Сделка. 27. Стычка

Полуторогодовалая Машенька играла в песочнице, старательно наполняя маленькое пластиковое ведерко песком и прихлопывая его совочком. Майское солнце ярко светило, озаряя заполненную детворой детскую площадку. Птичий гомон в кронах тополей смешивался с хором детских голосов, образуя жизнерадостное весеннее многоголосье.

Мама Машеньки спокойно сидела на скамейке и наблюдала за дочкой. Но тут телефон в ее кармане заиграл торжественный марш, и она отвлеклась от идиллической картины в песочнице, ответив на важный звонок. А малышка отставила в сторонку свое ведерко и решительно вылезла из песочницы, направившись к высокой, ярко-красной горке, с которой с визгом и криками друг за другом скатывались ребятишки.

Она постояла у первой ступеньки, задрав головку в вязанной шапочке и глядя на более старших ребят на верхней площадке. А потом схватилась за перила и стала подниматься по ступенькам. Ступеньки были высоковаты для нее, пришлось не идти по ним, а переползать от ступеньки к ступеньке. Но упорства Маше было не занимать! И вот она уже на площадке с замирающем от страха и восторга сердцем смотрит на блестящую под солнцем гладкую поверхность металлической горки.
Только девочка собралась скатиться вниз, как на площадку взлетел мальчишка лет трех и бесцеремонно оттолкнул со своего пути малявку, плюхнулся на живот и съехал вниз головой вперед с азартным воплем. А малышка не удержалась на слабеньких еще ножках и стала падать, перевалившись через боковое ограждение…

Не успев испугаться, девочка оказалась подхваченной у самой земли чьими-то сильными руками.
- Ух ты, Машутка, не ушиблась? - Незнакомый дяденька подержал ее в вытянутых руках, с тревогой рассматривая со всех сторон, а потом прижал к груди. – Летчик-космонавт ты маленький, напугала меня!
- Отпусти ребенка! – послышался сердитый мамин голос. И чужой человек медленно, нехотя опустил малышку на землю.
- Здравствуй, Тоня…
- Что ты здесь делаешь, Ермаков?!  - Недовольно воскликнула Тоня, дернув к себе ребенка и старательно отряхивая детский комбинезон, хотя никакой грязи и пыли на нем не было. – Сколько раз тебе говорить, чтобы близко не подходил к ребенку!
- Вот так, значит? Это вместо спасибо? Да ты так увлеченно болтала по телефону, что, если бы не я, ребенок бы упал и сломал себе что-нибудь, не дай бог! Внимательнее следить за ребенком надо.
- Иди, солнышко, поиграй в песочек, - ласково шепнула дочке и, повернувшись к собеседнику, нахмурилась: - У тебя спросить забыла! Шел бы ты отсюда со своими советами!

Они стояли посреди детской площадки среди играющей детворы, как две скалы в шумном море и смотрели друг на друга зло и холодно.
- Никуда я не пойду! – решительно заявил Сергей. – Я теперь тут живу, в соседнем с вами подъезде.
- Что?.. – растерялась Тоня. Он шутит? Такого просто не может быть!
- Я снял квартиру. Вы в шестнадцатой живете, а я в шестьдесят первой.
Но Тоня быстро пришла в себя от столь неожиданной новости.
- Какого черта тебе от меня надо, Ермаков?!
- От тебя лично мне ничего не надо. – И добавил заносчиво: - Мне вообще на тебя наплевать, если хочешь знать. Но я имею полное право видеть своего ребенка.
- Повторяю для тупых: это не твой ребенок!!
- А слабо сделать тест на отцовство?! – вызывающе усмехнулся Сергей.

Тоня стушевалась, отвела взгляд в сторону. 
– То-то! Не умеешь ты врать, Тонечка. И если ты запретишь мне видеться с собственной дочерью, я подам на тебя в суд.
- В суд?! - ахнула Тоня, не поверив собственным ушам. – Ну ты и мерзавец, Ермаков!
- А ты кто?! Развела меня вслепую, как лоха, использовала в качестве быка-осеменителя. Очень благородно с твоей стороны! А я-то раньше думал, что ты ангел. На самом деле ты обыкновенная стерва!
Как же он ненавидел ее в этот момент! И от того, что она такая красивая и желанная, ненавидел еще больше. И кулаки сжимались от бессильной злобы, а в груди гулко бухало сердце.
- И у тебя хватит совести подать в суд?.. – потрясенно произнесла Тоня. Неужели он способен на такую низость? Впрочем, он уже доказал, что способен. Да как вообще земля носит таких как он?!
- Хватит, если другого выхода не будет!

Напряжение между ними достигло пика и, казалось, в воздухе уже проскакивают искры электрических разрядов, предвещая настоящую грозу. Но тут Сергей опустил глаза и помотал головой.
- Извини, Тонь, - заговорил мягким, исполненным вины голосом, - конечно ни в какой суд я не подам. Это я от злости. Прости!
Он потянул ее за рукав, принуждая сесть на скамейку.
- Тонь, ну будь ты человеком, разреши хотя бы иногда видеться с Машей. Она ж такая… такая… Она мне по ночам сниться! Ну, родной же человечек все-таки. А ты лишаешь ребенка отца. Сама сиротой выросла, хочешь, чтобы и Маша так? Ну, подумай: вот она скоро подрастет, пойдет в детский садик и спросит у тебя, почему у других детей есть папы, а у нее нет? Что ты ей ответишь? Врать придется. Я и квартиру снял в этом доме, чтобы быть к ней поближе. Мало ли какая помощь понадобиться.

- Ладно, Ермаков, - с обреченным видом вздохнула Тоня, - от тебя все равно не отвяжешься. Можешь приходить сюда на площадку. Мы каждый день с ней гуляем с двенадцати до двух, если погода позволяет.
- Спасибо, Тонь!
Сергей так обрадовался, будто ему неожиданно выпал крупный выигрыш в лотерею.
- Запиши мой телефон на всякий случай.
- Обойдусь как-нибудь! – буркнула Тоня, стараясь не смотреть в его сторону.
Но, смерив девушку насмешливым взглядом, Ермаков взял ее сумку, лежащую на скамейке, и стал в ней бесцеремонно рыться. Тоня от такой наглости растерялась и не смогла ничего возразить. А Сергей вытащил из бокового кармашка ее телефон, потыкал в экран пальцами и, удовлетворенно улыбнувшись, вернул телефон на место.
- Вот, записал. Не будь ты такой упрямой, Тоня. Пора уже научиться думать не только о себе, но и о ребенке. Я тебе не нужен, – не сумел сдержать тяжелый вздох. - Ясно. С этим я уже смирился и навязываться не собираюсь. А вот Машутке нужен, очень нужен. Ради нее можно и на компромисс пойти. Или ты не согласна?

Антонина только вздохнула и, подхватив сумку, пошла к песочнице.
- Пойдем, Машенька, солнышко, пора уже обедать и спать ложиться.
Мама с дочкой медленно удалялись по дорожке к своему дому, а Сергей смотрел им в след и чувствовал, как в душе разливается радость и торжество: он ее убедил! Теперь не придется прятаться, как вору, за кустами и деревьями, глядя на дочь, только бы не попасться на глаза Антонине. Теперь он сможет играть с малышкой, брать ее на руки, прижимать к груди. И может быть в один благословенный день она назовет его «папа»…

http://proza.ru/2021/06/04/1234