяснять не стал, просто дал команду и пошли по маршруту. Ночь выдалась лунной, облегчив путь. За территорией лагеря он наскоро объяснил задачу. Маршрут был немалым. Одна сторона лагерной стоянки примыкала к болотам, так что оттуда подход к лагерю защищён, а вот по фронту от дорог и небольших тропок стояли три зоны боевого охранения, их и надо было проверить. Это около шести километров.
     Сначала вышли к дальнему посту. Здесь дежурил Матвей Скрыпник. Увидев Глеба, вышел из укрытия. Окликнул.
     - Кто такие? Стоять!
     Пароль. Отзыв. Всё, как и положено. Но Глеб расстроился, вроде сам стоял в охранении и в чём-то ошибся.
     - Ты что из укрытия вылез? Где винтовка? Где второй дозорный? Кто службу несёт?
     Из-под разлапистой сосны вышел напарник Скрыпника.
     - Я здесь.
     Глеб к нему.
     - А ты что выскочил? Ты должен выходить только по команде старшего дозора.
     Второй партизан был из поставских, Глеб знал его в лицо.
     Разбор полётов был недолгим. Всё парни делали неправильно. Один высунулся не вовремя, к тому же без оружия, второй не по команде старшего вышел. Вывод напрашивался один, учить надо партизан и проверять службу. И ещё он понял, прав Громов - перестали бойцы бояться, опасности не чуют. А это плохо.
     Не лучше дело было на второй точке, здесь старшим группы Тихон Попов. На третьем посту охрану они застали спящей.
     Такими были не радостные итоги проверки.
     В лагерь разведчики прибыли в половину четвёртого. Глеб отправил своих ребят отдыхать, а сам к командиру. На удивление Громов не спал, был одет и словно ждал Пущина, рядом сидели Кузьменко и комиссар. Командир, молча выслушав доклад, поблагодарил. Посмотрел на часы.
     - Четыре утра. Кузьменко, объявляй тревогу, общее построение отряда.
     Начальник штаба выскочил из землянки, следом вышли Громов с комиссаром и Глеб.
     Собирался отряд долго, более получаса. Партизаны в строй вставали не спеша, кто-то недовольно крутил головой, мол зачем подняли рано, ну а большинство просто тихо становились на свои места и ждали дальнейших указаний. Двух человек не дождались.
     Командир нервничал. Заложив руки за спину, периодически поглядывая на часы, прохаживался вдоль строящегося отряда. Наконец начальник штаба подравняв строй, доложил.
     - Товарищ командир отряд имени Сталина по вашему приказанию построен. В строю…
     Он смешался, быстро глянул в список, затем прикрыл блокнот.
     - В общем в строю все, кроме двух человек. Где они выясняем.
     Громов покачал головой.
     - Плохо. Очень плохо, товарищи! За время что отряд строился враг вполне нас мог уничтожить.
     Громов подошёл к строю. Обратился к бойцу, что стоял к нему ближе.
     - Сапог сними.
     Тот, помедлив, нерешительно присел на землю, снял сапог - нога голая, ни портянки, ни носков.
     - Товарищ командир. Не высохли портянки, не мокрые же одевать.
     Громов пошёл дальше. Вновь остановился.
     - Оружие где?
     Партизан, это был цыган Чатович, помявшись доложил.
     - Забыл, товарищ командир.
     Громов пожал плечами, ничего не ответив двинулся дальше. Третий раз остановился в конце строя.
     - А это что такое? Ну-ка выйти из строя.
     Тишина. Строй молчит. У командира видно было, нервы на пределе, он громко командует.
     - Ты и ты, да, вот ты в шарфе на шее, выйти из строя. Комиссар, подойди сюда.
     Василий Филимонович быстрым шагом подошёл к командиру.
     - Василий, ты чувствуешь, самогоном пахнет. Я эту гадость за версту чую.
     Перед строем покачиваясь стояли два бойца.
     - Так. Разбираться будем как протрезвеют. Дежурный, вот этих двоих в холодный склад под замок. И не кормить. Понятно?
     Партизаны в строю стояли, уже вполне проснувшись. Стояли молча.
     Громов медленно вышел к середине строя. Время - начало шестого утра. Светало. Глеб смотрел на командира и не узнавал – лицо посерело, желваки на скулах гуляют ходуном, глаза чёрные как угли.
     Наконец Громов выпрямил спину, поднял подбородок.
     - Мы не боевой отряд. Нет! Полчаса собираться, встать в строй без оружия, не одетым… А вон те двое ещё и пьяными… Позор…
     Громов вновь прошёлся вдоль строя. Остановился.
     - Товарищи командиры. Даю два часа времени. Проверьте одежду, оружие и снаряжение подчинённых. В двенадцать часов прошу ко мне. Всё.
     Командир развернулся и пошёл к штабной землянке. Партизаны молча смотрели вслед удаляющейся фигуре Громова.
     На следующий день пошёл процесс создания настоящего боевого отряда. Прежде всего была пересмотрена его организационная структура. Созданы две роты, в каждой по два взвода, диверсионный взвод, отделение разведки, хозяйственное отделение. Определены задачи каждого подразделения, командир утвердил порядок несения службы охраны, внутренней службы, порядок действий, расстановка людей по сигналу тревоги и распорядок дня. В течение двух дней командиры тренировали людей и приводили внешний вид в порядок.
     Командир подчистил персональный состав отряда. Двое пьянчужек отчислены, одного бойца, что без разрешения убыл домой на ночь, также изгнали из отряда. Второго, тоже самовольно ушедшего в деревню, оставили, причина у парня была – мать умерла. Но проработал комиссар его основательно. Изгнанные из отряда дали подписку о неразглашении тайны о пребывании в партизанском отряде. Начальник штаба забрав расписки, простым языком объяснил.
     - Если что, из-под земли найдем и на дереве подвесим.
     И, наконец, назначен день принятия Присяги партизана Белоруссии. Текст был передан из штаба партизанского движения области.
     Присяга короткая, но удивительно волнительная:
     «Я, гражданин великого Советского Союза, верный сын героического белорусского народа, клянусь, что не выпущу из рук оружия, пока последний фашистский гад на нашей белорусской земле не будет уничтожен.
Я обязуюсь беспрекословно выполнять приказы своих командиров и начальников, строго соблюдать воинскую дисциплину. За сожженные города и села, за смерть детей наших, за пытки, насилия и издевательства над моим народом я клянусь мстить врагу жестоко, беспощадно и неустанно.
     Кровь за кровь и смерть за смерть!
     Я клянусь всеми средствами помогать Красной армии уничтожать бешеных гитлеровских псов, не щадя крови и своей жизни.
     Я клянусь, что скорее умру в жестоком бою с врагом, чем отдам себя, свою семью и весь белорусский народ в рабство коварного фашизма.
Если же по моей слабости, трусости или по злой воле я нарушу эту свою присягу и предам интересы народа, пусть умру я позорной смертью от руки своих товарищей».
     Глеб Пущин, уже в новой должности - заместителя командира отряда по разведке, так же присягнул на верность своей Родине. С величайшим волнением он прочёл текст и поставил подпись под документом.
     Этот день стал памятным днём для каждого партизана. Он был не первым в боевой деятельности отряда, но это был подлинный день рождения отряда имени Иосифа Сталина, боевой единицы партизан Белоруссии.

     Продолжение следует
     http://proza.ru/2021/06/10/1695