Когда я заговорил о Стаханове, в кабинете воцарила

«КОГДА Я ЗАГОВОРИЛ О СТАХАНОВЕ,
В КАБИНЕТЕ ВОЦАРИЛАСЬ ТИШИНА»

- От какой вы организации?
- Я сам от себя.
Так отвечал на вопросы удивленных прохожих молодой на вид парень, в поте лица орудовавший почти целую неделю метлой, граблями, пилой у могилы Героя Социалистического Труда, известнейшего в свое время человека - Алексей Стаханова, о котором сейчас, к сожалению, знают лишь те, кому за 30, а то и за 40... Прохожие потрясенно благодарили хлопца, обещали сообщить "кому следует" о том, что забыто захоронение, только энтузиасты и убирают его.

- Я за всю свою жизнь не слышал столько пожеланий здоровья и всего прочего (хорошего), как за ту неделю, что трудился на могиле Стаханова, - сказал "энтузиаст", когда мы с ним встретились.
А началось все с того, что в канун 65-летия трудового рекорда А. Г. Стахано¬
ва, газета «Горняк» опубликовала фотографию его ухоженной могилы, и заметку, в которой, в частности, есть такая фраза: "...шахта, умирая, сама не забыла своего Героя". Дело   в том, что Алексей Григорьевич похоронен на местном кладбище, а за памятником традиционно ухаживает уже подлежащая ликвидации шахта "Торезская", где он работал в последние годы жизни. Перед публикацией не удалось именно у пред¬приятия уточнить, оно ли навело там такой идеальный порядок, ибо уж почти полгода с ней нет телефонной связи из-за вырубщиков кабеля. В теркоме и в дирекции холдинга по быту сказали, что за могилой закреплена именно "Торезская", ей и поручалось ко Дню шахтера навести там порядок. Уборки было с лих¬вой: кустарник превратился в настоящий лес, его, видимо, много лет никто хорошо не обрезал, через прошлогодние листья на своеобразной клумбе пробивались уже пожухлые сорняки.
Так вот, через неделю после публика¬ции позвонил молодой человек и расска¬зал, мол, газета все правильно написала о том, в каком состоянии была могила, но, дескать, порядок здесь навела вовсе не шахта. Кто? Да, мол, я сам... Назвать¬ся он поначалу не соглашался, и телефона у него нет. Так что перезвонить и уточ¬нить, не разыгрывает ли кто, не получалось. Но звонивший так по-добро¬му, искренне обо всем рассказывал, что сомнения улетучились сами со¬бой. В конце кон¬цов, он назвался: Ярослав Кенович Ким, 38-ми лет от роду.
Мы вскоре встретились. Думаю, рассказ Ярос¬лава удивит и об¬радует многих. Живет он в поселке железнодорожной станции Торез, в центр города ходит пешком. Доро¬га, как хорошо знают горожане, проходит именно через кладбище. И именно мимо этого памятника. А какой он неухоженный стоит последние годы, тоже хорошо известно торезцам: к празднику подметут, подбелят и все...
- Я сейчас не работаю, так, подрабатываю, как говорится, случайными заработ-ками, - рассказал Ярослав. - Живу с родителями (они сейчас на пенсии, а почти всю жизнь проработали в медицине), есть у меня и взрослый брат. Здесь, в Донбассе, мы живем примерно с середины 60-х годов: приехали из России, когда сюда вербовали людей всех абсолютно специальностей. Не говоря уже о врачах. А родился я в Ярославле, и имя свое получил в честь этого города. Папа у меня -  кореец, когда-то родственники даже поддерживали отношения с кем-то из Северной Кореи, но все растерялось. У мамы, Валентины Александровны, очень "военная" судьба: она ребенком где-то под Полтавой потерялась, ей в детском доме дали фамилию - Пол¬тавская. В замужестве, конечно, она -Ким.... А проработали родители всю жизнь в соседнем Шахтерске. После школы я по-ступил в Ростовский инженерно-строи¬тельный институт, как и все студенты 80-х ездил и «на картошку», и в студенческие стройотряды. Даже на Волгодонском "Атоммаше" пришлось поработать. Энту¬зиазм у студентов в крови!
В те годы выпускники вузов уезжали работать по распределению. Я.Ким исколесил всю черноземную Россию: Курск, Липецк, Воронеж. Потом снова - в Донбасс. Срочную служил в Чопе.
- На стыке трех государств, - рас¬сказал Ярослав, - служил я в железно¬дорожном батальо¬не. Помню, с гордос¬тью читал на щите, обращенном в сто¬рону запада: «Грани¬ца СССР священна и неприкосновенна». Именно на мою службу пришелся распад СССР, но присягу Украине я так и не принял, не согласился остаться на службе после сроч¬ной. Я трудно иду на компромиссы.
С тех пор Ярослав - в Торезе, какое-то время ездил в Дебальцево, преподавал в железнодорожном техникуме, но теперь - сам по себе.
Вот так же "сам от себя" он принялся в канун Дня шахтера приводить в порядок могилу Стаханова. Хотел было просто секатором верхушки кустарни¬ка снять, но, во-первых, не дотя¬нулся до более тонких ветвей, во-вто¬рых:
- Цель у меня была - открыть памят¬ник взору людей, его же за порослями не
видно было! Очень удивило признание каких-то прохожих, спросивших, мол, чью это я такую большую могилу убираю. Как Стаханова? Мы, дескать, всю жизнь здесь ходим и не знали об этом.
Конечно, "незнающих" были единицы. Наоборот. Как-то подошла женщина, рас-спросила обо всем Ярослава и сама рас¬сказала:
- Я работала в системе ритуальных услуг, когда не стало Алексея Григорье-вича. Какие это были грандиозные похороны, приезжало даже Центральное телевидение! Сюда провели асфальтную дорогу, осветили все вокруг. Цветы цвели от ранней весны до зимы. Мы едва не ночевали тут, чтобы, упаси Господи, не случилось чего. Если начальство заметит клочок бумаги в округе, жди разгон. Другое было время.
А сейчас какое другое? Такое, чтобы могилы Героев лесом поросли?
Ведь как бы шахта (раз в год) ни уби¬рала вокруг памятника, такого порядка она в последние годы не наводила. Как рассказал смотритель, обычно сюда тьма народу приезжает, чтобы подмес¬ти-побелить. А тут один человек спра¬вился.
- Я дня два выносил за территорию кладбища мусор, ветви, тряпье бомжей, обосновавших лежку в зарослях, - слу¬шаем далее Ярослава. - Просил знако¬мых, имеющих свои грузовики, помочь с ветками, они бесплатно не согласились ничего сделать. Сам я помыл с порошком гранитную плиту и портрет. А, признать¬ся, надгробие требует хорошего ремон¬та. Этого в одиночку не сделаешь. То ли строители не подложили рельсы, как по¬ложено, под памятник, то ли он слишком тяжел и даже наклонился из-за осевшего грунта. Скорее всего, время сыграло свою роль. И никто тут не виноват. Но забыть это памятное место мы не впра¬ве. Нужен капремонт.
Уже после нашего разговора Ярослав сходил к заместителю городского головы, недавнему угольному "генералу" В.И. Быч¬кову, который выслушал хода¬тая, что-то записал и пообещал помочь. Побывал парень и у ди¬ректора по кадрам и быту холдинга А.Е. Ткачука. который тоже не отказал в содействии. А что будет сделано - посмот¬рим.
- Когда я ждал своей очере¬ди в холдинге, удивился, что все просители стоят в очереди не в приемной или коридоре, а в кабинете у Ткачука, - рассказал Ярослав. - Кто-то уголь просит, другой - материальной помощи. И тут вдруг я - о могиле Стаха¬нова заговорил. Без преувели¬чения скажу: в помещении воцарилась тишина. Наверное, мало кто приходил на прием, не прося о личном.
Признаться, мне показалось (пусть это и впечатление, от первой встречи), что для Ярослава, как он сказал сам, воспитанного на примере таких Героев, как Стаханов, проблема, с которой он ходит по чиновничьим кабинетам – личная! Даже если на весь Торез нашелся один человек, душой и сердцем воспринявший эту «общественную» проблему, значит, не зря Алексей Стаханов в 1935 году удивил всех свои рекор¬дом. И приятно сознавать, что не только на "стахановские" вахты (супертонны, проценты и так далее) поднимает его бы¬лая ударная работа. Она просто будит в человеке ностальгиче-ские нотки. Память о чистом, искреннем, бескорыстном. Это - вечные ценности.
 «Горняк», 27.09.2000