Звезда в небе

Может быть застрять посреди дороги и глупо, но не с Томом. Он умеет смеяться по любому поводу, знает сотни историй и перечитал такую массу книг, что мне и не снилось. Он мил, остроумен, предупредителен, заботлив, красив, словом у меня сложилось впечатление, что всё лучшее собрали в одном человеке и этот человек рядом со мной, лишённый возможности покинуть моё общество.  Он даже понятия не имеет, на сколько глубоко проник в меня за этот день. Сколько раз я хотела позвонить ему. Да, у меня есть его номер, он дал его мне.  Сколько раз думала о нём…по ночам. Я нашла одну мелодию, это песня, что мы слушали тогда в машине, а он подпевал. Я ставлю её на повтор, пока не усну после… Словом, я люблю его. Всеми доступными способами. Хочу ли я знать о взаимности  моего чувства? Какое чувство? К кому? Он вряд ли помнит о моём существовании. И о том дне вряд ли, хотя я бы отдала за ещё один такой же остаток жизни.
Сегодня вечеринка. Чей-то день рождения, не важно. Я смеялась, мне было уже достаточно весело, смахнула свою сумочку со стола неловким движением и только повернулась, чтобы поднять её как увидела, что кто-то уже поднял и подаёт, а когда увидела кто – остолбенела и даже немного протрезвела. Том. Что он делает здесь? Он улыбнулся моей замедленной реакции, продолжая стоять с протянутой рукой. Я взяла сумочку, не глядя бросила на стол и смотрела на него не отводя глаз. Мне не удавалось выдавить из себя ни слова, да и какие могут быть слова? Что мне сказать этому совершенству? Этому эталону утончённой красоты и стиля? Но он стоял и отблески ярких огней отражались в его расширившихся зрачках.
- Потанцуем?  - мягко предложил он, как будто это было чем-то само собой разумеющимся, чем-то обычным, как будто мы танцевали с ним каждый день.
Я дергано кивнула. Это, наверное, больше напоминало судорогу, но уже то меня радовало, что моя голова дернулась в правильную сторону.
- Помнишь эту песню?
Что? Помню ли я эту песню? Как он помнит её? Как он помнит меня? Как он дал себе труд запомнить все эти несущественные мелочи?
- Да, очень хорошо. И то путешествие, самое удачное в моей жизни.
Он рассмеялся, глаза его заблестели.
- У меня есть к тебе просьба. – мягко, спокойно проговорил он.
- Да, конечно.
- Можешь провести со мной сегодняшний вечер?
- Это вроде как ходит такой человек и разливает счастье из своей большой бочки. Подходит ко мне и говорит: «Не позволишь ли налить тебе счастья?»
Он снова тихо, довольно рассмеялся.
- Так это «Да»?
- Да.
Мы продолжали танцевать, музыка продолжала играть. Его взгляд, всё ещё направленный на меня уже меня не видел. Как море рябью, он покрылся грустью, не имевшей отношения ко мне. Он, похоже, вообще обо мне забыл. Музыка закончилась. Он остановился, но не вышел из своего настроения. Вид у него был прямо-таки обиженный. Кто мог обидеть этого лучшего в мире человека?
- Выпьем чего-нибудь? – форму вопроса этому придала его вежливость. Для него это был не вопрос.
Мы сели за столик, довольно далеко от нашей веселящейся компании.
- Что-то случилось?  - выдавила я тот минимум, который могла себе позволить. В моём воображении я уже спасала его из горящего дома или лупила бездушных тёлок, которые могли сделать с ним такое. Я заставляла их написать своей кровью, что они никогда больше не сделают с ним такое.
- Я не знаю, как это будет выглядеть, если я поделюсь с тобой переживаниями по поводу моих отношений. Это не то, чтобы что-то приятное или веселое. Да к тому же это заденет твои чувства, если я стану рассказывать об отношениях с другой девушкой.
- Да, заденет. Мне уже хочется набить ей морду. Скажи только имя и она не уйдёт от возмездия.
В его смеющихся глазах появилось что-то теплое, как распустившийся дивный цветок, и это было адресовано мне.
- Мне повезло встретить тебя сегодня.
- Мне повезло уже давно встретить тебя.
Он внимательно посмотрел мне в глаза. Его взгляд был очень глубокий, как бесконечный коридор с дверями в разные и разные комнаты, и он раздумывал, приоткрыть ли мне одну из дверей. Что я натворю в этой комнате, если попаду туда?
Он опустил глаза и пригубил выпивку.
- Ты заказала себе что-нибудь?
- Капустный сок.
Он рассмеялся.
- Почему капустный?
- Почему-то вспомнилась эта отвратительная штука. Хуже него только свекольный. Меня начинает тошнить и грозит вывернуть уже от двух-трёх глотков.
- Похоже на завершающий аккорд нашей сегодняшней вечеринки. Прости за откровенность.
- Если тебе нужен партнёр, чтобы поблевать, то я за.
Он усмехнулся.
- Да, мне нужен…кто-то.
Я опустила глаза. Точно не я.
Мы сидели в тишине. Принесли мой мартини и персиковый сок. Я пригубила одного и второго, но почти не почувствовала вкуса. Все мои ощущения были сосредоточены на поведении и чувствах Тома, вплоть до малейших деталей.
- Ну, рассказывай. – я как-то осмелела и сказала это вполне душевно – Может быть и я расскажу тебе потом.
- Что?
- Что-то, что не явится для тебя новостью, да я ведь и не новостной канал, но то, что болит у меня внутри и может быть мне полегчает, если я расскажу.
Он накрыл мою руку своей. Просто положил и не двигал, словно замер. В глазах появилось сожаление.
- Ну, выпьем. – решительно произнес он и опрокинул в рот стопку, прислушиваясь к теплу, разбегающемуся от горла к венам.
Я блаженно трепетала от ощущения его руки на моей, наполнялась этим чувством, стараясь запомнить, запечатлеть в сердце.
- У тебя когда нибудь было, чтобы ты встречала человека и считала его совершенством?
Я расхохоталась, наверное горько.
- Да – произнесла я сквозь слезы то ли от смеха, то ли …
- Ты смотришь на него и замираешь, почти не дыша.
- Да. И думаешь, что если это божество взглянет на тебя, то ты – счастливейший из смертных.
- Да.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Стало чуть легче. Похоже мы неплохо понимаем друг друга.
- Ты носишься с ней, с мыслью о ней, день и ночь, ложась и просыпаясь, и работая. Весь твой отдых – это мечты о ней. Ты так счастлив, словно паришь в воздухе, не касаясь земли.
- Это так прекрасно. – Я от души любовалась им. Что может быть прекраснее, чем эта его откровенность?
-Да, и вот ты летаешь, летаешь и начинаешь соприкасаться с реальной жизнью. Ты смотришь на неё и ждёшь её ответного взгляда. И если она не посмотрела, то ты уже не летаешь, ты с трудом ползёшь.
- Да.
- Ты начинаешь думать, что она о тебе думает, как относится, трактовать каждый её взгляд в силу своих способностей.
- Да.
- И настолько погрязаешь, увязаешь в этом всём, что уже не выбраться. Она проникла и живет в тебе и ощущение, что вынь её из тебя и ты останешься пустым. Настолько пустым, что твоя внешняя конструкция, не удерживаемая ничем изнутри, рухнет и останется лежать в развалинах.
- Нет. Просто больно, но ты не рухнешь. Ты не пустой. Ты наполнен этой болью, она и держит.
Он внимательно посмотрел на меня, грустно улыбнулся.
- Мне так хорошо сейчас с тобой.
- Могу предположить почему.
- Почему?
- Потому что мне, возможно, больнее, чем тебе.
- Почему?
- Потому что я говорю тебе об этом. Я вижу тебя перед собой и всё это адресовано тебе. Это как очистительная клизма. Возможно, когда из меня всё выйдет я действительно почувствую пустоту, но до этого ещё далеко.
- Так плохо?
- Да, очень плохо. Но я живу этими страданиями, этой наполненностью, она удерживает меня. Наши редкие встречи как разряд электрошока, снова запускает моё сердце. Если бы ты вдруг исчез из моей жизни, то стало бы гораздо хуже. Пустота действительно хуже наполненности. Можно рухнуть.
- Я не особо думал о чувствах, которые вызываю, думал только о своих стремлениях, своих планах, своих надеждах. Не слишком-то я человеколюбив, оказывается.
- Да все мы такие. Наш болящий зуб важнее для нас чем смерть сотни человек от голода в Африке.
- Выйдем подышать на улицу?
Он закурил, выпуская струйки дыма, глядя сквозь них, словно читая что-то в глубине моих глаз. По крайней мере он видел глубину.
Тёплый тёмный вечер в шуршании листьев на слабом ветерке и мигании разноцветных лампочек вывески, словно мёд размазывался по моей душе, густо и сладко. Я сказала то, что не надеялась когда-либо сказать и его реакция была спокойной и вдумчивой, мне она понравилась.  Если это конец, то пусть. Я получила достаточно от этого вечера, чтобы ощущать себя счастливой.
Зазвонил его телефон он взял трубку и сказал, смеясь: «Алло». Он смеялся весь разговор и лёгкие его как будто наполнялись воздухом всё больше и больше и ему становилось всё легче и легче. Положив трубку, он глянул на меня счастливыми глазами.
- Все хорошо – по-мальчишески весело произнёс он.
Я засмеялась от радости за него.
- Спасибо.
- Обращайся – ответила я.
- Непременно.
Я улыбнулась появившейся надежде на то, что он будет помнить о моём существовании. Но когда он в следующий раз вспомнит обо мне? Что мне делать всё это время? Любить звезду в небе конечно хорошо и возвышенно, но хочется, чтоб кто-то ел с тобой хлеб, который ты испекла.