Сказ Двенадцатый. Дела домашние...

Сказ Двенадцатый. Чуни-невидимки. Дела домашние.

   Хрусь -хрусь...
   Грызь-грызь...
   Гав!
   Хрусь...

    Котя Андреич, грубо вырванный из объятий сладкого сна, недовольно заворчал.

    - Да что это делается?! Безлепие творится!- кричал Епифан. - Женька! Твои бобры у третьей табуретки ножки отгрызают!
    - Ну и что?- звенел задиристый девчоночий голосок,- Для бобров-  это нормальное поведение, они счастливы и довольны.
    - А мы будем счастливы, когда  вовсе без мебели останемся?
    - Гав-Гав!
    - Еще один! - возопил Епифан,- Собаке не место в избе! Гони Бублика на улицу!
    - Как это не место!?- не полезла за словом в карман девочка,- Бублик - такой же житель Погребка как и мы все!
    -Хрусь-грызь!
    - Гав-Гав!
    - Евгения!
    - Епифан!

    - Да какие уж тут испытания чуней в домашних условиях,- Котя попытался прикрыть уши лапами,- У нас уже настоящий теремок - протолкнуться негде...

    - Мир дому сему - раздался низкий хрипловатый голос и сразу же наступила благодатная тишина.
   Любопытствуя, Котя Андреич, свесился с печи, и тут же встретился взглядом с глазами неведомо откуда явившегося пришлеца. Вроде нечего особенного не было в этих внимательных черных глазах коренастого смуглого  незнакомца, но Котя немедленно пополз в глубину полатей, поздравляя себя с тем, что предусмотрительно запрятал чудесные чуни в поленницу, а не понес в избу, как намеревался вначале..

    - Добро пожаловать домой, Волк Волкович!- раздался радостный голос Домового,- Еще в прошлое полнолуние ждал тебя, подзадержался ты, проходи, самовар горячий.
    - Благодарствую.
    Незнакомец прошел в избу и,чинно усевшись на лавке, принялся развязывать уемистую, видавшую виды кожаную суму.
    Котя Андреич ужом соскользнул с печи и, тихонько подобравшись к Домовому, дернул его за расшитый красными петушками подол рубахи.
    - Кто это?- прошептал кот.
    - Волк Волкыч,- также тихо отвечал Епифан.- Ты, Котя, его не знаешь. Мы тебя зимой нашли. Волк Волкыч странствовал тогда, вот ты его и не видел.
   
    Между тем, Волк Волкыч выпростал из походной сумы огромную румяную лепешку. Отломив малую толику он попотчевал домашний очаг. Огонь в миг слизнув подношение загудел низко и  радостно.
    Домовой принюхался и лицо его просияло.
   - Тетушка моя, Фелицата Марьяновна пекла!- воскликнул Епифан.- Такие только одна она печь умеет,- пояснил домовой коту. - Лепешки - вкусноты необыкновенной и не черствеют седмицу! Вот значит, куда ты добрался, Волк Волкович! Не забыл, значит, мою просьбишку?
   - Не забыл-  улыбнулся тот,- и Котя увидел, что холодные омуты глаз могут быть очень добрыми,- А вот от дядюшки отдарок тебе, Епифанушко!- И Волк Волкыч протянул Домовому рушник, расшитый странными знаками.
    - Ой как угодил то!- Епифан прижал полотенце к груди и метнулся к двери.      Удивленный Котя поспешил за другом.
    Домовой приладил рушник к дверной ручке, завязав его особым сложным узлом.
    - А зачем полотенце к двери привязывать?- немедленно залюбопытствовал кот.
    - А это, Котя,- торжественно объявил Епифан,- Это - рушник-заступа. Если к ручке двери его привяжешь - ни один чужой без разрешения войти не сможет. Такие только мой дядюшка ладить умеет. Но дарит их редко, даже мне не дарил, хоть я и просил. А Волку-Волкычу дал. Ума не приложу, как  ему посчастливилось достать такое.

    - А что в нем особенного, в этом Волке?!- немедленно возревновал Кот,- нахвалится не можешь...
    - Он - Оборотень,- шепнул на ухо коту домовой.
    У того округлились глаза. - Оборотень?- ахнул Котя Андреич, опасливо покосившись в сторону распахнутой двери,- Этакое чудище, которое в полнолуние на вывернутых ногах скачет по лесу и хомячит движимое и недвижимое?
    - Вовсе нет,- рассердился домовой.- В нормального волка он превращается, белого волка. И от луны это не зависит. Когда хочет, тогда и превращается. А лесу от него урону нет никакого. Волк Волкыч -главная оборонная сила Погребка. Правда он часто отлучается по своим волчьим делам, но всегда знает как мы тут поживаем.
    - А как он...
    - Хозяева!- донеслось из избы,- Чайком напоите?!

    - Бегу, батюшко,- немедленно отозвался Епифан, поспешая в избу,- Тебе с багульником и душичкой, как ты любишь?
    - Воздвижень-травы добавь, Епифанушко,- откликнулся Волк, - Силы мне понадобятся. Я ведь ненадолго зашел, чайку попью и уйду. Дел на три дня осталось. Потом возвернусь.
   Домовой кивнул и захлопотал у весело пыхтящего самовара.
   Бобрята, оставив на время столярные работы, удобно устроились на коленях Волка и активно что-то жевали. Тот отламывал от лепешки, казавшейся безразмерной, большие куски и добродушно отправлял их в жадно тянущиеся к нему крохотные лапки.
   - Да он не злой совсем,- приободрился кот и подошел поближе. Ему не давал покоя один вопрос.
   - Епифан говорит, что ты всегда знаешь как мы живем,- робко обратился Котя к Волку Волковичу,- И ты всегда на помощь придешь. А как ты можешь про нас знать, если постоянно в странствиях?
   
    Волк Волкыч с удовольствием сделал глоток душистого чая и громко захрустел странными круглыми шариками,- Грохотульки,- туманно пояснил он удивленному коту.- Как узнаю? А вот как.
    Снова появилась уже знакомая сума и на стол одна за другой  были выложены в ряд деревянные липовые ложки.
    - Эти ложки всегда со мной.- рассказал коту Волк,- каждая ложка - это  - житель Погребка и отмечена его родовым знаком. Если белое дерево потемнеет - значит беда приключилась - и я тут как тут.
    - Там моей ложки нет!- обиженно мяукнул Котя.
    - Теперь есть.- оборотень достал новую ложку, дал подержать ее коту и вырезал на черенке  что-то похожее на кошачьи уши, торчащие из кустов.- Будь в надёже, Котя Андреич- скупо улыбнулся Волк Волкыч. - И твоя ложка теперича со всеми. Помогу, если что...
    - Очень надо,- решил кот,- у меня без твоей помощи и ковер есть, и чуни...
   
    Громко хрустя последней грохотулькой Оборотень осторожно уложил крепко спящих бобрят в шапку Епифана и поклонился Домовому и Коте Андреичу.
    - Здравы буде, хозяева! Благодарствую за хлеб-соль. Скоро увидимся.
    - Скатертью дорога!- хором ответили друзья, церемонно поклонившись в ответ.
    Еще миг - и дверь Погребка хлопнула. Котя бросился к окну, но дворе уже никого не наблюдалось, только на опушке леса мелькнула  легкая тень... Будто и не было странного  Волка Волкыча- Оборотня.
     - А теперь разберемся с тобой, Котя!- немедленно переключил деятельное внимание на кота Епифан,- Полдня без дела  болтаешься! Иди дров наруби!
    - Там полна поленница,- возмущенно взвизгнул Котя.
    - Ничего, запас карман не тянет! Поторопись бездельник, загрызи тебя бобёр! - топнул ногой Епифан, - А мне еще щи варить.
    - Ну хорошо,- зашипел обозленный Котя Андреич, торопливо доставая из-под поленницы чуни-невидимки. - Будет тебе сейчас, Епифанушко, и дрова, и бездельник Котя! Всё будет,- злорадно бормотал кот, натягивая диковинку на лапы.
   
     В Погребке царила удивительная, редкая в последнее время тишина. Домовой возился у печи и что-то тихонько мурлыкал под нос. Размеренно отсчитывали минуты настенные часы, мисы и кружки ровными рядами красовались на полках.
     Котя растерянно огляделся. Нарушать покой дома ему не хотелось, но положение невидимки обязывало. Схватив половник, кот ловко отстучал веселенький мотивчик на стенке чугунного горшка.
    Епифан вздрогнул и замер. Его рука вздернулась было сотворить символ громового колеса, но бессильно упала.
    Вдохновленный произведенным эффектом Котя, схватил парадное кресло и сделал несколько туров вальса по избе. Расшалившись, он подскочил к Домовому и хлопнул того по плечу.- Бу!
   
    Епифан охнул,  схватился за сердце и упал на табурет. Но ножки ветхого сооружения, еще с утра подгрызенные трудолюбивыми бобрятами, не выдержали. Епифан рухнул на пол и с неожиданным проворством  пополз под стол.
   - Нечистая сила!- донеслось оттуда,- Нечистая сила в Погребке! Это ж страсть какая... И рушник-укрепа ее не берет!
   Котя Андреич подбочинился и даже попытался, без особого, впрочем, успеха, полюбоваться на себя в зеркало.
   
    - Врешь, нечистый! Не дамся!- Внезапно появившийся Епифан, пулей кинулся к книжному шкафу и принялся рыться в нем. - Вот, вот она!- лихорадочно блестя глазами,  бормотал  домовой,- Ну бабушка, ну Марфа Лукинишна,всё  ты, родимая, предвидела, даже напасть этакую... Сейчас, нечисть, сейчас, мало тебе не покажется!