Ни самураи, ни спецы всего мира не повторят!!!

Маршал Жуков был направлен Ставкой
на самый опасный участок фронта - под Москву,
на Можайском направлении, где гремели жестокие бои.

Немцы всё ближе подходили к русской столице.
Жуков приехал в небольшой городок,
где временно разместился штаб Армии,
потерявший связь и контроль над войсками.
Он увидел, что конвоиры выводят из здания штаба
лётчика со связанными за спиной руками.

- В чём дело? - спросил Жуков холёного майора НКВД,
сопровождавшего арестованного.

- Паникёр... Берия лично приказал арестовать и расстрелять без суда.
- За что?
- Известил штаб, что к Москве идёт по шоссе
 колонна немецких танков и что она уже за Можайском.
- Это правда? -
резко обернулся Жуков к лётчику, шедшему с поникшей головой.
- Правда. Час назад я сам видел...
Пятьдесят один танк, машины с пехотой.
- Паникёр, товарищ генерал Армии! -
зло проговорил майор и толкнул лётчика в спину.
- Отставить! - приказал Жуков и тут же добавил, обращаясь к лётчику:
- Садитесь в машину и немедленно проверить. Вы полетите с ним, майор!
- Товарищ генерал, я исполняю особый приказ своего начальства.
Он... Он увезёт меня к немцам, - сам впал в панику чекист.
- Я прикажу вас расстрелять, немедленно! -
жестко и презрительно сказал Жуков. И обращаясь к лётчику:
- Садитесь в мою машину и дуйте на аэродром. Я буду ждать.
Немедленно вернуть пилоту ремень и личное оружие. Я ему верю.

Уже через час машина Жукова вернулась,
и в штаб влетел всё тот же майор, испуганный и запыхавшийся.

- Сведения подтвердились... пятьдесят четыре танка,
колонна бронемашин и грузовиков с солдатами...
Идут прямым ходом на Москву... Сам считал, нас обстреляли!
- Где лётчик?
- На улице.
- Позвать сюда!

Жуков приказал выдать лётчику вляжку водки...

- Орден получишь потом. Спасибо, браток, выручил!
Непременно возьми у интенданта фляжку водки или спирта,
обмоешь орден Красного Знамени.
- Служу Советскому Союзу! Разрешите идти?
- Идите, - Жуков улыбнулся, видя радость
 на лице спасенного им человека.

Когда лётчик в сопровождении развеселившихся солдат вышел,
Жуков сурово оглядел лица присутствующих военноначальников:
- Что будем делать? Немцы идут к Москве!
Как вы могли не укрепить стратегически важное шоссе,
танковое направление? Такую колонну трудно остановить!
Невозможно выбросить им войска наперерез... Они почти в дамках.
Есть бомбардировщики на аэродроме?

- Есть, но израсходованы бомбы. Ни одной не осталось.
Можно транспортные ТБ-3 послать в Москву на склады, -
промямлил один из генералов.

- Не успеть... - Жуков задумался, прошёлся по комнате и приказал. -
 Готовить десант!
- Нет парашютов, - подал голос один из лётчиков.
- Готовить десант! - опять повторил Жуков.
- Когда я ехал сюда, видел на марше свежий полк сибиряков
недалеко от аэродрома, задержать его, повернуть к самолётам. Едем туда.

Когда начальство прибыло к аэродрому,
полк сибиряков был уже выстроен на лётном поле.
Жуков невольно залюбовался, глядя на здоровых,
румяных парней и мужиков в новеньких белых полушубках.
Полк, увидев приближающегося Жукова, замер без команды.

— Братья!!! —
зычно крикнул Жуков новобранцам. —
Колон на немецких танков прорвалась к Москве
и скоро будет в сто лице… Нет средств их остановить,
а надо это сделать, чтобы не посеять панику
и не пролить невинную кровь мирных людей.
Я не могу вам приказать пойти на это… Я прошу вас…
Нужны только добровольцы.
Вон в тех машинах собраны противотанковые ружья, гранаты и взрывчатка…
Ставлю задачу, равной которой не было в истории войн.
И не будет, наверное… Вы видите, что сама природа
встала на защиту святого Отечества,
такого снега давно не помнила подмосковная земля.
На бреющем полёте надо выбросить десант перед танковой колонной
и остановить ее. Нужно будет прыгать в снег без парашютов — их нет…
Нет у нас и иного выхода. Добровольцы! Три шага вперёд!

Колыхнулся и единым монолитом весь полк сделал три шага.
Ни одного человека не осталось на месте.

— С Богом! Таких солдат нет ни в одной армии мира.
И ни когда не будет!

Жуков низко поклонился солдатам и приказал:

— Раздать противотанковые средства!

Транспортные самолеты тяжело отрывались от земли
и брали курс на Можайск. Жуков неподвижно смотрел им вслед,
заложив руку за шинель. Обеспокоенный ординарец спросил:

— С сердцем плохо, товарищ генерал армии?

— Все нормально.

В это время последний самолет оторвался от земли.
Жуков судорожно сжал возле сердца иконку Божией Матери,
которую носил с собой с начала войны, и прошептал молитву.
Потом, не страшась никого, резко перекрестился
и тяжелой походкой направился к машине.
Усаживаясь, сказал шоферу:

— Не могу себе представить ни американца, ни англичанина,
ни даже немца, который добровольно без парашюта прыгает с самолета!

Немецкая колонна ходко неслась по заснеженному шоссе.
Вдруг впереди появились низко летящие русские самолеты.
Они, словно собираясь приземляться, стлались над самой землей.
На высоте четырех-десяти метров от земли из самолетов как гроздья
посыпались люди. От их падений снег вздымался, как земля
после взрывов снарядов, люди кувыркались в снежных вихрях,
и тут же эти белые снежные взрывы обернулись
пламенными разрывами гранат и автоматными очередями,
сеющими панику и смерть в немецких колоннах.

Призраки в белых полушубках бросались под танки
со связками гранат, стреляли из противотанковых ружей,
атака была столь стремительной,
что немцы долго не могли прийти в себя.
Яростные, бесстрашные в своем возмездии, русские несли смерть !!
Прожженные противотанковыми ружьями,
взорванные гранатами, горели танки.

Бой кипел возле шоссе,
и будь на месте немецкой армии французская,
американская или английская, белый смерч русского десанта
смял бы их сразу, но дисциплинированные немцы
сумели после первого шока прийти в себя,
организовали оборону и, имея большое превосходство
в живой силе и технике, сумели принять бой
и с помощью танков, пехоты и бронемашин отразить русскую атаку,
расстреляв почти всех десантников.

Немцы радовались победе, тем более что новая колонна танков,
мотоциклов, бронемашин и автомобилей с пехотой
подошла с запада и вступила в бой.

Немцы не сразу заметили, что из-за леса
вновь вынырнули русские самолеты,
и новая волна десантников, как цунами,
буквально обрушилась на головы немецких солдат.
Русские вступали в бой сразу же, не теряя ни секунды,
казалось, что они начинали стрелять, не достигнув земли.
В этот раз немцы не сумели ничего предпринять.

Взорванные бронемашины и танки,
перегородившие пути к отступлению остальной колонне,
превратили ее в хорошую мишень.
Только несколько танков и бронемашин
сумели вырваться из огненного ада
и на предельной скорости помчались назад.

Казалось, что не только экипажи,
но и сами боевые машины охватил животный ужас,
что не только люди, но и танки с автомобилями
возвещают окрестности о том кошмаре,
из которого они только что выбрались.
Когда прошла эйфория боя, наши стали подсчитывать потери…
Выяснилось, что только при падении
из каждых ста человек погибли двенадцать.

Прыгали солдаты в белоснежной мгле…
Им не выдавали даже парашют, потому что был он непригоден тут.
Кто остался целым, выдержав удар, и под танк бросался, жертвуя собой.
Это был великий под Можайском бой. Снег от русской крови в поле заалел.
Ни один из наших там не уцелел. Но зато и немец дальше не прошел,
Он свою могилу под Москвой нашел».