Жизнь и Смерть

 Был июньский солнечный день. Миша прогуливался по крыше заброшки. Он ходил туда когда ему было особенно одиноко, выкуривал пару сигарет.
 Десятый класс закончен. Это был мучительный год, не тем, что кто-то издевался над ним, нет, хотя изредка было и такое,а просто нахождением среди общества, унылых или совсем наоборот, одноклассников. Учительница по литературе, которая вечно выпытывала, что же там написал Достоевский, да и не все ли равно, ну убил Раскольников бабку. Было очень тяжело, от того, что он понимал и Раскольникова и не смотрел на него осуждающе, как этого требовала она и податливые одноклассники, не имеющие собственного мнения, максимум прочитавшие в сокращении, а потом рецензии. Но все они не понимали действительно Раскольникова, как и не понимают и Мишу. Иногда так сильно накрывало, что хотелось рвать волосы от одиночества, мучительного одиночества.
 Он сидел на крыше свесив ноги, смотрел на проезжающие машины. И он чувствовал приближение этой волны, как в груди все съеживается хочется кричать. Иногда вырывается и крик. И вот он лег набок схватился за голова и зарыдал.
 Тогда он услышал голос что-то говорящий ему. Миша поднялся, вытирая слёзы рукавом. Перед ним на краю крыши стояла  девушка в белом легком платьице. Она поманила ему рукой, он подошел. Она прижала его рукой к себе. Далее он почувствовал, как нож входит в его живот. Он схватился за нож пытаясь вытащить его. Хоть знал, что этого делать нельзя. И услышал её слова:
-так легче?
 Потом смех. На его лице возникло выражение ужаса, хотелось кричать, но он не мог.
 Кровь струилась из раны.
 Её смеющиеся глаза. Она развернула его.
 -если хочешь совсем отказаться от боли, чтоб больше ничего не чувствовать,
давай, сделай это.
 Он посмотрел на нее. Белое платье промочилось в крови. Но что-то еще в ней изменилось. Ее лицо больше не выражало той безмятежности. Губы дрожали. Лицо побледнело, губы накрашенные ярко красной помадой сильно выделялись но этом лице.
Почемуто посмотрев на нее ему захотелось поцеловать эти губы и все прежние мысли улетучились.
 Он закрыл глаза и поцеловал, ее лицо покраснело, и он это почувствовал. После непродолжительного, неловкого поцелуя, последовала фраза:
 -ты сделал свой выбор.
 Миша открыл глаза но ее уже небыло. Как не было и ножа в животе.
Он схватился за щеки. Посмотрел по сторонам, ее нет. Он все еще чувствовал ее губы, их вкус, ее запах.
 После всего этого он долго не мог избавится от мысли о ней, о поцелуе.
Миша не приходил более на эту крышу, да и повода больше не появлялось.
Все что ему хотелось- это вновь почувствовать прикосновение ее губ.

 Он часто ходил по улица в надежде встретиться с ней, так совершенно случайно, один разок. Он также понимал, что не встретил ее, и наверное никогда. Эта мысль усиливалась с каждым днем.
 И тогда он опять стал чувствовать ту ещё недавнюю боль. Придя на крышу он конечно не увидел ее, хоть маленькая надежда в нем была.
Он давно сдесь не был. Прошелся по по всей крыше, затем сел, зажег сигарету. И когда мучительная боль вылезала наружу он прокричал
 -где же ты? ты не видишь? Мне плохо, почему ты ничего не сказала, почему просто ушла.               
 Он не заплакал, как это было обычно. Был зол, глаза наливались гневом.
 - ну чтож ты не оставляешь мне выбора.
 Подойдя к краю он докурил сигарету и кинул вниз. Оглядевшись, и не увидя никого он закрыл глаза и сделал это. Но он не упал и не разбился. Его держала за руку та самая, но уже в черном платье.
И опять он хотел что-то сказать, но не мог.
 -Ты ни чего не понял.
 Он опустился и заплакал.