Вернись ко мне

Часть 1.
- Мари!
-Мари!
Анна Григорьевна быстро шагала по дому, стуча каблуками своих изумрудно - зелёных атласных туфель. Эхо этих торопливых шагов разносилось по длинным коридорам и светлым залам дома, теряясь в высоких, покрытых лепниной потолках.
-Ох, уж эта девчонка! Мари!
Графиня Туманова заглянула в комнаты Мари, но нашла там только камеристку, раскладывающую вещи своей хозяйки.
-Наталья! - окликнула графиня девушку, - Ты видела Марию Сергеевну?
Наталья подскочила и присела в поклоне, приветствуя хозяйку.
- Мария Сергеевна  недавно спустилась в сад, сударыня.
Анна Григорьевна улыбкой поблагодарила служанку и направилась к двери, выходящей в сад. Вечно занятая ведением хозяйства своего большого дома, она позволяла прислуге обходиться без лишних церемоний, за исключением тех дней, когда в доме проходил бал или прием. В эти дни требовательней её к соблюдению этикета трудно было найти. Никому не было дано право прохлаждаться или бездельничать- строгий взгляд хозяйки не спускал ни малейшей провинности. Быт в доме Тумановых был налажен именно благодаря Анне Григорьевне. Невысокого роста, белокурая, с  ангельски- кроткими голубыми глазами, она могла справится со всем. Кроме одного. Её собственных детей.
"Какой жаркий май выдался в этом году",- подумала графиня, обмахивая лицо и плечи старым, используемым только дома, веером.
Она неторопливо шла по песчаной дорожке ухоженного сада, над которым усердно трудились садовники, и домашние, и нанятые на весенне- летний сезон. Графиня с наслаждением вдохнула аромат полураспустившейся сирени. Скоро тугие ветви опустятся под тяжестью белых и сиренево - розовых гроздей.
Анна Григорьевна нашла дочь в теплице,  где та большими садовыми ножницами обрезала сухие колючие ветви кустарниковых роз. Подол светло- оливкового платья девушки был запачкан землей, на голове красовалась старая соломенная шляпа.
- Мари, оставь эту работу для садовника,- недовольно сказала Анна Григорьевна, - Посмотри на себя. Ты же похожа на собственную служанку.
Мари посмотрела на мать и присела в легком реверансе.
"В кого она такая упрямая?"- подумала графиня, уловив во взгляде дочери что- то похожее на бунт.
- Будет Вам, маменька, - сказала Мари,- Меня здесь никто не видит. А к обеду я непременно переоденусь.
- Разве тебе нечем заняться дома?
- Маменька, Вы же знаете, пианино мне не дается, зачем же терзать Ваши уши дурной игрой? А более бесполезного занятия, чем плести кружево или вышивать подушки, трудно себе представить.
Мари снова защелкала ножницами, стряхивая на землю сухие ломкие веточки. На её лбу и висках выступили бисеринки пота, золотистые завитки волос прилипли к шее под затянутыми в узел волосами.
- Мари,- Анна Григорьевна смотрела на дочь, пытаясь не улыбнуться. Ей импонировали ее независимость и вольность суждений. Мари с детства было дано достаточно свободы и это было выбором графини:- Я хотела поговорить с тобой про Александра Федоровского.
- А я то все гадала, когда же Вам донесут, - воскликнула девушка. Её щеки слегка зарделись.
- Ты знаешь, о чём я буду говорить? Пойдём прогуляемся, дорогая!
Мари сняла рукавицы, повесила их на деревянную планку теплицы, а ножницы просто кинула на землю.
Мать и дочь медленно шли рядом по тенистым аллеям сада.
- Послушай, Мари,- начала графиня, - Мы не в первый раз ведем этот разговор. Мне не очень нравится твое слишком тесное общение с Александром Федоровским. Я думаю, ты с ним проводишь слишком много времени, что непозволительно юной девушке твоего положения. Знаю, что вы дружите с детства, что он как брат тебе, но не забывай- если слух о вашей неприлично тесной дружбе разнесется по Петербургу, мы никогда не сможем найти для тебя подходящую партию. Если, конечно, сам Александр не возьмет тебя в жены. Что было бы лучшим решением для вас.
Мари шла рядом с матерью, слушая её вполуха. Её мысли витали в прошлом. Она, восьмилетняя девочка, бежит через сад домой с криком:
- Мама, мама! Я видела ангела!
Графиня присела перед ней, ласково положила руку ей на голову:
- Успокойся, дорогая. Ангелы живут высоко на небесах. Не думаю, что ты могла видеть одного из них. Они, к сожалению, не показываются людям, а в особенности маленьким непослушным девочкам.

Графиня заметила, что дочь опять витает где- то в облаках и вздохнула:
- Ах, Мари, ты неисправима. Пора бы стать серьезнее и подумать о своём будущем. Мы с Сергеем Ивановичем очень бы не хотели принуждать тебя к браку против твоей воли, но ты помнишь уговор. До конца года ты должна принять решение, либо это сделаем мы.
- Маменька, - Мари вспыхнула,- Вы же не предлагаете мне самой сделать предложение Александру Федоровскому?
- Дай шанс ему сделать это самому либо выбери кого- нибудь другого.
С этими словами Анна Григорьевна отвернулась от дочери и пошла к дому.

Мари медленно поднималась по широкой лестнице к себе в комнаты, гладя рукой медные резные перила. Она думала о словах матери. Ни одного из своих кавалеров, что вились вокруг неё на балах и приемах или что приезжали с визитом в имение Тумановых, она не рассматривала в качестве мужа. Мари казалось маловероятным, что её просватают, не заручившись её согласием. В отличие от старых времен, сейчас, в семидесятых годах девятнадцатого столетия,  девушек не выдавали  замуж в 17 лет. Это стало считаться дурным тоном. Но девушка слишком хорошо знала свою мать. Решив, что Мари должна быть помолвлена в неполных восемнадцать, графиня не отступит, даже если против неё ополчится весь свет.
В спальне Мари уже ждала Наталья. Мари кинула взгляд на приготовленное платье и кивнула. Пока камеристка затягивала ей корсет, Мари задумалась. Втянув живот и не обращая внимания на тычки Натальи, которая довольно бесцеремонно обращалась с хозяйкой, пользуясь дальним родством с семейством Тумановых, Мари улетела мыслями во вчерашний день. Они гуляли с Сашей Федоровским по берегу реки, обсуждая новую лошадь, доставленную в то утро на огромную великолепную конюшню Федоровских. О лошадях Саша мог говорить часами. Они были его страстью. А уж объездить норовистого молодого скакуна- что могло быть для Александра лучше? Именно он учил Мари искусству верховой езды. Она, конечно, умела ездить верхом, как и все молодые девушки её возраста и положения, но Саша считал, что этого слишком мало. Он хохотал, как безумный, когда Мари пыталась справиться с одной очень упрямой кобылой и гордился ею, когда кобыла все- таки покорилась всаднице.
Так вот, они ходили по берегу, бросая в воду камешки и обсуждали лошадей. Обернувшись назад, Мари обмерла. Он стоял чуть поодаль, засунув руки в карманы. Его синие глаза смотрели прямо на неё, взгляд был серьезен. Сердце Мари бешено заколотилось, руки задрожали. Нога съехала с влажного от воды камня  и её пронзила резкая боль. Мари вскрикнула, опустилась на камень, обхватила руками лодыжку. Тут же к ней подскочил Саша.
- Что случилось, Мари?
- Нога,- пробормотала она.
Саша нахмурился:
- Тебе лучше показаться Петру. Обними меня за шею.
Мари обхватила руками его шею, Саша легко поднял девушку и зашагал к дому. Мари кинула взгляд назад. Там никого не было, только длинные ветки ивы склонились над рекой, ласково касаясь воды. А река неспешно плыла, играя белыми пенистыми гребешками на каменистых берегах. Мари опустила голову, слёзы навернулись на глаза. "Пожалуйста, вернись ко мне".

Петр, спокойный и немногословный, осмотрел Мари ногу, заявив при этом, что ничего страшного нет, обычное растяжение. Но повязку все -таки наложил. Мари, чувствуя себя разбитой, сидела у камина и смотрела на яркие лепестки пламени, играющие в камине. Петр и Саша беседовали у окна,  то и дело поглядывая на девушку.
- Как же это случилось?- спросил Пётр.
- Сам не пойму, - Саша пожал плечами,- Она вдруг замерла, словно увидела что- то. Видел бы ты её лицо. Будто перед ней возник призрак. Но там не было никого, только мы двое.
- Может, она просто задумалась? Ты ведь знаешь нашу Мари- вечно она витает в облаках.
Но Саша промолчал. Он смотрел на Мари, на её распущенные по плечам волосы,  которые от отблеска огня, пылавшего в камине, казались ярко- золотыми. Петр закурил сигару, пуская колечки голубоватого дыма в открытое настежь окно.
Петя Гаврилов с десяти лет жил в доме Тумановых. Сын старого полкового друга графа Туманова, он приехал в Петербург из далекого города Б., чтобы получить хорошее образование. Петр учился в Царскосельском лицее вместе с Дмитрием Тумановым и братьями Федоровскими. Но если графские отпрыски учились спустя рукава, пользуясь своим привилегированным положением, то Петр освоил все науки и часами просиживал над учебниками и книгами. Усердия ему было не занимать, и год спустя после окончания лицея, он получил диплом врача. Эта профессия приносила ему немалый доход. Врачей в стремительно растущем Петербурге катастрофически не хватало и Петр, с его флегматичностью и рассудительностью, быстро завоевал расположение всей округи. К всему прочему, он не переставал учиться. Мари часто видела его сидящим за дубовым письменным столом и склонившимся над огромным фолиантом. К суждениям Петра прислушивались даже граф и графиня Тумановы и шалопай Митя, старший брат Мари.

- Мария Сергеевна!- одернула девушку Наталья,- Уже пора к обеду спускаться. Митрий Сергеич уже прибыл и Ольга Тимофеевна тоже.
- Да, Наташа, уже спускаюсь,- встрепенулась Мари и, подхватив пышные юбки с воланами, быстро прошла по длинному коридору, в натёртые половицы которого можно было смотреть, как в зеркало, сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и степенно- неторопливо вошла в столовую. Лакей, прислуживавший за обедом, придержал тяжелую дверь. Первая, кого Мари увидела, была Ольга, ее лучшая подруга. Она подошла, обняла Мари:
- Здравствуй, дорогая!
- Прошу за стол, милые барышни, - вместе с ее приветствием раздался сочный бас Сергея Ивановича.
Граф Туманов стоял, заложив руки за спину и улыбался в усы. Митя, стоявший рядом с отцом, махнул сестре рукой в знак приветствия. Мари, каждый раз глядя на брата, любовалась его ангельской внешностью, белокурыми кудрями и небесно-синими глазами. Полная противоположность его непоседливой натуре.
За обедом молодежь вела себя тихо, Сергей Иванович не любил и не поощрял праздные разговоры за столом. Но когда он удалился в сад, чтобы по обыкновению выкурить сигару, сидя в плетёном кресле на терассе, а Анна Григорьевна вышла вслед за ним, в столовой завязался разговор. Как обычно, начал Митя:
- Что, сестренка, я слышал, ты вчера с лошади упала?
- Вовсе я не упала!- Возмутилась Мари, теребя в руках салфетку.
- Могу потвердить, - сказал Петр, - Мари не падала с лошади.
- Я просто оступилась,- Мари бросила сердитый взгляд на брата,- Меня еще ни одна лошадь не сбросила.
- Ладно, ладно, - примирительно поднял руки Митя,- До чего же ты нынче колючая.
Ольга фыркнула. Митя посмотрел на неё.
- Оленька, золотце, про тебя такого не скажешь, верно? Лошади не для тебя.
- Верно,- спокойно потвердила Ольга, - Меня ведь не учил верховой езде Александр Федоровский.
- Он предпочитает заниматься с нашей Мари, - поддразнил сестру Митя и снова посмотрел на Ольгу,- А твой Алексей больше книжные науки уважает.
Ольга была помолвлена с младшим братом Александра Федоровского, Алексеем. Что служило поводом для постоянных Митиных шуточек. Когда Мари была маленькой, ей хотелось, чтобы ее лучшая подруга вышла замуж за её брата, но потом поняла, что спокойной и доброжелательный Алексей куда лучшая партия, чем её язвительный свободолюбивый брат. Но жизнь с ним, и этого Мари тоже не могла не признать, никогда не была бы пресной.
- Порой посидеть над книгами совсем неплохо, Митенька,- сказала Мари.
- Нет уж, увольте,- беспечно возразил Митя, - Жизнь и без глубоко моральных и нравоучительных книг достаточно хороша. Исключая стихи.
- Особенно скабрезные, верно, Митенька? - иронично спросила Мари.
Митя расхохотался и знаком велел Илюшке, прислуживавшим за столом, принести ему вторую порцию мороженого.

После обеда Мари и Ольга вышли в сад.
- Пойдём подальше от дома,- сказала Мари,- Когда у Мити такое настроение, он невыносим.
- Да, у твоего брата характер не из легких,- потвердила Ольга, беря Мари под руку.
- Маменька считает, что женитьба на хорошей девушке изменит его,- усмехнулась Мари,- Странно, что она ещё верит в это.
Девушки присели на скамейку у пруда. Пруд этот сделан согласно веяньем моды того времени, когда сады и парки для прогулок верхом стали принимать вид, близкий к дикой природе. Хотя эти парки были результатом труда целой армии садовников. Скамейки, расставленные в хорошо продуманном беспорядке, так и манили на отдых, мелодично шумела вода в чашах- фонтанах, в прудах, обложенных камнем, плескались рыбки. Здесь девушки любили гулять больше всего, они мечтали, строили планы, обсуждали молодых людей, читали новые книги.
Ольга посмотрела на Мари:
- О чем ты молчишь, скажи мне? Почему у меня возникает такое чувство, что ты мне не все рассказываешь? Это связано с Сашей Федоровским?
- Ах, нет, дорогая! Саша здесь вовсе не при чем. Дело в другом. Я действительно о многом не говорила, но только потому, что в это сложно поверить.
- Расскажи мне, я поверю, не сомневайся,- сказала Ольга.
И Мари заговорила.
- Тогда мне исполнилось 6 лет, а я все помню так, словно все произошло вчера.

Мари снова увидела перед собой зеленый луг. Она бежала изо всех сил, пытаясь догнать вислоухого щенка, удиравшего от неё. Её маленькие пухлые ножки несли её все быстрее и быстрее. Неожиданно она взлетела в воздух, кто- то, большой и сильный подхватил ее на руки. Мари оглушительно завизжала, а щенок запрыгал вокруг, звонко тявкая и мотая пушистым хвостом.
- Не бойся, малышка, - Мари услышала тихий ласковый голос и убрала руки от лица. Её ножки снова коснулись земли.
Он был совсем не страшный, даже наоборот, очень красивый. Он сидел перед ней на корточках, так, что она видела его синие, как васильки, растущие на поляне, глаза.
- Сейчас я отпущу тебя, а ты стой смирно и не убегай, ладно?
Мари согласно кивнула. Он убрал руку с её плеча и Мари с любопытством стала его разглядывать. У него были темные волосы и очень добрая улыбка. Щенок прыгал вокруг него, пытаясь лизнуть в лицо. Мари даже обиделась немного на такую несправедливость. От неё он всегда убегал.
- Смотри, - незнакомец показал рукой в сторону, куда бежала Мари,- Там старый колодец. Он не засыпан и не закрыт ничем. Если бы я тебя не остановил, ты упала бы туда. Пожалуйста, не бегай здесь больше.
Он погладил девочку по щеке и поднялся.
- А теперь иди домой, милая, пока тебя не спохватились.
Мари во все глаза смотрела на него:
- А ты кто?
- Я ангел. Ты мне веришь?
- Верю,- девочка с серьёзным видом кивнула,- Ты живешь на небе?
- Верно. Я живу на небе, спустился на минутку, увидев, что ты в опасности.
- А где же твои крылья?
- Люди не могут видеть их, но если хочешь, я тебе как- нибудь покажу.
 - Я очень хочу поглядеть. Ты же прилетишь ко мне ещё?
- Прилечу.
Мари протянула ему маленькую ручку, которую ангел с осторожностью пожал.
- Меня зовут Мари.
- Я знаю. Я же ангел.
- А у тебя есть имя?
- Я Микаэль.
Мари задумалась.
- У тебя слишком сложное имя. Я буду звать тебя Миша.
Ангел кивнул и легонько подтолкнул девчушку пр направлению к дому.
- Ступай.
Мари, подхватив крутящегося щенка на руки, побежала к дому, а когда обернулась, Микаэля уже не было. Но он не обманул её. Частенько приходил к ней, гулял с ней по берегу реки, беседовал на любые темы, которые волновали Мари в разном возрасте, терпеливо отвечал на её бесконечные вопросы.
- Почему тебя никто не видит, кроме меня?- спрашивала Мари.
- Меня видят только когда, когда я сам позволяю это.
- Скажи, - поинтересовалась Мари прошлым летом, когда они сидели на той же скамейке, где сидела сейчас она с Ольгой. Тогда он так же смотрел на гладкую воду пруда, как сейчас смотрела она. Мари всегда выбирала для прогулок именно те места, где гуляли они с Микаэлем. Это как прикоснуться сердцем к тем счастливым моментам. Его мимолетный взгляд, нежное слово, оброненное им, прикосновение, от которого мурашки пробегали по её телу. Мари боялась думать о Микаэле, как о мужчине, но вновь и вновь, ворочаясь в постели, пытаясь заснуть, мыслями возвращалась к нему.
- Скажи?- спросила она тогда,- А бывает, что человек и ангел...,- она замялась.
- Что же, милая?
- Бывает ли между ними любовь?
Синий взгляд Микаэля проник в самую душу Мари.
- Бывает, - ответил Микаэль, снова отворачиваясь,- Люди и ангелы похожи друг на друга больше, чем ты думаешь.
Он помолчал немного и добавил:
- Любовь может быть, но будущего у неё нет. Вы, люди, смертные, а мы, увы, живем вечно.
- Разве это плохо- жить вечно?
- Я бы променял всю свою ангельскую бесконечную жизнь на одну земную.
- Почему же?
Ответа Мари тогда не услышала, и после, как бы не пыталась вывести Микаэля на откровения, тоже.

Мари говорила и говорила. Уже не было так важно, поверит ей Ольга или нет. Она рассказывала, как они катались на лошадях. Самые норовистые и буйные лошади слушались Микаэля беспрекословно, стоило ему просто положить ладонь на мускулистую гладкую лошадиную шею.
Когда поток слов у девушки иссяк, она добавила опустошенно:
- Оленька, знаешь, как порой страшно бывает осознавать,  что он единственный, кто нужен мне и что он никогда не будет со мной. Уже сейчас я вижу в его взгляде тень прощания. Он часто говорит мне о Саше Федоровском, и мне больно от этих разговоров, от того, что он может отпустить меня.
Мари замолчала, водя носком туфельки по песку.
- Я даже не знаю, что сказать,- проговорила Ольга,- У меня нет слов, чтобы утешить тебя, дорогая.
- Не оставляй меня.
- И не подумаю,- Ольга обняла подругу.
- Я попаду в ад за любовь к ангелу,- пробормотала Мари в Ольгино, затянутое атласом, округлое плечо.

- Микаэль, скажи, есть ли ад?- спросила Мари.
Они лежали на сочной зелёной траве на берегу реки и наблюдали за кочующими по небу облаками. Микаэль перекатился на бок и оперся на руку, глядя на Мари.
- Почему ты спрашиваешь, дорогая?
- Боюсь попасть туда.
- Какие такие грехи в твоей невинной душе, что ты боишься ада?
- Позволь мне не отвечать.
- Тебе ли думать о адском пламени?- улыбнулся Микаэль,- Тем более у тебя есть свой личный ангел.

Вечером братья Федоровские, по- обыкновению, приехали в дом Тумановых. Затевалась игра в шарады. Мари встречала братьев на крыльце, кроша в пальцах белый хлеб и подкармливая шумливых воробьев и синиц, копошившихся у её ног.
- Не спугните моих питомцев,- сказала она Федоровским, когда те, спешившись и кинув поводья подбежавшему конюху, стали подниматься по широкой лестнице крыльца. Птицы, встрепенувшись, нестройной стайкой вспорхнули вверх.
Саша Федоровский развел руками:
- Прости, Мари.
Он поднялся выше по ступенькам и встал, с улыбкой глядя на девушку. На ступеньку ниже остановился Алексей. Мари смотрела на братьев, в который раз удивляясь их внешнему сходству. Оба высокие, зеленоглазые, смешливые. С самого детства они были организаторами различных розыгрышей и шуток, которые сами приводили в исполнение. Митя Туманов с удовольствием им помогал. Когда малышки Мари и Ольга подросли, они тоже стали принимать участие в общих забавах. Наряду с мальчишками носились верхом на лошадях, лазили по деревьям, переплывали на спор реку. Никто не плакал, разбивая в кровь коленки и локти. С возрастом их дружба только крепла, а забавы становились взрослее и утонченнее.
- Проходите в дом,- сказала Мари Федоровским, - В гостиной Митя декламирует непристойные стишки.
- А граф с графиней? Как же они позволили ему это?- спросил Александр.
- Они у Лобановых, у них карты сегодня.
- Скука смертная,- сказал Алексей, - Пойдём Митю послушаем.
На пороге Саша обернулся:
- Мари, а ты?
- Я покормлю своих пернатых и присоединюсь к вам.
Когда юноши зашли в дом, Мари, жмурясь от ярких солнечных лучей, пошла по дорожке вдоль дома. Жаль, она не прихватила шляпку, но возвращаться не хотелось. Ей не претили фривольные стишки, что читал Митя. Но не сейчас. После долгого разговора с Ольгой ей хотелось остаться наедине со своими мыслями.
Какая же душная выдалась последняя неделя мая! Мари скользнула под тень старого клена и прислонилась спиной к его шершавой теплой коре. К чему же она пришла? Есть Микаэль, самый настоящий ангел, из тех, которые живут на небесах. Он не может быть с ней. Она будет стареть, а он навсегда останется молодым и красивым. Сколько лет будет им отпущено, прежде чем он перестанет любить её? Зачем себя обманывать? Микаэль видит в ней только маленькую девочку, что бежит по полю с щенком. Ей нужно учиться жить без него.
Мари решительно подняла голову и замерла. В паре метров от неё стоял Микаэль. На нем была белая шелковая рубашка, черные брюки и сапоги для верховой езды. Сердце Мари застучало, как бешеное.
- Здравствуй, милая!
- Здравствуй, Миша!
Она забыла все разумные доводы, что приводила сама себе, помнила только одно- она любит его.
- Что происходит, Мари?- спросил он ласково,- Я услышал, что ты думала обо мне. А сейчас не смотришь на меня.
- Микаэль,- сказала Мари,- Я ведь просила не читать мои мысли.
- Я не читаю твои мысли, но ты думала так громко.
- Ты побудешь со мной немного?- против воли, вырвалось у девушки.
- Я не могу, милая,- с грустью проговорил ангел,- Я на пару минут только. У меня совсем нет времени.
- Теперь у тебя нет времени на меня, - обида теснила грудь Мари.
- Милая, да что с тобой?- Микаэль взял её за руку.
Мари пожала плечами и закусила губу, стараясь не расплакаться. Только не сейчас, не при нём. Рыдать она будет, когда он уйдет.