На полуострове Галлиполи ч. 4

Всякие попытки властей отойти от прежних договорённостей, вроде предложений сдать оружие на хранение в болгарские склады, им блокировались. В Крыму И.Г. Барбович был произведён в генерал-лейтенанты и возглавлял всю кавалерию Русской Армии ген. П.Н. Врангеля. Не в пример другим высоким чинам, во время наступления в Таврии он по-прежнему лично участвовал в боях. «…Видя тяжелое положение нашей пехоты, атакованной во фланг восемью эскадронами красной конницы, при броневиках, он беззаветно лихой атакой во главе Гвардейского полка первым врубился в ряды красных, был ими окружен, но, тем не менее, смял их и обратил в бегство, чем положил начало разгрому трех конных дивизий противника...». Так говорилось в приказе ген. Врангеля о награждении ген. Барбовича самой почётной наградой Белой армии - орденом Святителя Николая Чудотворца 2-й ст. «Знаток своего дела, большой личной храбрости и порыва, человек исключительного благородства души, строгий к себе и другим, пользующийся любовью и уважением подчиненных, ген. Барбович был отличным начальником конницы» (из воспоминаний Врангеля об Иване Гавриловиче). В королевстве сербов-хорватов-словенцев кавдивизия ген. Барбовича была зачислена в пограничную стражу. Казаки ген. Фостикова расположились в районе г. Вране, где строили шоссе к болгарской границе, технический полк занимался железнодорожными работами. В Белой Церкви разместились Николаевское кавучилище, Крымский, донской и Русский кадетские корпуса. Многих офицеров приняли в жандармерию.

Всем, зачисленным на службу, Югославия сохраняла их воинские чины (но только полученные до гос. переворота 1917 г., иначе ей пришлось бы содержать слишком много полковников и генералов). Штаб ген. Врангеля и интендантство находились в городке Сремски Карловцы в 50 км от Белграда. Главком прибыл в страну 1 марта и через две недели был принят королём Александром. Левые круги, хоть и менее сильные, чем в Болгарии, тоже попытались раздуть в прессе антиврангелевскую шумиху, и МИД Югославии вынуждено было сделать заявление: «Пребыванию ген. Врангеля в столице печать придаёт такое значение, которого оно на самом деле не имеет. Русский генерал прибыл в нашу землю, чтобы пользоваться полным гостеприимством, каким пользовались и другие русские…» По завершении перевода войск на Балканы вышел в отставку ген. от кавалерии П.Н. Шатилов. Крым, Константинополь, поиски пристанища для Русской армии – этого оказалось достаточно, чтобы подорвать здоровье. Начштаба главнокомандующего стал ген. Миллер. Нужно было приспосабливаться к новым условиям, когда корпуса и дивизии разделились расстояниями, условиями существования и гос. границами. «Официальные» представители Врангеля находились в Праге, Софии, Париже, Бухаресте, Будапеште, Белграде. В других странах имелись военные агенты. Для связи с ними, с Кутеповым и Абрамовым при штабе барона Врангеля создавался отдел дипкурьеров. На несколько человек удалось получить официальное разрешение Антанты, другие путешествовали под видом коммивояжеров. Король Александр разрешил Врангелю пользоваться собственным шифром.

Разбросанная по Балканам, армия всё ещё оставалась армией и сохраняла боеспособность. Согласно мобилизационным планам, первые 4 дивизии могли быть развёрнуты в течение 5 дней. С правительством Румынии начали переговоры по поводу пропуска Русской армии через её территорию на случай войны. Зондировалась также возможность размещения в Румынии, поближе к русским границам, 15 тыс. белого контингента. Ряд румынских лидеров склонялись к серьёзному обсуждению этих предложений и подписанию договора. Такой позиции способствовали отношения с Советской Россией, продолжающие ухудшаться из-за подрывной деятельности большевистских спецслужб и Коминтерна. Размещение белогвардейцев могло стать для Румынии ответной мерой на подобные действия, позволяющей держать противника под угрозой. По прогнозам врангелевского штаба, война с большевиками должна была возобновиться в самое ближайшее время, предполагалось, что со стороны европейских государств она вначале будет носить оборонительный характер, и театром её станут именно Балканы. На основании разведанных и анализа политической ситуации делался вывод, что румынская армия, усиленная французами в материально-техническом отношении, но слабая духом и дисциплиной, продержится при нападении Совдепии не больше 2-3 недель. А при её отступлении в Добруджу и с приближением красных войск к болгарской границе последует колоссальный взрыв – левый переворот в Болгарии и националистический в европейской части Турции. Велика была вероятность революционного рецедива и в Венгрии.

При содействии председателя Совета послов Гирса и сербов, разработки врангелевского штаба были доведены до военных и правительственных кругов Франции с предложениями немедленно обратить внимание на состояние румынской армии и приложить усилия к подъёму её боеспособности, а также использовать силы Русской армии. Для этого врангелевцы просили их поддержать в вопросах размещения 15-тысячного корпуса в Румынии, разрешения учёта бывших солдат и офицеров в Венгрии, Чехословакии, Румынии, Югославии; прекращения подрывной деятельности против армии в Болгарии. В случае развития событий по указанному варианту испрашивалось разрешение на отступление русских частей из Болгарии в Югославию. Соответствующие переговоры представители ген. Врангеля начали в Будапеште и Бухаресте. Часть секретных документов, фигурирующих во всех этих переговорах, попала в руки советской разведки и стала затем оружием в дипломатической кампании против белогвардейцев. Любопытно, что коммунисты действительно планировали в ближайшее время свой очередной удар в направлении Балкан. Штаб барона П.Н. Врангеля ошибся только в одном – агрессия должна была начаться не наступлением Красной армии, а изнутри, разжиганием революций в Румынии и Болгарии. Тут белые проглядели явную закономерность, все акции Совдепии против других государств начинались «народными восстаниями» - и лишь затем следовало внешнее вторжение. В Югославии левые хоть и были слабее, чем в Болгарии, но тоже старались всячески задеть белогвардейцев. МИД в лице Пинчича отвечал на ряд провокационных вопросов оппозиции: Ген. П.Н. Врангель пользуется здесь правом гостеприимства.

Его пребывание не носит ни политического, ни военного характера. Мы не признавали Врангеля, когда он был главой Русской армии и победоносно двигался на Москву. Мы не признали его и теперь... Мы воздержимся от принятия на себя каких-либо обязательств, которые могли бы вовлечь нас в войну с Россией…» Врангелю приходилось выдерживать и борьбу внутри эмиграции. Каждая группировка старалась перетянуть на свою сторону Врангеля – такой козырь, как обладание армией, давал неоспоримые преимущества в борьбе за роль «правительства в изгнании». Но позиция руководства Русской армии была однозначной – армия должна быть вне политики и должна сохраняться для будущей России. Мощным ударом по Русской армии стала Генуэзская конференция, проходившая в апреле 1922 г. Самим приглашением большевиков, признанием «различных систем собственности», различных политических форм», западные страны де-факто признали советское правительство законным, согласились закрыть глаза на попрание прав человека в России и на всё, что там творили коммунисты. А раз так, то иностранная интервенция и поддержка Антантой антибольшевистской борьбы действительно выступали актом ничем не спровоцированной агрессии. Поэтому позиция Запада оказалась такой слабой и уязвимой. Отыскивая компромиссные решения, великие державы пытались торговаться, шли на уступки, рассчитывая на ответные шаги. «Уступкой» стала и армия Врангеля, которой решили пожертвовать в угоду интересам общеевропейской политики. Англия и Франция надавили на Белград. Король Александр был вынужден оказать давление на Врангеля.

Белым частям в Югославии теперь запрещалось именоваться «армией» и, они официально низводились до уровня обычных эмигрантских организаций. Пошло давление и в Болгарии. Генерал Кутепов получил ультимативное требование о том, что его войска больше не могут пользоваться правами боевых частей, должны подчиняться гражданским властям и разоружиться. Всем желающим вернуться в Россию предлагалась депортация, желающим остаться – перевод на сельхозработы. Врангелю запрещался въезд в страну. Правительство Стамболийского делало местным коммунистам одну уступку за другой. Государство стремительно катилось влево, запахло гражданской войной. В этой ситуации штаб Врангеля призывал свои силы к осторожности и поддержанию нейтралитета. Был срочно возвращён в строй и направлен в Болгарию лучший дипломат – ген. Шатилов. Начштаба Миллер подготовил русским частям в Болгарии приказ от имени Врангеля – находиться в состоянии боевой готовности, но в боевых действиях внутри страны участия не принимать, а в случае чего отступать в Югославию… Только левые группировки Болгарии не собирались начинать активных действий до тех пор, пока не будут нейтрализованы белые войска. В прессе и с трибун они до предела раздули опасность правого переворота, подтолкнув правительство к акциям против врангелевцев. Полиция совершила внезапный налёт на кутеповскую контрразведку и арестовала её начальника Самохвалова. При обыске был обнаружен ряд документов, признанных компрометирующими. Одновременно власти произвели налёты с обысками на русскую военную миссию и квартиру ген. Кутепова.

Начштаба болгарской армии Топалджиков по телефону вызвал Кутепова в Софию, гарантируя возвращение, но обманул его и арестовал. Через некоторое время из Болгарии были высланы генералы: Кутепов, Шатилов, Попов, Вязьмитинов, а также ряд старших офицеров. Корпус принял ген. Витковский, но армия, как организованная сила теперь постепенно угасала. Её части и соединения, устроенные на общественные работы, вынуждены были со временем расходиться по разным местам в поисках другого заработка. Кто-то находил потерянные семьи, кто-то создавал новые. Иные люди, поднакопив денег, уезжали в другие страны, надеясь устроиться там получше… Процесс такого распада был неизбежен, и Врангель, учитывая это, параллельно со старыми, отмирающими структурами начал другую форму организации армии – в виде воинских союзов Начало этой работы было положено ещё в 21 г., в Константинополе, когда Главком стал получать много писем и ходатайств от бывших деникинцев и офицеров других белых фронтов о зачислении в армию. Удовлетворить их он не мог по материальным соображениям – надо было как-то прокормить хотя бы имеющиеся войска. И барон приказал своим представителям в разных странах начать регистрацию желающих числиться в составе армии. Такая работа продолжалась и в последующие годы. Целью союзов Врангель видел не создание политической организации, а сохранение до лучших времён кадров российской армии, готовых, когда понадобится, вернуться в строй.

На совещании представителей региональных союзов в Белграде Пётр Николаевич сказал: «Борьба за Родину не кончена, и вставшая по призыву царя Русская армия ныне в изгнании, в чёрном труде, как некогда на поле брани, отстаивает честь России. Пока не кончена эта борьба, пока нет верховной русской власти, только смерть может освободить русского воина от выполнения долга. Этот долг для меня – стоящего во главе остатков русской армии – собрать и сохранить русское воинство за рубежом России. Так окружённый врагами, отбивая знамя, призывает к себе остатки родного полка командир знаменного взвода…». Так образовался РОВС – Русский Общевоинский Союз. А историю Доброармии ген. Корнилова – Вооружённых сил Юга России ген. Деникина – Русской армии ген. Врангеля на этом можно считать завершённой.

2018 - 2021 гг.