Жемчуг исканий

       …Ангел вёл меня незнакомой тропинкой.
       Наш путь только начинался, а навстречу уже шли и шли люди. Они напоминали процессию пилигримов, уставших, но довольных своим путешествием. Идущие несли в ладонях жемчужины, восхищённо глядя на них. Однако я увидела и других, с пустыми руками, грустно вздыхающих.
       Впереди показался человек с безумными от счастья глазами. Он торопился, сжимая что-то в кулаке. Мы посторонились. Явно недобрая сила подгоняла его.
       Не успел бегущий скрыться из виду, как послышался мужской оклик: «Стой!.. Отдай жемчужину!» Люди оборачивались на взволнованный голос. Одни из них прятали свои жемчужины в укромные уголки одежды, другие, показывая пустые ладони, стали успокаивать плачущего человека. Но это мало его утешало. Он беспомощно протягивал руки, желая вернуть своё сокровище.
       Я посмотрела на Ангела.
       – И так бывает... – вздохнул Ангел.
       В это время к плачущему подошла девушка и протянула жемчужину. Тот замер на мгновение. Радужный свет, исходивший от жемчужины, отразился в его глазах, и слёзы перестали литься.
       – Спасибо, добрая душа, – смущённо произнёс человек и покачал головою. – Нет-нет! Я не могу взять твоё сокровище. Эта жемчужина принадлежит только тебе! Я найду свою…
       И, развернувшись, он пошёл в обратном направлении, став нашим попутчиком.   

       Впереди открывался необычный ландшафт. Большая долина вмещала множество пригорков, каждый определённого цвета и оттенка. Между пригорками темнели небольшие низины. И всюду видны были люди, они что-то искали в траве.
       – Что они ищут? – удивилась я.
       – Скоро узнаешь, – ответил Ангел.
       Прислушавшись, я уловила звучание знакомых и незнакомых наречий. Было такое впечатление, что люди разговаривали сами с собой. При этом их губы оставались сомкнутыми. «Быть может, это звучат их мысли?» – подумала я.
       Несколько раз мы стали свидетелями того, как обитатели пригорков, найдя что-то, радостно «вскрикивали». И тут же рядом с ними возникали небольшие туманные картинки в виде облачков. Каждый вглядывался в своё облачко и либо сам с лёгкостью «вплывал» в него, либо рассеивал руками, если оно не нравилось ему. И снова начинал поиск.

       Мы увидели, как в одном таком облачке вихрастый парень с забинтованным плечом и пластырем на лице пытался удержать самого себя от падения с обрыва. Это у него не получилось, и бедняга, выплыв наружу, разметал облачко. Погрозив кому-то кулаком, он возобновил поиск.
       Вскоре рядом с ним возникла новая картина, где он же обнимал брюнетку с ярко накрашенными губами. Парень ринулся внутрь и принялся было расталкивать обнимающихся, пытаясь им что-то объяснить. Двойник его недоумённо пожимал плечами, а девица кривила в ухмылке рот. Затем она шепнула двойнику пару слов, и сообща они вытолкали парня наружу. Оказавшись на траве, тот горько вздохнул, а картинка вскоре растаяла.
       Спохватившись, неудачливый герой отошёл чуть дальше и скоро отыскал облачко, в котором он увидел себя дошкольником, гуляющим в парке с родителями. Вокруг шумел праздник, и мальчик ел мороженое, держа свободной рукой воздушный шарик. Его мама, в нарядном платье, что-то говорила ему, ласково улыбаясь, и отец катил рядом новенький велосипед. Не раздумывая, юноша юркнул в это облачко и пошёл счастливой походкой по дороге своего детства…

       На соседнем пригорке женщина с пышной грудью «выясняла отношения» с мужем. Невысокого роста мужчина, обречённо озираясь, то снимал с себя пальто и шарф, то надевал и порывался уйти. Он уже сдвинул предохранительную цепочку, и та жалобно звякнула, но женщина заслонила спиною дверь. Ссора закончилась ничем. Женщина «выплыла» из облачка, нервно потёрла виски, поспешно расстегнула верхние пуговицы на блузке и бросилась обратно. И принялась более мягким тоном уговаривать мужа… 

       Далее старушка любовалась картинкой своей молодости, где она флиртовала с широкоплечим мужчиной средних лет. Солнечные блики то и дело высвечивали смущённые улыбки на их лицах, с тугого воротничка мужской рубашки соскальзывали на скромный букет в её руках и обратно, словно желая упрочить собою хрупкий мостик надежды двух влюблённых…

       Недалеко от них старик смотрел на себя – бравого офицера с чёрными усиками, что гарцевал на гнедом скакуне. А дружки-сослуживцы, стоявшие в сторонке, отпускали в его адрес едкие реплики…

       В облачке, напряжённо пульсирующем близ нашей тропинки, похоже, разворачивалась семейная драма. Молодая женщина со спутанными локонами пыталась вернуть ребёнка, умоляя мужа, что она мать и имеет право… Однако мужчина её не слушал. Сосредоточенно перебирая бумаги на столе, он что-то откидывал, нужное клал во внутренний карман пиджака. Весь его облик: плотная фигура с бритой головой, лицо с невысоким лбом, широкими скулами и резким подбородком создавал впечатление каменной глыбы, с некоторым намёком на будущего человека. И только ненависть к жене, сверкавшая из-под сдвинутых бровей, выдавала присутствие живого огня в этой глыбе. В отчаянии женщина кинулась к малышу, который тянул к ней ручки и вот-вот готов был заплакать. Но мужчина оттолкнул её, выхватил ребёнка из рук испуганной няни и удалился…
       Оставшись ни с чем, женщина с трудом выбралась из этой сцены и медленной ладонью стала стирать облачко – словно пройденный материал со школьной доски. Затем она опустилась на траву, закрыла лицо руками, и плечи её затряслись. Желая, видимо, достать платок, чтобы утереть слёзы, неожиданно для себя женщина вынула из кармана своего халата свадебную фотографию, где оба они улыбались с мужем, и тут же разорвала её. Однако снова вместо платка достала такой же точно снимок и вновь нервно его порвала. Счастье на обрывках коробилось, обесцвечивалось, превращалось в безжизненные клочки. А женщина всё вынимала и рвала фотографии, и лишь одно слово на них странным образом оставалось нетронутым и щемяще-протяжно отзывалось в её опустошённом сердце – «Куршеве-е-ль…»

       Не в силах помочь женщине, мы продолжили свой путь, наблюдая происходящее вокруг. Я отметила про себя, что никто из находившихся здесь людей не обращал на нас внимания, будто бы вовсе не видел. Настолько все были поглощены своими поисками и переживаниями.

       Где-то мы заметили озабоченные лица мужчин и женщин, подсчитывавших доходы от торговых и финансовых сделок. При этом они деловито сверялись с курсом евро и доллара, а над их головами светились наподобие нимба, кружась и позвякивая, золотые монеты. Другие представители рода человеческого в деталях прорисовывали в своих туманных планах ловушки для деловых партнёров.

       На одном из выцветших пригорков человек неопределённого возраста рассматривал полупустое облачко и, как мне показалось, силился понять причину своего одиночества.

       Сцены эти вызывали во мне душевную боль, чувство жалости. Почти всюду, где мы проходили, «всплывали» проблемы и несостоявшиеся желания. Люди пытались их решить, но это им не удавалось.

       Наш попутчик, возвращавшийся за новой жемчужиной, горько усмехался, глядя на возившихся на пригорках людей:
       – И что они находят? Там же нет ничего интересного. Это свалки прошедших эпох, и все их находки – лишь фантомы свершившихся событий, которые они пытаются изменить. Лучше бы заглянули в будущее!

       Невдалеке, на вершине пригорка, мужчина крепкого телосложения, в военной форме и с портупеей наперевес, доставал облачко за облачком, внимательно просматривал, а затем развеивал их. Наконец, отыскав нужное, он забрался внутрь. За клубами огня и дыма трудно было разобрать, что там происходит. Когда мужчина «выплыл» наружу, он глубоко вдохнул воздуха, вытер со лба пот и стал аккуратно сжимать облачко руками. Оно податливо уменьшалось в размере, становилось более плотным и вскоре превратилось в блестящий дымчатый шарик. Зажав этот шарик в ладони, мужчина стал спускаться с пригорка. Улыбаясь и обходя сторонкой людей, он направился к выходу из долины.

       – Вот видишь, – обратился Ангел к нашему попутчику, – и в прошлом можно найти что-нибудь полезное. На Земле многое предано забвению. Вот человек отыскал факты, необходимые ему в исследовании далёкой войны, в которой участвовал его дед. Рассказы фронтовиков помогли восстановить события того времени, и человек нашёл недостающее звено. Книга, что он вскоре напишет, внесёт ясность в короткое, но яростное сражение, и новое поколение узнает имена его героев. Такой поиск полезен и заслуживает всяких похвал…

       Мы продолжили свой путь.
       – А где можно увидеть будущее? – обратилась я к нашему попутчику.
       – На вершине Белой горы... – задумчиво произнёс тот и указал рукою. – Именно там читаются Свитки Грядущего.
       Я увидела вдалеке гору в белоснежном венце из трёх вершин. Она возвышалась над своим окружением как желанный маяк. Радужное сияние исходило от её склонов.
       – Возможно ли на эту гору взобраться? – усомнилась я.
       – Конечно, подняться непросто, но даже на подходе к ней можно найти немало ценного. Именно там я нашёл жемчужину… ту, что украл мой соперник…
       И наш попутчик ускорил своё движение в направлении горы.

       Идти стало труднее, чувствовался подъём. Мы останавливались передохнуть. Отдельные пригорки сменились более высокими холмами и просторными полянами. Слева от нас красовался васильковый склон, справа – розовый, – видимо, от преобладавших на них цветов. «Не здесь ли нашла свою жемчужину та девушка?..» – подумала я. Далее виднелись горы, скалистые и величавые. Те, что находились ближе к Белой горе, светились, создавая атмосферу праздника.
       Повсюду пребывали мужчины и женщины, разного возраста и увлечений. Было заметно, что их окутывают светлые мысли и чувства. И картины возле них появлялись куда более занимательные.
       – Здесь так красиво! – воодушевилась я. – Надо позвать сюда тех людей с пригорков прошлого. Пусть увидят всё это и порадуются. Быть может, они найдут что-то новое для себя…
       – Чтобы устремиться к новому, следует многое понять, – отозвался Ангел. – И оставить в покое своё прошлое. Те люди не могут этого. Уже не раз, дойдя до «границы», они останавливаются, не видя дороги вперёд. У каждого из них свой «камень преткновения» не убран ещё с пути. Одни хотят что-то улучшить в своём прошлом, другие – заново пережить счастливые мгновения. Некоторые, как тот военный историк, восстанавливают события прошлого. Но рано или поздно каждый из них прозреет. То, что впереди, всегда важнее. Будущее зовёт людей, ведь только через них оно может проявиться. Так устроена жизнь!

      Я углубилась в наблюдения. Обитатели этой местности ничего не искали в траве, хотя она была более густой и яркой. Самые разные цветы наполняли воздух благоуханием. Цветы общались друг с другом, наклоняя головки, едва уловимым перезвоном. Люди, находившиеся здесь, сидели, стояли или прогуливались. Выражение их лиц всё время менялось, от спокойного до экстатического. И в какой-то момент возле них появлялись образы…

       Недалеко от нас хрупкая девушка в скромном платьице тихо напевала, прикрыв глаза и ритмично покачиваясь. Рядом с нею витало полупрозрачное облачко. И в нём эта девушка, вернее, её копия в платье из розовых лепестков, кружилась среди цветов, невольно вовлекая в танец взлетающих бабочек. Движения повторялись по нескольку раз, затем они видоизменялись, и картинка «прокручивалась» заново. Вглядевшись пристальнее, я заметила в облачке детей в ярких «цветочных» костюмчиках, вот-вот готовых совершить подобные па-повороты. Да это школа танцев!..

       Далее на обширной поляне обосновались люди с мольбертами. Художники! Они работали в разных жанрах – создавали пейзажи, портреты, натюрморты, сюжетные триптихи, а также всевозможные абстракции, стараясь найти новые композиции и цветовые сочетания. Кисти и краски витали рядом с ними прямо в воздухе, оттенки на палитрах менялись по их желанию. Одни картины рождались быстро, другие всё время менялись, поскольку их создатели что-то додумывали и исправляли. Картины были трёхмерными, с живыми колеблющимися тенями. Лица на портретах улыбались, глядя на своих создателей.
       Один художник особенно привлёк моё внимание своим воодушевлённым состоянием. Оно сквозило во всех его движениях: в мимике, манере брать краски, смешивать цвета на палитре, в прикосновении кисти к полотну. Будто творением своим, поиском его совершенства откликался он на зов самого Творца! Чувствовался его внутренний трепет и доверие руке, ведущей линию. Я заметила, что время от времени художник макает кисть в сияющий ручеёк, бегущий с Белой горы, и сбрызгивает полотно. И пейзаж его, светящийся, с живыми прозрачными струйками, завораживал взгляд: скромный уголок земной природы озарялся на его холсте, будто загрунтованном рассветным солнцем, всё ярче. Созидая свой мир, мастер не замечал ничего вокруг, иногда потирая пальцами лоб и ероша волосы. И брызги чудодейственного ручья, попадая на тёмные пряди волос, так же волшебно подсвечивали их. Да, автор был частью своего творения, он жил в нём всей душою. Казалось, отвернись на мгновенье, и не увидишь уже творца, и будешь тщетно разгадывать тайну сотворённой им Красоты...
       Странно, но другие художники не замечали горного ручья и работали каждый в своей манере, спокойно и сосредоточенно. Молодой человек, создавший портрет девушки и довольный работой, сжимал «полотно» уже знакомыми круговыми движениями рук и торопился покинуть долину. И лишь один художник, в задумчивости стоявший перед белым холстом, ничего не делал, словно боялся запятнать это чистое пространство на мольберте. На его палитре ещё не было красок…

       Я заметила, что небо над нами стало выше и светлее. Похоже, связано это было с внутренним состоянием находящихся здесь людей, их творчеством.

       Пройдя далее, мы оказались среди музыкантов. Чувствовалось, что в этом пространстве живёт Душа музыки, проявляясь в различных формах. Всюду слышны были мелодии. Обитавшие в недосягаемой сфере Звука, они обретали рождение в земном мире благодаря стараниям этих людей. Я обратила внимание на то, как довольно резкий аккорд встраивался в музыкальную фразу пьесы, не нарушая общей гармонии. Её творец, худощавый молодой человек, напитываясь энергией этого благословенного места, стремился выразить состояние торжественности. Похоже, это ему удавалось. Ажурное полотно на спицах нотного стана, состоящее из разнообразных музыкальных значков и украшенное золотым скрипичным ключом, колыхалось перед своим создателем и ликующе звучало, словно соглашаясь и утверждая торжественный настрой. Отдельные ноты и собранные дугами кружили над ним светлячками, ожидая, когда их позовут.
       В какой-то момент я стала понимать принцип построения пьесы, настроившись на волну композитора. Несколько нот, словно почувствовав мой интерес, полетело в нашу сторону. Сев мне на плечо, нотки тонко «зачирикали». Но, сосредоточив свою мысль, я отправила их обратно, дабы не мешать создателю закончить пьесу.
       Надо сказать, что некоторые музыканты не стремились удерживать сотворённые ими мелодии, и те упархивали лёгкими спиральными вихрями с нотных линеек, освобождая место для новых музыкальных идей. Эти звенящие спиральки пристраивались к соседним звуковым пробам либо возвращались в небеса, откуда и были призваны…

       В новом просторном месте человек с косматой шевелюрой и в очках – писатель или сценарист – находился во власти явившихся ему образов, которые он выстраивал в определённой последовательности. Главный герой истории, внешне схожий с автором, вместе с женой и другими пассажирами находился на корабле в океане. В отдалении виднелись другие корабли, на которых тоже были люди, много людей, и все они в растерянности жались друг к другу, с испугом глядя, как надвигаются на них ледяные глыбы. Даже до нашего слуха доносился скрежет, и некоторые корабли начали тонуть.
       В создавшейся панике главный герой пытался успокоить окружавших его людей. Одной рукою он крепко держал за руку свою любимую женщину, в светлой ажурной шали и хрупкую на вид, а другой рукой прижимал к груди книгу в твёрдой синей обложке со стёртой почти позолотой восточных узоров. Книга, видимо, имела большую ценность для него, что даже в такой ситуации он боялся с нею расстаться. Однако паника вокруг них перерастала в хаос, люди кидались от одного борта к другому, толкая друг друга и крича. В суматохе кто-то выхватил книгу. Главный герой заметался в поиске похитителя и не заметил, как толпа оттеснила от него женщину. С отчаянием в лице человек этот кинулся искать свою жену, но тут заскрипели мачты – их корабль начал крениться на левый борт. Люди в ужасе хватались, за что только возможно, чтобы удержаться на палубе. Похититель выронил книгу, и та покатилась к ногам её владельца. Стараясь сохранять равновесие, главный герой подхватил своё сокровище и забрался повыше, на капитанский мостик, в надежде увидеть жену среди снующих фигур. На палубу уже затекала вода, и люди, попадая в ледяной поток, цепенели. Они смотрели друг на друга остановившимися глазами, будто спрашивая: «Неужели всё?..»
       Писатель, глядя на обречённые лица, не находил себе места. Возможно, событие на корабле выходило за рамки сценария, и автор лихорадочно перебирал в своём воображении лучшие варианты. Несколько напряжённых мгновений – и он бросился на капитанский мостик и «вошёл» в образ главного героя своего повествования. Находясь выше других и понимая всю трагичность случившегося, он искал выход из сложившейся ситуации и вдруг раскрыл книгу. Бегло просматривая текст, он отрывал страницу за страницей, ловко складывал из них кораблики-лодочки и со словами «Бог в помощь!» опускал в воду. Кораблики на воде заметно подрастали и направлялись к людям, но никто не воспринимал их всерьёз. Однако писатель не прекращал своей работы, и лишь когда осталась в его руках одна обложка, он опустил и её на воду и запрыгнул, как на плот. Волосы писателя взлохматились ещё больше, поношенный плащ раздулся парусом – он плыл среди людей, убеждая их спасаться на бумажных кораблях. Наверное, никто не последовал бы его совету, если бы все не увидели вдруг приближающийся кораблик с женщиной на борту. Бумажный корабль был так крепок?! Писатель сиял от счастья, видя свою жену невредимой, а та теплее куталась в шаль и, вглядываясь в изгибы своего кораблика, читала знакомые строчки. «Догадалась, родная?! – радостно закричал автор в лице своего героя на всё окружающее пространство. – Поэзия – наше спасение!» Тут и другие люди, оправляясь от шока, стали хвататься за спасительные корабли. И многие так спаслись, и среди них похититель книги…

       Мы вздохнули с облегчением и, решив, что история эта завершится благополучно, отправились дальше.

       Подойдя к новому холму, в сидящем на каменном уступе человеке мы узнали нашего попутчика. Около него витали, словно на прозрачных свитках выведенные, математические символы – вначале самые простые числа, затем они слагались в формулы, которые всё усложнялись и посредством его мысленного сосредоточения плавно «перетекали» в своеобразный планшет, что он держал перед собою. «Восстанавливает своё открытие, – догадалась я. – А может, готовится к новому?..» Я помахала нашему попутчику рукой, но он не заметил этого, погружённый в работу. Видимо, обрёл спокойствие духа, отдавшись любимому делу, и забыл недавние переживания.
       Неподалёку находились и другие люди. «Учёные...» – догадалась я. Приглядевшись хорошенько к окружающему, я различила свечение, льющееся сверху. Словно радуга благотворными лучами поливала всех ищущих, тем самым напитывая их знаниями! Чем дольше я смотрела на свечение и мелькающие в нём символы, тем больше понимала смысл внутренних поисков этих людей. Как будто происходило ментальное подключение…

       После всех наблюдений я решила, что ничему больше не удивлюсь, но это оказалось невозможно.

       В отдалении от нас, ближе к Белой горе, происходило некое действо, и мы поспешили подойти, несмотря на усиливающиеся вибрации пространства – будто незримое его сопротивление. Мы стали свидетелями того, как довольно пожилой мужчина силой своей мысли создавал перед собой объёмную виртуальную копию Солнечной системы. Сначала послышался резкий хлопок, и после яркой вспышки образовалось разноцветное газопылевое облако. Затем в центральной его части заблистало Солнце и, повинуясь воле старца, стало вращаться, собирая массу газа и пыли вокруг себя в протопланетный диск. Постепенно в его пределах возникали планеты, спутники и прочие космические тела – они формировались из единой материи, но обретали разный объём, цвет и состав – становились вполне узнаваемы.
         И когда все планеты, начиная с Меркурия, заняли места в окружности Солнца и точно выверили движение по своим эллипсам-орбитам, седовласый астрофизик легко приподнялся в воздухе и направился на периферию планетной системы. Это выглядело фантастично! Его тело преображалось в солнечном свете: уменьшалось в размерах, молодело и вскоре плавно зависло в позе лотоса на внешнем кольце Плутона. В одночасье пожилой учёный стал юным космическим сотрудником, сохранившим все свои знания! Он внимательно наблюдал за проплывающими планетами, следил, чтобы они не путали линии движения и не сталкивались между собою; чтобы большой и рыхлый Сатурн не засорял пространство негармоничными флюидами и сохранял в целости блистающее на солнце кольцо; чтобы Юпитер уплотнял по возможности оболочку, Земля не слишком резко меняла магнитные полюса и наклон своей оси, а Марс пробуждался к жизни. Также учёный отводил за внешнее кольцо прилетающие из дальнего пространства опасные болиды, метеоры и целые конгломераты ядовитых газов.
       Но главной задачей мудрого созидателя, как я догадалась, являлось преобразование энергий мощного, приближающегося к Солнечной системе нового Светила, будто спешащего на помощь Солнцу нынешнему, начинающему, по наблюдениям учёных, угасать. Юный астрофизик наполнял ладони искрящимися фотонами над своей головой и плавными пассами распределял их по всей системе. Как же интересно это было наблюдать! Так добрый волшебник осыпает щедрыми дарами всех нуждающихся. «А как же там – на Земле? – подумала я, глядя на свою планету, спокойно плывущую в море эфира между Венерой и Марсом и похожую на сине-голубую жемчужину. – Что-то теперь с нами будет?..»
       Наполнив Солнечную систему необходимым количеством новых частиц, доведя её до состояния лёгкого свечения, юный волшебник протянул руку в глубину Космоса, в сектор созвездия Лиры, и аккуратно вынул оттуда новую прекрасную планету, размером чуть меньше Земли. Держа её как великую драгоценность на ладони, он стал вычислять место её возможного пребывания в Солнечной системе в ближайшем будущем…

       У меня захватило дух.
       – Сколько нового я узнала! – воскликнула я и поняла вдруг, что это «сколько» – лишь толика того, что сумела воспринять своим сознанием.
       Ангел внимательно на меня поглядел. Сердце моё забилось сильнее, и я стала припоминать, зачем я здесь нахожусь? Ведь я тоже должна что-то найти. Но что… что именно?
       «Моя Книга?!.. – застучало в висках. – Где-то ждёт меня, шелестя на ветру страницами…»
       Воспоминания закружили яркими образами, соединёнными между собой световыми потоками. Я увидела храм, выстроенный на городской возвышенности и выглядевший светлым пятном на общем невзрачном фоне… Большая белая птица с короной на голове и сияющим мечом в лапках летела среди городских многоэтажек. Пытаясь проникнуть к людям сквозь стены домов, она теряла своё оперение, пока не превратилась в хрупкую голубку, вновь улетевшую в небеса… Вслед за этим я увидела самоё себя, бегущую босиком по мостику, а затем примеривающую у реки, заключённой в гранитные берега, новые золотистые босоножки. И, конечно же, деревца… Те деревца-стихи, что зародились на страницах моей Книги!
       Образы кружили и сверкали, окутывая меня с головы до ног. Или это я кружилась, не зная, в каком из них остановиться, чтобы разгадать его тайну. А образы предстали страницами Книги, которую листала Судьба, ведя меня к цели, запечатлённой на последней странице…
       Вдруг открылась новая страница Книги, где я увидела новое деревце. Оно было живое. Его веточки-строчки с шелестящими листьями-словами крепились к стволу, что являл собою основную идею произведения, исходящую из корней, невидимых, словно вросших в глубину страницы. По веточкам ползали насекомые и, добравшись до нужных слов, превращались в запятые, восклицательные знаки, а некоторые скрючивались в вопросы. Кое-где я заметила набухающие бутоны…
       – Новое стихотворение?! – обрадовалась я.
       Деревце волновалось, ожидая моего прочтения, а в саду, где я оказалась вместе с Книгой, его ждали другие деревца, одетые в молодую листву и тщательно причёсанные. Они приветливо махали мне ветками. «Мои стихи! – узнала я каждое из них. – Проросли…»
       – Твой новый сад… – услышала я Ангела. Он стоял среди деревьев, поглаживая веточки посвящённого ему стихотворения-деревца.
       Радость, слитая с чувством благодарности, забилась в моём сердце. В глазах Ангела светилась небесная любовь.
       Я стала читать пульсирующие строчки нового стихотворения, и одновременно с моим чтением его образы невесомо, но зримо перемещались на полянку, к своим собратьям, а по окончании чтения материализовалось всё деревце в целом. Оно укреплялось корнями в почве и здоровалось с соседними деревцами. На странице Книги остался лишь его графический отпечаток. Страница приподнялась, готовая к перелистыванию, и Книга вспорхнула величавой птицей и улетела вдаль.
       Я подошла к новому деревцу, любуясь им, и тут же его копия в виде прозрачной голограммы предстала предо мной. Она стала при поглаживании уменьшаться и вскоре превратилась в светлый, с зеленоватыми отливами, шарик, который плавно опустился в мою ладонь…
       – Моя жемчужина! – воскликнула я и ощутила, как всё окружающее пространство радуется вместе со мной.
       – Пора возвращаться, – заметил Ангел. За его спиной поднялись крылья, он взял меня за руку, и мы отправились обратно…

       Утром, когда лучи апрельского солнца добрались до моей подушки, ощущая в душе лёгкий взмах светлых крыл, я записала новое стихотворение в тетрадь.
       «А ведь деревья на Земле – это чьи-то стихи…» – подумала я при этом.

       *

       (илл. Ирины Петал)