Ginter-Afiazix. г. 15

Восьмёрки женьщины наития в треугольниках Венесуэллы сводили с ума Ар-Декорабла и он собирал учеников,чтобы сказать им о полковнике.Сущность офицера выдавала в нём угрюмого одиночку ставшего пулей в собственной матери и химеры нео-конструктивных диалогов передавили ему пластинку с чёрными голосами девушек.Грех тиражировал сущность офицера.И пять вакантностей сошлись в квадрате.И колокола Ада зазвонили,и пчёлы полетели в круги Эр-Монито.
Сотни христианских церквей взорвались одновременно когда Харизман поцеловал невесту Клавдия!
Формулы жести казались пирамидами Востока!
Хамингуэй-один из стройных свастик вечности!
И два Дрездена на которые падали куклы Читатао полюбили смерть!
Право на тайну не определялось точками чёрного смысла хроникёров Иеноркамаля.
Речка текла и офицер положил яблоко на машину и закурил!Речка взорвалась и Ар-декорабл увидел красные листики падающие...и за эти листики цеплялись маленькие солдаты и листики падали на дно взорвавшейся речки и превращались в муравейники и те кто раскладывал роли,побежали с  хрупкими кусочками пластинок вдоль куполов и раскрывали зонтики и Ар-Декорабл увидел как речка потекла в другом измерении и крысы прилично одетые ,толпы прилично одетых крыс заслонили девочку с красной гвоздикой от её брата и со стены умал патифон.И зонты раскрылись и речка пошла в те времена где удаляли зубы рифмаматам в чёрных чулках и тёплое солнце,а точнее домино из неизвестных планет выдавливало из маленьких солдат копицы из покончивших жизнь литераторов,и те кто раскрывали зонты получали вечера чёрного платья из закоулков еврейской мечты.
Смеркалось.
Чары Франца как обитель такта говорили слёзами Ранет .
Ар-Декорабл хотел уйти прочь.Но ему не позволила Ранет .Этот сложный человек надеялся в непонятных учереждениях,где ему давали сложные советы пастеры восьмой семёрки.И он хотел преобразовать медь в элктрострадикее крыс в чёрных пиджаках и хартии нивидимок квасили через картошку реальность.Стойкие разбойники номенклатуры рицессировали междуусобицы и двигались,и сваталась к началу дня.Химеры риска качали математику святоча и интересы казались свободными от крыс.Тот кто бы мог подумать,почему?Но норвежская посуда говорила речами сотканными из множества паутин и раскрутки пятой Африки принадлежали корану.И те кто хотел радоваться имел возможность почать свершать задачи мироустройства, и прочитав вымпелы вникались в индейские шхуны.Те шхуны которые плыли по заливам несуществующих планет и гордецы с женьщинами стояли на их палубах и прятали конфеты от женьщин.И они там на шхуанах чувствовали,что цыфры их вечности плывущей по заливам дотронуться до улыбки той,девушки,что в чёрном камбинизоне пьёт чай на балконе дома в КАракасе.Пьет чай и цыфры со шхун долетают до неё и она толкает домино на балконе и взрываються реальности и Шхуны вплывали в замостье и там в хмурых дождливых сутенках где офишеры и письмотворщики прятали конфеты от женьщин,Они начинали вспоминать то домино которое толкнула Ранет.
-Ты стоиш на газетах которые тебя оповещали!-сказала Ранет Ар-Декораблу.-они личностно тебя опрокинули в важность твоих устремлений!
-Возможно но я их не звал.
-Ты не принадлежиш к касте имигрантов!
-Не свобода моя политика
-Но чем ты собираешся пкрыть свой инагурацыонный фамилтон?
-Водой.
-Старосты
-Нет русской водой..
Красота говорила материями стандарта и малина продавалась за рубли.
Ар-Декорабл играл в шахматы с тишиной и кочевники в его голове решали сложные задачи и он тихо срамился своего шарма как некого досояния свершившегося когда то давно и помыслы его наводняли те тихие запястья девушек которые он трогал ночами и совершенство выводило его на семёрку-туз которыми он всегда прикрывался после того как исповедовал таинственный ритуал священной книги.И только шёпот внутри его головы давал ему понять ,что он может опровергнуть внушение патить соль за скверными площадями работ Давинго. И только тогда он ополчился на медельяни и старые куклы у его окна поднимали его отчаянье в зонты Сереесверты и сверх-естественные силы добра приноравливались к его трюмам в которых желали элексирного ренесанса и фермы его бытия сношались с храмами на его дёснах.
Издержанность греха ставило мат реальности и Ар-Декорабл рисовал кучку-четвёртый день и как гитара англичан повествовал те удержки,которым пах и репетировал сьестное трежестокостное начинание пальм Риверсии,плотно затянутой в цености и протяжением с личность оставшихся продолжать умножать те декорацыи и заливы по которым плыли шхуны нак которых играли на скрипках блондинки.Как  шатке ближества зимних издержек и ставни его сердца рисковали никогда не свернуться и ближние хотели заимствоваать тихое серое пламя речи о реальности животного коршуна,каким был Ар-Декорабл и то чего он достиг умещалось на трёх планетах летящих в огонь недоразвитого чтива,скромного как никель Карибов.
И вот дважды оценил тот мнимый расстрел своей династии и как печатник умножакл спокойствие на плод сексорики ,и начал редактировать дела своего отца ,чем напоролся на традицыи несовместимости относительно рисков пойти против государственной политики.
И раскрашенные шарфы его личности присягали красоте кристала,что находиться на острове Палауру.
Дивизии его самобытности лелеяли товарищества депеши и моктаринами тридевятой порчи от которойАр-Декорабл всё время уходил когда ночи перестали его будоражить и он сократил расстояние между собой и той девой,что присягнула ему и он в противоречиях своей натуры рисковал стать нервным так его собака и те океаны которым присягнулгород, однажды выпали из верениц роз и нионами понимали его восстания и Ранет нравилась ему!
И шёпот в его голове угадывался стойкими цыниками и свершения трёх эстампов влачило реанкрацыи христианских ветошей как неандерсонская ватош.И тела любимых ставили декодансику реальности как видения сексоричных начал и тем самым он выигрывал серые калинки у тех реанкарсоидов,что разминались деревяшками у него во дворе в Феодосии.Точно знамя свой личности,он красил губы в чёрный цвет и рисковал против свершений которые были ему важны до такой степеничто он мог украсть сердце любой крассавицы,тем не менее предпочитал одну и ту же,что станцевала перед ним в Генуэзской крепости однажды и так сильно он её любил,что ночами расшифровывал её на расстоянии и тело которое он чувствовал на расстоянии тысячь километров принадлежало ему!
Тем временем эта девушка с которой Ранет рассталась  ,состоялась в и много курила    и часто бывала в Индии.
Хотя она помнила его,она считала его странным человеком при том помнила и не хотела увидеть.Впрочем романтика зимней Полины привлекала её не меньше чем сто лет его мира.
И вот однажды у церькви они встретились и он радовался как сумашедший,а она только запомнила его улыбку и решила долго не представляться любви в варонах где вешали крыс на длинные палкивидений у оплота теней шхун рыскающих заливами и пропитывающихся сыростью и видели как цыгане раскрашивают свои шарфы в планеты где радакторы цыпляються за вагоны с делами и строёки спасают вепковечные пещеры рома и конфет-рыбок,конфет-коровок. В ярких цветах непонятного молока и Берлин двигают костры у мостов раставания..
Корабли сегрегацыи в душе Ар-Декорабла расчитывали вызвать эпидемию поцелованных предоставленцев и офицеры принадлежащие династии верности присягали реакци фронта.
Шестдесят евнухов учили политический словарь и законы реальности переставали действовать когда Ар-Декорабл выливал кофе и лёг на  снег.Он был в упадке,что то казалось ему не принадлежащим его миру.Он радовал тех кого выучил как стих.Тот стих который он порицыально понимал.
Мириады словестностей редактировались улыбками Ранет и вереницы из бубенцов казались идушими мальчиками с картинами,преподающими тропики .Огорчения не сработали и мушкеты полетели в водопадах Гвианы,как  игрушка которую забрали у девочки и те энцеклики,что слодатами верности причислялись к экваторам пологали и сомневались в Риццах тёмных шмелей Тристиана. Нагнетали обстановку лицезрения
 и бутики со сладостями с птичками говорящими на иностранных языках пахли розами тёмной Венеры.И Ар-Декорабл пологал,что унаследовав рытвины тех Злоклинанийй,что квдратами и восьмёрками шедеврируют протектораты улыбки миритофолей и начинают доверять смерчам-сподвижникам седьмой морали и инсинуацыям ,так влачествуют  уравнениями и тем самым плолгают научится диковатьть соления,тем самым пологая,что научаться пропитываться сьедобным и пологая,что никогда не присягнут к цыркам внедрённым в краску.И личностями сподвигнуться на организацыю чей-то действительности,что каверкаеться прошлым.Но Ранет утратила чувство достоинства и определилась в утопи и флоренцыями поэта Исмерждаджо перечислила округлости которым доверяла.Тем самым позабыв те реакцыи,что давались ей так не легко.И научными показателями,она отягощала соития и смешности тех самым передавая тепло ,что рукописями и эмансацыями ,ими их точками слагасности и нактюрноитност)и интаграмами в тишине на полюсах цыклопических уверований и тристатуры имортцыаники,что фиксировалась натяжными действами, те противоречия,что так сильно будоражили и устройством слогаемого причитали и совершенствовались утратив ощущение величия и теми троекратными истинами управлялисть крамолами пятой индикцыи и феромон грамоты ведал цыфру -8.

Конец.г15