Казацкая Украина. 4. Лыцарские походы и бунты

Самые ранние сведения о казацких походах до того скудные, что больше похожи на мифы. По словам Н. Костомарова, «в XVI веке история казачества состоит из непрерывных нападений на Турцию на суше и на море, которые сопровождались неоднократными вмешательствами в дела Молдавии и Валахии и имели всегда целью освобождение порабощённых и пленных христиан». Вообще-то целью вольных казацких полчищ всегда и везде был, прежде всего, грабёж («хлеб казацкий»!), а уж потом — всякие благородные миссии, наподобие «освобождения христиан». После завоевания турками Византии придунайские православные страны Молдавия и Валахия платили султанам дань, но находились под управлением собственных владетелей, называемых господарями. Там постоянно происходили волнения, смуты и междоусобицы. Однажды во время такой смуты молдавские бояре якобы «пригласили» на место господаря уже знакомого нам предводителя казаков Дмитрия Вишневецкого (в народе его называли Байдой). До этого он успел послужить и польскому королю в качестве старосты, и московскому царю Ивану Грозному и закончил свои дни вполне по-казацки: угодил к туркам в плен и был казнён «путём повешенья за ребро».

В памяти сохранились легенды и о молдавском походе атамана Сверчовского, как его называли в польских летописях, или Сверговского, как его называли в украинских (казацких) летописях. О нём писал и Самовидец, и неизвестный автор очерка «История Русов», и Костомаров, и Кулиш. Трудно сказать, в чём именно состояли подвиги казаков, помогавших молдавскому господарю Ионе. Известно только, что этот поход состоялся весной 1574 года, и казаки заняли, разграбили и сожгли Белгород на Днестре. А, кроме того, разрушили ещё несколько замков. «Летопись Самовидца» повествует, что после 14(!) побед Свирговский «через измену» потерпел поражение и погиб. По данным польских источников, он был выкуплен за большую сумму и вернулся на родину.
После татарского набега в 1575 году (в период «бескоролевья») власти обвиняли казаков не только в том, что они накликают на Польшу бедствия войны, но и умышленно пропускают орду через днепровские переправы, чтобы потом отбивать у неё добычу. Слова «казак» и «мародёр» стали синонимами. Отправляя посла в Крым, весной 1578 года король Стефаний Баторий писал «в инструкции»: «Мы их не только не желаем содержать, напротив, желали бы их истребить; но у нас тех местах нет столько военной силы, чтобы совладать с ними». В универсале, обращенном к самим «низовцам», он называл их «запорожскими молодцами», выражая удивление, что они уже в третий раз нарушают мирный договор с Турцией, и приглашал их к себе в службу против московского царя, «где каждый добудет больше славы, чем в Молдавии». Но днепровские казаки служили тому из государей, кто был к ним щедрее.

Первый казацкий бунт (1591-1593г.), обративший на себя внимание короля, поднял шляхтич Криштоф Коссинский. Судя по всему, этот бунт был вызван какими-то личными обидами атамана на русского князя Острожского, что было вполне характерно во времена «можновладства». Но когда восставшие казаки овладели Киевом и Белой Церковью, шляхта Волынского воеводства испугалась и решила «ополчиться». Старик Константин Острожский соединил шляхетские корпуса и поручил своему сыну Янушу «разобраться» с Косинским. В 1593 году возле села Пятны воины Косинского потерпели поражение и были принуждены «стать на одно колено и повиниться» князю Острожскому. Возвратившись в Украину, Коссинский не захотел отречься от своих дерзких намерений, но был схвачен людьми князя Вишневецкого и убит. Со стороны властей последовали санкции в виде очередных запретов.

В 1595 году против польской короны открыто восстал Северин Наливайко. Вернувшись из похода в Семигорье, его казаки захватили и ограбили город Луцк. Этот бунт историки позиционируют, как борьбу казаков против унии. Дело в том, что как раз в это время келейно готовилось «прошение» русских (украинских) епископов, обращённое к папе, в котором они изъявляли желание соединиться с западной церковью. Одним из главных инициаторов унии был луцкий епископ Кирилл Терлецкий. Зная это, казаки отводили душу, грабя поместье Терлецких. Затем они взяли Могилёв, но быстро оттуда убрались, когда город осадило литовское войско гетмана Радзивилла. Чуть позднее Северин Наливайко написал любопытное письмо королю Сигизмунду III, в котором оправдывался и просил отвести казакам землю для поселения между Бугом и Днестром, на татарском шляху, между Тегинем (г. Бендеры) и Очаковым, на пространстве двадцати миль, «где со времён сотворения мира никто не жил». Пусть, мол, казаки построят там город и замок и живут себе на здоровье, охраняя границу Речи Посполитой. Король ничего не ответил. «Проект» Наливайко закончился тем, что сначала, по его наущению, взбунтовались казаки его «конкурента» (в том смысле, что оба бунтовали, хотя и не ладили) гетмана Лободы, отрубив ему голову. А потом и «родные» казаки сдали полякам самого Наливайко. Коронный гетман Жолкевский отправил его в Варшаву, где он был казнён. Легенда повествует, что его будто бы «запекли» живьём в раскалённом железном коне. Может быть, это и выдумка. Но такие пышные казни были в те времена развлечением.

Самыми героическими и славными в истории Украины считаются «лыцарские» походы казаков на Турцию в 1612-1616 годах, которые возглавлял гетман Пётр Конашевич-Сагайдачный. В 1606 году его казаки «ходили» в Молдавию, а, кроме того, опустошили турецкие крепости Очаков и Перекоп; в 1609 году сожгли Измаил и Килию. В 1614 году овладели Синопом, а в 1616 году взяли штурмом турецкую крепость Кафу — центр торговли русскими невольниками. По свидетельству современников, храбрые молодцы Сагайдачного практически «царствовали» на чёрном море, то и дело нанося поражение турецкому флоту. Поскольку Османская империя в те времена буквально гнобила православных южных славян (болгар, сербов, македонцев и пр.), а также православных греков, валахов и молдаван, то победы казаков над турками действительно можно считать героическими. Другое дело — походы казаков в Московское царство во времена Смуты. Там казаки грабили и убивали православных русских людей, порой, вырезая целые сёла, ни щадя ни женщин, ни малолетних детей. «Горіли московські міста; кривавими слідами вкривались московські сніги, а на Україну, на Литву и Польщу бочками вивозились московські гроші, возами — дорогий одяг, парчеві кафтани, соболині шуби», —  так пишет М. Грушевский. Умиляться «героизмом» казаков в этом случае могут только патологические русофобы! 
Казаки ходили в Россию и под знамёнами Самозванцев, и под знамёнами короля Сигизмунда (к Смоленску), и под знамёнами Сагайдачного (в 1618 году к Москве), за что украинский гетман получил от короля Владислава щедрое вознаграждение. Опуская все панегирики и все самые негативные суждения о личности Сагайдачного, отметим главное. Во-первых, он верно служил польскому королю, не бунтовал, но при этом всегда защищал казацкие привилегии. Во-вторых, он реформировал Сечь, устранил вольницу, повысил дисциплину и создал регулярное боеспособное войско. Не всем казакам это пришлось по душе, поэтому Сагайдачный несколько раз и надолго «терял булаву». В-третьих, он был хитрым политиком, избегал ссор с правительством и всегда отделял права казаков от прав мещан и крестьян. Смерды его не интересовали. По словам летописца: «Конашевич всегда в миру с панами жил, зато козакам и хорошо было, только поспольство очень терпело». Сегодня украинские историки любят превозносить акцию Сагайдачного по «вписыванию» всего (!) казацкого воинства в Киевское (Богоявленское) братство. Да и духовенство помнит и всячески превозносит его труды по восстановлению православной иерархии в Киеве. Но эти «пиаровские» акции — заслуга самого гетмана, но уж никак не казаков!
Якуб Собеский писал о Сагайдачном: «Этот человек великого духа, который искал опасность, в бой шёл первым, выходил последним, всегда расторопный, всегда деятельный. В таборе был настороже, мало спал и не напивался, как водилось у казаков. На советах был осторожный и во всяких разговорах малословный».
 
Заметным событием в ранней украинской истории считается и бунт гетмана Ивана Сулимы. Возвращаясь из зарубежного похода, его казаки взяли штурмом и разрушили крепость Кодак, возведённую в 1631 году специально, чтобы «отрезать» казаков от Крыма и Турции. Это вызвало гнев польских властей. Коронный гетман Конецпольский, мечтавший так же, как и его предшественник Жолкевский, уничтожить казацкую вольницу, пригрозил бунтовщикам кровавой расправой. Как пишет Грушевский, «реестровики», во избежание войны, «схватили Сулиму и пятерых его товарищей и выслали в Варшаву, где их судили и казнили».
Такая же судьба постигла бунтовщиков, возглавляемых Павлом Бутом (Павлюком). Их вроде бы «отговаривали» от безобразий тогдашний гетман реестровых казаков Томиленко и его писарь Онушкевич. Но Онушкевича со старшиной казаки «схватили и вывезли до Павлюка», где их убили. А самого Павлюка и «сочувствовавшего» ему Томиленко опять же выдали польским властям «родные товарищи». Чтобы подчеркнуть «интернациональный» характер казачества, напомню, что в своё время Степана Разина и Емельяна Пугачёва выдали царским властям тоже «родные» донские казаки.

 Несколько слов о фортеции Кодак. Она была возведена по проекту французского инженера Боплана, который состоял на службе у короля Владислава IV. Гильом Боплан двадцать лет провёл в Украине в поиске подходящих мест для возведения укреплений, в их строительстве, составил первые карты Украины и сочинил записки о быте и нравах украинских крестьян и казаков. Свои труды он издал в Руане в 1650 году. Впервые на русский язык она была переведена в 1832 году, а в 1901 году был издан фундаментальный труд Ляскоронского «Гильом Левассер де Боплан и его историко-географические труды относительно Южной России». Вот некоторые «штрихи» к портрету казаков из заметок француза: «Эти люди почти ежегодно предпринимают набеги на Понт Эвкинский и наносят большой вред туркам. Они много раз грабили Крым, принадлежащий Татарии, опустошили Анатолию, разоряли Трапезунд и достигали даже устья Чёрного моря в трёх милях от Константинополя, откуда, предав всё огню и мечу, возвращались с большой добычей и некоторым числом рабов... Среди этих людей встречаются опытные вообще во всех необходимых для жизни ремёслах: плотники, умеющие строить как дома, так и суда, экипажные мастера, кузнецы, оружейники, кожевники, шорники, сапожники, бочары, портные и т.д. Нет ни одного человека между ними, к какому бы возрасту, полу или состоянию он ни принадлежал, кто бы ни старался превзойти своего  товарища в пьянстве и гульбе. Нет среди христиан и таких, которые бы в той же мере, как они, усвоили привычку не заботиться о завтрашнем дне... Они остроумны и проницательны, смышлёны и щедры без расчёта, не стремятся к большому богатству, но чрезвычайно дорожат своей свободой, без которой они не могли бы жить; именно поэтому они столь склонны к бунтам и восстаниям против местных сеньоров, лишь только почувствуют притеснение со стороны последних. Впрочем, эти люди вероломные, коварные, предатели, которым можно доверять, лишь хорошо подумав... Больше всего они обнаруживают ловкости и стойкости в сражении в таборе под прикрытием возов (ибо они очень меток стреляют из ружей, которые составляют их обычное вооружение) и при обороне укреплений; они недурны также и на море, но при езде верхом они не настолько искусны. Помню, мне случилось видеть, как всего 200 польских всадников обратили в бегство 2000 их наилучших воинов... Мало кто из казаков умирает от болезни, разве что в глубокой старости, большинство гибнет почётной смертью, слагая головы на поле брани».