Модистка, глава 30

  Узнав, что Аннушка с Николаем были в цирке, Ольга Васильевна загрузила Анну работой. Она велела ей за неделю сшить летние платья всей дворне.
Комната Анны была вся завалена тюками недорогой материи.

  За завтраком Николай напомнил Анне:
  — Вы не забыли у нас с вами приглашения в две семьи — к Екатерине Егоровне и к князю Андрею Ивановичу. Я предлагаю первый визит нанести Екатерине Егоровне, князя Андрея мы можем навестить в любое время.

  — Что такое ты, говоришь, Николя? — глянув недовольно на сына, произнесла Ольга Васильевна, — какие такие визиты?!
У Анны много работы. Я велела ей за эту неделю обшить всю прислугу, я не могу больше смотреть на то тряпье, какое она напяливает на себя.
 
  — Матушка, не кажется ли вам, что это слишком! Разве можно за одну неделю сшить десять платьев? Да и за две, пожалуй, не управиться.

  — Не кажется ли тебе, Николя, — вскипела барыня, — что ты лезешь не в свое дело?

  Поняв, что затевается грандиозный скандал между матерью и сыном, Аннушка поспешила уйти, поблагодарив за завтрак, она встала из-за стола и подойдя к двери, закрывая ее она услышала, как крикнул взбешенный Николай:
 
  — Не мое дело! Вы так считаете?! А я так не считаю! Все, что касается моих подданных, является моим прямым делом.

  Аннушка быстро спустилась к себе, чтобы больше ничего не слышать.

  А на верху продолжали кипеть страсти.

  — Хочу вам напомнить, дорогая моя матушка, если вы позабыли, что я являюсь единственным наследником отцовского капитала, вы до моего совершеннолетия были моей опекуншей и продолжали ею быть, пока я служил. Теперь я штатский и
все полномочия по имению переходят ко мне, поэтому я отменяю ваше распоряжение. Анна освобождается от всякого шитья.

  После этих слов сына у Ольги Васильевны перехватило дыхание. Она не могла говорить. Помолчав с минуту, она налила себе в стакан воды и выпила.

  — О! Николя, разве можно так разговаривать с родной матерью, — со слезами на глазах, проговорила она, — ведь я тебе желаю только добра. Хочу, чтобы ты женился на богатой девушке из знатной семьи, а ты носишься с этой крепостной девкой водишь ее по циркам, знакомишь со светскими людьми нашего круга, пора бы тебе задуматься о себе и своей женитьбе, Николя, и постараться выбрать для себя невесту.

  — Я ее уже выбрал, матушка.
  — Вот как? — удивленно глянув на сына Ольга Васильевн, — и кто же она?

  — Анна! Я женюсь только на Анне.
  — Ну ты совсем обезумел, Николя! Жениться на своей крепостной девке — стыд и позор!

  — Это вы так считаете, а я так не считаю. Петр I женился же на гулящей безродной девке и сделал ее царицей, почему же я не могу жениться на своей крепостной. Да, кстати, вы же, желая Анну отдать замуж, представляли ее, не как крепостную, а как свою дальнею родственницу и многие ее теперь, так и воспринимают. Я люблю Анну, люблю по-настоящему и никому ее не отдам. Завтра же объявлю ее своей невестой, заручившись пред этим ее согласием.
 
  — Ольга Васильевна только вздохнула и ничего не ответила, а про себя подумала: дурак, настоящий дурак.

  Аннушка замочила ткань, которую выбрала повариха Дуся для своего платья и разглаживала слега подсохшее полотно, утюгом, когда в комнату заглянула Полина:
  — Аня, к тебе можно?
  — Заходи, Полиночка.
  — Ой сколько красивой ткани! — воскликнула Полина, Аня, ты всем будешь шить платья или только Дуси?

  — Всем, Полиночка, выбирай из какого ситчика ты хочешь, чтобы я тебе сшила.
  Обрадованная Полина принялась разглядывать каждый рулон, теряясь перед таким богатством разноцветной ткани. Наконец она остановилась на материи, по белому полотну которой были разбросаны васильки.
  — Вот из этой, Аня.
  — Хороший выбор, Полиночка, — одобрила Анна. — Подойди ко мне я сниму мерку и отрежу от рулона нужное полотно для твоего платья, ты сама можешь замочить его, а когда оно немного подсохнет, разгладить.

   — А зачем, Аня, ткань замачивать?
   — Так надо, Полиночка, иначе она может дать усадку.
Полина не поняла, что такое усадка, но переспрашивать не стала, а с радостью взяла отмеренное Анной лоскут и пошла замачивать.

  Когда она вернулась с подсушенной тканью в комнату, Анны уже заканчивала раскрой платья для поварихи.
  Увидев Полину, — она сказала, — теперь как следует отутюжь и можешь выбирать фасон для своего платья.
 
  Не успела она это сказать, как в комнату вошла Вера.
  — Барыня отменила свое распоряжение, Анна, — сказала она, — и велела мне забрать все рулоны.

Полина в растерянности глянула на Анну.
  — А как же мое платье?
  — Не беспокойся, Полиночка, тебе и Дусе я сошью, несмотря на то, что барыня отменила свое распоряжение, раз уж вы выбрали с Дусей ткань.

  — Аня, если и я выберу сейчас ткань, может ты и мне успеешь сшить? —  почти с мольбой поглядела Вера на Анну.
  Анна не могла отказать в ее просьбе.
  — Ладно, Вера, — сказала она. — Вам трем сошью, но прошу, не говорите больше никому.