Сказка про крылья. Эпизод 16

Сказка про крылья. Эпизод 16.
“Кинолог с собакой прибыл?” - из квартиры выглянул оперативник.
“Прибыл, - сказал Олег, протискиваясь мимо соседей, обступивших лестничный пролет сверху и снизу. Любопытные лица торчали даже с самых верхних этажей. - Здесь мы”.
“Граждане, - с привычной строгостью, но уже утомленно сказал оперативник, - расходимся, кто не свидетели. Расходимся, расходимся, не топчемся на площадке. Сейчас собака будет работать. Освободите место происшествия”.
Видно было, что он уже не первый раз повторяет эти слова и начинает закипать.
“Участковый! - обернулся он в сторону квартиры. - Давай наведи тут порядок”.
Из квартиры выдвинулся грузный краснолицый участковый, вытирая платком потную шею, и немедленно гаркнул: “Граждане, проявляем сознательность! Прошу всех разойтись по квартирам немедленно!”
Граждане, проигнорировавшие просьбы чужого оперативника, со своим участковым спорить не рискнули. Понемногу лестница опустела.

Олег, ведя на поводке Амура, молодого преемника Байкала, вошел в квартиру.
“Сюда, - позвал следователь из спальни, - сюда давайте”. Они осторожно пробрались через разгром.
В спальне на широкой разоренной кровати лежало тело старой женщины, рядом с лицом - подушка, которой ее задушили.
“Опять эти ночники, - сказал криминалист, - теперь до убийства доехали”.
За последние месяцы в городе случилось несколько на редкость дерзких грабежей: в квартиры проникали по ночам, выбирая одиноких, пожилых жертв, действовали тихо и быстро, брали ценности, деньги и исчезали, как призраки. Утром жертва просыпалась и обнаруживала, что ее ограбили.
В этот раз все пошло не так. Судя по следам, старушка проснулась и отправилась то ли воды попить, то ли в туалет, заметила луч фонарика в темной гостиной и не нашла ничего лучшего, как включить свет, застав грабителей врасплох. Старушка закричала, грабители заткнули ей рот, затащили в спальню и додушили подушкой.
Потом обшарили квартиру, оставив полный разгром, и ушли, аккуратно прикрыв дверь.

Амуру дали понюхать подушку, пустили по квартире.
“Амур, след,” - приказал Олег.
Пес обнюхал кровать, ковер, потянул в гостиную, покружился там. Потом направился к выходу. Они побежали по лестнице, сопровождаемые оперативником, выбежали из подъезда, и Амур уверенно повел их в соседний двор.
Среди припаркованных машин заметался, поскуливая, остановился и посмотрел на Олега.
“В машину сели, - сказал Олег, - хитрые сволочи”.
“Если найдем, след для опознания пригодится, - ответил оперативник, - спасибо. Попробуем записи с камер подъездов, может, удастся что-нибудь снять, хотя ночь, шансов мало”.

Они вернулись в квартиру, доложили старшему группы, и Олег был отпущен.
На обратном пути Олег думал про старушку и про то, что, раз прикончив жертву, в другой раз грабители сделают это значительно проще.

**
Наташа сделала все, как сказал ей Михаил. Несмотря на гул в голове и резь в красных от недосыпа глазах, она быстро сложила в чемодан на колесах одежду для себя и Даши, отбирая практичные, удобные вещи, туда же отправила осеннюю обувь и куртки, памятуя, что лето скоро кончится, а холод и дождь ждать не станут, взяла пару любимых игрушек дочери, одела Дашу, не отвечая на ее тревожные расспросы, посадила в переноску Масика.
Документы, деньги на такси… что-то еще. Да, телефон!
Она, поколебавшись, набрала номер сестры. Телефон гудел и гудел, а Катя все никак не брала трубку, Наташа уже начала отчаиваться, времени оставалось в обрез, - надо еще стереть информацию, - и в этот момент Катя ответила.
“Да! - проорала она в трубку. - Ты меня с толчка сорвала! Еле штаны надеть успела”.
“Катя, слушай меня внимательно и не перебивай, - быстро сказала Наташа. - Я ухожу от Гены. Не могу с ним больше жить, мне страшно до смерти. Даже смотреть на него страшно. Искать меня не надо. Ничего Гене говорить не надо. Маме с папой скажешь только, чтобы не волновались, у меня все в порядке, мне помогают добрые и хорошие люди, пусть не нервничают. Я не хочу, чтобы меня нашел муж, а они меня опять начнут с ним мирить…”
Катя после паузы произнесла: “Поняла. Что, все так плохо?”
У Наташи задрожал голос: “Все очень плохо и становится все хуже и хуже. Поэтому мы так и убегаем, он нас по-хорошему живыми не отпустит. У меня будет новый телефон и новый номер, я буду держать с тобой связь. Ты единственный человек, которому я могу верить”.
Катя спросила: “А… ребенок? Он есть?”
“Ребенка нет,  - сказала Наташа, - и не было никогда”.
“Значит, тест… вот зачем он тебе был нужен. А Генка знает?”
“Не знает, - сказала Наташа, - и знать не должен. И вообще, пока я со всем этим не разберусь, никто ничего знать не должен. Все, Кать, пожелай мне удачи. Нам пора”.
Катя задышала в трубку со слезами: “Храни тебя высшая сила, Натка! Чтобы все у тебя было отлично и даже лучше. Не пропадай!”
“Не пропаду, - заверила Наташа, - всех вас люблю и целую”.
Закончив разговор с сестрой, она вызвала такси. Диспетчер привычно пробормотала марку и номер машины, повторила адрес.
“Десять минут,” - сказала диспетчер.
Наташа выключила телефон, достала из него симку и сунула в карман. Потом зашла в настройки и решительно нажала кнопку “Сбросить настройки телефона”.
Девственно-чистый телефон она оставила в прихожей.

Через десять минут они с Дашей, чемоданом, сумкой и переноской стояли у подъезда, ожидая свое такси.
Наташа исподтишка оглядывалась, пытаясь высмотреть Розалию. На лавочках сидели ее подружки, но самой Энцефалита видно не было.
Такси подъехало, вышел водитель, открыл багажник, взял у Наташи чемодан. Даша забралась внутрь, затащила переноску с подросшим котенком, позвала: “Мама!”
В этот момент и появилась Розалия-Энцефалит и немедленно впилась взглядом в такси.
Наташа, сделав вид, что не заметила ее, открыла дверь и громко сказала: “На Центральный вокзал, пожалуйста!”
Отъезжая, она всей спиной чувствовала, как прожигает ее насквозь раскаленный от любопытства взгляд заинтригованной сплетницы.

У главного входа такси остановилось. Наташа расплатилась. Водитель достал из багажника их вещи, уехал.
Из толпы снующих туда-обратно пассажиров вышел молодой человек.
“Вы Наташа? - обратился он к ней. - А ты, конечно, Даша?”
Наташа кивнула.
“А я Андрей, - сказал молодой человек и взял вещи. - Пойдемте. У меня машина”.
Они пришли на стоянку, опять сели в машину и поехали. Даша вновь попыталась приставать с расспросами, куда и зачем они едут, но Наташа ее успокоила, пообещав все рассказать, когда они доедут.

В этом районе им не приходилось бывать. Андрей, ведя машину, рассказывал: “Квартира отдельная. Правда, довольно высоко, на двадцатом, но лифт работает без перебоев. Все, что вам требуется, в квартире есть. Запас продуктов на первое время, постели, холодильник работает. Стиральная машина, посудомойка. Первое время на улицу лучше не выходите, продукты мы вам будем привозить. Телефон для связи в квартире, мы будем предупреждать о визите, чтобы вы знали, что это мы”.
Наташа молча слушала, потом спохватилась: “А как же наш кот?”
Андрей засмеялся: “Отдельная лежанка, лоток, мешок наполнителя и запас корма! Будет жить, как король”.
Наташа опять замолчала. После всех усилий, нервотрепки, страхов, сборов, она чувствовала себя вымотанной, словно выпотрошенной. Хотелось поскорее доехать, упасть на кровать и уснуть. Она даже стала дремать под покачивание машины и проснулась, сильно вздрогнув, когда машина остановилась во дворе, окруженном многоэтажками. Спросонья ей показалось, что они вернулись обратно к ним: дома были похожи, огромные, безликие, тополя были похожи, высокие, растрепанные, детская площадка во дворе была похожа, у Наташи заколотилось сердце, но, присмотревшись, она поняла - место другое и дома другие, намного выше, и стояли дома по-другому.
Унимая сердцебиение, Наташа вышла из машины навстречу новому пристанищу и, как ей хотелось верить, новой жизни.

Андрей проводил их до квартиры, отдал ключи, показал, где продукты, включил для Наташи новый телефон и сразу проверил, позвонив на него.
“Отлично, - сказал он, - все работает. Сегодня вы отдыхайте, а завтра вас навестит наш сотрудник, и вы поговорите. Осваивайтесь!” - он погладил выпущенного из переноски Масика, который ходил по новому жилищу, принюхиваясь и подергивая спиной, улыбнулся Даше, пожал руку Наташе и ушел. Наташа заперла за ним дверь, посмотрела в глазок, как он заходит в лифт, и пошла осваиваться.

Она обошла всю квартиру. В спальне - большая, уже застеленная кровать. В детской комнате с маленькой кроватью и детской мебелью были рассажены по полкам игрушки. Судя по машинкам, наборам Лего и космическим монстрам, игрушки принадлежали мальчику. Наташа задумалась, кто был маленький хозяин этих игрушек и что с ним случилось.
В большой комнате стоял стол со стульями. Мало кто в наше время занимает пространство такими громоздкими и редко используемыми предметами обстановки, а этот стол стоял посреди комнаты гордо, как символ семейных праздников и дружеских застолий. Стол привык ломиться от вкусных блюд, стол видел много веселых компаний, слышал веселый смех счастливых, радостных людей.
На секунду Наташе даже почудился этот смех. Она оглянулась. Даша стояла в дверях, смотрела на нее большими круглыми глазами, держа под мышкой ушастого кролика.
Наташа вспомнила, что обещала дочери объяснить причины их поспешного ухода из дома и стала подыскивать нужные слова. Она бы хотела рассказать ей всю правду, но Даша была еще слишком мала, чтобы понять то, что сама Наташа еще до конца не понимала.
Она поманила к себе дочь. Даша взобралась к ней на руки. Наташа села на диван, устроила ребенка на коленях, прижала к себе и начала: “Шуня, ты спрашивала, почему мы уезжаем и немного поживем здесь…”
Даша подняла глаза: “Почему, мама?”
Наташа поцеловала ее в макушку.
“Ты помнишь, как папа ругался на твоего Масика? И обещал отвезти его на дачу, оставить там насовсем?”
“Помню, - подтвердила Даша, - Масик его поцарапал”.
“Вот поэтому мы и уехали, - сказала Наташа, - чтобы папа не забрал твоего Масика и не увез его от тебя. Мы поживем здесь немного, пока я уговорю папу не трогать твоего котенка…”
Даша посмотрела матери в глаза, теребя кролика за ухо, и спросила: “Мы уехали потому, что папа тебя ударил и называл плохими словами?”
Глаза Наташи налились слезами. Она не ожидала от своей несмышленой, как ей казалось, малышки такого прямого и конкретного вопроса, но как поступить? Отрицать? Не ронять в глазах дочери авторитет и доброе имя отца или сказать всю правду? Подвергнуть испытанию любовь ребенка к папе или оправдать того, кто постепенно превратил ее, Наташину, жизнь в мучительное, медленно убивающее существование?
Даша смотрела на мать так серьезно и внимательно, что Наташа решилась: “Да, Шуня, мы уехали поэтому”.
Даша вздохнула, подумала и опять спросила: “И мы больше никогда не увидим папу?”
Сердце сдавили ледяные пальцы так внезапно и больно, что Наташа задохнулась. 
Она погладила дочь по легким светлым волосам.
“Конечно, ты увидишь папу. Он же не перестал быть твоим папой. Ты будешь встречаться с ним столько, сколько ты захочешь. Это я не хочу больше быть его женой, но ты всегда будешь его дочкой. Нам только надо немного времени, чтобы договориться, как мы будем жить дальше”.
“А мы будем опять жить все вместе и Масик с нами?”
“Нет, зайка, - сказала Наташа тихо,  - мы с тобой и с Масиком будем жить вместе, а папа будет жить отдельно и приходить к тебе, когда ты захочешь. Ты помнишь сказку про принцессу? Которая вышла замуж за прекрасного принца?”
“Помню, они сыграли свадьбу и жили долго и счастливо и у них было много детей,” - оживилась Даша.
“А что такое свадьба, ты знаешь?”
“Это когда невеста красивая, в белом платье и с короной, все едят пирожные и радуются, играет музыка и все красиво танцуют,” - уверенно сказала Даша.
“А что бывает потом?”
“Нуууу… - неуверенно протянула она, - потом они живут в красивом дворце, любят друг друга…”
Наташа засмеялась сквозь комок в горле.
“А если случилось так, что принц разлюбил свою принцессу, что делать тогда?”
Даша нахмурила брови и задумалась.
“Нуууу… я не знаю”.
“Если принц разлюбил свою принцессу и начал ее обижать, перестал о ней заботиться, сделался злым, как Кощей Бессмертный, и принцесса плакала целыми днями от горя? Что надо сделать принцессе?”
Даша опять задумалась.
“Тогда принцесса пусть найдет себе другого принца, доброго. Чтобы любил ее и заботился,” - сказала она наконец.
Наташа прижала дочь к себе и покачала.
“Правильно, Шуня. Но для этого принцесса сначала должна уйти от злого принца и сделать так, чтобы злой принц больше не смог заставить ее плакать. Да?”
“Да, - согласилась Даша. - Принцесса должна уйти от злого принца”.
“Поэтому мы поживем немного здесь, пока все не уладится, хорошо?”
Даша закивала.
“Тогда давай разберем вещи, пообедаем и будем отдыхать”.

Она включила Даше мультфильмы, чтобы занять ее и успокоить, проверила, чем занят Масик (он уже отыскал полную корма миску, наелся, свернулся на новой лежанке и уснул) и открыла шкаф, собираясь разложить вещи по полкам. На полке лежал пухлый конверт. “Наташе” - прочитала она на конверте.
Наташа вскрыла конверт, достала оттуда пачку денег, много, она даже на глазок не могла сказать, сколько, просто много, и стояла, прижав к груди руки с конвертом и деньгами, уже который раз за сегодняшний день плакала. Но теперь это не были слезы отчаяния, это были слезы облегчения и надежды.

Лера и Гриша, незримо наблюдая за Наташей, переглянулись. У Леры тоже подозрительно блестели глаза. Гриша обнял ее за плечи, прошептал: “Молодец, умница моя”.

Наташа приготовила незатейливую еду из найденных в кухне продуктов, они с Дашей поели, умылись. Даша попросила: “Мамочка, можно мне с тобой спать?”
“Конечно, можно, зайка”.
Счастливая Даша забралась в большую, свежую, пахнущую чистотой кровать, прижалась к матери, и обе уснули, как провалились.
А Лера послала им прекрасный сон.