День рожденье и мечты

­
¬Как-то Томас с женой Надей и внучкой Емили возвращались домой, утомленные недельным путешествием по Арденнам.
По дороге домой им предстояло заехать на День Рождения девочки Вали, куда они были приглашены заранее.
Надо сказать, что Томасу эти семейные праздники уже порядком надоели, в них бесславно пропадало его драгоценное время, и зачем устраивать взрослый праздник в честь избалованного дитя, который недовольно швыряет подарки в угол, поджимает губки и пристает к гостям, а кушать мужчина больше любил дома, где никто ему не мешал кушать то, что в общепите считалось деревенской едой. Сам Томас гостей встречать очень любил, за столом, как гостеприимный хозяин, он не только шутил и прогнозировал кризисы всех мастей, но и отменно кормил своих гостей едой, которую любил есть с детства.
Собираясь на именины Томас хотел было прийти без подарка, ибо он понятие не имел, что можно подарить имениннице в пять лет, когда у той только птичьего молока не хватало в обед, но вмешалась Надя, и для девочки Вали были в ближайшем магазине куплены настенные часы.
Родственники жили в пригороде Антверпена, откуда Томас сам был родом.
День рожденье тянулось долго. Гости приходили поочередно, тихо стучались в парадные двери, хозяева с улыбкой открывали им двери и провожали в зал. Потом вручались подарки Вале, которые летели в угол зала, где из коробок и коробочек уже сложилась разноцветная гора. Выполнив свою миссию, именинница в розовом платье балерины убегала в детскую, где ее ждала компьютерная игра, а гости приветственно кивали тем, кто пришел раньше и рассаживались на свободные места.
Вокруг журнального столика полукругом соседствовали с мягкими диванами два кресла и пуфик. Мягкая мебель была расставлена вокруг журнального столика, на котором стояли вазочки с орешками, кусочками сыра, кусочками сервелата, и, завернутая в хлебную корочку,  пикантная килька.
Надо сказать, что гостей хозяева не представляли друг другу, поэтому все достойно молчали, уставившись в телевизор, по которому показывали футбол.
Если Надя с внучкой присели на мягкой кушетке у входа, то Томас уселся на диван, потеснив незнакомых ему мужчин, а на том же диване сидел его сын Тим, на папу он даже не взглянул, потому что смотрел футбол.
Хозяйка застолья суетилась на кухне, она по особому рецепту пекла торт без масла, но с кремом из соевого молока, и за этот кулинарный подвиг была признана главной героиней дня, а гости грызли орешки, заедая деликатесную кильку голландским сыром, и все при этом смотрели футбол. 
Хозяйка с тортом не спешила к гостям, а монотонный голос футбольного комментатора усыплял, лучше любого снотворного.
От гостевого безделья засыпала и Надя, а Эмили себя развлекала тем, что подъедала орешки сразу из двух вазочек. 
Побеждая сонливость, Надя по собственной инициативе стала вести светскую беседу с незнакомыми ей людьми, но, прежде всего, она представилась, а потом стала знакомиться с каждым по очереди, тут все оживились, перезнакомились друг с другом, помолчали немного и опять переключились на футбол, но Надя уже вошла в роль, словно развлекать фламандскую публику поручил ей комсомол, как это бывало в годы ее юности.
- Альфонс, - у тебе есть мечта?- неожиданно для себя и для всех громко обратилась она к другу Томаса, который сидел напротив нее по другую сторону столика.
- Мечта, - вяло повторил вопрос широкий в плечах Альфонс,  которому посчастливилось разместиться в отдельном кресле на двоих, - о чем ты спросила, я не понимаю.
- Ну, мечта у вас есть или нет?
Теперь все гости, оторвавшись от футбола, заинтересовано смотрели на Альфонса, вызванного русской женой Томаса на допрос.
- Надя, мечтать надо тогда, когда ты имеешь здоровье.
Надо сказать, что Альфонс его имел, как-никак он вырос на свежем воздухе, на земле своего отца, но Надя не сдавалась.
- А вы представьте, Альфонс, что здоровье у вас отменное, как у молодого бычка.
Альфонс не обиделся за такое сравнение, а был польщен.
- Но, для того, чтобы мечтать, Надя, надо иметь еще деньги, много денег надо иметь.
Надя знала, что Альфонс, богатый наследник земельных угодий, работает в министерстве и за свою трудовую жизнь успел объездил весь белый свет.
- А вы, Альфонс, попробуйте себе представить, что денег у вас так много, что счету не подлежит, и вам просто некуда их деть. ... Представили? ... Теперь скажите, о чем бы вы мечтали … чтобы украсило вашу жизнь!
Теперь в голосе Нади заиграла та интригующая сила, которая требовала от ответчика правдивого ответа, ибо вопрос был поставлен ребром.
Мужчина оказался в центре внимания, он выпрямился, поерзал на кресле и немного поддался вперед. Его глаза загорелись от внутреннего энтузиазма, словно настал его звездный час, но … потом обмяк, ссутулился и его взгляд потух, ибо понял, что мечты у него уже давно нет, или он ее забыл.
Надо сказать, что Альфонс получил высшее образование, «дипломированным крестьянином», называл его Томас, шутя. Служил Альфонс в высших структурах МСЧ, а его подругой была миловидная скромная дама, любившая спорт, на которой Альфонс не женился и не женится никогда, потому что у него уже имелась бывшая жена, а католикам второй раз венчаться нельзя.
Его дядя Доминиан, священник, служил прокаженным где-то в Южной Америке и посмертно был внесен в разряд святых, а его старший брат владел туристической фирмой и путевки Альфонсу продавал за полцены.
Казалось, бы, что еще для счастья человеку еще надо? Оказывается, одно – надо иметь мечту!
В тот день, на именинах девочки Вали, Альфонс выглядел неудачником, и Надя была тому виной, ей тут же стало совестно, и она перевела внимание гостей на себя.
- Альфонс, а я так давно мечтаю увидеть оранжевые горы в Америке, и прочувствовать их оранжевую тайну.
Это был экспромт, желания посетить Колорадо у Нади никогда не было, но она знала, что Альфонс, побывший во всех туристических точках земного шара, мог очень увлекательно, а главное долго, рассказывать о своих поездках, как профессиональный гид, поэтому до конца праздника, когда к орешкам добавился тортик, испеченный хозяйкой дома, без сахара и масла, счастливый друг Томаса все еще развлекал гостей, описывая достопримечательности и прелести жизни богатого туриста.
Когда Эмили объелась орешками, она жалобно взглянула на бабушку, и та все поняла.
- Томас, нам пора ехать дальше, чтобы засветло вернуться домой.
Услышав жену Томас обрадовался и быстренько выбрался из диванного гнезда,
- Если мужчина - ботинок, то жена у ботинка – шнурок, - неудачно пошутил Томас. Все рассмеялись, не смеялся только Тим.
У нас, - обратился Тим в Надежде, - в Бельгии, все должен решать мужчина, а жена исполнять, а не указывать мужу, когда ему приходить и когда уходить!
Надя не ослышалась, ее выставляли на лобное место, и оставили стоять под прицелом любопытных глаз!
- У вас в Бельгии, - ответила Надя, достойно выдержав паузу, - может быть, у мужчины есть такие права, решать за женщину, что ей делать, но во всем мире, муж и жена –это  одно … , - но последнее слово она не сказала, а показала всем присутствующим пожатие, означавшее дружбу и сотрудничество, а потом улыбнулась и приветливо помахала всем на прощание.
Гости облегченно вздохнули, а довольный Томас поддержал Надю под локоток, когда она чуть не споткнулась о чей-то подарок, валявшийся на полу. Эмили стояла рядом, она любила своих бабушку и дедушку, а дедушка Томаса слушалась с первого слова.
Вскоре трое наших путешественников были в дороге, но теперь они молчали, и каждый думал о чем-то своем.
У Томаса и Нади наследства не было, зато у них была дочь Татьяна, которая под впечатлением успешной поездки в Португалию уже присматривала виллу в Адриатике, и строила планы для отдыха всей семьи, которой предстояло привести в исполнение ее сногсшибательные мечты.